Боль, как смысл жизни.

Сэм ела не спеша, чувствовалось лёгкое напряжение в её теле от того, что рядом сидел Аластор с бинтами и перекисью. Ну не могла она адекватно воспринимать последнюю вещь. Какой-то потаённый страх, даже скорее отвращение к этому предмету, жили уже очень давно, с самого её детства. В целом Сэм была сильной бунтаркой, постоянно находила лазейку в правилах и играла от этого, часто врала из-за чего один раз сильно пострадала в моральном плане и до сих пор корит себя. Она часто бесилась, прыгала, бегала была крайне непослушным ребёнком. Мама конечно ругала её, но всё равно радовалась, что девочка растёт активной, а отец по мере её возраста так и не сближался, постоянно лишь нравоучая её. Он был верующим, и Сэм честно верила ему и всегда слушалась, мама в такие моменты была зла на отца за то, что он ограничивает ребёнка. Голубоглазая(тогда она не была таковой, но будем обращаться к ней как обычно) в такие моменты просто тяжело вздыхала. Она обожала обоих своих родителей и они это понимали, потому и не могли ограничить её общение ни с одним из них. В целом её родители были понимающими любящими и девочка росла счастливой и жизнерадостной, а ещё довольно-таки вменяемой и впечатлительной. Сэм просто обожала внимание, когда её хвалили, может даже и говорили неправду, но зато уделяли ей время, обращали на неё больше внимания, чем на других. Сэм обожала выделяться и сильно боялась этого. Она хотела быть ярче остальных, но часто ругала себя и ненавидела за излишнюю радость, веселье, за то, что она постоянно была такой шумной, это ведь никому не нравилось. Разница во взглядах её родителей сильно сказалось на девушке, которая словно раскололась на две половины. В один момент она могла быть такой же безбашенной, весёлой, яркой, что её друзьям нравилось видеть в девушке, за что они её и полюбили, за её непохожесть на других, смелость и излишнее веселье, может даже глупость, всё равно, зато она не боялась говорить. С другой стороны, Сэм всегда ругала себя, что нужно быть тише, спокойнее, больше молчать и вообще, чтобы тебя уважали, а не смеялись. Чаще всего её вторые мысли проявлялись лишь в одиночестве, когда никто не видит, когда ты можешь смотреться в зеркало и царапать себе шею, душить. Сэм часто хотела поплакать в подушку и иногда так и делала лишь тихонько вздрагивая, почти не дыша, однако чаще всего она с силой вытирала слёзы, царапая кожу лица, царапая руки, чувствуя себя не той, какой её хотели бы видеть. Один на раз она ударила стену, потом второй, ей понравилось. Она била стены до тех пор, пока рука не начинала болеть, пока не появлялись ссадины и синяки. А позже она наткнулась на фотографию порезов на руках и ей понравилось, опять. У неё было сильно извращенно понимание прекрасного. Она с детства ненавидела всё розовое, милое, потому что это для девочек, а она не хотела быть девочкой, она себя таковой не ощущала, но увы уже ничего не поделаешь. Конечно с возрастом это чувство ослабевало, против природы не попрёшь, да и она привыкла и даже стала этим иногда пользоваться, чтобы получить похвалу. Всё учителя называли её хулиганкой, хоть и говорили это с улыбкой и весельем. Сэм для всех была лучиком солнца, спасала всех вокруг, помогала всем, но совсем не щадила себя, считая, что приносит всем только боль. Ведь в её памяти сложно укладывались хорошие воспоминания, очень сложно, она помнила лишь парочку с любящей семьёй и подругами, однако в основном она запоминала самое плохое и всегда считала виноватой только себя, думала, что её ненавидят. Что ей запоминалось из плохого? Её три раза пытались задушить её же одноклассники, один раз мама сорвалась с нервов и ударила её по ноге деревяшкой, учителя бывало обесценивали то, что она делала, но она не винила никого, кроме себя, потому что понимала, что если бы не соврала так крупно, то не потеряла бы доверие родителей, если