ангел в потертых пуантах.

— тэхен, черт возьми! — прилетает в спину разъяренный голос минсона, — ты не можешь просто взять и сорвать конференцию…   альфа закатывает глаза и кривит губы. тут же шипит, когда трескается подсохшая ранка на губе, которую он получил во время боя по своей неосторожности. запыхавшийся менеджер, что бежит за ним через весь аэропорт, продолжает возмущаться и материться ему в спину, когда тэхен бросает взгляд на наручные часы и выдыхает с облегчением.   он успевает на последний рейс «токио — сеул».    а значит, успевает на спектакль ангелочка.   — ….да стой же ты! — уже откровенно хнычет минсон, а тэхен резко останавливается, после чего чувствует сильный толчок между лопаток и тихое шипение, — черт, у тебя там камни вместо мышц? — продолжает бурчать менеджер, потирая ушибленный об спину тэхена лоб.   альфа разворачивается к нему лицом, складывает руки на груди и вопросительно вздергивает бровь. минсон грузно вздыхает и кажется осунувшимся. он жалостливо смотрит на своего подопечного, что стоит перед ним широкоплечей горой с прямой осанкой – в убийственно уверенной и устойчивой позе. менеджер уже готов как маленький мальчик топать ногами от чувства несправедливости, ведь всеми фибрами чувствует, что не добьется желаемого от своего упрямого бойца.   — повторюсь: ты не можешь… — тэхен всегда говорил минсону, что лучшая защита - это нападение, и менеджер нападает на своего подопечного, используя его же оружие, но обрывает предложение, слыша в ответ насмешливое фырканье и видя закатанные глаза, — тэхен, черт возьми!    редко когда минсон жалел, что стал менеджером именно этого бойца. он тэхеном восхищается. тот добивается своих целей не столько кулаками на боях, сколько стратегическим умом. и за четыре года работы вместе минсон ни секунды не сомневался, что совсем скоро тэхен получит звание мастера спорта международного класса, но…   но сейчас один из тех редких случаев, когда он хочет уволиться, послать тэхена в пешее эротическое путешествие, предварительно дав ему смачный подзатыльник. хотя ясно понимает, что от ответного подзатыльника он как минимум увидит звезды перед глазами, а как максимум встретится со своим покинувшим мир хомячком. до такого у них никогда не доходило, но рисковать не хотелось – в течение четырех лет наблюдений за боями альфы минсон не раз видел, как соперники улетали в нокаут уже в первом раунде.  так что, несмотря на эту раздражающую ситуацию, тэхена он ценит. он дорожит им и воспринимает его больше как друга, нежели подопечного.    минсон знает, что у альфы всегда трезвая, холодная голова и ясный ум. он не по годам взрослый юноша, который умеет принимать взвешенные и правильные для себя решения. за каждым его действием — даже самым безумным — всегда стоит логическое объяснение. именно поэтому минсон хочет знать, что или кто является причиной такого поведения. почему альфа позволил себе то, что не позволял себе никогда ранее, прекрасно зная о последствиях такого выбора: сразу после объявления победы, вырвав свою руку из руки рефери, не стирая кровь с лица, тэхен вылетел из токийского спортивного клуба, где проводились промежуточные соревнования перед чемпионатом. забив на конференцию, просто сбежал в аэропорт.    тэхен раздраженно смотрит на информационное табло: посадка через полчаса, а он даже регистрацию еще не прошел. он выдыхает сквозь зубы и устремляет взгляд на минсона.   — они всегда задают одни и те же вопросы, минсон. ты как мой менеджер можешь легко ответить на каждый, — стальной и не терпящий возражений голос заставляет обреченного менеджера принять свое поражение. потому что тэхен прав.   каждая конференция это:    «если бы сейчас вам предложили бой с какой-нибудь звездой прошлого времени, у вас хватило бы смелости согласиться?»   «многие жаждут, чтобы вы поделились тем, как вы добились такого успеха в столь юном возрасте»   «как вы оцениваете уровень бокса в корее?»   «пересматриваете ли вы свои бои?»   «у вас есть конкретные цели на будущее, если вы войдете в тройку лучших по всему миру и выиграете приближающийся чемпионат? что планируете делать дальше?»   абсурдность и наглость некоторых вопросов зашкаливает, и почти каждая конференция для тэхена каторга, где он проговаривает давно заученные ответы и изо всех сил держится, чтобы не зарядить репортеру после очередного нетактичного «как думаете, кадзяо мизуки, кмс по боксу из японии, может претендовать на то, чтобы сдвинуть вас с пьедестала?»   минсон поджимает губы и прячет руки в карманы брюк, переводит взгляд на окна, в которых видно взлетную полосу, и возвращает обратно на альфу, что терпеливо ждёт ответа.   — правда так сильно нравится? — минсон решается спросить, о чем давно догадывался. он старался не лезть в чужую личную жизнь – это не касалось работы. к тому же не происходило ничего такого, из-за чего менеджер мог бы переживать. однако сложно было не заметить изменений, когда хладнокровный и обычно безэмоциональный тэхен стал одаривать экран своего телефона глупым улыбкам, которые принято называть влюбленными, а после тренировок буквально улетал, ссылаясь на важные дела, чего не случалось раньше.   до этого времени единственным лучшим другом тэхена был спортзал, а единственным развлечением – если это можно так называть — встречи с риелторами и просмотр квартир. минсон только рад, что тэхен выбрался из этого порочного круга одиночества, и в жизни подопечного появился тот, кто зажег в его глазах огонь, но…   — ты даже представить себе не можешь, насколько сильно, — перебивает его мысли непривычно тихим голосом альфа, — и я не прощу себе, если не попаду на его спектакль. он ждёт меня, — заключает тэхен и продолжает стоять, внимательно считывая эмоции с лица минсона.   чонгук ждёт его.   чонгук ему доверился.   чонгук хочет открыть тэхену новую сторону себя и подпустить его еще ближе.   менеджер закатывает глаза и складывает руки на груди, мысленно наступая себе на горло ради счастья молодых, и морально готовится к выносу мозга на конференции. он не успевает открыть рот, чтобы сказать альфе про «первый и последний раз», как тот, похлопав его по плечу, разворачивается и со счастливой улыбкой убегает к стойке регистрации, оставляя за собой тяжелый хвойный шлейф.    — ты бы хоть садины свои обработал, а то на борт не пустят, ромео! — кричит в спину альфе, а тот лишь безразлично отмахивается, даже не поворачиваясь.     «…отныне я доверяю только твоим рукам»   тэхен слабо улыбается, когда поднимается на борт самолета, вспоминая разговор недельной давности. ему досталось не так сильно: цветущий на скуле синяк и рассеченная губа, которую он быстро протер спиртовой салфеткой и не подпустил к себе медика, надеясь на то, что об остальном его ангелочек позаботится сам.    он садится в самолет и наконец-то выдыхает, хотя и не до конца - его самолет приземляется в сеуле за сорок минут до начала выступления чонгука. нужно успеть добраться до дома и привести себя в человеческий вид, а после отправиться на его спектакль.

