Палач для палача

— Твою ж мать! — Стас со всей дури пнул колесо "Финика", облокотился об машину и, положив руки на крышу, уронил на них голову. Мысли в голове путались, переплетались и запутывались в чёртов узел. Ситуация отвратительная — он всё-таки вляпался. Сразу ведь почувствовал, что майор Красильников мутит что-то, что не стоит с ним контачить, но нет — согласился всё-таки на сотрудничество! Вот и разгребай теперь! Светка у палачей и отпустят её только после того, как он грохнет Зимину. Откажется — сгноят Свету в психушке, овощем сделают. Уж он-то знает, каково это... И за что ему всё это? Ну, то есть, конечно, есть за что... но Света-то причём? Впрочем, это всё демогогия. Сейчас не так важно "за что", куда важнее — "что делать?"! Как всё это теперь разруливать? И, словно назло, он сейчас совсем один. Зотов чуть было не закрыл сына Вадика, а самого Мельникова посадил на крючок. И теперь Вадик в бегах, где-то заграницей. А Саня в реанимации. И за это тоже "спасибо" Зотову! Урод конченый! Боря в таких замесах не участвует, да и не его это уровень. "Может Ирине всё рассказать? — промелькнула шальная мысль. — Ну, да, а Свету в психушку тут же переведут!". Они ведь следят за ним, да и за Зямой тоже. Да и что она сможет тут сделать? Свету в обход палачей она не вытащит. Слишком высоко они сидят. Убить её? В конце концов — первый раз что ли? "Нет, этого не будет", — повторил он себе то, что десятью минутами ранее сказал майору Красильникову. С этими суматошными мыслями Стас доехал до дома, но из машины вылез не сразу. Подумав немного, выбрался и начал обшаривать машину. Теперь он точно знал, что за ним следят и прослушивают. Он знал, что сейчас за ним пристально наблюдает "хвост" и даже представлял, как кто-то из них набирает номер и нервно докладывает о его действиях. Но Стасу сейчас было плевать на них — всё равно уже не успеют остановить. Он быстро и умело обыскал собственную тачку и скинул, прямо на асфальт, несколько найденных "жучков". Достал из кармана мобильный и, ухмыльнувшись, со всей дури бросил его в асфальт. Телефон разбился вдребезги. Теперь можно ехать. Карпов вновь завёл мотор и, вдоволь накатавшись по дворам, остановился. "Хвост" отстал минут пятнадцать назад. Стас сам ещё не до конца понимал зачем он это всё проделал — никакого плана у него не было. Но тем не менее чутьё подсказывало, что так правильно. Он заехал в маленький заброшенный дворик и остановился под большим дубом. Этот небольшой дворик был ничем не примечательным, но укромным местом. Его достаточно сложно найти, не зная местности, поэтому шансов, что кто-то его здесь отыщет — практически нет. Въезд сюда только с одной стороны, да и тот ещё найти надо. Дома, окружавшие дворик, пустовали лет, наверное, сто — про них ходили слухи, будто они прокляты. Должно быть, поэтому здесь никогда не бывало случайных гуляк и бомжей. Первый раз Стас очутился здесь ещё мальчишкой. Было ему тогда четырнадцать лет. В школу идти не хотелось и Лёшик, словно читая его мысли предложил прогулять. Они учились в одной школе и жили в одном подъезде, поэтому часто по утрам ходили вместе. Лёшик был младше на шесть лет, но парнишкой был не по годам смышлённым и смелым. Они не были друзьями, но хорошо общались и бывало прогуливали вместе. В тот день именно так и произошло. Они долго бродили по дворам, болтая о всякой ерунде, которая тогда казалась важной. Впрочем, болтал в основном Лёша, Стас же больше молчал, наслаждаясь осенней атмосферой. Октябрь, солнышко ещё тёплоё, красивые листья укрывают землю золотом, под ногами блестят ещё не высохшие лужи. Добавляло этой прогулке особенности осознание того, что не многие сейчас так наслаждаются — большинство сверстников сидят в классе и слушают нудные речи