Обещание

«Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет — и выше. Для меня Так это ясно, как простая гамма»

А. С. Пушкин, «Моцарт и Сальери»

      С самого утра в коридоре парней стояла странно напряженная атмосфера — её чувствовали все жители Дома, даже вне этого злополучного коридора, но что удивляло больше всего, так это то, что центром сосредоточения этого чувства стала Первая — Прибежище Фазанов.       Фазаны всегда отличались всеобщей правильностью, что была присуща каждому члену этой стаи или просто группы, как они сами называли себя. Но в этот день они были мерзко счастливыми и скользкими. Они явно чему-то радовались и даже не пытались скрывать этого, даже Джин — Фазаний предводитель, часто начинал какие-то странные разговоры с громкого перешептывания и смеха, а остальные Фазаны постоянно ухмылялись и переглядывались друг с другом — от этого зрелища в столовой даже непробиваемые Крысы начали давиться своими котлетами.       Все стаи тут же начали выдвигать свои теории, конечно, самой безобидной из них была о том, что Фазаны, наверняка, снова получили наивысший балл в… во всём, но даже составитель этой идеи мало верил в неё, не говоря уже о тех, кто был вынужден выслушать рассказчика. Самой шокирующей была теория, слышимая лишь между Ходоками и Прыгунами, и гласила она, что Фазанам Дом благоволил и они смогли перейти на Изнанку — неслыханная новость, ведь Фазаны никогда не обладали подобным, но идея тут же стала самой обсуждаемой и, кажется, даже непосвящённые начинали свои разговоры именно с этой темы.       Но всю мощь Фазаньей наглости и радости почувствовала Талант — житель Четвёртой, когда к ней на Перекрёстке подкатил Джин и сурово проговорил:        — Ну что, счастлив?        — Чему? — непонимающе ответила она и достала пепельницу из-под дивана, на котором сидела.        — Ну, как же, — продолжал он, — ты же именно этого добивался?        — Чего? — она косо глянула на него и нахмурилась, закурив одну из самых тяжелых сигарет из своей коллекции.        — Хах, — усмехнулся он, — как же ты не понимаешь?       Она ничего не ответила, только продолжала хмуриться и смотреть на Джина, а затем устало выдохнула белый дым. Фазан закашлялся.        — Ты всё ещё не понял? — он уже начинал выходить из себя.        — Нет. — Спокойно ответила она.       Джин громко ахнул, обращаясь к Всевышнему, Талант скептически смотрела ему вслед — Фазан покинул Перекрёсток.       Докурив сигарету, Талант встала с диванчика, понюхала собственные волосы и двинулась дальше по коридору, в сторону Кофейника, но по дороге увидела Сфинкса, что-то внимательно выглядывающего в настенных записях, и сидящего рядом с ним Шакала.        — Вы не представляете, что сейчас было, — она устало потёрла лоб.        — Что, Горшочек? — Табаки был весь внимание.        — Сейчас ко мне подкатил Джин и всё выпрашивал, доволен ли я чем-то, рад ли, — Талант обернулась к Перекрёстку, — только чем?        — Он не ответил? — спросил Шакал.        — Нет, плюнул, да и уехал восвояси.        — Надо же… — вдохновлённо проговорил Сфинкс, зачитывая про себя свежую запись, прервав этим диалог Таланта и Шакала. — Вот это новость.        — Что там? Что там? — нетерпеливо выкрикивал Табаки, который со своего места не мог достать до послания, а, следовательно, и прочесть его.        — А ты, Талант, что об этом думаешь? — потирая подбородок, спросил Сфинкс.        — Ну, я как бы тоже не вижу, — девушка скрестила руки на груди, недовольно глядя на парня, не обделённого ростом.        — Из Фазанов выставляют Курильщика, — наконец, сказал он, — будут переселять.        — Это тот, что твой крестник, Сфинкс? — спросила она.       Сфинкс кивнул.        — То-то они сегодня такие особенно противные, — хмыкнула Талант.        — О, — отозвался Шакал, — и куда же? Где найдут пристанище для Фазана?        — Неизвестно, — ответил Сфинкс, ища глазами продолжение записи, но таковой не было, — наверняка к нам, у нас меньше всего людей.       Идея перевести Фазана в другую стаю была невероятной, ведь Фазаны — это одни из немногих, которые никогда не приживались в чужих стаях. Своей правильностью они выводили из себя жителей любой другой стаи, а их режим давно прозвали самым невыносимым. Любой другой мог перевестись из одной стаи в другую, даже Пёс при желании мог стать Фазаном, но Фазан Псом стать не мог никогда. Новость быстро разнеслась по коридору, эта тема стала первой в списке обсуждаемых, и все разговоры начинали именно с неё. Все уже заранее соболезновали тем, к кому переселят Курильщика, и предлагали свою помощь.       Но в тоже время каждая стая начала готовиться к возможному приходу новенького: освобождали полку в общем комоде, вешалку в шкафу, разбирали одну из захламлённых кроватей, хотя редко делали это даже для себя самих, но для Фазана требовался «особый подход» — «Хранить в сухом месте от 22 до 26 градусов по Цельсию. Режиму не мешать. Чистоплотность соблюдать. С рук не кормить».       И в Четвёртой Табаки уже разбирал одну из полок в комоде, который почти полностью был забит лишь его вещами. Он выкладывал каждую из вещиц, сдувал с них пыль и любовно разглядывал, не решаясь избавиться от чего-то — всё было ему дорого и без всего он не мог обходиться.        — Нужно было по-тихому всё это выбросить, — доверительно прошептал Горбач Сфинксу.        — Да ладно, — ответил он, — ему всё равно придётся от чего-то избавиться.        — Мы все знаем, что он не сможет этого сделать, — сказала Талант, перекидываясь с Лордом в карты.        — Это точно, — подтвердил Сфинкс и повернулся к девушке, сидящей к нему спиной в позе лотоса, — на что играете?        — На сборник Эдгара По*.       Чёрный посмотрел на них, словно на сумасшедших, а Сфинкс наигранно уважительно поджал губы, что-то промычав, и отвернулся от парочки «книжных червей» к Шакалу, который не мог выбрать из всего бесполезного хлама самый бесполезный и выбросить его. Табаки всё искал, как можно максимально плотно впихнуть выложенные им вещи, чтобы хоть немного освободить места для новенького, но у него ничего так и не выходило, поэтому он начал искать поддержку в своих состайниках.        — Горшочек, — начал он, — а у тебя не найдётся места в твоей шкатулке?        — Это в которой лежит твоя коллекция цветных булавок? — она очередной раз отбила ход своего соперника, и Лорд снова нахмурился, понимая, что прочесть книгу первым ему не удастся.        — Ах, что же делать… — Табаки грустно опустил голову.       Талант сочувственно повернулась к нему, заранее получив презрительный взгляд от Сфинкса, которому только её вид говорил о том, что она собирается сделать глупость, но Талант проигнорировала этот жест и обратилась к Шакалу:        — Можешь попробовать расставить или развесить по комнате что-нибудь из вещей.        — Да, — он сощурился, — а это мысль!       Шакал снова сел на Мустанг и набрав кучу амулетов из мешочка, покатился к ближайшей стене и начал прикреплять эти амулеты вдоль стены, отвечая на суровые взгляды состайников, что так на них никто не сможет навести порчу, и со здоровьем будет всё хорошо, и с удачей, и со всем прочим. Сфинкс только печально выдохнул, понимая, что это был на самом деле единственный способ освободить место для новенького.        — Вот! — радостно сказал Табаки, когда все стены были увешаны амулетами и оберегами. — Теперь у нас есть место. Ему же хватит половины полки? Все сидевшие в это время на постели покосились на комод.       «Да там и трети нет», — подумали они.        — Ну, это же Фазан, — отозвалась Талант, — ему хватит.       Затем она снова обернулась к Лорду, у которого в руках всё ещё было с десяток карт и сбросила последние свои, отбив очередной его ход. Лорд состроил недовольную гримасу, но книгу всё же передал.        — Нужно было играть в покер, — сказал он.        — Я не умею играть в покер, — Талант пожала плечами и повернулась к Шакалу. — У тебя хорошо получается, Табаки.       В Кофейнике как всегда было людно и шумно, а над головами сидящих зрело необъятное облако белого дыма. За одним из столов Табаки и Лорд громко беседовали с Курильщиком, заранее знакомясь с новеньким, возможно, даже не своим, но этот Фазан всё равно должен был быть разобран на составляющие, чтобы знать, что он мог из себя представлять. Пришедший к ним Чёрный всего на минуту задержался у троицы, а затем отсел на дальний стол и открыл книгу, близоруко щурясь. Через минуту к ним присоединилась Талант.        — О, здравствуй, — весело начал Шакал.        — Как ты нашёл нас? — нахмурился Лорд.        — А как ты думаешь? — усмехнулась Талант и села за свободный стул рядом с Курильщиком.        — Мухлюешь, как и всегда, — с упрёком отозвался Лорд.       Талант рассмеялась. Лорд протянул пачку сигарет, она взяла одну из них и закурила.        — Ах, — выдохнула она, выпуская лёгкий дым, — эта марка становится всё хуже и хуже.        — Не могу не согласиться, Талант, — ответил Лорд.        — Талант, — Курильщик обратился к девушке, — ты помнишь меня?        — Ты смеёшься, Курильщик, конечно, — она нахмурилась. - То что мы не виделись последние пару месяцев совершенно не значит, что у меня отбило память. Ведь именно ты год назад дал мне бумагу, в которой так нуждалась моя творческая натура.        — А, — пропел Табаки, — это до того, как мы начали таскать бумагу из учительской…        — Точно-точно, — затем она продолжила, с нескрываемым интересом: — И о чём же вы говорили тут без меня?        — А то ты не знаешь? — снова упрекнул её Лорд.        — Ну, мне интересней услышать от вас. — она улыбнулась.        — Мы говорили, что Слепой не похож на вожака, а Чёрный похож, — сказал Шакал.        — Оу, — протянула Талант, — ну, тут немного другая система. Не так важно, кто на кого похож.        — А как? — не выдержал Курильщик.       Талант про себя заметила, что Курильщик стал уж больно любопытным и что это навряд ли пойдёт ему на пользу, но если он и станет одним из жителей Четвёртой, хлопот с ним должно быть немного. Разве что их местный Бандерлог будет крайне недоволен, если не взбешён, этим соседством.        — А у Фазанов разве как-то по-особенному проходит, а, Первый?        — Там смотря на успеваемость, усердие, прилежание…        — Ой-ой-ой, — запротестовал Табаки, прервав Курильщика. — Не надо. Прекращай. Вожачество - это врождённое, никакие познания в высшей математике с этим не сравниться.        — у Фазанов, как и всегда, своя особая система. - Усмехнулась Талант.       Курильщик непонимающе посмотрел на Талант, затем на Шакала и в конце на Лорда, всё ещё измученно буравя взглядом первую. Шакал же в это время начал что-то писать в блокноте, и Курильщик решил, что ему следует уйти, пока они не подняли тему поинтереснее этой.        — Ладно, мне пора, — сказал он.        — Подожди, подожди! — выкрикнул Табаки. — Минуточку!       Дорисовав последние каракули, Табаки передал свои записи Курильщику.