*****

тэхен [12:34] как твоя нога, ангелочек?    омега, сидя на полу балетного зала, закатывает глаза и тут же улыбается. он облокачивается на зеркало и, поджав под себя ногу, быстро набирает ответ:   чонгук [12:36] серьезно, тэ? ты же знаешь, что я уже третий день хожу на репетиции, и прямо сейчас мы прогнали финальную.   он закусывает губу и слабо хмурится, глядя в открытый чат, и обдумывает вопрос, который хочет задать тэхену. неделю назад он позвал его на свой спектакль, а тэхен согласился, несмотря на бой, который проходил в японии. больше они эту тему не поднимали, но если чонгук не ошибается, бой закончился буквально недавно, и этот факт его немного тревожит.   чонгук [12:38] ты придешь? просто, знаешь…если ты не успеваешь, то в этом нет ничего страшного. это не последний мой спектакль. он быстро отправляет сообщение, и до того, как появится отметка «прочитано», трясущимися от нервов руками блокирует телефон. кладет его экраном вниз и делает глубокий вдох, а в следующую секунду снова берет его в руки, слыша звук уведомления.   с момента его неудачного падения во время исполнения кабриоля в балетном классе прошло чуть больше недели. после того дня им с тэхеном редко удавалось увидеться, а потом альфа и вовсе улетел в японию на последний перед чемпионатом бой. не было ни дня, чтобы тот не побеспокоился о состоянии чонгука и его балетном концерте, приправляя заботу такими фотографиями с тренировок, после которых чонгук вымученно стонал от смущения, распластавшись звездочкой по середине балетного зала.   вот прямо как сейчас, потому что:    тэхен [12:40] я переживаю за тебя, ангелочек. ты не так много отдыхал перед возвращением к репетициям.    омега, который никак не может привыкнуть к активной заботе и вниманию альфы, может выдавать только такую реакцию — нечто красное и растёкшееся на полу. не знающее, как реагировать. тэхен обходителен с ним и заботлив в каждой мелочи, и чонгук, который с момента переезда от родителей был один, сам за себя, действительно старается приспособиться к тому, что в его жизни снова есть кто-то, кто настолько рядом. кто-то, кто внезапно отведет его пообедать, кто не забудет напомнить про мазь для ноги, что все еще ноет, или спросит про самочувствие. чонгук правда старается, но…тэхен настолько непредсказуемый в ухаживаниях, что омега сомневается, получится ли у него когда-нибудь привыкнуть.    но это не плохо, нет. чонгуку нравится, и он учится отвечать тэхену этим же.   в своей манере.   чонгук [12:42] я тоже переживаю за тебя. знаешь, хосок сказал, что тебе надрали зад во время боя в токио.   чонгук прыскает, пока тэхен по ту сторону экрана возмущенно вздыхает и материт друга, который нагло клевещет на него.   тэхен [12:43]  а ты поверил этому патологическому лжецу и посеял в себе зерно сомнения во мне и моих силах, ангелочек?    альфа хитро улыбается и щурит глаза, как будто чонгук способен увидеть его выражение лица через экран и в ответ, как обычно, театрально закатить глаза, цыкнуть и смущенно улыбнуться. он отвлекается от телефона, когда слышит голос стюардессы, которая сообщает о том, что самолет начнет набирать высоту через пару минут, и просит пристегнуть ремни.    чонгук [12:44]  никогда не сомневался.    это последнее, что читает тэхен перед тем, как выключить телефон на ближайшие два часа полета, и ярко улыбается, замечая, что с каждым днем вечно смущающийся и боящийся сказать лишнее слово ангелочек, становится все смелее. он прикрывает глаза и расслабляется в кресле, представляя, что через каких-то пару часов будет лицезреть настоящее искусство в исполнении ангела, а потом обнимет, зароется носом в белые кудри – туда, где сладкий запах персика ощущается особенно сильно.   и наконец-то почувствует себя дома.   почти двое суток порознь с невозможностью увидеться даже на пару минут для тэхена ощущаются настоящей пыткой. 

