Магнолия

      За свои почти двадцать пять лет жизни Фэн Синь понял несколько вещей — что сковородку с горячим маслом нельзя ставить под струю воды (увы, печальный опыт с ожогами от данной глупости имелся); что порошочки от простуды надо пить сразу, как заметишь первые признаки простуды; и что ему категорически нельзя влюбляться.

Вот ни в коем случае.

      Он становится, как животное в брачный период. То безделушку какую-то увидит и сразу покупает, чтобы подарить возлюбленному, то еду начинает докладывать из своей тарелки в чужую, объясняя тем, что не голодный. Он даже как-то порывался отдать самое дорогое что у него было — семейное кольцо-реликвию, которую передают от отца к сыну — даже цепочку купил, чтобы повесить изделие. Остановился только когда застал себя в третьем часу ночи, рассматривающего будущий подарок. Фэн Синь словно вышел из какого-то наваждения, а после убрал цепочку с продетым на неё кольцом в шкатулку. Не сейчас…       Парень знал, что это бесполезно, ведь даже если объект его симпатии с острым языком и обсидиановыми глазами и узнает, что все те подарки от Фэн Синя, то скорее пошлет на четыре стороны. Не просто пошлет, но и укажет подробный маршрут. Он достанет карту, распишет красными стрелками, а после вычеркнет из жизни.       Му Цин знал в этой жизни многое. Знал, что любому живому существу нужен уход и забота; знал, как шить и готовить вкусные блюда; как экономить, но при этом иметь всё нужное. Но лучше всего он знал и понимал, что не выносит людей похожих на собак на стероидах. Как представитель семейства кошачьих в личине парня – он с непониманием смотрел на Фэн Синя.       Тот не был плохим парнем, Му Цин понимал это где-то на подкорке. Только вот почему-то бесило, что Фэн Синь бегает по их офису, болтая без умолку. Особенно он крутился у крашеного блондина чаще, чем с кем-либо, а бедный адвокат разгребал очередное дело, надеясь, что от него наконец-то отстанут. Му Цин и правда начал подумывать о том, чтобы купить мячик и кидать его куда-то вдаль. Почему-то ему кажется, что он смог бы увидеть виляющий золотисто-коричневый хвост у Фэн Синя, который бы побежал за игрушкой.       Но самое странное было то, что коллега мало того, что бегал за ним, так еще и во время ланча подсаживался рядом, докладывая кусочки своего мяса в тарелку Му Цина, а после счастливо улыбался, даже если и сталкивался с чужим вопросительным взглядом. Блондин медленно закрывал глаза, переводя дыхание, но еду не возвращал. Кто он такой чтобы отказываться от бесплатной добавки?       Иногда он замечал подарки-побрякушки на своем столе, когда приходил на работу. Сегодня вот ему кто-то положил ароматизированную свечу с запахом вишни. Он покрутил неожиданный подарок в своей бледной ладони, изучая вещь, приоткрыл крышечку баночки, где была свеча. В воздухе сразу распространился ярко выраженный запах ягоды. На самом деле приятно. Он прячет улыбку, что вырывается наружу, где-то внутри себя, закрывая все чувства и эмоции в маленькую шкатулочку на тысячи замков. Нельзя, чтобы кто-то о них узнал.       Он краем глаза замечает копошение в паре столов. Чья-то каштановая копна волос выглядывает, а после резко прячется, когда этот некто так нагло становится раскрыт обладателем темных глаз. Му Цин приподнимает брови, думая, что Фэн Синь все же золотой ретривер. Как он дожил со своей детской наивностью до таких-то лет? Ещё и учёбу закончил с отличием. Поведение коллеги смешит, вызывая щекотку где-то в области грудной клетки.       Блондин прячет подарок в выдвижной ящик, натягивает маску безразличия. Он смотрит на кружку на столе, подаренную видимо тем же самым человеком, который оставил сегодня свечу. На самом деле она достаточно забавная – слегка волнистые стенки, где нарисованы такие же кривые-косые лапки, вероятнее всего кошачьи, но от чего-то на душе тепло, когда Му Цин держит эту кружку в своих руках. Видно, что работа ручная. Не верится, что кто-то потратил свое время, чтобы сделать подарок.       Хороший рабочий день начинается с кофе. Му Цин знает это и придерживается такому правилу вот уже какой год. В руках кружка, в голове мысли о сне. Ему нужна эта маленькая доза кофеина в крови, чтобы разлепить свои глаза после пятичасового сна. Он убил почти половину ночи, чтобы разобраться в деле одного из клиентов, а сейчас клюет носом. Кофемашина издает бурлящие звуки, а после выпускает большое количество пара, прежде чем темная жидкость польется. Запах перемолотых зерен ударяет в нос, а сам мужчина открывает полуприкрытые веки.       Вкус, ожидаемо, горький и насыщенный. То, что нужно для восьми утра.       — Держи, - рядом с сонным блондином оказывается этот самый Фэн Синь, который сиял ярче любого солнца. Казалось, что только тронь его, как обожжёшься. Зализывать раны – не самое приятное занятие.       Му Цин скользит взглядом, цепляясь за что угодно, но не за предмет, который протягивает ему коллега. Тот неловко чешет в затылке, приводя свои короткие волосы в полный хаос. Его белоснежная рубашка слегка смята, а на брюках виднеется шерсть – вероятнее всего у Фэн Синя есть домашнее животное. На фоне безупречно отглаженной черной рубашки Му Цина, он выглядит так, словно собирался впопыхах.       — Ладно, не лезу. Я понял, - мужчина кладет что-то на стол, а после смуглой рукой пытается пригладить ворох на голове. – Ну… не буду мешать.       А Му Цин молчит, всё же смотрит на то, что передал коллега. Небольшая коробочка, перевязанная бантиком. Он аккуратно подцепляет белую ленту пальцами, развязывая узел. В коробочке лежал клубничный чизкейк, который Му Цин так любил есть в обеденные перерывы, заскакивая в кондитерскую на первом этаже многоэтажного здания, где он работал. Мужчина, как завороженный смотрит на десерт, не понимая как реагировать на подобный жест коллеги.       Фэн Синь часто пытался заговорить с молчаливым Му Цином, но каждый раз безуспешно. Он видел, как блондин ведет свои дела. Кропотливый, холодный, отстраненный, но всегда готовый помочь своим клиентам, если те попадали в затруднительную ситуацию. Скольким людям он помог было не сосчитать. Это завораживало. Несколько раз ему посчастливилось попасть на слушания в суде, где блондин выступал гражданским защитником.