бы была сильнее или не просила сама её бы не душили, если бы старалась лучше и делала всё что скажут её другие действия не обесценивались бы. Переходный возраст? Возможно. А может просто довела себя до того состояния, что порезы кажутся чем-то красивым. Ещё с малого возраста она обожала страшилки, ужастики которые читала и смотрела в 6 лет, а потом не могла уснуть, но ей всё равно нравилось, хоть и было до такой степени страшно, что она терпела всю ночь, лишь бы не идти в туалет. Потом она нашла ужастик явно с возрастным ограничением, где были в подробностях показаны мёртвые тела, их расчленение и девочке понравилось, на тот момент ей было уже где-то 11. А потом она сама стала интересоваться этим, да страшно, но чёрт возьми как же круто. Она даже смотрела работу в области патологоанатома, однако сразу отмела эту идею, узнав, что им не так уж хорошо и платят. Сэм до безумия нравилось трепать себе нервы, до безумия нравилось видеть трупы, ей до безумия нравилась жуть, но сама бы она никогда не убила, было против её принципов, убить себя тоже не хотелось, но калечить себя ведь не запрещено? Часто её мысли расходились в голове. Стоило ей подумать о какой-то философской хрени, то она тут же загонялась, потом говорила себе, что это совсем не важно и она ни к чему не придёт, потом злилась на себя, что не может просто забыть. Позже она узнаёт, что человек не находящийся в потоке, начинает вот так загоняться, но она не хотела находиться в потоке, она хотела выбраться из этого состояния по-другому, она хотела понять, ответить на вопрос мучивший её всю жизнь. И каждый раз, когда она задавала себе вопрос, когда начинала теряться в себе, кусочек за кусочком, медленно умирая изнутри и теряя себя, всё чаще истерически смеясь и радуясь порезам, она стала меняться, теряться, близкие переставали её узнавать. В ней постоянно говорило множество голосов, будто…

***

А пока мы тут разглагольствовали, Сэм наконец доела. Облизнув остатки сытного завтрака с губ, девушка наконец вышла из раздумий и обратила внимание на Аластора, который выглядел крайне расслабленным и задумчивым. Подперев щёку ладонью, он слабо улыбался, пялясь в одну точку на стене. Ушки были слегка опущены вперёд, глаза прикрыты, оставляя лишь небольшой зазор, по которому можно было понять, что он всё ещё бодрствует. Сэм любовалась этим спокойствием исходящим из его умиротворённой на данный момент натуры. Она искренне восхищалась им, хоть и бесилась от его подколов и шуток. Ей нравилось то насколько он умен, то как хорошо он скрывает эмоции, хотя ему явно всё ещё нужно было поработать над этим, но какая разница, если он был лучше неё, во многом. «Зато наверняка он рисовать не умеет, так что в этом я намного круче него…» Даже так успокаивая себя, голубоглазая внутри чувствовала, что нужно как-то стать лучше него, быть лучшей во всём, чтобы никто больше не мог ничего так как могла бы она. Аластор выдохнул, мысленно решив, что Сэм наверное уже закончила, не будет же она тянут время до последнего. Посмотрев сначала на часы, лежащие теперь на тумбе, он перевёл взгляд на девушку, которая в наглую рассматривала его, запоминаю каждую деталь. Усмехнувшись самому себе, демон выпрямился и улыбнулся шире, предвкушая сколько страдания и страха увидит и услышит в этом маленьком существе, который мог рискнуть жизнью и отобрать его микрофон, но так отчаянно боялся какой-то маленькой бутылочки с перекисью. —Доела? Чудно! Тогда думаю приступим. — Сэм вздрогнула и в испуге открыла глаза шире. Выставив руки перед собой, она подняла брови в молящем жесте. Аластор приподнял бровь, сощурившись и слегка вскинув подбородок. —Ал. Дружище… — Она издала нервный смешок и тут же проглотила его, сильнее вжимаясь спиной к кровати. Аластор усмехнулся и подошёл ближе, подняв руки перед собой, как бы говоря, что сейчас он безоружен и боятся нечего. Сэм неохотно и с