исторички. Ребята останавливались на площадках, качались на качелях, играли в догонялки и шли дальше. Так они забрели достаточно далеко, этот двор был им уже мало знаком. Стас остановился и, присев, возился с развязавшимся шнурком. Лёшик с серьёзным видом озирался по сторонам. Из-за множества деревьев двор находился в загадочном полумраке, вокруг — старые заброшенные дома с обшарпанными стенами и допотопная детская площадка с ржавыми скрипящими качелями. Лёшка, подпрыгнув, ухватился за ржавые прутья оконной решётки и чуть не упал — старая решётка держалась некрепко. — Стас, на соплях держится! Залезем? Стас отвлёкся от шнурков и, бегло осмотрев невысокий дом-колодец, тоже воодушевился — попасть во двор "колодца" было интересно. Тем более его удивило, что у дома нет дверей снаружи, следовательно — они внутри. А проходов внутрь он не видел. — Легко! — ответил он и, расправившись с шнурками, подбежал к товарищу. С решёткой они расправились быстро, но Стас умудрился порезать руку. И, пока юный Карпов обматывал порез платком, Лёшка разобрался с стеклом. Это оказалось легко — он просто поднял с земли кирпич и запустил его в окно. Стас лишь ухмыльнулся, обернувшись на звон. Попасть внутрь — дело техники. И вот они уже бродят по давно заброшенным квартирам, с любопытством рассматривают бедный интерьер и мебель — ту, что не растащили, — заглядывают в хлипкие от старости шкафы. Осторожно идут по пыльному, мрачному подъезду, медленно, словно опасаясь, заглядывают за углы, с интересом выглядывают в окна. Из окон льётся свет, но, из-за большого слоя пыли, подъезд всё равно остаётся в загадочном полумраке. У младшего Лёшки от импровизированного приключения, дополненного многочисленными фантазиями, захватывает дух. Он с восторгом озирается по сторонам и, время от времени, поглядывает на серьёзного Стаса. Стас усмехается, ловя на себе его взгляд, и старается сохранить серьёзное, "взрослое", выражение лица. Он внимательно осматривает комнаты и цепкий взгляд мальчишки выхватывает интересные детали: газеты с датами, какие-то документы, печати на замках, старую монетку, закатившуюся под комод. Он воображает себя многоопытным детективом, как в прочитанных им книжках, и пытается подметить как можно больше деталей, делая при этом какие-то свои выводы. Наконец, бродить им надоело и они решили, что пора изучить двор-колодец. Сначала мальчишки хотели выбраться через дверь, но на ней висел замок, поэтому пришлось вылезать через окно. Мягко, по-кошачьи, приземлившись на асфальт ребята огляделись. Дворик был совсем маленький, много деревьев, возле подъезда напротив — старый автомобиль. Даже отсюда ребята поняли, что его не использовали по назначению около полувека. Подтверждала догадку заваленная арка. Когда-то, видимо, через неё попадали во двор. А теперь попасть сюда можно только через окно. Это было интересно. Зачем кому-то блокировать проезд в заброшенный двор? Но вместо ответов были только догадки, которыми мальчишки наперебой делились друг с другом, попутно осматривая бесхозную машину и заваленную арку. Следующей достопримечательностью был колодец в центре двора. Ребята заглядывали туда и что-то кричали. Колодец оказался неглубоким и воды внизу не было. Было принято единогласное решение — лезть вниз. Благо верёвка здесь имелась. Первый на разведку полез Лёшка, он был легче и в случае чего Стасу не составило бы труда его вытащить. После беглого осмотра был обнаружен люк вниз. Но как его открыть идей не было. Единственный вариант — вернуться позже, вооружившись ломом, отмычками, фонарями и перчатками. Да и переодеться не мешало бы, рисковать школьной формой не хотелось. Вернулись ребята уже вечером — с снаряжением и одноклассником Вадиком. Вадим был одним из самых сильных парней