five minutes in the dark

      Сюэ Ян хотел бы сидеть у костра рядом с Сяо Синчэнем и жарить мясо. Вместо этого он сидел один, наблюдая за тем, как сгорает тело Сун Ланя. Что ж, вот и убралось ещё одно напоминание о прошлой жизни.       Сюэ Ян уставился на огонь, как будто он мог всё объяснить и исправить. Однако это было не так. Ветки в костре лишь слегка потрескивали, но в целом, стояла удручающая тишина. — Был бы ты рядом, Сяо Синчэнь, я бы рассказал тебе глупую шутку. А ты бы посмеялся над ней. Ты же в курсе, что у тебя дерьмовое чувство юмора?       Никто ему не ответил. Хотя бы потому, что тело даочжана всё ещё находилось в доме, а сам Сюэ Ян пока что сидел во дворе. Земля была холодной, и лучше бы ему заняться чем-то другим, но он не мог себя заставить.       Сюэ Ян заметил, что за то время, как Сяо Синчэнь мёртв, он значительно похудел. Он и так никогда не был крупным, но сейчас это стало выделяться. Как будто ему опять пришлось жить на улице.       Вот только если раньше Сюэ Ян хотел есть, но еды просто не было, то сейчас, в любом случае, ему в горло ничего не лезло. Ему казалось, что его может стошнить. Отвратительное ощущение. — Ты идиот, Сяо Синчэнь!       Сюэ Ян откинулся всем телом назад, падая на землю. Он закрыл глаза, ощущая где-то около своих ног тепло костра. По правде говоря, ему не хотелось находиться здесь. По сути, Ян нигде не хотел быть.       Он всегда пытался выжить, прокладывая себе пусть. И какая же ирония, что сейчас Сюэ Ян не против был и умереть. И в этом был виноват всего лишь один человек. — Ты же в курсе, что до тебя я прекрасно жил, Сяо Синчэнь? А потом пришёл ты и что-то сделал со мной!       Сюэ Ян говорил тихо, но в его словах так много было боли, граничащей с истерикой. Возможно, его глаза снова намокли. Он за всю жизнь столько не плакал, сколько после смерти даочжана. — А теперь ты просто игнорируешь меня? Что ещё можно было от тебя ожидать! Я же просто уличная крыса, верно?       Может быть, Сюэ Ян просто ждал, чтобы Сяо Синчэнь опроверг всё вышесказанное. Но этого, ожидаемо, не произошло. Его слова не могли его воскресить. Но что-то же могло, верно? Наверняка, что-то же есть!       Сюэ Ян не привык сдаваться, просто сейчас у него совершенно не было сил. Казалось, что у него болело сердце. Ему хотелось просто плакать и ругаться на мертвеца. Не самое лучшее занятие, если подумать. — Ты воскреснешь, если я найду способ, а, даочжан?       На самом деле, надежды было не так много. Но он долгое время только и жил благодаря ей. И благодаря желанию отомстить. Без этого, наверное, Сюэ Ян умер бы ещё ребёнком. — Так что, даочжан? Ты перестанешь быть мёртвым? Или ты продолжишь так отвратительно себя вести?       Он уже смирился с тем, что ему никто не ответит. Но это не отменяло того факта, что Сюэ Ян хотел это изменить. В каком-то роде, он отказывался сдаваться, даже если ему придётся умереть в процессе.       Ему просто нужно было время. И идеи. Скорее всего должна же быть хоть какая-то информация! Не зря же Сюэ Ян сохранил осколки души Сяо Синчэня. Это должно было как-то помочь. Просто сейчас он не видел, как именно.       Незнание его убивало. Незнание заставляло его чесаться и хотеть избавиться от всех в процессе. Он ненавидел, что не понимал, почему Сяо Синчэнь не стал свирепым трупом. — Ты настолько ненавидишь меня, что предпочитаешь оставаться мёртвым? Да подавись своей гордостью!       Его голос сорвался на крик. Сюэ Ян осознавал, что его поведение было не нормальным даже для него. Сяо Синчэнь был его врагом, и тем не менее, в отличие от смерти Чана, это причиняло ему боль.       Сюэ Ян открыл свои покрасневшие от слез глаза и встал с земли, поспешно вытирая мокрые щеки. Это нужно было прекращать. Он никогда прежде ещё не чувствовал себя таким слабым. Отвратительно.       Он схватил свой меч и медленным шагом направился наружу. Сюэ Ян знал, что его боялись. Он знал, насколько страшным может быть. Так что сейчас далеко не удивительно, что никто не угрожал его существованию.       Сюэ Ян подошёл к небольшой забегаловке, которая чудом ещё работала. Владелец этого заведения прятался за стойкой. Что ж, весьма правильное решение. — У тебя есть вино? — требовательно спросил Ян, как будто не принимал что-то иное кроме подтверждения. — Да, конечно, господин! — трусливо произнёс он.       Сюэ Яну в каком-то нравилось, что никто не мог заставить его заплатить. Мужчина начал наливать алкоголь в бокал, но Ян остановил его. — Я возьму всю бутылку. — Хорошо, хорошо, господин. Э-э, хорошего дня!       Этот человек был таким жалким. Хотя, по правде говоря, Сюэ Ян сейчас чувствовал себя таким же. Откидывая голову назад, он сделал пару больших глотков. Вино приятно обожгло ему горло.       