подозрением убрала руки, всё ещё вжимаясь в спинку кровати. —Начнём с того, что бинты для начала снять нужно и, по-хорошему, помыться бы, но боюсь в душе ты встать-то нормально не сможешь, так что с этим придётся повременить, или же я могу помочь… — Сэм вздрогнула и хотела пнуть его ногой, всё равно куда, лишь бы отстранить его подальше. Радио-демон даже договорить не успел, видя летящую в его бедро ногу. За долю секунды он успел поймать её оголённую лодыжку с сильным шипением, исходящим от её кожи, из-за чего грешница дёрнула ногу обратно, благо Аластор не сопротивлялся этой её прихоти. Девушка быстро взглянула на ожог, а потом на руку радио-демона, которую он совал обратно в перчатку. —Ты когда успел? — Алый надменно посмотрел на неё и приняв совсем невинное выражение лица, пожал плечами. Сэм поджала губы злобно и с недоверием смотря на него. —Я хотел сказать, что могу помочь тебе, но, — он акцентировал на этом слове внимание, — я присутствовать не буду, могу просто помочь поддержать тебя магией. —Блять, давай без щупалец, это будет даже хуже если бы ты был рядом. — Сэм поёжилась, вспоминая сколько всего она видела при жизни, связанного с щупальцами. Аластор непонимающе посмотрел на девушку, искренне стараясь понять, что такого в том, чтобы поддержать её щупальцами. Осознание того, что он совсем не застал время 21 века, где правило 34 ещё не пропагандировалось чуть ли не во всех соц. сетях, да и в целом у них не было соц. сетей, он же наверняка, если возьмёт телефон в руки, будет вести себя как дед. Выдохнув, она мотнула головой. — Нет, всё равно не надо, я просто… Помоюсь потом, когда буду более ли менее стоять на ногах. Она неловко улыбнулась демону, на что Аластор просто пожал плечами и опустил взгляд на раненое туловище девушки, ожидая когда она уже разрешит ему поменять бинты. Сэм не сразу этого осознала и тупила ещё некоторое время, не понимая, почему он не меняет ей бинты, а потом вспомнила об одежде и несильно хлопнула себя по лбу. —Кхм, прости, я что-то туплю совсем… Она взяла подол футболки, в которую её заботливо переодела Вегги, поблагодарила её за то, что та не стала трогать, хоть и изрядно покалечившийся по краям, но такой нужный сейчас топ на теле Сэм. Сняв футболку и отложив её на край кровати, Сэм слегка выпрямилась, похрустела шеей и подсела ближе к Аластору. Радио-демон снял с себя фрак, убрав его на стул и, закатав рукава, чтобы не испачкаться, снова обнажая свои израненные руки, на которые Сэм стала бесстыдно пялиться, желая рассмотреть по-подробнее. Сев обратно к девушке, он посмотрел на неё и взяв за плечи, небрежно развернул спиной к себе. Сэм тут же зашипела от боли во всём теле, когда её раны вновь открылись от излишнего движения, пачкая и так уже полностью почерневшие бинты. Посмотрев на Аластора через плечо, она нахмурилась, а потом отвернулась обратно. Начиная глазами осматривать комнату, Сэм отчаянно искала что-то за что можно было зацепиться, чтобы провести время в меньшей скукой, коим этот момент обещал быть. Аластор быстро провёл ногтём по одному из бинтиков, после чего начал медленно разматывать почерневшую ткань. Придвинувшись для удобства ближе к девушке, он иногда обхватывал её с обеих сторон, перекидывая ком грязных бинтов из одной руки в другую. Сэм послушно сидела выпрямившись, чтобы не причинять ему неудобств, вытянула руки подальше от себя и ждала, пока он закончит с первой партией, всё же эта перевязка обещала быть очень долгой, учитывая сколько у неё осталось ранений с истребления. —Ал. — Наконец нарушила тишину девушка, внимательно наблюдая за золотой, еле видно в темноте и в силу её зрения стрелкой часов. Аластор издал вопросительный звук, улавливая тонкий аромат крови от её тела, из-за нахождения в такой близости. Пахло аппетитно. — А что за раны у тебя на руках? В плане… Ты сам их на себе оставил или кто-то другой? — Она услышала