*****

тэхен подбегает к школе искусств и бросает взгляд на наручные часы – успевает. он удовлетворенно улыбается. у чонгука сольное выступление, и его выход в числе первых. насколько тэхен понял, это выступление — своеобразная демоверсия выпускных экзаменов, где каждый будет танцевать по отдельности, а не всей труппой как обычно. все устроено так, чтобы преподаватели могли дать здравую оценку каждому танцору – потенциальному артисту балета. омега как-то вскользь сказал, что нервничает по этому поводу. гораздо проще танцевать одному в балетном классе, чем перед сотней оценивающих глаз зрителей. одно дело, когда твой единственный зритель – ты сам в отражении зеркала, другое — когда опытные преподаватели рассматривают твой танец, замечая каждую ошибку.  — брось, ты замечательно танцуешь, тебе вообще не о чем волноваться! — возражает альфа, сжимая ладонь чонгука в своей, пока они стоят в кафе неподалеку от школы и ждут, когда чонгуку сделают его смузи.    брови чонгука ползут вверх, и он громко фыркает, взрываясь смехом.   — какой же ты невыносимый льстец, тэхен! — возмущается омега, слабо ударяя того по плечу, и тут же прислоняет к нему лбом, смеясь и заставляя альфу ярко улыбнутся, — ты даже не видел, как я танцую!    тэхен останавливается на секунду, переводя дыхание. оглядывается на людей, которые торопливо идут к дверям школы, и зачесывает пятерней волосы, еще влажные после душа. он достает телефон из кармана, чтобы написать хосоку и спросить, где его носит — тот  обещал проводить до главного зала – но хмурится, чувствуя сильный толчок в плечо. телефон тэхена едва не целуется с асфальтом.    — простите! ради всего святого! спасибо! до свидания! — протараторил быстро проходящий мимо него альфа в возрасте. он даже голову не поднял от экрана своего телефона, что-то сосредоточенно и хмуро там разглядывая.   — чонсу, позорник! вылезь из своего телефона, у твоего ребенка выступление, вообще-то! — тихо шипит догоняющий его омега и берет его за локоть, —  людей сшибаешь на ровном месте, постыдился бы, — продолжает шипеть, полубоком поворачиваясь к тэхену и посылая ему слабую извинительную улыбку, на что тот улыбается в ответ и качает головой, мол «все в порядке».   — ты не дал посмотреть мне важный бой вчера! когда мне, по-твоему, его смотреть, милый? ты даже не представляешь, любовь моя, кто там сражался, это ведь… — возмущается мужчина, хотя звучит при этом очень нежно.    омега резко останавливается, поражено охает и сжимает миниатюрную ладошку на чужом бицепсе.   — у нас вчера было двадцать пять лет совместной жизни, а ты…   не успевает он продолжить свое возмущение, как мужчина оперативно прячет телефон в карман и обнимает его за плечи, ласково целуя в красную от злости щеку.   — все верно, милый, я согласен, — наверняка мужчина сам не понимает, с чем согласился. но морщинки на лице мужа разглаживаются, и омега фыркает, скрывая улыбку. Тогда альфа понимает, что все сделал правильно.   они скрываются за дверьми школы, а тэхен так и стоит, без конца улыбаясь этой парочке. не смотря на небольшую перепалку, их отношения ощущаются так…тепло? — вот ты где! вроде лоб двухметровый, а хер сыщешь, — слышит знакомый голос тэхен и поворачивается в сторону подбежавшего к нему друга, — выступление через три минуты, у нас нет времени, вперед-вперед, — тяжело тараторит хосок, запыхавшийся от долгих поисков тэхена, и подталкивает его к дверям, — потом расскажешь мне, как тебе надрали зад в токио, воин, — усмехается, не упуская возможности постебать друга, хоть и знает прекрасно - где тэхен, там и победа. это аксиома.   