Благословение

До самого вечера мы были в доме Рафаила. И пока он отвечал на вопросы Чарли об истории мироздания, по райским новостям объявили о завтрашней дуэли: «Архангела Адама, и его выжившего сына Сариэля». — Даже сейчас не признает, что у него дочь. — усмехнулась я. — Я так и не понял, зачем он сказал, что ты погибла в аду. — признался Рафи. — Потому что шесть лет назад она завладела телом своего мужа и вышвырнула всех истребителей. — ответила Чарли. Рафи поморгал и возмущённо выдал: — А нам он сказал, что это кто-то из принцев семи грехов влез, и им пришлось бежать! — Да, сильно же его самолюбие пострадало тогда. — заметила я. Тему дуэли мы старались не трогать. Я засмотрелась на то, как солнце садится за облака и втянула прохладный вечерний запах. Солнце… как в аду мне тебя не хватало. Я вытянула руку, магией поймав его свет и пуская солнечных зайчиков по облакам и стенам дома. Солнце. Не оставь меня завтра. Мы разошлись спать рано, и примерно к полуночи в мою комнату раздался стук. Я открыла дверь. Там стояла Чарли. Она неловко улыбалась, глядя на меня. — Прости, что разбудила. — Я не спала. В чём дело? — Я не могу заснуть, всё время думаю о завтра… можно к тебе? — Хорошо. — пожала я плечами. Чарли улыбнулась уже счастливей, сбегала за одеялом и подушкой, и вот, мы лежим рядом на кровати. Тишина царила с две минуты, а потом Чарли повернулась ко мне лицом. — Соф. — шёпотом позвала она. — М? — Ты спишь? — Нет. — я вздохнула и посмотрела на неё. — Ты хочешь что-то сказать? — Ты же не умрёшь? Я невольно улыбнулась. Сына мне напомнила. С такой же наивной и просящей интонацией он выпрашивал у меня с Алом подарки или сладости. — Не умру, обещаю. — Не врёшь? — Не вру. Ангелы не могут врать. Она благодарно на меня посмотрела и положила голову мне на плечо. Вскоре она задремала. Я с облегчением выдохнула и засмотрелась на небо из окна комнаты. Ярко горели звёзды и сияла луна. Ночи на небесах всегда светлые и ясные. И спокойные. Я даже заскучала по этому ощущению вселенского покоя. И зевнув, наконец провалилась в сон. Следующим утром я стояла у входа на арену, где и проходят такие дуэли. Я заранее приняла мужской облик, поэтому пока мы шли, на меня глазели все, кто меня знал. А знали многие. Ещё озирались на Чарли, но Рафи сделал её похожей на ангела, приделав нимб и изменив цвет одежды с красного на белый. Арена вмещала в себя тридцать тысяч зрителей, но особо рьяные просто взлетали в воздух и смотрели с высоты. Ещё там находилась смотровая ложа для серафимов, Рафи должен там быть. Оттуда они наблюдают за ходом сражения. Так как сражаются обычно архангелы — солдаты, серафимы им мешать не имеют права. Только если дерутся ангелы более низких чинов. Рафи обнял меня на прощание и благословил. Он должен был улетать. Чарли я забрала с собой. К ангелам её пускать нельзя, сразу засекут магию из ада. Поэтому она побудет под зрительскими местами, у выхода на саму арену. Там были комнаты отдыха, ведь кроме дуэлей здесь проводились тренировки для солдат. Пусть сидит там. — Софа. — позвала она, когда я решала, надевать доспехи, или лучше не надо. — Да? — Как ты собираешься его победить? — Магией. — Это понятно, как именно? Я повернулась к ней, крутя в руках шлем. — Я никогда не говорила, в чём моя магия заключается. Не дошло как-то. — я шагнула к ней поближе. — Я солнечный ангел, Чарли. Мои силы возрастают с восходом, и в полдень достигают пика. Похожая магия у Рафи, и была у твоего папы. Рафи целитель, но его усиливает солнце. И он контролирует всех ангелов с подобной магией. И обучает. Мы, собственно, так и познакомились. Он учил меня когда-то. Адам попытается добить меня прежде, чем я сумею колдовать во всю силу, так я что мне нужно выжить до этого момента. Она поморгала и схватила меня за руки. — То есть, тебе всего-то нужно дотянуть до полудня, и ты нагнёшь Адама? Но вы в десять начинаете, ты как собираешься два часа протянуть? — С божьей помощью. — нервно улыбнулась я. — И благословением серафима. — Я не шучу! Софа, если ты умрёшь, я… я тебя… — Я знаю. — я обняла её. — Мне пора. Пообещай мне кое-что. — Да, что? — Если меня занесёт… ударь по мне своей магией. — Ч-что?! — Просто сделай. Прошу. -Ладно… о-обещаю. — Спасибо. — выдохнула я, отпуская её. И уходя чувствовала на спине её тяжёлый взгляд. Я вышла одновременно с Адамом. Ангелы ликовали, видя его, и сильно недоумевали с меня. Я даже застеснялась малость. Как ребёнок, честное слово. Мы встали друг напротив друга. Он тоже особо доспехи на надел. Только свою маску. Он окинул меня взглядом и ухмыльнулся. — Ты ударил меня вчера. — сказал отец, хрустнув пальцами. — Моя очередь. Едва часы пробили десять, Адам сорвался с места и с размаху врезал мне под дых. Я впервые в жизни была рада находиться в облике парня — это тело крепче, стройнее, и удары так легче принимать. Дыхание сбилось, и пока я замешкалась, отец выправил свои золотые крылья и левым сильно полоснул меня по щеке. Выступила кровь. Я собралась с мыслями, выпустила крылья и закрылась ими от очередного