раздраженный выдох и тут же осеклась сгорбившись и сжавшись. — Нет, если не нравится говорить на эту тему, то не надо… Просто стало любопытно… — Аластор улыбнулся шире, но совсем не в злорадной улыбке, как это обычно бывает. Он пальцем, слегка надавливая, не боясь коснуться её кожи ногтем, провёл по позвоночнику, заставляя её резко вздрогнуть и выпрямиться. —Кто-то другой… — Загадочно ответил радио-демон, после чего продолжил снимать бинт. Сэм искоса поглядела на него и улыбнулась ему. Он ей открылся. Не так явно, не что-то сверх интригующее и никому недоступное, но всё же, что-то, что было даже настолько маленьким, но относилось к нему девушка впитывала и радовалась тому, что узнаёт о нём чуть больше. Да он её бесил, но всё равно он был интересен, ей в том числе. — Как видишь, я не настолько слаб как ты. — Нет, бесит в первую очередь. Девушка нахмурилась всё с той же улыбкой. «Вот паршивец». —Я не слабая… Просто выглядит красиво, вот и всё… — Она посмотрела на шрамы левой руки, начиная нежно обводить их контуры большим пальцем правой руки. — Причинить боль самому себе, знаешь ли очень отчаянный шаг, не каждый на это способен, иной бы испугался, даже если у него всё плохо в жизни. — Её голос был сейчас абсолютно серьёзен, что не могло не заинтересовать Аластора. «Так вот как она это воспринимает. Или опять прячется за ложью?» —И как долго собираешься себя обманывать? — Сэм нахмурившись, в искреннем непонимании посмотрела на радио-демона. —Это правда… — Алый поднял брови в удивлении. —Какое у тебя извращённое понимание красоты. — Он наконец справился с первым бинтом и потянулся за перекисью позади себя. —Мне часто так говорили все, кому не лень. Я вот вас искренне не понимаю. Мне лично это доставляет лютое эстетическое удовольствие. Такое приятное, успокаивающее, красивое и завораживающее. Она подняла левую руку с блеском в глазах рассматривая шрамы. Аластор задержал на её глазах внимание и улыбнулся шире. «Не такая уж она и безобидная, Чарли. Отнюдь. Чувствую она ещё принесёт не мало проблем тебе и ты её будешь так же защищать и любить. Удивительно наивно. Но если честно, я могу её понять…» Девушка посмотрела на демона своими блестящими голубыми глазами и ярко улыбнулась ему. Перед тем как прикрыть глаза от улыбки, её зрачки сильно дёрнулись, как если бы она быстро осмотрела комнату, но это произошло за долю секунды. Аластор заметил какое-то движение зрачков, но не понял что это была за дрожь, однако как факт подметил. Сэм открыла глаза и посмотрела на свою рану, снова начиная её трогать и ковыряться в ней, слегка надавливая. —Такими темпами ты себе не то что инфекцию, а сильнее рану откроешь, ненароком и по органам может попадёшь. Вот больно же тебе, зачем трогаешь? Он уже искренне не понимал этого, однако смотрел заворожённо, облизываясь, чувствуя голод и желание самому причинить ей боль. Он даже хотел было протянуть руку и воткнуть её в эту рану, рассечь её сильнее, впиться в мясо, нащупать и вырвать органы, добраться до позвоночника и с хрустом вырвать его, пока она кричала бы, молила бы о пощаде, плакала. Быстро остановив себя Аластор тяжело задышал и резко встал. — Я… Мне нужно освежиться, здесь как-то душно стало… —Хей! Сэм удивлённо посмотрела на него. В её глазах играло беспокойство, когда она видела, блуждающий взгляд демона, его лёгкую дрожь и натянутую дрожащую улыбку. Она сжала одеяло, чувствуя себя вновь виноватой и как только он вышел за дверь ванной, которая находилась тут же у неё в комнате, неподалёку от письменного стола, она злобно рыкнула и впилась ногтями себе в и без того израненную руку. «Почему он… Что случилось? Он смотрел на меня как обычно а потом вдруг… это произошло, когда я свою рану трогала? Может ему это показалось отвратительным? Тогда он бы просто ушёл и проблевался, а тут… Может…» Её наконец осенило и она стала дожидаться его возвращения.