Восхитительное зрелище.

      — У тебя когда обеденный перерыв? – раздается чужой голос за спиной Фэн Синя, который перебирал бумаги, сведя брови к переносице.       Ему мерещится? Руки зависают в воздухе, держа очередную распечатку с делом клиента. Сердце жмет на кнопку экстренной остановки, а сам он боится повернуть голову. Словно это какой-то сон, наваждение. Но все более чем реально, потому что бумагу вытягивают цепкими пальцами, а сам неожиданный «гость» облокачивается на рабочий стол Фэн Синя. Тот отчетливо видит чужие бедра, обтянутые черными скинни брюками.       — Дело пустяковое, - с учёным видом заключает Му Цин, а после отпивает черт знает какую по счету кружку кофе. – Что так долго сидеть?       У Фэн Синя словно язык отрезали, потому что Му Цин редко — если вообще такое было — разговаривал с ним. Да что уж там говорить – сам никогда не начинал первым беседу.       — Язык проглотил что ли? – усмехается Му Цин, а после сдувает с лица прядку, лезшую в лицо. – Ясно, жду тебя через полчаса в холле. Я хочу есть.       И он кладет дело Фэн Синя на стол, в скором времени уходя к себе за рабочее место. Может, он спит? Мужчина подцепляет кожу, пытаясь ущипнуть. Вроде боль ощущается, но тогда почему всё кажется таким нереальным?       — Мне не послышалось? – он откатывается на кресле от стола, смотря на столик, где виднеется блондинистый высокий хвост.       — Нет, - раздается голос лучшего друга из-за соседнего рабочего стола. – Холодный принц сам наконец-то подошёл к тебе.       Через полчаса он всё же с дрожью в коленях от непонятного волнения спускается в холл, где уже поджидает Му Цин. Он что-то скролит в своем телефоне, иногда заправляет длинную прядь осветленных волос за ухо. На тонких пальцах виднеется пара колец, а сам он держит в руках свое пальто. Цоканье каблуков Фэн Синя отвлекает его от гаджета, поэтому, завидев чужую фигуру, прячет его в карман брюк.       — Ну наконец-то, - монотонно говорит адвокат. – Будешь и дальше опаздывать, то никуда больше с тобой не пойду.       — А подразумевался ещё один раз?       — Придурок, это было образно, - мужчина закатывает глаза, а после накидывает свое пальто. – Идем, сегодня я хочу поесть что-нибудь из японской кухни.       Му Цин рассматривает меню, сидя за столиком. Он надувает губы, раздумывая что же заказать. Кажется, что выглядит он в разы расслабленнее, чем обычно. Фэн Синь не думает ни о чём, ведь человек, которым он вот уже год в тайне восхищается, сейчас находится на расстоянии вытянутой руки, так ещё и сам позвал перекусить, а не как обычно. Обычно Фэн Синь подсаживался за один столик к Му Цину, тот хоть и смотрел устрашающе, но ничего не говорил.       — Мне удон, будьте добры, - говорит Му Цин милой официантке, закрывая меню.       — А вам? – девушка обращается к Фэн Синю, который водит по меню.       — Остановлюсь на карри, - он дружелюбно улыбается, а официантка записывает заказ в блокнот и скрывается за дверьми кухни.       — Купи себе ролик для чистки одежды, - говорит блондин спустя некоторое время, поднимая взгляд на коллегу. – Что? У тебя явно дома есть кто-то мохнатый, все брюки в шерсти.       — Ладно, - как-то легко отвечает шатен, а после лезет в телефон, открывая галерею. – У меня кошка…       С фотографии смотрит белоснежный кот, лежащий на чужих бедрах. Му Цин восторженно глядит на фотографию, впервые в его глазах Фэн Синь видит такой блеск. Впервые Му Цин не может скрыть эмоций. Он слишком слаб к семейству кошачьих.       — Её зовут Юэ, - продолжает темноволосый, листая галерею в поисках большего количество фото или видео. – Какой-то ублюдок бросил её на улице ещё котенком, а я подобрал и выходил, - он заминается, а после дополняет. – Если хочешь, могу как-нибудь с ней познакомить.       — Ваша еда, приятного аппетита, господа, - на столе появляются тарелки с блюдами. Девушка кланяется, а после уходит за другой столик.       — Хочу, - спустя время раздумий говорит блондин. – А теперь ешь! Перерыв скоро закончится.       От одного Му Цинова «хочу» брюнет загорается ярче лампочки, а после берет ложку, чтобы зачерпнуть еды. Может ему удастся пробиться через эти высокие стены, выстроенные блондином?       Фэн Синь глупо улыбается, запихивая ложку риса себе в рот, поглядывает на спокойного коллегу, который пытается остудить бульон. Он дует своими персикового цвета губами, а после прикрывает глаза, пытаясь распробовать еду. Му Цин иногда поглядывает на счастливого Фэн Синя. Ещё немного и тот точно обожжет его, пролезет своими солнечными лучами куда-то в сердце, пытаясь растопить лед, который корочкой покрыл чужой фиброзно-мышечный орган, гоняющий кровь по всему телу.       Нет, ему и правда кажется, что у шатена появился хвост, которым тот машет из стороны в сторону.       Дома Фэн Синь прыгает от счастья, кружа в своих объятиях белоснежную кошку, которая издает жалобное «мяу», словно молит, чтобы её наконец-то освободили из хватки хозяина. На кухне горит теплый свет, а на плите стоит чайник. Где-то из колонки в соседней комнате играет незатейливая музыка, которой мужчина пытается подпевать, мурлыча под нос любимый мотив. Чувствует себя полным идиотом, но таким, что даже не стыдно за поведение. Слишком горячий чай попадает в организм, а несколько ложек сахара ударяют в голову. Хочется танцевать и петь, а какая-то невероятная сила дает больше сил. Фэн Синю кажется, что прямо в этот момент он готов хоть горы свернуть.       Он помнил, когда влюбился в Му Цина, так ещё и настолько бесповоротно – с головой утонул в одном человеке. Фэн Синь помнил, как в Пекине стояла ужасная майская жара. Он спешил на работу, где его только взяли на испытательный срок – не хотелось опозориться перед начальством. Тогда цвела магнолия, её розовые лепестки ласкал ветер, иногда срывая их, укутывая улицы, словно снег. В тот день Фэн Синь увидел его, стоящего под таким деревом. Му Цин ловил в свои бледные ладони лепестки, в зубах зажата тонкая сигарета – Фэн Синь готов поклясться, что это могли быть ричмонд с вишневым вкусом. Чужие черные волосы отливали чем-то серебряным, развивались на ветру, собранные в высокий хвост. На улице невыносимо душно, но Му Цин стоит в белой объемной рубашке и черной вязанной жилетке сверху. Сумасшедший, но такой крышесносный.       После шатен узнал имя того таинственного мужчины, когда увидел его в офисе. Тот сидел, всматриваясь в бумаги, отбивал незатейливый ритм обратной стороной черной ручки, когда раздумывал. Он прикусывал губу, холодным взглядом смотрел, когда сталкивался взглядом с Фэн Синем. Тот же в свою очередь быстро влился в коллектив, расположив к себе даже вечно убитого бухгалтера Линвэнь, но не Му Цина. Его не интересовали все эти истории Фэн Синя, которые смешили каждого – особенно падкого на женщин Пэй Мина – который странно смеялся, закидывал свои руки на молодых девушек, стоящих рядом. Один раз он даже спутал Му Цина с представительницей прекрасного пола, уложив свою руку на чужую очерченную талию. За что и получил звонкую пощечину и волосы в лицо, которыми темноволосый парень махнул, разворачиваясь и уходя от коллеги.