в классе Стаса и сломать ломом замок для него труда не составило. За откинувшейся крышкой люка взорам открылась крутая лестница, ведущая вниз. Ребята переглядывались, словно ища решительности в глазах друг друга, в их взглядах можно было прочесть весь спектр эмоций: от восторга до страха. Спускаться в тёмный подвал, именуемый подземельем, было жутковато. Первым решился Стас. Подхватив с земли ломик и держа в левой руке мощный фонарик, "позаимствованный" у отца, он начал осторожно спускаться. За ним, помедлив, двинулся Вадим. Подхватив булыжник, Лёшик тоже решительно двинулся за товарищами. Внизу оказались пустые мрачные и пыльные коридоры, углы и проходы, укутанные паутиной, и всюду шныряющие крысы. Дверь неподалеку от лестницы оказалась открыта. Мальчишки осторожно вошли. Небольшое помещение оказалось, судя по дряхлому диванчику и заплесневелой корке хлеба на пыльном столе, когда-то жилым помещением. Старый холодильник уже не работал, стол, несмотря на многие леты, держался крепко, пыльный скрипящий диван стоял у стены, а на стене висел старый советский плакат. На столе газетка, на ней пустой стакан, корка хлеба, сморщенный огурец и соль. Осмотрев помещение, ребята двинулись дальше. Но дальше были обнаружены лишь намертво запертые двери, открыть которые не представлялось возможным. Что-то прикинув, Стас пришёл к выводу, что эти двери могут вести в подъезды дома, из которого они сюда попали. Так оно и было. Вскоре был проложен путь из подземелья в подъезд и к выходу из подвала с внешней стороны дома. Ещё несколько дней — и на двери были поставлены новые замки. Они никому не сказали о своём открытии и только они трое знали об этом месте, которое называли "затерянным миром" или "мёртвым городом". В школьные годы они часто там бывали. Особенно Стас и Вадим, с младшим Лёшкой они общались не так часто, но иногда, бывало, собирались и втроём. В подвальном помещении оборудовали себе штаб. Прибрались, притащили чистый плед, которым накрыли диван, и пару старых подушек. Даже скатерть раздобыли. Постепенно их "квартира" приобретала жилой вид, обрастая какими-то вещами, новыми плакатами, журналами и пачками сигарет, которые тщательно прятались от родительских глаз, бутылками с колой, упаковками чипсов и прочей ерундой. Но это было в школьные годы. После Стас и Вадим бывали там редко. Стас поступил в академию МВД и стало совсем не до того: учёба, стажировка, потом у него появилась своя квартира, куда он и перехал с девушкой Машей. Иногда, конечно, они с Вадиком заваливались в "мёртвый город", с пакетом пива и важными разговорами. Но после выпуска из Академии Стас появлялся здесь только когда было совсем плохо на душе и хотелось побыть одному. Чтобы никто не нашёл, не дозвонился, не побеспокоил. А это место было именно таким, ведь кроме троих про него никто не знал. Пожалуй, с тех пор он был здесь всего несколько раз: первый, когда Машка бросила; потом, когда Вадим скрывался от каких-то своих недругов и Стасу приходилось таскать ему еду; а в следующий раз он здесь был уже молодым лейтенантом, после своего первого убийства. В тот раз, он провёл здесь почти сутки, на душе скребли кошки. Он вроде и понимал, что всё правильно сделал и выхода другого не было, но почему-то всё равно хреново было. То ли жалость давила, то ли чувство вины. Впрочем, справился со своими чувствами он быстро. По крайней мере внешне никто не заметил его душевного состояния. А потом, случай за случаем, и убийства вошли в привычку. Когда-то реально выхода не было: сопротивление при задержании, угроза жизни. А когда-то по принципу "нет человека — нет проблемы". В любом случае, при виде трупов никаких эмоций он уже давно не испытывал. Мёртвым всё равно, а ему — и подавно. С этими воспоминаниями