привыкший к этому стебу альфа лишь закатывает глаза, изображает полный безразличия вид. в ответ лишь больно пихает хосока в бок, чем застает того врасплох, и улыбается довольно, когда слышит шипение и уже породнившееся: «чудовище двухметровое!», а еще тысячное за последние несколько лет дружбы: «я больше не поведусь на эту уловку!»    — с ума сойти, наш чонгук делает из тебя человека, — хихикает хосок, когда они протискиваются между рядами, чтобы сесть на свои места. танцор ловит не понимающий взгляд друга, — рубашка, брюки... тебе, кстати, идет. думаю, чонгуку тоже понравится. признаться, думал, даже сюда заявишься в спортивках и боксерских перчатках.   — не делай из меня неотесанного дебила, — фыркает тэхен и наконец-то садится на свое место, прямо возле сцены.    чонгуку тоже понравится.   на это и был расчет, когда он с отборным матом искал свою единственную рубашку, а затем, так же грязно ругаясь, неумело и в спешке гладил ее. а еще зауженные на концах брюки, которых у него было больше, в отличии от рубашек. тэхен мог бы закатить глаза, отмахнуться и сказать, что он совсем не старался. но он очень, черт возьми, постарался. потому что для чонгука хочется быть лучше, помните, да?   — оу, правда? это ты про тех дебилов, которые после боя не могут даже обработать себе лицо? — прыскает хосок, кивая на рассеченную губу. ему никогда не надоест.   он может бесконечно долго шутить про тэхена и стебать его, но мысль о том, что его друг-боксер втрескался настолько сильно, что сменил спортивные штаны на брюки (самый шокирующий для хосока пункт), перестал жить по заезженному расписанию «тренировка-дом-соревнования», позволил кому-то поселиться в своем добром, но закрытом для многих сердце, начал искренне интересоваться чем-то, кроме бокса и, в заключении всего, сразу после боя, наплевав на все, прилетел из другой страны на спектакль своего ангела — поражает. хосок своего друга никогда не видел настолько влюбленным.   еще бы съехал наконец от них с чимином, и вообще цены бы ему не было.    тэхен ничего не отвечает, устремив взгляд на центр сцены, но уголки губ все-таки слабо дергаются вверх, когда он слышит:    — но как хорошо, что своему ангелочку ты нравишься в любом виде, да?    тэхен чувствует предвкушение, перерастающее в волнение. даже коленки начинают непроизвольно дергаться, он никак не может найти удобное положение в кресле, поэтому не перестает ерзать. сидящий рядом хосок цыкает и просит успокоиться, ведь свет уже погас, и начинается вступление, а тэхену от этого легче вообще не становится. в моменте ему кажется, что он чувствует фантомный персиковый запах омеги и узнает знакомое, приятное покалывание на кончиках пальцев, которое возникает всякий раз, когда омега берет его за руку или касается случайно.    он бредит. он так сильно скучал.    от волнения в ушах стоит гул, несмотря на то, что в зале - абсолютная тишина, нарушаемая лишь монотонной и долгой речью преподавателя. разум тэхена словно отключен ровно до того момента, когда произносят:   — на сцену приглашается выпускник школы искусств сонхва, будущий артист балета со своей сольной постановкой — чон чонгук!     и, кажется, в этот момент дыхание тэхена спирает. он тяжело сглатывает и поджимает губы, когда сердце начинает заходиться бешенным ритмом. стоило лишь увидеть его.

