Acceptance

К тому моменту, когда поезд остановился на станции Хогсмид, Гарри уже не пытался с ним разговаривать и попеременно смотрел то на него, то в окно. Гнев усилился, когда мальчик захотел купить сладости в тележке, а Снейп молча отказался открыть дверь купе. Однако у Северуса на уме были более важные вещи, чем оскорбленные чувства одиннадцатилетнего ребенка, страдающего сахарной зависимостью. Например, как сделать так, чтобы мальчик не бросился наутек, как только он откроет дверь купе. Он стоял и смотрел на мальчика Поттера. Поттер поднял на него глаза. Ни звука не говоря, он потянулся вниз и снова схватил мальчика за воротник рубашки, поднимая его с сиденья. Отперев дверь купе, он вышел из поезда, увлекая за собой ребенка. — Знаете, я могу идти и без вас, — он проигнорировал слова мальчика и продолжил путь к замку. Теплым летним днем путь по тропинке и через ворота казался очень долгим. Особенно, если учесть, что мальчик спотыкался о самого себя. В конце концов они добрались до кабинета директора. Там он затолкал Поттера внутрь. — Эй! — возмущенно зашипел Гарри, едва восстановив равновесие. — Ты останешься здесь, пока директор не вернется и не разберется с этим. Он должен скоро вернуться, — Снейп повернулся, захлопнул за собой дверь, подумал еще немного, снова открыл дверь и приказал своим самым запретительным тоном. — Ничего не трогать! Он снова захлопнул дверь и торопливо спустился в кабинет. Взял свои планы уроков на пятый год, а также экзамен С.О.В. за этот год, Северус начал обновлять учебный план. Отвлечение длилось ровно семь минут. С досадой пнув угол стола, Снейп встал и ворвался через коридоры в свои личные покои, расположенные несколько ниже его кабинета. Дверь распахнулась перед ним прежде, чем он успел дотронуться до ручки. Очевидно, даже двери хотели убраться с его пути. Жаль, что у этой проклятой Петуньи не было того чувства, которое было у обстановки замка. Как она смеет так с ним разговаривать? Он был взрослым мужчиной. Они не дети. Он должен был забыть про неё прямо на вокзале. Несколько месяцев в Азкабане не могут быть слишком ужасными, верно? Может, оно того и стоило. Оказавшись в своих личных покоях, он отправился в спальню и обнаружил на верхней полке шкафа старую маггловскую коробку из-под обуви. Взяв ее в руки, Северус снял крышку и осторожно перебрал письма и фотографии, хранившиеся в коробке. Найдя то, что искал, он перечитал его еще раз. И еще раз. И еще раз. Он был чертовым идиотом. Как он мог не задаться этим вопросом? Северус мог попросить Лили сделать анализ крови, как только ребенок родился. Он мог настоять на этом. Но мужчина и представить себе не мог, что она станет лгать ему о чем-то подобном. Она ведь знала, что он готов на все ради нее, не так ли? Если бы она сказала ему… И если бы она была с ним, а не с Джеймсом, возможно, она бы выжила. Почему он не обратился к Дамблдору раньше? С тех пор, как он задавал себе этот вопрос, прошло немало времени, ведь перестал задавать его, потому что ответ ему не нравился. Об этом вопросе было больно думать, потому что ответ был таким простым: гордость. Гордость стоила ему единственного человека, о котором он заботился. Его гордость стоила ему шанса на жизнь с Лили и их ребенком. Его руки слегка дрожали, когда он продублировал письмо и спрятал копию в мантию, а оригинал положил обратно в коробку. Его руки продолжали дрожать, пока он шел обратно в свой кабинет, а каждый вдох, казалось, застревал в легких. Он вернулся за свой стол и уставился на учебный план пятого курса. Ему нужно было отвлечься. Ему нужно было поработать над учебным планом. Ему нужно было перестать думать о том, как Лили умоляла его пойти к Дамблдору за две недели до того, как сообщила ему о своей беременности. Ему нужно было перестать думать о том, как она отказалась смотреть на него, когда сказала, что ребенок принадлежит Джеймсу. Он взял перо и попытался сосредоточиться на учебном плане. Он все еще работал над конспектом, когда дверь его кабинета распахнулась, и профессор увидел МакГонагалл, держащую слишком маленького гриффиндорского мальчика за воротник рубашки. Эта чертова рубашка уже должна была растянуться. Он удивится, если она не свалится с ребенка до конца дня. — Северус, — сказала Минерва, слегка подталкивая Поттера в его кабинет. — Полагаю, вы оставили кое-кого в кабинете директора без присмотра. Я нашла его бродящим по коридорам и предлагаю вам оставить его с собой до возвращения директора. — Минерва закрыла за собой дверь, не захлопнув ее, но и не оставив возможности для споров. Должно быть, Поттер рассказал ей лишь часть того, что произошло на Кингс-Кроссе, иначе она бы ворвалась и потребовала больше ответов. Проклятый мальчишка. Снейп посмотрел на ребенка, который пытался сверлить его взглядом. Из-за юного возраста это больше походило на надутость. Голос, полный жадности и мстительности, прозвучал в его голове. Он определенно одержал верх над