Я живая

Тем временем в квартире стояла тишина, нарушаемая только работой кофемашины. Яцуко стояла у стола, чуть растрёпанная, сонная. Больше притворяться было не нужно, и это многое облегчало, но вот как им быть дальше она не знала. Вернее, не думала, что Хайтани уже все для себя решили. Они еще не позавтракали. Риндо только доготавливал. Мужчина кружил вокруг девушки, забирая разную посуду. — Восстановлю тебе паспорт и можем ехать в отпуск. Жопка вся белая! Надо исправлять! — смеется Хайтани. Она переводит на него взгляд, а после лениво улыбается. — Кажется, раньше тебя все устраивало… — произносит она тихо. — Я же не в укор, — щипнул легонько ее за ягодицу и чмокнул, поворачиваясь к столу. Ставит тарелки и хлопает по стулу. — Ты мне нравишься. Даже слишком. Но подзарядится на солнце все же стоит. Садись. Она усмехнулась. И вот прицепился же к ее словам про зарядку. Яцуко садится за стол и рассматривает тарелку. — Есть что-то совсем не хочется… — произносит она тихо. — Что-то болит? — жует кашу Хайтани, а затем переводит взгляд на Яцуко. — Если что-то болит, говори сразу. Не люблю тех, что тянут все время, а потом из больницы не выползают. Она пожимает плечами. — Вроде просто не хочется, — отвечает на его вопрос словами, — может позже захочу… — У тебя есть морская болезнь? — жует он снова, не заботясь о правилах этикета. — Не знаю. Вроде не было, а что? — спрашивает она, поднимая на него взгляд. Сама придвигает чашку с кофе и делает глоток. — Хочу прокатиться на яхте с тобой. Только вдвоем. Не смей тащить Рэй. Мне их с Ранов стонов хватило на месяц вперед. Надо и нам немного повеселиться. — Хорошо… — она улыбнулась, не смея поднять на него взгляда. Сама понимала, что пропажа аппетита не будет беспричинной, но надеялась, что ей просто кажется. — Могу я сходить кое-куда одна?.. Раз уж… Мы выяснили правду. Риндо слегка замялся, прищурившись: — Одна нет. Я приставлю к тебе человека. Или… Если умеешь водить, спустишься на парковку. Все машины под чехлами наши, ткнешь пальчиком охраннику, и он даст тебе ключи, — он доедает последнюю ложку и ставит тарелку в раковину. — Ты же не к родителям? — Нет. Просто хочу немного прогуляться… Мне с этими людьми говорить не о чем. Если у них не хватило смелости признаться, что они задолжали денег. И не искали меня. Значит, я им не нужна. — Нужна ты мне, и больше никого тебе не требуется, правильно? — улыбается он. Риндо спокойно относится к тем мыслям, что он готов обеспечивать ее, возить по курортам и оплачивать все ее хотелки. Обидится — он ей сумочку, будет плакать — утешительная пара обуви и все в таком роде. — А их накажут. Как это они позволили, чтобы такой зефир тронули? — обнимает он ее за плечи со спины и целует в макушку. — Не нужно… Просто пусть живут как жили. Их наказание само застигнет их… В любом случае я даже рада, что так все получилось. Иначе бы мы не встретились. Верно? — Если ты дочь какого-то там бизнесмена, то в принципе… Мы бы встретились, — он выпрямляется и отходит от нее. — Сейчас поедешь? — Если можно. Тебе не будет скучно тут одному? — спрашивает она, — я могу и завтра… Пока вас нет… А сейчас посмотрим фильм какой-нибудь. — Как угодно. Я же тебя взаперти не держу. Он подхватывает ее на руки и несет в спальню. Напротив кровати огромный телевизор. Он отдает пульт девушке, а сам делает несколько звонков, заказывая разной еды. Они провалялись так до самого вечера. Слышали, как пришли те двое. Как они занимались друг другом в спальне, но только добавили звук на телевизоре, чтобы не перебивать сериал.