*****

на сцену мягко падает свет, окутывая пространство золотисто-серебряным сиянием, а в центре - настоящая звезда: одинокая фигура, облачённая в легкую, длинную и полупрозрачную юбку нежно-розового цвета, под которой виднеется сплошной белый купальник шортами и с длинными рукавами. белоснежные волосы омеги собраны в небрежный пучок, а пунцовые щеки слегка прикрывают две кудрявые пряди. лицо чонгука спокойно и безмятежно, когда он медленно и грациозно принимает исходное положение, отсчитывая про себя секунды до звучания первых аккордов. весь его образ напоминает мерцающее звездное облако.   его самый желанный зритель сидит где-то здесь, но он запрещает себе об этом думать и обещает выложиться на все сто, несмотря на бешено колотящееся сердце. это будет его первая в жизни сольная постановка перед большим количеством зрителей.   с музыкой, наполняющей зал, он начинает первое движение. нежные звуки живого фортепиано звучат как шепот его души, которую он вложил в танец. чонгук делает плавный шаг вперед, и ноги касаются пола с такой грацией и аккуратностью, что кажется, будто он парИт. его позы полны такой утонченности, будто он танцует с невидимым партнером. каждым своим движением он приглашает зрителя в свой внутренний мир и в свое вдохновение, благодаря которому и родился этот танец буквально за пару дней, а оттачивался еще пару недель.  

hot summer nights mid July, 

when you and I were forever wild. 

the crazy days, the city lights 

the way you'd play with me like a child.

он начинает с базового плие, словно возвращаясь к воспоминаниям, что стали основой его танца. кидает взгляд в зал, непроизвольно пытаясь найти среди множества людей свое личное вдохновение. ритм танца ускоряется в такт нежным и звонким нотам музыки, и чонгук воплощает более динамичные элементы: пируэт и джет, - которые отражают бурю его внутренних эмоций. он танцует о любви, о юности, о верности, о прекрасном, рисуя в воздухе узоры утонченными движениями рук.   

will you still love me 

when I'm no longer young and beautiful? 

will you still love me 

when I got nothing but my aching soul?