Джеймсом Поттером. Тот был рогоносцем, а Лили родила ребенка от Снейпа. И олень растил его больше года, считая своим. Этот жадный голосок слишком гордился. Ему не следовало заключать пари с Минервой. Если бы он не заключил его, то никогда бы не оказался в том поезде. Петунья не узнала бы его, и он мог бы всю оставшуюся жизнь верить словам Лили, написанным в одном из последних писем, которые она ему отправила. Северус вернулся к конспекту пятого курса. Мальчик громко заскрежетал стулом по полу и с грохотом сел. Снейп заскрипел зубами. — Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать мне, о чем вы говорили с моей тетей. Северус молчал. — Никто никогда ничего мне не рассказывает. Снейп изо всех сил старался сосредоточиться на конспекте и планах уроков. Мальчик же начал рассеянно пинать ногой свой стол. После минуты ритмичных ударов Снейп встал, обошел свой стол, схватил мальчика за рубашку (снова) и повел его на улицу, игнорируя требование мальчика узнать, куда они идут. Северус дошел до сарая, где хранились школьные метлы и принадлежности для квиддича. Мадам Хуч в данный момент проводила там инвентаризацию. Он не успел дойти до двери, как из-за нее высунулась голова, а вскоре за ней и все остальное. Он остановился и только открыл рот, чтобы заговорить, как профессор скрестила руки и твердо заявила: — О, нет, этого не будет! Мне нужно, чтобы все оборудование было здесь и учтено. В этом году я уезжаю раньше, не позволю, чтобы кто-то возился в моем сарае с оборудованием. И нет, Северус, меня не волнует, как скучно мальчику, ты единственный, кто останется с ним до возвращения директора. А теперь уходи. Мадам Хуч вернулась в свой сарай, а Северус, у которого, спасибо большое, все же было несколько функционирующих клеток мозга, повернулся, все еще держа мальчика (который уже не пытался вырваться), и провел его мимо поля для квиддича к хижине Хагрида. Минерва наверняка предупредила персонал о присутствии Гарри в замке. Все были в курсе из тех, кому в этом году выпало ехать в поезде. Вернее, они знали, кто проиграл пари с МакГонагалл. Снейп потратил шесть минут на то, чтобы стучать в дверь полувеликана, прежде чем наглый сопляк рядом с ним сообщил ему о том, что сказала МакГонагалл. — МакГонагалл сказала… — Профессор МакГонагалл, — напомнил ему Снейп. Мальчик вздохнул. — Профессор МакГонагалл сказала, что перед отъездом директор отправил Хагрида с поручением, — мальчик надулся (или это был взгляд?). — Я попросил остаться с ним, а не с вами. Снейп резко обернулся, рука по-прежнему крепко сжимала рубашку Гарри. — Как удобно, что единственный человек, который может терпеть ваше общество, покинул замок. Северус начал было идти в сторону оранжереи профессора Спраут, но передумал. Последний раз он оставлял студента без присмотра в ее теплице на втором году преподавания. Он подавил дрожь при воспоминании об этом. Когда она закончила с ним, эта мягкотелая ведьма оставила его практически в слезах от того, как она его отчитала. Совсем не похоже на то, как первокурсника отчитывает его любимый профессор. А ведь Спраут ни разу не повысила голос и не проявила даже капли суровости! И все же он потратил месяцы на работу в оранжерее, чтобы исправить ущерб, нанесенный неуправляемым студентом, пытаясь загладить свою вину перед профессором. Зельевар сомневался, что даже Темный Лорд смог бы выдержать разочарование Помоны. Он мог бы отвести мальчика к Сибилле. Скорее всего, понадобится два дня, чтобы взбалмошная ведьма поняла, что у нее не видение и что ребенок, выпрашивающий еду, на самом деле существует. Но это не поможет. Он хотел избавиться от мальчика, да, но не хотел, чтобы тот умер от голода. Ребенок как будто знал, о чем он думает. Гарри заговорил рядом с ним. — Питание происходит в то же время, что и во время учебного года? Мы не пропустили обед? Снейп изменил направление и проводил мальчика до кухни, где на них сразу же набросились взволнованные домовые эльфы. Северус наблюдал, как мальчик ест понемногу все, что ставят перед ним эльфы, и при этом часто проверял карманные часы. Как только Гарри закончил, Снейп схватил его за воротник рубашки, поднял из-за стола и потащил в кабинет директора. На этот раз он постучал в дверь и едва не вздохнул от облегчения, услышав голос директора, пригласившего их войти. Вместо того, чтобы пройти в кабинет и спокойно объяснить директору, что произошло на Кингс-Кросс, он открыл дверь, затолкал ребенка внутрь и ушел, не сказав и слова. Альбус знал бы, как это исправить. В конце концов, это откровение не вписывалось ни в пророчество, ни в грандиозный план директора. А Северус был не настолько глуп, чтобы считать себя незаменимым в планах директора. Он лучше других знал, что нужды многих перевешивают нужды одного. В конце концов, он смотрел «Звездный путь» вместе с Лили, когда они были детьми. Он знал, как будет развиваться эта история. Даже самые симпатичные антигерои никогда не доходят до конца.