***

Аластор быстро вошёл в ванную, тяжело дыша и держась за волосы. Непонимание, голод, отвращение, беспокойство. Всё смешалось в одну большую кучу не давая нормально мыслить. Голова шла кругом, голоса в голове язвительно насмехались над его слабостью, а мозг отказывался рационально думать. С каких пор он стал таким не сдержанным, слабым и… Добрым? Почему он не разорвал её прямо там, просто не поиздевался? Он ведь мог. Даже без щелчка пальцев. Тогда почему он остановил себя, почему не захотел причинять ей боль в тот момент. Она ведь даже не против была бы в тот момент, просто испугалась бы, возможно попыталась бы отбиться, а может и нет. Какая разница, расстояние между ними всё равно бы не изменилось. А когда он стал думать о расстоянии между ними? Когда стал учитывать и её чувства тоже? Когда? Зачем? Какого чёрта?! Он издал истерический смешок, желая сорваться, однако быстро закрыл рот рукой. Он не хотел, чтобы она подумала, что с ним что-то не так. Забеспокоилась бы.

—Забеспокоилась? А с каких пор тебя интересует не статус, не то как ты выглядишь в глазах других, хоть и представляешь из себя ничтожество? С каких пор тебя интересует её отношение к тебе?

Аластор сильно нахмурился, зрачки опасно сузились, улыбка содрогалась, была кривой, поломанной, волосы взъерошены, а по губам текла слюна. «Какого чёрта?» Он взглянул на себя в зеркало. Увидел на себе оковы и тянущиеся цепи, стал тяжело дышать, вцепившись когтями в раковину и готов уже был сорваться, как вдруг в дверь раздался стук. Радио-демон сильно вздрогнул, начиная приводить себя в чувство. —Аластор… Ты там как? — Сэм обеспокоенно стояла за дверью, сильно сжимая кровоточащую рану. Радио-демон вздрогнул от её голоса, от понимания, что она даже в таком состоянии думала в первую очередь о других. Чертовка! Ну почему ей нужно было быть такой доброй?! Аластор открыл кран и плеснул в себя холодной водой. В ванной комнате оказалось душнее чем он думал. Сэм всё ещё стояла за дверью. Осознавая это, демон выдохнул и лишь слегка приложив полотенце к лицу, оставляя его слегка важным, для большего эффекта успокоения и свежести, он вышел к Сэм.

***

Пока Аластор был в ванной, Сэм ёрзала на кровати в раздумьях, постоянно смотря на стрелку часов, которую всё равно толком не могла разглядеть, потом снова переводила взгляд на дверь, нервно закусывая губу и стуча пальцем по вновь раненной руке. Нет. Она не может вот так просто сидеть, сложа руки. Быстро встав с кровати, она тут же села обратно, вспоминая про открытую рану и сильно зажимая её правой рукой. «Больно…» Кровь потекла по правой руке, которая стала блестеть от жидкости в лунном свете, всё сильнее и сильнее погружаясь в стекающую жижу. Сэм выдохнула и снова встала, но уже медленнее, чувствуя, что стены и пол быстро из белого превратятся в чёрный. Ведя левой не менее окровавленной рукой по белоснежной стене, Сэм встала у двери и прижалась к стене, тяжело вздыхая. Задав вопрос демону, она услышала звук воды, потом какое-то суетливое шуршание и наконец быстрые шаги. Открыв дверь, Аластор взглянул на девушку и опустил ушки. Улыбка была очень слабой, её почти не было. Быстро вернув настрой и подняв ушки, демон натянуто улыбнулся и взял Сэм на руки, которая вздрогнула от этого действия и слегка смутилась. Как только он усадил её на кровать и с небольшой дрожью выдохнул, то сел рядом и, выпрямившись, вновь взялся за перекись. —Не волнуйся, просто воздух спертый здесь был, а открыв окно будет ещё хуже, так что вс… — Сэм быстро зажала правой окровавленной рукой ему рот. Аластор вздрогнул, удивлённо взглянув на девушку. —Хватит