точнее надо формулировать

К непредвиденному и внезапному чему угодно Хоби не привыкать. У него мир такой, обыденность — это когда банда копов врывается на концерт, но нахрен игнорирует рассадник синтетической наркоты у себя под носом. Всё остальное не предугадаешь. Предсказуема непредсказуемость, ожидаема неожиданность. Хоби отрицает стабильность, но чтобы отрицать не в теории, а на практике — стабильность должна быть. Поэтому всегда приятнее отказывать ей в существовании где-нибудь там, где она вроде как существует. Протест сразу весомее становится, типа того. Поэтому — ну, да, поэтому он в очередной раз на пороге конуры Мигеля. Мигель стабильно уныл, предсказуемо в плохом настроении. Невозможно отрицать, что именно здесь всегда найдется повод к отрицанию. Можно что-нибудь отринуть нахрен с истинным наслаждением. И всё же. И тем не менее. Мигелю удаётся удивить Хоби. Вот это суперспособность, которой Хоби в нём никогда не предполагал, и паучье чутьё не помогло. Даже вот на самом пороге не подсказало. — О, — говорит Хоби и невольно проводит пальцем по своей переносице. — Не думал, что ты так мне порадуешься. — Я не радуюсь. — Да, глупо было думать, что в твоём словаре есть слово "радость". Но раз уж у тебя глаза-сердечки при виде меня, я подумал, вдруг ты переосмыслил свою жизнь и… — Повтори, — напряжённо говорит Мигель. Его рука поднимается, но не притрагивается к лицу. Не раньше, чем Хоби проследит взглядом, как коготь втянется. — Переосмыслил свою жизнь, чувак. Решил добавить в неё эти странные и абсолютно чуждые тебе выдумки типа радости, веселья, хорошего настроения. "Хоби Брауна", мысленно завершает Хоби. Он скорее гитару разобьёт о дверной косяк, чем вслух намекнёт Мигелю на совместную тусу. Перетопчется. — Не это повтори. — Ааа, — Хоби подкручивает пирсинг и затем снова трогает переносицу. — Глаза-сердечки. Да не парься, тебе к лицу. Недурная смена имиджа. Ну и можно подумать, что ты рад меня видеть. Мигель всё-таки трогает себя за нос и натыкается пальцем на очки из таких же мерцающих нестабильных частиц, как весь его костюм. Двоичный код у Мигеля приколист. Не чета ему самому. Хоби отыгрывает на гитаре максимально драматичный трунь, когда Мигель своим воплем сотрясает стены зала: — ЛАЙЛА. — Что тебе не так? — мигом высовывает язык его искусственная помощница. — Всё? — предполагает Хоби, хотя его никто не спрашивает. Не слушает, впрочем, тоже. А зря. — Сними… ЭТО, — разоряется Мигель. — Но ты в них миленький. Хоби издаёт ещё один трунь. Музыка — лучший способ избежать необходимости соглашаться или не соглашаться с Лайлой. Хоби творчески протестует против необходимости решить, действительно ли Мигель миленький и действительно ли только сейчас. — ЛАЙЛА!!! Его чуть не трясёт. Ну да, Мигель же по жизни изображает высокомерного заносчивого говнюка, который способен из всех эмоций только на злость. Хорошо, что Хоби достаточно нонконформист, чтобы не верить в тщательно созданный Мигелем образ. — Ну ладно, ладно, сам попросил… Плохо, что самому Мигелю старого доброго нонконформизма как раз не хватает. — Эх, а так приятно было целых пару минут думать, будто ты умеешь радоваться. — Мигель в ответ нервно скрипит клыками, Хоби дёргает струны. Неплохая вышла бы мелодия, что-то такое альтернативное, со звуками живой природы, замиксованными с инструменталом. Лайла фыркает. У Мигеля на груди расползаются нестабильные частицы. Хоби хочет что-то сказать, но слова объявляют ему акцию протеста: ими не описать то, что он чувствует, глядя, как оголяются плечи, рёбра, вздымающиеся как будто бы от праведного возмущения грудные мышцы. Живот. На самом деле у Мигеля и без того вся концепция костюма кричала о том, что то ли он извращенец, то ли Лайла ценительница искусства настолько, что не любит скрывать прекрасное. Во-первых, виртуальные частицы. Нет, серьёзно. Хоби отрицает нормисную одежду, но Мигель как будто идёт дальше — и облачает себя в ткань, отрубаемую вместе с вайфаем. Кхм. Живот. Мускулы. Смуглые кубики под неприлично накачанной грудью. Как вообще ему удаётся впихнуть спорт в своё расписание между “побыть унылым говном” и “выкрутить любопытство Хоби Брауна до предела секундной демонстрацией клыков”? Сейчас тоже наблюдать очень интересно, и остаётся только надеяться на то, что разъярённый из-за фокусов Лайлы Мигель не заметит, с каким любопытством Хоби пялится. Впрочем, Мигель и так внимательностью к соратникам не отличается. Унылое говно, помните? Он такой предсказуемый, это могло бы быть противно. А, да, во-вторых. Во-вторых, не то, чтобы его чёртовы кубики вообще скрывались костюмом. В мире Мигеля явно не существовало моды на оверсайз, многослойность, всю вот эту хрень. Каждая крепкая мышца должна быть выставлена напоказ. Но смуглые кубики, надо признать, куда прикольнее покрытых синей тканью. Частицы растворяются ниже. — Оу, — говорит Хоби и взмахивает копной дредов. — А ты реально рад меня видеть. — Что ты… ЛАЙЛА!!! Я ИМЕЛ В ВИДУ СНЯТЬ ОЧКИ. Лайла пожимает плечами и делает оборот вокруг своей оси. — Точнее надо формулировать. Мигель, пытаясь догнать ее в воздухе, поворачивается к Хоби спиной. У Хоби в душе — в кои-то веки никакого сопротивления, полное принятие происходящего. Это не значит, что буря не бушует. Очень даже бушует, но не протестная. — Расслабься, — говорит он Мигелю и самую малость себе. Никто не поверит, что был момент, когда Мигель О'Хара и Хоби Браун нуждались в одинаковом совете. — Я не знаю, что ты там себе насочинял, но я не рад тебя видеть, — рычит Мигель, обернувшись к нему. Виднеются клыки; неужели он настолько хотел донести до Хоби эту ценную мысль, что не стал привычно мямлить, пряча зубки? Ну, тоже какой-то новый уровень коммуникации. — Да валю я, валю, чувак, неудачно вышло. Разбирайся тут со своим модным кодом, потом зайду. Или нет, я никогда не знаю, что случится в будущем. Хоби отворачивается и настраивает часы на собственный, привычный и спокойный мир. Где просто варят наркоту, сбагривают нелегальное оружие и никаких… намёков, что кто-то рад встрече с ним. Ни сердечками, ни прочими органами. За шипы жилетки в момент телепорта цепляется вредная реплика Лайлы "Но признай, Мигель, ты реально был ему рад". Всем остальным за такое Мигель бы уже когти к горлу приставил. Лайле везёт, что её горло — двоичный код. Хоби считает себя чемпионом по отрицанию нормального и стабильного. Мигелю он готов уступить первое место в отрицании очевидного.