С характером это уж точно.

      И время шло, а какие-то глупые, невероятно пудрящие мозг чувства, не уходили из головы. Ему никогда не добиться от Му Цина хотя бы толики доброты. Так было до этого момента, до сегодняшнего дня, когда адвокат сам заговорил с ним. Фэн Синь обведет этот день в календаре красным, поставит кучу восклицательных знаков – не забудет уж точно. И даже если на этом закончится их одностороннее общение, то он всё равно будет отмечать эту дату, словно свой день рождения.       Кошка заскакивает ему на колени, делает оборот вокруг себя, упираясь подушечками лапок о бедра хозяина, а после спокойно ложится. Он же в свою очередь левой рукой проводит по длинной шерсти, чешет за ухом, а животное издает урчание, которое приятной вибрацией откликается.       — Представляешь, - тихо, почти шепотом, говорит Фэн Синь, глядя ласково на питомца. – Он хочет с тобой познакомиться. Ты же не против, Юэ? Думаю, Му Цин тебе понравится. Вы же кошки – должны подружиться.       Но животное уже спит, согревая хозяина своим теплом.       Му Цин всё же приходит в гости к Фэн Синю Юэ через неделю избегания коллеги. Тот вылавливает блондина в кафетерии во время обеденного перерыва, ставя перед фактом, что после работы они идут к нему. И сколько бы Му Цин не смотрел на Фэн Синя прожигающим взглядом – тот не шел на уступки. Даже дождался пока обладатель обсидиановых глаз и темной водолазки, скрывающей длинную и белоснежную шею, закончит свою работу. Специально пододвинул своё офисное кресло к чужому столу и уткнулся в телефон, играя в какую-то игрушку. Тихо, а иногда и нет, материл игроков, которые обгоняли его в гонке, за что получал суровый взгляд от Му Цина и пинок по голени.       — Да я что виноват! – по-детски восклицает шатен, смотря жалобным взглядом, а после потирая место удара. – Ты не отвлекайся, пиши там.       — Я бы не отвлекался, если бы кто-то не мешал, - бурчит Му Цин.       И когда с работой уже покончено, тогда Фэн Синь наконец-то надевает своё пальто, завязывает шарф, ведь на улице стремительно холодает, что вызывает ужасное отвращение. Уж лучше жара, но от нее можно спастись чем-то прохладным, но в мороз так нельзя. В такую погоду приходится страдать от красных рук, щек и носа, надевать тонну одежды, стараясь спастись от холода. И если так посмотреть, то Му Цин был тем самым холодным ветром, который даже в некой степени обжигающий, когда Фэн Синь был тем самым летним солнцем.       Согреется он только зайдя в квартиру, щелкая дверным замком. У порога сидит Юэ, которая большими глазами смотрит на хозяина, восьмеркой ходит, обвивая его ноги. Он ласково гладит кошку, а после снимает ботинки, заходя вовнутрь и впуская гостя. Тот смотрит на кошку, застыв, а после подносит ладошку к её мордочке, чтобы та обнюхала. Но Юэ, не раздумывая, утыкается холодным и влажным носом в бледную кожу Му Цина, а после трется.       Где-то в груди разливается тепло. Выглядит так, словно это происходит каждый день. Так правильно.       — Тебе какой чай: зеленый или черный? – Фэн Синь выходит из кухни через какое-то время с двумя пачками чая в руках. – Или может… горячий шоколад? Прости, кофе не пью, поэтому дома его не водится.       Му Цин в этот момент сидит на чужом ламинатном полу, скрестив ноги по-турецки, и почесывает белоснежный комок за ухом. Кошка растянулась на длинных ногах блондина, счастливо мурлыкала, пока тот расслабленно улыбался. Иногда она играла с его длинными волосами, которые спадали с лица, а мужчина хихикал. Почему-то сейчас он может позволить себе вести себя глупо, несдержанно.       — Давай, - он слегка задумывается, но улыбку с лица не убирает. – Давай зеленый чай.       — Я тогда позову, когда чайник согреется. Сахар добавлять?       — Нет, не понимаю, как можно пить сладкий чай, - мужчина чешет пузо животного, которое всецело уже доверилось ему.       — Я пью чай с сахаром, - Фэн Синь говорит невзначай, закидывая в этот момент две ложечки сахара себе в кружку.       Му Цин закатывает глаза, а после наконец-то отходит от кошки. Он так и не помыл руки с момента, как зашел в квартиру. По его личному мнению, жилище у Фэн Синя не плохое, но сразу видно, что там живет холостяк. Даже шторы не повесил! Как можно жить без ощущения уюта? Где цветочки в горшках? Где мягкие коврики на полу? Ему это не понятно.       «В следующий раз следует подарить ему комнатный цветок», - думает блондин, беря в руки брусок мыла.