Карпов не заметил как задремал. Сон был беспокойный и дёрганый, какие-то обрывки воспоминаний, кровь и Он в центре событий. Уверенный и наглый, хищная ухмылка и недобрый огонь в глазах, жёсткий взгляд и сбитые костяшки. — Моя земля — закрытая территория для вас! Увижу хоть одного — валю без предупреждения! Когда-то он мог себе позволить такие ультиматумы. И к нему прислушивались. Его боялись. — Почему ты такой? Почему ты не можешь прощать? — А это что — плохо? Если бы все люди прощали — всё бы оставалось безнаказанным. И начался бы хаос. Он в это верил. Сам был и судьёй, и палачом. Так проще было, жить легче... — Дьявол! Сатана! Он всем вам отомстит, понял?! Всем, слышал?! — Подожди, дружок, до этого ещё дожить надо. Дьявол-то далеко, а я близко. И я гораздо хуже... Все об этом знали. Знали — и не связывались. — Это моя земля, и воздух мой! Захочу — перекрою! Казалось, он и это мог... Для Стаса Карпова не существовало преград и не было задач невыполнимых. Картинки стремительно сменялись одна другой, как в кино, показывая события из его жизни. Выстрелы, драки, взрывы, кровь. Боль, страх и безысходность с одной стороны. С его стороны — увренность, решительность и сила. За последние пол года после дурки он и забыл, что может быть таким, что когда-то таким был. Жёстким и внушающим страх, контролирующим каждый шорох на своей земле и всегда добивающимся своего, имея на крайний случай козырь в рукаве, в виде компромата или ценной информации. Он держал всех за глотку в ежовых рукавицах и никто не смел идти против него. А кто по глупости шёл — потом очень жалел. Правда поздно... Стас резко подскочил на сиденье, чуть не протаранив головой лобовое стекло. Кошмары прошлого всё ещё перед глазами, тяжёлое дыхание, в попытке привести мысли в порядок огляделся по сторонам. Осознание реальности пришло резко, но уже не пугало, голова была на удивление холодной. Взгляд в зеркало. "В кого ты превратился, Стасик?..." — покачал головой Карпов и, выбравшись из машины, направился к подвалу заброшенного дома-колодца. В былое время он свой внешний вид так не запускал, даже в самые тяжёлые времена, а сейчас... Рожа не бритая и сам как хомяк, за последнее — "спасибо" психушке. Конечно, в последнее время он несколько подтянул своё запущенное за год лечения состояние. Но зарядка по утрам и отжимания от стены вернули только некоторую живость и бодрость его движениям, а вот внешний вид так и остался. Да и физические качества надо бы подтянуть, а то после пятиста метров бега одышка, как после пятнадцати километров. В какие это ворота?... С такими невесёлыми мыслями он проник в подъезд "колодца" и, не выходя во двор, спустился в подземелье. Попутно оглядываясь, отметил, что ничего не изменилось. Всё в точности как 15 лет назад. "Квартира" встретила мраком и тишиной. На ощупь дойдя до стола, зажёг настольную лампу. Огляделся. Пожалуй, это единственное помещение в котором что-то менялось. Левая стенка обросла сталлажём. Стас подошёл, осматривая содержимое. Усмехнулся, что ж ещё здесь хранить... Несколько пистолетов, "калаш", коробка с взрывчаткой, ещё одна с гранатами. Чёрный пакет с немаленькой суммой денег. Наверху стопка старых журналов с голыми тётками. Стас вновь усмехнулся, взяв один из них, и вспомнив с каким восторгом они листали его лет двадцать с лишним назад. Сейчас уже не впечатляло. И не таких красавиц видел... в своей постели. Подошёл к столу и взял телефон. О связи позаботился Алексей. Он единственный из них, кто бывал здесь регулярно. И все эти стволы и взрывчатка, как догадывался Стас, принадлежали ему. Сев на всё тот же скрипучий диван, по памяти набрал номер, надеясь, что за полтора года он не изменился. Потянулись длинные гудки. — Алё... — Карпов. На нашем месте. — Лечу!