оправдываться… Когда чего-то хочешь нужно говорить прямо, тем более в моём случае, а последует отказ или нет, тут уже другое дело. — Они оба понимали о чём говорит Сэм, которая только сильнее сжала его щёки. Аластор вновь опустил ушки, благодарно смотря на девушку, которая поджала губы и, слегка смутившись, отвернулась, сильно нахмурившись. Демон тут же облизнул свои окровавленные губы. Вкусно. Придвинувшись ближе, Аластор слегка повернул девушку к себе и, сильнее потянув за нитку, заставил Сэм вскрикнуть. Тут же сильно укусив свою левую руку, она зажмурилась, чувствуя как слёзы боли текут по её щекам. —Прошу прощения, просто нужно затянуть швы, а иначе кровотечение не остановится, и ты снова потеряешь много крови и сил. — Он затянул ещё чуть сильнее, стараясь делать как можно осторожнее, чтобы нитка не оторвалась. Слышать её мычания и вскрикивания было приятно с одной стороны и всё же как-то грустно с другой. Однако решив не зацикливаться особо на последнем, стараясь вернуть себе прежние садистские чувства, он улыбнулся шире. Затянув несколько узлов, Аластор перекусил нитку и оставшееся скатал в комок и отложил подальше. Сэм тяжело дыша, стала утирать слёзы дрожащими руками, иногда слегка содрогаясь от недавней боли. Радио-демон посмотрел на неё и снова поджал ушки, однако с силой заставил их подняться, нахмурившись. После чего вновь облизнул губы от остатков чёрной крови, вытерев щёки от этой субстанции запястьем. Взяв перекись он развернул девушку обратно, которая старалась восстановить самообладание, всё ещё чувствуя неприятную боль от этих нитей. — К слову, швы очень хорошие, кто их тебе накладывал? —Вегги… Тихо, со слегка дрогнувшим голосом, сказала Сэм. Сильно помотав головой, она глубоко вздохнула и, сглотнув всю, как ей казалось, слабость, вновь стала искать перед собой что-то, что могло бы отвлечь. Аластору же подобная игра нравилась, но если он её продолжит, то просто сорвётся и разорвёт её на месте, а она ещё была ему нужна. Приложив смоченную перекисью ватку к ране уже менее глубокой, но достаточной сильной и длинной на спине, Аластор стал медленно обрабатывать разорванные края, Сэм тихо шипела, стараясь сдерживаться, терпеть, крепко держалась за одеяло, а на глазах вновь выступили слезинки. Радио-демон, слыша это шипение, постоянно опускал оленьи ушки и вновь их поднимал, не желая признавать в себе другую сторону, которая сильнее беспокоилась за Сэм. После очередного шипения, за которым последовал всхлип Аластор зарычал себе под нос и, вздохнув, приблизился к спине девушки, начиная дуть на рану. Тёплый воздух который касался раны заставил Сэм сильно вздрогнуть. Она попыталась посмотреть себе за спину через плечо, идея быстро пропала, когда девушка поняла, что точно не выйдет. Она успокоилась и реагировала на каждое прикосновение жидкости легче, спокойнее, отчего радио-демон улыбнулся. Так прошло ещё какое-то время. В абсолютной тишине, пока алый обрабатывал и забинтовывал уже третью глубокую рану на ноге. К слову о ноге. Прикосновения к её ляжкам Сэм переносила хуже сильно напрягаясь и нервно улыбаясь и вздрагивая от каждого касания. Она всячески старалась держать ногу в воздухе, чтобы как либо не касаться демона, однако тот похоже назло иногда задевал её ногу, чтобы увидеть то как она вздрагивает и напрягается сильнее. —Какая интересная реакция… —Заткнись! — Сэм смутилась и отвела взгляд в сторону окна. Аластор хихикнул, наслаждаясь тем, что отыскал ещё одну её слабую точку. — Просто… Делай свою работу… — Она сжала одеяло снова вздрагивая от того, что радио-демон «случайно» задел её ногу.

