Преодолеть

      Наруто смахнул черную челку с лица своего законного супруга и пристально посмотрел в его глаза. Чужой взгляд был безучастен, был направлен будто бы сквозь него. Узумаки закусил губу и провел большим пальцем по почти что белоснежной щеке. По его собственной прокатилась одинокая слеза, прошлась по трем полоскам-татуировкам и упала темно-синие простыни. Их выбирал Саске, еще когда был собой, не той куклой с клубком бессвязных мыслей в голове.       — Хочешь поесть? — шепнул Наруто. В комнате воцарила тишина, которую в последствии нарушили тихие рыдания. Юноша обхватил крепкие и родные плечи, уткнувшись носом в открытую шею, и периодически всхлипывал. Раньше он всегда просил его приготовить онигири или, если замечал, что Узумаки слишком занят, просто нарезать помидоров.       Сейчас же ничего.       Через время Наруто стер слезы со своего раскрасневшегося лица и вышел из комнаты, оставляя Учиху в комнате одного. Он налил себе полный стакан воды и, облокотившись на столешницу, осушил его залпом. Запустил ладонь в блондинистые волосы, судорожно вздохнув. И достал из подвесного шкафчика бутылку коньяка и вылил его себе в глотку прямо из горла. Оставив бутылку на видном месте, надеясь позже напиться и не вспоминать про их с Саске общую проблему. А сейчас Узумаки плеснул воды в стакан с лисичкой, который подарил мужу на пятилетие их свадьбы.       Наруто прошел в спальню и, на свое удивление, не обнаружил Учиху на прежнем месте. Он мотнув головой в сторону, заметил силуэт, промелькнувший на периферии взгляда. Лопатки больно впечатались в стену, выбивая из легких воздух.       — Предатель! Чертов предатель! — закричал Саске, схватив парня за футболку. — Сука!       У Узумаки расширились глаза. Он сжал челюсть, сглотнул и оттолкнул его от себя. Тот не удержался на ногах и упал на пол, ударившись головой о постель. Юноша посмотрел на свои дрожащие руки, осознавая, что вообще сейчас произошло. Затем рванул к кровати, осматривая Учиху, который все еще был в сознании. Его агрессия ушла и теперь вернулась прежняя отстраненность.       — Саске, больно? Саске, не молчи. — обхватил лицо ладонями и приподнял, высматривая что-то в чужих глазах. Ничего не увидел.       — Они сказали. Ты не медик, — Саске поднял затуманенный взгляд, с трудом сфокусировал его на Наруто, который Наруто ему совсем не казался.       — Медик? Я… нет, я не медик. Я ведь всегда библиотекарем работал, — он нахмурился, понимал причину состояния его любимого человека. Это убивало не только его, но и Наруто. — Снова Они? Сас. Это просто галлюцинации, Итачи мертв, твои родители мертвы. Они не могут говорить.       — Ты мертв, я мертв, — шепнул Учиха и встал с пола, царапая чужое запястья отросшими ногтями. Наруто поднял на него шокированный взгляд. Это было больно, слышать такое от него. — Они тебя не любят. Итачи любит только сына. Я тебя не люблю.       Узумаки тактично промолчал об отсутствии сына у Итачи. Сам вскочил с пола и вновь убежал на кухню, оставляя парня в комнате одного. Схватил бутылку за горлышко и присосался к ней, как к спасательному кругу. Выхлебал все, до единой капли, кинул со всей силы бутылку в мусорное ведро, где она и разбилась. Скатился по стене на пол и зарыдал, закрывая лицо руками. На горизонте засеменил Саске, остановился в дверном проеме, начиная нести несвязный бред про недавнюю измену Наруто, которой никогда не было. Рыдания стали еще громче.

***

      Наруто осмотрел бело-голубые стены коридора, сродни обычным больничным. Саске сидел на небольшой скамейке возле него, в руках увесистая сумка с личными вещами, которые были позволено взять лечащим врачом. Последней каплей для Узумаки стали внезапное нападение и ничем необъяснимая агрессия. Ладони были сжаты в кулаки, пока они ждали главврача.       — Кусок мяса. Ты, — неожиданно сказал Учиха, нарушая тишину, царившую в коридоре. Наруто зыркнул на своего супруга. Слова задевали, да, но он старался их игнорировать, потому что знал, что будь юноша в сознании, никогда бы не сказал ему такого бреда. — Предатель. А я не предавал. Ты предал.       Саске вдруг начал стягивать с себя футболку, а за ней и брюки. Узумаки раскрыл глаза в немом удивлении, потом кинулся к мужу, хватая его за руки. Он наспех застегнул ширинку и натянул футболку обратно. За это ему прилетел смазанный и слабый удар в висок. Наруто в своей привычной манере поджал губы и приложил ладонь к виску. Отошел обратно к стене и к Учихе лезть больше не решился, на глаза навернулись слезы. Закрыл лицо ладонями и старался всхлипывать не так громко.       Когда Саске оформили в психбольнице, Наруто покинул стены давящего на него здания. Перед этим сказал, что обязательно будет приходить. Ему показалось, что во взгляде парня на секунду увидел осознание ситуации. Улыбнулся тепло, обнял его и тогда уже ушел.