Стоп. В следующий раз?

      С ума сошел, вот уж точно. Он трясет головой, отгоняя такие дурацкие мысли. Вот только в области грудной клетки неприятно начинает биться сердце, гоняя кровь по телу с большей скоростью. Руки непроизвольно дрожат, а сам он чувствует, как к вечно холодным рукам притекает жар. Он хлопает ладошками себя по щекам, поправляет растрепавшиеся волосы. Белоснежные локоны, которые Му Цин так старательно растил со школьных времен, плавно лежат, стекая по плечам и спине, когда он ослабляет резинку, стягивая её. Они блестят – спасибо тысяче и одной баночке с бальзамами, кондиционерами и масками – переливаясь серебром. Где-то за спиной, на входе в ванную, стоит Фэн Синь, который завороженно смотрит на представшую картину.       — Я это…Я пришел сказать, что чай готов, - он тяжело сглатывает слюну, пытаясь справиться со ступором.       — Хорошо, - Му Цин безэмоционально – насколько он может – отвечает, мысленно психуя, когда прическа не выходит.       — Тебе помочь? – спрашивает хозяин квартиры, наблюдая за безуспешными потугами коллеги. – Я хоть и не ношу длинные волосы, но опыт в заплетании был, когда сестру приходилось собирать в школу впопыхах.       — Правда умеешь? – настораживается блондин, через время всё же сдаваясь.       — Ну типа, - неловко усмехается Фэн Синь, а после со спины подходит к коллеге, прикасается к шелковистым волосам.       Он пропускает их через свои пальцы, наслаждаясь моментом. На удивление его мышечная память ещё что-то помнит, хотя заплетал он в последний раз сестру около десяти лет назад, сейчас она сама почти выпускница и в Фэн Синевой помощи не нуждается. Нет, девушка теперь использует плечо старшего брата, как подушку, в которую она может поплакаться, когда её очередная симпатия не отвечает. А он ласково гладит её по голове, подает салфетки.       Быстрыми движениями шатен разделяет чужие волосы на пряди, заплетая в воздушную косу. Му Цин прикрывает глаза, расслабляясь от движений Фэн Синевых пальцев. От них исходит тепло – он чувствует это даже если мужчина не касается кожи его головы. И кажется, что во всём происходящем есть что-то такое интимное, несравнимое ни с чем.       — Готово, - перебрасывая последнюю прядь, говорит Фэн Синь. – Дай резинку.       И Му Цин даёт, касаясь своими холодными пальцами обжигающей смуглой кожи. Фэн Синь был теплым, почему-то кажется, что если спать с ним или обнимать, то никакое одеяло не нужно. Стоит лишь повиснуть на мужчине, обвить конечностями и прижаться покрепче.       — Спасибо, - тихо почти полушепотом говорит, смотря в зеркало напротив. Замечает, как на лице шатена появляется легкая и слегка смущенная улыбка.       — Идём пить чай, - отвечает тот. – Я вспомнил, что мама передала мне свой вишневый пирог. Ты должен попробовать.