***

—Боже, наконец-то! — Сэм выдохнула и упала на огромную кровать, откатываясь ближе к стене и, обняв подушку, облегчённо выдохнула, как вдруг услышала урчание в животе, достаточно громкое, исходящее из её желудка. Залившись пунцовой краской, она уткнулась в подушку. Аластор хихикнул, убирая грязные бинты и откладывая перекись и чистые бинты в ящик белоснежной тумбы у кровати. —Что ж, я тоже проголодался. Теперь можно и поесть, тебе что-нибудь принести, всё же тебе нужно набираться сил или итак справишься? — Он встал, раскатал рукава и надел обратно свой фрак, поправляя внешний вид и внимательно осматривая свой тёмный силуэт в зеркале. Свет они так и не включили. Сэм взбесил его тон и слова, однако отвечать и просить у него еды не хотелось, но надо было ведь так? —Обойдусь и без еды. — Тихо сказала голубоглазая, но тут же сильнее уткнулась в подушку. Не это она хотела сказать, но чёртова гордость дала о себе знать. —Вот как? Ладно, тогда удачного дня! — Он тут же растворился во тьме. Сэм подняла голову и, убедившись, что его нет поблизости, откинула подушку и с рыком выдохнула холодный дым. —Ну пиздец, одним предложением оставила себя без обеда. Ну и всё равно… Она распласталась на кровати звёздочкой, размышляя о сегодняшнем дне. «Он изменился…» За эти полгода произошло много всего, она успела хорошенько так разузнать про жителей, про Чарли, про Аластора, просто про отель, даже обрывками слышала о Люцифере. Но она совсем не общалась с Ами и Крисом, совсем забыла о них и даже не вспоминала за эту прошедшую половину года. «М-да, надо будет наверстать…» С Чарли они успели чуть лучше узнать друг друга, но Сэм в основном проводила время с Ниффти или Хаском, и, лишь по его прихоти, с Аластором. Невольно можно было подумать, что она так же принадлежала ему, однако, к счастью, это было не так. Сэм узнала некоторые предпочтения радио-демона, любила поиздеваться над ним, однако всегда последним смеялся он, из-за чего Сэм в ярости, пыхтя от злости уходила обратно к себе в комнату. Сейчас первый день после её небольшой комы и… Как-то все совсем по-другому. Грешница почувствовала себя более открытой и ей это нравилось, она почувствовала более открытым Аластора и Чарли и ей это тоже нравилось. «Знала ведь, что во мне дело. Мне определённо стоит почаще с ними, а точнее с ней общаться и веселиться, всё же ещё целая вечность в аду, успею погрустить, а пока, почему бы и не повеселиться? Вот только с Алом(аналом) что-то не так… Его определённо что-то гложет… Если бы он был более сговорчивым… Нет… Я бы ему помочь не смогла, да и утешаю я плохо, просто сделала бы ещё хуже…» Вздохнув, она взглянула на адское небо. «Полудурок…» Стук в дверь, после чего та тихонько открывается. На пороге стоит Чарли с подносом. —Ебать это что за адское месево? — Сэм удивлённо приподнялась на кровати видя красноватое блюдо, в которое входил рис, перец, лук, копчёные сосиски, помидор и всё это приправлено томатным соусом. Пахло необычайно вкусно. Она либо очень голодная, либо это действительно что-то с чем-то раз у Сэм потекли слюнки. —Аластор сказал принести тебе. Оно горячее, для тебя возможно даже слишком, он сказал, что в другом виде это блюдо потеряет свой вкус. — Она неловко улыбнулась и поставила поднос на тумбу. Грешница улыбнулась принцессе в ответ и постучала рядом с собой, приглашая блондинку присоединиться к трапезе. — Ох, спасибо, хочешь что-то рассказать? —Не совсем, просто захотелось, чтобы ты посидела рядышком, но если хочешь я буду не против пообщаться, только «за» за любой движ руками и ногами! — Девушка выдохнула смешок и вдохнула запах обеда, наслаждаясь приятным сочетанием аромата каждого из этих продуктов в одно единое целое, что доводило до приятного головокружения. (21:43 автор очень хочет поесть) «Аластор настоял…» Сэм невольно улыбнулась, слегка краснея, чего не утаилось от любопытной Чарли…