***

      Наруто съежился от неприятного холода и тысячу раз посочувствовал Учихе. Условия, по правде говоря, были не сладкие. Кровати жесткие, а подушки плоские, совсем не пригодны для нормального сна, он прочувствовал это на себе, когда ждал своего супруга с обеда. С другой стороны комнаты стояла вторая койка, на которой были раскиданы вещи личной гигиены. Узумаки соседа выглядел редко, тот постоянно шастал где-то по коридорам, возвращался лишь когда его загоняли санитары.       Наруто взял руку Саске в свою, посмотрев ему в глаза. Взгляд напротив был растерянный.       — Все хорошо? — он улыбнулся ему, сжимая чужую ладонь крепче. — Врач сказал, что тебе выписали какие-то новые препараты. Как ощущения, они помогают?       — Да. Я думаю да, — Учиха неуверенно повел плечом. Ночью его с распростертыми объятиями встречали кошмары, в которых его родители зовут его к себе, а брат смотрит с осуждением каждый раз, как он с ужасом отказывается. Днем они стали появляться реже и утверждали ему, что его все бросили и лишь родители навеки с ним. Но Саске всегда отгонял все мысли о том, что они могут быть правы. Наруто каждую неделю навещал его, вот уже год он не пропустил ни одного дня, за что его полюбила крайне сентиментальная Сакура, которая приходилась Учихе лечащим врачом. — Сакура просила передать тебе привет, — улыбнулся. — Кажется, вы с ней хорошо сдружились. И мы.       — Я бы не сказал. Мы лишь обсуждаем с ней твое лечение. Но я рад, что ты дружишь с ней, — Узумаки приподнял уголки губ.       — Наруто, а я могу.? — шепнул Саске, наклонившись к мужу. Тот сразу понял, о чем идет речь. — Мы так давно не целовались…       И он кивнул в согласии, сам преодолел оставшееся между ними расстояние. Руки Учихи улеглись на его плечах в объятиях, пока парень сминал чужие губы, как пару лет назад, когда разум еще не был охвачен галлюцинациями, несвязными мыслями и черт пойми откуда взявшимися ложными воспоминаниями. Наруто в это время не лез к нему целоваться сам, то ли боялся, то ли не хотел целоваться с «не его Саске» (как выяснилось позже: все сразу), а на недавние попытки мужа, когда таблетки уже начали действовать и выводить его из состояния неосознанности, отнекивался и отворачивался. Никак этого не объяснял, но он то понимал, что в душе просто все еще оставались крупицы страха. Поэтому сейчас Учиха нависал над ним и жадно целовал, исследуя языков давно забытый рельеф рта. Узумаки с удовольствием ему отвечал, переплетая языки в горячем танце.       Оторвались они друг от друга только тогда, когда в коридоре послышались шаги немолодой санитарки, которой, по скромному мнению Саске, самой нужно было лечь и пролечиться. Наруто без всяких сомнений с ним согласился.       Женщина зашла в палату со стопкой постельного белья, но, заметив частого гостя этого места, скептично глянула на парней и быстро ушла. Двое засмеялись.

***

      Наруто сидел за столом и перечитывал книжку про психологические расстройства, которую, за свою жизнь с супругом, выучил уже наизусть. Сам Саске сейчас был на кухне, наверное, готовил себе кофе. Его выписали всего три месяца назад, наказали пить выписанные препараты строго по графику и, если что, снова обращаться в больницу. Блистеры с таблетками были по всему дому и служили неким напоминанием о том, что про них забывать ни в коем случае нельзя.       Узумаки скучающе перевернул страничку, когда услышал крик из соседней комнаты. Дверь приоткрылась и в узкий проем протиснулся Учиха, направляясь прямиком к мужу.       — Меня приняли, Наруто, — сообщил он будничным тоном. — Завтра я выйду на работу.       Узумаки отбросил книгу и вскочил с насиженного за два часа места. Он радостно обнял Саске, прижимая несопротивляющееся тело к себе.       — Я так рад, я так рад! Думал, что тебя уже никуда не возьмут… — последнюю фразу произнес тихо. — Наконец все будет, как раньше… — ответом ему был теплый поцелуй.