***

      Где-то к весне их взаимодействия становятся более очевидными. Теперь Му Цин всё чаще заходит к Фэн Синю в гости, заставляет чужие подоконники комнатными растениями, даже дарит шторы. Фэн Синь тогда с непониманием смотрел на пакет, который блондин держал в своих руках, и с таким же непониманием стоял на стремянке, вешая тюль на карниз, пока Му Цин придерживал шаткую лестницу.       Со временем блондин всё чаще оставался у Фэн Синя, даже умудрился отжать одну из любимых домашних футболок шатена. Она была в несколько раз больше обычного размера Му Цина, поэтому часто сползала с плеча, оголяя костлявые ключицы, доставала почти до бёдер. Черные спортивные штаны он присвоил себе тоже, где почти перманентно была белая кошачья шерсть.       Му Цин давал заплетать свои длинные локоны, когда Фэн Синь хотел опробовать новое плетение, найденное в интернете. А, собственно, как он мог отказать, когда глаза человека напротив так сияли? И пока блондин листал подборку фильмов на стриминговом сервисе, Фэн Синь, высунув кончик языка, пытался уложить чужие волосы во что-то красивое.       Со стороны казалось, что они счастливая супружеская пара, которая сначала ругается из-за какой-то мелочи, а потом спокойно позволяет заботиться друг о друге.       Правда они не супруги и даже не пара. И как бы Фэн Синь не мечтал об этом – всё рассыпалось, как карточный домик. Влюбить в себя блондина казалось непосильной задачей. Он только начал относиться к шатену, как к другу. Это безусловно радовало, но хотелось чего-то большего. Хотелось просыпаться рано утром в обнимку с Му Цином, целовать персиковые губы и глупо смеяться. Отдавать всего себя ради одного человека.       Только из виду упускал, как Му Цин неосознанно, а может и наоборот, отвоевывал территорию, словно помечал её. Ещё немного и у мужчины окажутся дубликаты ключей от Фэн Синевой квартиры. А дальше что?       — Ты как в этой пыли живешь, скажи мне? – в эту ночь блондин остался у Фэн Синя, и по сути своей являлся жаворонком, поэтому, когда заспанный шатен вышел из своего «убежища», застал Му Цина с маленьким ведерком в руке, а в другой с тряпкой. – Всё за тебя делать.       — Ну не сердись, жёнушка, - шутит Фэн Синь, садясь за стол на кухне и ковыряясь палочками в остывшем завтраке, приготовленном Му Цином.       — Halt die Fotze, - пробубнил Му Цин, но после залился краской. Да как этот Фэн Синь может себе позволить говорить такие слова!       — Это на каком?       — Это на немецком, а теперь жри свой завтрак, - мужчина махнул своими мокрыми после душа волосами, разворачиваясь и стремясь скрыться за дверным проемом кухни.       Для себя он сделал выводы ещё тогда, когда осознал, как всё больше времени хочет проводить в этой квартире, ощущая пальцы Фэн Синя, который трогает кожу его головы, обжигая своим теплом. Когда понял, что слишком комфортно лежать бок о бок на одном диване, смотря очередной диснеевский мультфильм, потому что Фэн Синь настоящий ребёнок в теле взрослого мужчины. Когда вещи Фэн Синя стали плавно его или общими.       Этот гиперактивный «ребёнок» перестал раздражать, лишь вызывал кучу странных эмоций и ощущений в теле Му Цина. Его холодное сердце начинало оттаивать. И запуская шестеренки в своей умной голове, блондин не мог понять, как это произошло. Когда?       — Магнолия цветёт, - как-то меланхолично сказал Му Цин, когда наступил май, отпивая из кружки кофе.       — Не хочешь тогда прогуляться?       — Я пришел к тебе в рабочей одежде. Предлагаешь в ней что ли гулять?       — Тоже мне проблема, - Фэн Синь оперся бедрами на кухонный стол, а взгляд не отводил от Му Цина, который стоял у открытого окна. В тонких пальцах зажата сигарета, а рядом стоит баночка-пепельница. – Дам тебе что-нибудь из своего.       Май. Он теплый, располагающий к себе. И на душе так же хорошо, как на улице. Солнце согревает, лаская своими лучами. А под окнами распускаются всё те же розовые бутоны. Фэн Синь готов поклясться, что у Му Цина губы такие же. Они как лепестки цветов, которые слетают, кружась в вальсе.       Они шагают по полупустым улочкам, когда солнце постепенно начинает заходить за горизонт. Оно золотистыми лучами проникает между веток и еще светло-зеленой листы. И есть во всём происходящем своя магия. Вот Му Цин рядом идет, их руки в паре сантиметров друг от друга, поэтому хочется коснуться бледной кожи, переплести свои теплые пальцы с чужими холодными.       — Ты мне нравишься, - огорошивает Фэн Синь, смотря на Му Цина, который, задрав голову, наблюдает за цветущей магнолией.       Блондин останавливается, смотря на удаляющуюся фигуру Фэн Синя. Тот тоже замечает, как рядом не идет Му Цин. Он поворачивается и сталкивается со взглядом полным непонимания. Волосы, собранные в хвост, развеваются на ветру, а вокруг опадают лепестки.