  он резко останавливается, поднимая руки вверх, будто бы к небу. и в этот момент мерцающий свет останавливается, фокусируясь на его замершей фигуре. слова, которые он не произносит, но передает через движения, говоря на языке танца, читаются и в его глазах.    — чаще всего танцы артистов балета - это интерпретация какого-либо литературного произведения или придуманной нами или нашим балетмейстером истории, - продолжает объяснять омега, - перед выступлением желательно получше прочитать сюжет постановки, который вкратце написан на заднике, видишь?   омега не писал и не передавал никому сюжет своего танца для программки. никто из присутствующих не знал заранее, что именно чонгук вложил в свое произведение. но каждый прочувствовал движения танцора, как свои собственные. тэхен, поражено прикованный к креслу и завороженно наблюдавший за настоящим ангелом на сцене, даже не брал в руки эту программку, думая о том, что не простит себя, если даже на секунду оторвет взгляд.   все в чонгуке говорит о совершенстве, отточенности движений, изяществе и силе. тэхен и без программы видит не только движения танца, но и глубокие эмоции, что передают так мастерски. весь танец - чистейшая красота, которая раскрывает чувства и рассказывает историю.   

dear lord, when I get to heaven 

please let me bring my man. 

when he comes, tell me that you'll let me.

  все присутствующие затаили дыхание, словно ждут, когда жизнь замершего танцора вновь вернётся в его тело, и он продолжит танец, переходя к основной части. он начинает свое движение быстро, под такт вновь нарастающей музыки, и аккуратно переходит в ан дедан. и это плавное и романтичное выражение раскрывает чувственность постановки. каждое движение его рук и тела шепчет о любви.   в этот момент тэхен окончательно понимает, что это больше, чем просто танец. это - настоящее откровение. это - настоящее искусство.    с последними аккордами песни, когда страсть танца достигает пика, он завершает выступление так же, как начал - эффектным плие. он обнимает себя и медленно оседает на пол, опуская голову.  

he's my sun, he makes me shine like diamonds.