удара. Отъехала назад. Затем сорвала с головы нимб и запустила им в отца. Попала прямо в лоб. Он пошатнулся и замер, а нимб вернулся ко мне. Хоть раз эта штука пригодилась. Пользуясь моментом, я набросилась на Адама, влача его в воздух и осыпая ударами. *** Мою шею сильно сжали и с размаху швырнули в землю. Что-то внутри хрустнуло и сильно заболело в груди. Ребро треснуло. Это уже которое? Пятое? Шестое? Я поднялась, но полностью выпрямиться не могла. Мешала боль в груди и спине. Адам смотрел на меня с неба. Взмахивая кровоточившими крыльями и прикрывая один глаз ладонью. Не знаю, сколько прошло времени — эта дуэль тянулась бесконечно. Я срастила открытые переломы, внутренние исцелить не получалось. Я не прибегала к магии, оттягивая до последнего. Но физических сил осталось мало, я вряд ли его удары выдержу. Я свела перед собой руки и выстрелила потоком света в отца. Тот укрылся крыльями. В очередной раз обматерил меня и стал стрелять в ответ. Я вскрикнула и свалилась. Адам напрыгнул на меня, прижимая к земле. Ухмыльнулся. — Сам сдашься, или мне тебя добить? Я моргнула и улыбнулась. Мне так не свойственно: с издёвкой, нагло. Я засветилась, становясь девушкой. — Ты чё творишь?! — рявкнул отец. — Разоблачаю твой обман. — тихо ответила я. Едва я стала собой, как все на трибунах ахнули. — Можешь теперь добивать. Только пусть все знают, кто я на самом деле. — договорила я. Его затрясло. Он ударил мне пощёчину. Затем ещё и ещё. Он кричал, что ненавидит меня, что надо было столкнуть мою маму с лестницы, чтобы она меня потеряла, что заставит меня переродиться человеком и сделает так, чтобы меня насиловал земной отец. От боли слёзы потекли из глаз. Адам рывком поднял меня и перебросил через всю арену, а затем призвал копья и пригвоздил ими к стене. Как Иисуса — за руки и ноги. Золотая кровь капала на песок, она же вылетала из моего рта, когда я закашлялась после очередного удара в живот. Женское, настоящее тело куда мягче, куда чувствительнее. Я слышала, как с трибун начали орать, чтобы он меня не трогал и отпустил уже. Адам сжал мои волосы и запрокинул голову, чтобы я смотрела в его глаза. Он зло улыбался. — Теперь смотри, что я сделаю с твоим отродьем, когда подохнешь ты. Он коснулся пальцем моего виска. Перед глазами возникла картина зачистки. Я тогда забыла о дуэли, о боли, обо всём. Лишь наблюдала со стороны, что мне показывал Адам. Улицы залиты кровью. Трупы заваливают тротуары и входы в дома. Обезглавленное тело Аластора лежит у отеля. Истребители окружили Мефисто. Он плачет и вжимается в стену. Он зовёт меня, отца, а нас нет. Голова Ала надета на копьё Лют, а моя — на копьё Адама. Он с хищной улыбкой опустился к Фису и сжал его шею. А потом мечом несколько раз пронзил его пухлое тельце. Он кричал, звал меня, роняя слёзы и кровь. Потом он упал лицом в алую лужицу, и больше не кричал и не двигался. Ярость окутала моё сердце. Адама отбросило к соседней стене волной магии. И я ощутила, как в теле накапливается жар. Солнце… полдень. Копья освободили мне руки и ноги. Стоять я не могла, оставалось только летать. За спиной распахнулись два крыла, и затем ещё четыре. Мне редко когда хватало сил, чтобы призвать все шесть крыльев. Но сейчас меня поддерживала злость. Я забыла всё и всех. Но вспомнила все свои обиды на Адама. Пламя окутывало меня, если бы я стояла, песок подо мной стал бы плавиться. Я приближалась к отцу. И подняв одну руку обрушила на него свою злость. Он сопротивлялся. Долго и отчаянно. Генерал архангелов, другого я не ожидала. Но он пал. Я жгла его и била, орала на него, обрушивая проклятия. Я хотела снести ему голову. И едва сотворила для этого топор, как почувствовала, как меня кто-то держит за руку. Я повернулась. — Хватит, Соф. Остановись. Чарли. Она стояла рядом, держа мою полыхавшую ладонь, и чуть не плача. — Что скажет Фис? Фис… Мефистофель. Аластор. Они совсем исчезли из моей головы. Я заморгала. Посмотрела на покрытого ранами и ожогами отца. Хватит. Я не мстить пришла. А прекратить всё это. Если я убью его, то чем я лучше? Я сбавила пламя. И едва я это сделала, как Адам рванулся вперёд. Трибуны ахнули, а меня пронзила боль. Он всадил нож мне в живот. И замахнулся, чтобы всадить в горло. Чарли дёрнулась меня защитить, но я отпихнула её в сторону, а в отца запустила пламенем. — Низвергаю. — тяжело дыша сказала я, опуская ладонь к земле. — Рождайся человеком раз за разом. Искупи свои грехи в земной жизни. Его объял огонь, и Адам исчез. Я повалилась на Чарли, зажимая рану на животе ладонью. С трибуны к нам молнией примчался Рафаил. Он прижал меня к себе и стал исцелять. — Кто тебе этим пользоваться разрешил?! — зашипел он. — А если бы ты сгорела?! — Ты о чём? — обеспокоенно спросила Чарли. — Солнечным ангелам, которые редко используют магию на полную мощность, нельзя делать так, как сделала она. Это огромная сила, и если они допустят хоть одну ошибку, то могут сгореть. — И ты мне не сказала?! — накинулась на меня девушка. — Ты с ума сошла?! — Сошла. — тихо сказала я, чувствуя, что теряю сознание.