Прямо как тогда.

      Му Цин приоткрывает свои губы, пытаясь выдавить из себя хоть что-то, но не может. Фэн Синь сейчас смотрит на него взглядом полным какой-то нежности, которая проникает глубоко в сердце блондина. Она растекается по венам, бьёт куда-то под дых. Да так, что воздуха в лёгких не остается. А они стоят и смотрят друг на друга, как в самой глупой и банальной дораме.       — Я… Я не понимаю.       — Это нельзя понять, Му Цин, - тихо говорит шатен, засовывает руки в карманы худи. – Это просто есть. Оно зарождается неожиданно, окрыляет и заставляет чувствовать полным дураком.       — Со мной будет сложно.       — А разве было когда-то легко?       — Я ворчливый.       — А я уже слишком привык слышать твои возмущения.       — Придурок.       — И что с того? Я знаю, - Фэн синь улыбается, а после подходит ближе к Му Цину. – Знаешь, когда я впервые влюбился в тебя? Ты точно так же стоял под цветущей магнолией, выкуривая сигарету. Я спешил, потому что только начал стажироваться, но стоило увидеть тебя, то понял, что пропал. А после и вовсе начал тонуть.       Му Цин рвано вздохнул, глазами забегал по чужому смуглому лицу. Он опустил свой взгляд на бледную ладонь. Трясущейся рукой коснулся чужой, а после переплел пальцы. Он готов поклясться, что залился краской, а бесстыдник Фэн Синь, который так не умеет подбирать выражения и момент — Му Цин готов был поклясться — сейчас улыбался. Шатен притягивает возлюбленного к себе, обнимая, а носом зарывается в блондинистые волосы.       — Подарки.       — М?       — Твоих рук дело, я знаю, - шепчет Му Цин, вдыхая уже такой привычный запах Фэн Синя. Он пах сандалом и цитрусовыми – ему подходит. – Спасибо. Я ценю их.       — Они дурацкие.       — Знаю, но мне было приятно, - Му Цин прикрывает веки, а после жмется к Фэн Синю. – Спасибо, что пришёл в мою жизнь, Фэн Синь. Ты мне тоже нравишься.       Он немного отклоняется, заглядывая в лицо шатена. Такое родное почему-то. А после нежным прикосновением губ касается чужих.       И в грудной клетке так по-дурацки хорошо, словно мама щекочет ступни, стянув носки с человеком-пауком, как в детстве. Просто хорошо.