Залезь мне в сердце

— недавно я прочел одну книгу, из тех, которые ты мне советовала…. Там было одно довольно интересное выражения, но я не уверен что точно понял его. — Фурина внимательно слушает Нёвиллета, кивая на его слова. — И что же там было, милый?       Девушка снимает чайник с плиты под яркий свист и наливает в обе кружки горячей воды, заваривая горячий чай для них двоих. Она оставляет расписанные фарфоровые кружки на столе и тянется к десерту, который только сегодня утром принес ей юдекс. — Залезть кому-то в сердце. — задумчиво тянет он, чувствуя на себе удивленный взгляд Фурины. — Я старался понять его, но все объяснения казались мне слишком расплывчатыми.       Девушка сначала находящаяся в удивлении через пару мгновений начинает хихикать с довольной улыбкой. Она смотрит на своего крайне непонимающего дракона нежно, как обычно смотрят на милых детей. — Не думала что тебя заинтересует подобное. В любом случае залезть кому-то в сердце это значит. — Фурина ненадолго задумалась, приложив указательный палец к губам, после чего продолжила. — Ты – залез мне в сердце, то есть я доверяю тебе все-все самое сокровенное и очень сильно люблю тебя. Понимаешь, ангел мой?       Нёвиллет легко кивает, выглядя немного смущенно, однако едва заметная улыбка на его лице выдавала, что ответ был для него крайне удовлетворительным. В том, что его милая леди может объяснять даже такие вопросы он никогда не сомневался и сейчас его мысли лишь подтвердились. — Но помни, что свое сердце нужно беречь, хорошо? В него никогда не должен залезать тот, кому там делать нечего. — юдекс переводит свой взгляд на Фурину, которая аккуратно подошла к нему со спины, опуская руки на сильные плечи, чуть поглаживая их. — Человеческое сердце очень хрупкое и не знает пределов. Это все-таки то, благодаря чему мы живём. Поэтому впускать кого-то стоит очень аккуратно, мой дорогой Нёвиллет. — Фурина присаживается рядом с ним, принимаясь за новое пирожное с легкой чашкой чая, заканчивая говорить.       А Нёвиллет думает, что может быть он и не понимает всех человеческих чувств и многого, связанного с ними, однако знает точно, что его сердце целиком принадлежит лишь его леди. Только его Фурине.