  зал взрывается аплодисментами, но чонгук уже не здесь. мысленно он заглядывает в глаза тэхену, чтобы различить эмоции, которые пережил старший во время выступления. чонгук поделился частью себя, и каждая нота оставила след в его сердце и, он надеется, в сердцах зрителей тоже.   занавес опускается, а тэхен так и сидит, не моргая смотря на место, где только что был его ангел и показывал настоящее искусство. его сердце трепещет от того, что он увидел. от того, что смог прочувствовать. от того, что чонгук позволил ему это увидеть.   он думал, что влюбиться сильнее невозможно, но это произошло.   — эй, земля вызывает чудовище, — хохочет хосок над тэхеном с раскрытым от восхищения ртом. он не получает обратную связь и пихает альфу в бок, говоря то, что определенно вернет его на землю: — хочешь проведу за кулисы?    — спрашиваешь? веди меня, — резко подскакивает с кресла, вызывая у друга новую волну смеха.    у альфы внутри все сжимается от того, как сильно он хочет увидеть омегу и обнять. зрители недовольно озираются на них и перешептываются, когда альфы снуют между рядами, мешая смотреть продолжение. для тэхена самая интересная часть закончилась, но остальных зрителей ждет не меньше десяти постановок других танцоров.   друзья выходят из зала, и, когда подходят к нужной двери, альфу заметно потряхивает от волнения. словно выступление чонгука было лишь подготовкой к чему-то большему. и ведь не ошибается. хосок открывает заветную дверь, пропускает его внутрь, и не успевает тэхен даже оглянуться, как слышит тихое, но громко отдающееся в его сердце:   — тэхен!   на бушующих после танца эмоциях, не успевший снять пуанты омега в момент оказывается в кольце крепких и теплых рук. он едва не пищит от радости встречи, когда окольцовывает шею альфы ладошками и ярко улыбается ему в изгиб шеи. тэхен поднимает его на руки и кружит по небольшой комнатушке.   — ангелочек, это…   альфе не дают сказать губы, что своей сладостью внезапно врезаются в него, и он цепенеет. омега так же замирает, когда понимает, что он сделал от переполняющих чувств, но отстраняться будто бы и не собирается. они чувствуют биение сердец друг друга, и тэхен улыбается в этот невинный поцелуй, где они лишь соприкоснулись губами.    — это было великолепно, я восхищен, — сокровенно тихо шепчет тэхен в чужие немного влажные губы, когда обомлевший от своего поступка чонгук отстраняется от него и растерянно хлопает глазами, — ты же расскажешь мне все тонкости своей постановки? — задает вопрос и нежно заправляет кудрявую прядку за стремительно краснеющее ухо омеги, — хочу знать все, — продолжает шептать, опускает ладонь на теплую щеку и поглаживает, делая вид, что он ничего понял, хотя, очевидно, ему единственному было доступно большее.   омега щурит глаза и поджимает губы, скрывая улыбку, но когда взгляд падает на ранку на губе альфы, а потом на цветущий синяк на скуле, чонгук хмурится.   — ты же подлатаешь меня, ангелочек, да? — спрашивает очевидное тэхен и усмехается, медленно поглаживая ладонями хрупкую спину вдоль выпирающих позвонков, и останавливается на талии, где начинается пояс юбки. холодная ткань купальника, через которую альфа чувствует жар кожи омеги, приятно ощущается на руках. не выдержав, он прижимает омегу обратно к своему телу и утыкается носом в шелковистые волосы, вдыхая сладкий персик, который еще несколько минут назад в зале казался фантомным...а сейчас чонгук прямо перед ним, в его руках, и тэхен не может вдоволь надышаться.   — я скучал, — приглушенно говорит и прикрывает глаза, чувствуя, как омега в его руках расслабляется.    — я тоже, — совсем тихо выдыхает чонгук в его шею.    — чонгук-и, малыш! твое выступление - просто восторг!     омега отшатывается от альфы, а тэхен хмурится, когда слышит знакомый голос. они поворачиваются к источнику звука, и тэхен с удивлением замечает, что замершие в проеме мужчины - та парочка, чью перепалку он застал у дверей школы.   — папа? отец? — чонгук отстраняется от тэхена с радостным визгом и бежит к родителям, обнимая их по очереди, — с ума сойти! вы же собирались приехать на экзамен? сегодня просто выступление…   — сюрприз! — смеется старший омега и, отпустив сына из своих объятий, берет мужа за руку, поглядывая на тэхена, что поджимает губы и неловко прячет руки в карманы брюк. чонсу, отец чонгука, озадаченно хмурится, глядя на альфу, будто бы что-то вспоминает, — а у тебя для нас тоже…сюрприз? — спрашивает, скользя оценивающим взглядом по тэхену, готовому провалиться сквозь землю прямо сейчас.   вот так встреча.    чонгук растерянно поворачивается на тэхена, не зная, что сказать родителям. передруг? почтипарень? омега не собирался скрывать от родителей свои отношения, просто они с тэхеном это еще не обсуждали. медленно шли к тому, что называют отношениями, и не торопились. он поворачивается обратно к папе и смущенно улыбается, нервно перебирая ткань юбки в руках.   — это… — подожди-ка, малыш, — перебивает его отец и с изумлением переводит взгляд, то на альфу, то на сына. его глаза расширяются, и тэхен теперь понимает, в кого младший такой большеглазый, но этот шокированный взгляд напрягает всех присутствующих в комнате, — с ума сойти…ким тэхен?!    теперь очередь чонгука расширять свои бусины и бегать взглядом от одного к другому.   обомлевший тэхен медленно кивает и совершенно не ожидает услышать:   — милый, ущипни меня, — шепчет чонсу мужу, — я час назад смотрел его бой, а сейчас он…передо мной, — полученная информация медленно доходит до чонгука, и он прыскает от смеха, опуская голову.   отец ушел из бокса, но бокс из него никогда не уйдет.    — ким тэхен, мастер спорта по боксу и кандидат на мастера спорта международного класса, — начинает перечислять мужчина и подходит к тэхену, чтобы пожать руку, — тридцать девять побед и ни одного поражения за всю карьеру мастера. да я восхищаюсь тобой, парень! — альфа непроизвольно, о боже, краснеет, улыбается мужчине и жмет руку в ответ.   — кто?! —  голос старшего омеги дает петуха, и он шокировано смотрит на своего сына, который лишь пожимает плечами, слабо тянет уголки губ вверх и качает головой, мол «папа, ничего не говори, я сам до сих пор не могу в это поверить».   у юнбина вся молодость перед глазами проносится: он тоже в свои двадцать лет связал свою жизнь с боксером и начал терять по несколько сотен нервных клеток в год. он с неверием смотрит на сына, у которого влюбленные искорки в глазах, и заранее жалеет его.    — мало ты свою жизнь с балетом связал, так еще и боксер теперь… — как в бреду шепчет ошарашенный омега и медленно оседает на стул. он берет бутылку воды со столика и делает пару глотков, — скажите, вы оба мазохисты, да? на этом и спелись, получается? — щурится он, оглядывая их, как нашкодивших школьников.    пару секунд напряженного молчания виснут в комнате, но тут же разносится громких смех всех присутствующих. даже юнбин слабо улыбается и качает головой, все еще пребывая в слабом шоке от происходящего. он смотрит в глаза сына, где все очевидно до невозможности, вспоминает танцевальную постановку –сложить два плюс два несложно. если этот альфа делает его настолько счастливым, то он даже не смеет сказать что-то против.   — мне очень приятно познакомиться с вами, хотя и так внезапно, — говорит тэхен и подходит к юнбину, чтобы пожать ему руку и поклониться.    омега протягивает свою руку в ответ и усмехается.   — господь всевышний, смотрю на твои синяки и чувствую дежавю, — прыскает, заставляя тэхена напротив смущенно улыбнуться.    чонгук, наблюдающий за этой картиной со стороны, обнимает себя руками и чувствует приятный трепет от происходящего. они с тэхеном еще даже не в отношениях, чтобы чонгук думал о знакомстве с родителями, но сейчас понимает, что все сложилось наилучшим образом. случайности частенько дарят хорошие подарки. он чувствует, как на его плечо опускается рука отца и с улыбкой поднимает голову, прижимаясь к его боку.    — он мне нравится. у тебя отменный вкус, сынок, прямо как у твоего папы, — тихо шепчет чонсу чонгуку в ухо, пока наблюдает за тем, как юнбин проводит базовый родительский опрос «сколько лет, где живешь, где работаешь, какое образование, какие взгляд и намерения, и вообще, я слежу за тобой, ты на мушке, имей в виду», а омега на слова отца в ответ лишь прыскает от смеха и закатывает глаза.    конечно, еще бы такой, как тэхен, с тридцатью девятью победами в боксе, не понравился бывшему боксеру, который мечтал выйти на международный класс. прямо анекдот.    — так вы… — из раздумий вырывает озадаченный голос папы, и омега замечает, что оба родителя обращены к нему, а тэхен подходит и обнимает за талию, прижимая к своему боку.     — у меня на вашего сына самые что ни на есть серьезные планы, юнбин, — улыбается и опускает взгляд к своему плечу, где изумленный от его слов омега давит в себе улыбку, — с вашего позволения, конечно же. — позволяю! — выкрикивает чонсу, пока муж рядом закатывает глаза и пихает его в бок.    тэхен продолжает завороженно смотреть на омегу и вспоминает разговор про родителей в кафе, когда они впервые пошли на прогулку.   — чонгук рассказывал мне о своих опасениях, касаемо бокса. рассказывал о вас, ваших переживаниях и потерянных нервных клетках, — усмехается и возвращает взгляд на родителей омеги, которые слабо улыбаются, глядя на них, — но у меня появилась новая жизненная цель, которая и рядом не стоит с мечтой выйти на международный уровень по боксу. это цель – сделать вашего сына самым счастливым и дать ему гарантию счастья рядом со мной.   слишком чувствительный и сентиментальный для этого мира юнбин тихо всхлипывает, пока чонсу приглушенно смеется, обнимая мужа.    а тэхен снова смотрит на омегу, и они оба теряются в глазах друг друга, не замечая больше никого вокруг.   — ты же мне веришь, ангелочек? — с крохотной надеждой в черных омутах спрашивает альфа и продолжает более серьезно: — вместе?    чонгук не моргает. тяжело сглатывает и нервно сжимает своей ладошкой бицепс тэхена.   это тот самый момент, да?    он заторможено кивает и быстро моргает, наконец-то приходя в себя. чонгук закусывает губу и падает лбом на плечо альфы, ярко улыбаясь.    — вместе, — дает ответ тэхену и чувствует, как в его волосы зарывается большая ладонь альфы, а после –нежный поцелуй в макушку.   получается, доказал, что достоин?