Он никогда не был любителем алкоголя. Алкоголь затуманивал разум, а ему нужно было всегда быть способным защитить себя. Способным быть внимательным и убить противника. Но сейчас ему было просто все равно.       Сюэ Ян медленно шёл в свой дом, продолжая пить вино. Слезы катились по его щекам, и он просто не мог приказать им остановиться. Это раздражало, насколько он не контролировал свой организм. Ему нравилось всё держать в своих руках. Так почему же сейчас всё получалось так дерьмово?       Это гребанная вина Сяо Синчэня.       Чёртов Сяо Синчэнь со своими принципами, который решил, что воскрешение — это слишком низко для него! Да он должен был быть благодарен, что Сюэ Ян хотел, чтобы он ожил! — Ты такая сука, даочжан.       Он обратно вошёл в дом, при этом не твёрдо стоя на ногах. По дороге практически вся бутылка оказалась выпитой, и Сюэ Яна посетили мысли, вернуться в эту забегаловку. И тем не менее, он не развернулся, уставившись на труп.       В каком-то роде он ещё не мог поверить, что Сяо Синчэнь умер. Иногда ему казалось, что всё это сон, долбанный кошмар! И на самом деле жизнь вполне терпима. Итак, это не так.       Его бесило, что Сяо Синчэнь променял его на смерть. Он решил, что в гробу ему будет лучше, чем с Сюэ Яном. Почему это вообще пришло в его тупую голову? — Знаешь, что ещё меня раздражает, Сяо Синчэнь? — пауза. — Что я вроде как тебя люблю. Хотя, может быть, я просто схожу с ума.       Может быть, это не любовь, а просто одержимость. Может быть, ему нужно было выбросить его из головы. Но проблема состояла в том, что время шло, а буквально ничего не менялось! Сюэ Ян только чувствовал, что ему становилось только хуже и хуже.       Он не мог ни на чем сосредоточиться. Ему хотелось просто умереть в жалости к себе. Так не должно было быть! Сюэ Ян никогда не испытывал на себе такое. Он спокойно убил клан Чан, убил всех в храме Байсюэ и самого Сун Ланя, при этом ничего не чувствуя, кроме удовлетворения.       В этот раз должно было произойти то же самое. И вот Сяо Синчэнь как обычно не шёл по проложенному пути. Этот идиотский даочжан должен был забраться в его сердце. Кто бы знал, что оно вообще у него, как оказалось, есть. — Я не хочу тебя любить. Любовь делает человека слабым.       Сюэ Ян не мог позволить себе быть слабым. Ему нельзя было привязываться к людям. От этого не было буквально никакой пользы. И вот он только подтверждал эти слова, выглядя полностью разбитым. — Я ненавижу тебя за то, что ты заставил меня тебя полюбить! Я ненавижу тебя за то, что мне больно! Это я причиняю людям боль. Почему сейчас всё наоборот?       Ему хотелось услышать слова утешения Сяо Синчэня. Даже если это было мнимое одобрение по поводу отрубленной руки Чана. Хотя Сюэ Яну нравилось больше, когда даочжан не знал о его настоящей личности. Так было как-то спокойнее. — Знаешь что? А мне все равно на твоё мнение, понял? Я все равно что-нибудь придумаю! Я убил столько людей, неужели не додумаюсь, как воскресить твою благородную задницу?       Он сделал несколько шагов, приближаясь к Сяо Синчэню, который все ещё был чертовски мёртвым и бледным. Сюэ Ян допил бутылку и бросил её куда-то вбок, что та разбилась об стену. Ему было плевать. Он опустился на колени, глядя на лицо даочжана.       Наверное, Ян выглядел отвратительно. Его волосы спутались и от него пахло алкоголем. Но кто сейчас на него вообще смотрел? Никому буквально дело до него не было! Был один лишь Сяо Синчэнь, и тот не собирался просыпаться.       Сюэ Ян провел ладонью по его щекам и лбу, взволнованно проверяя температуру его тела. Всё ещё холодный. Ужасно. Он наклонился к нему чуть ниже. Настолько ниже, что их губы соединились. Это было сложно назвать поцелуем, лишь просто прикосновение. — Я оживлю тебя, ты, чёртов придурок.       Сюэ Ян все ещё находился близко к его лицу, но теперь уже недостаточно. Его это не совсем устраивало, но другого выбора у него не было. Хотя он всегда нарушал правила и находил новые пути. Так что теперь ему нужно было только найти силы.       Наверное, это самое сложное. Ему не нравилось, что он погряз в жалости к себе. Но он собирался сделать все по-своему. Сюэ Ян собирался плюнуть судьбе прямо в лицо, как, в целом, и обычно. — Сяо Синчэнь.       Сюэ Ян поправил его белоснежную повязку. Почему ему больше не хотелось видеть его кровавые слезы. По правде говоря, он вообще больше не хотел причинять ему боль. Или хотел, но немного?       Не всегда можно было сказать точно. И всё же в каком-то роде Сюэ Ян заботился о нем. Он не хотел, чтобы это произошло, но теперь ничего не мог с этим поделать. — Ты ещё скажешь мне «спасибо», понял? Я хочу, чтобы ты понял своей тупой головой, насколько сильно ты облажался, когда предпочёл оставить меня одного.       Сюэ Ян облизал свои губы, нервно барабаня пальцами по полу. У него в голове были какие-то идеи, но проблема была в том, что они граничили с фантастикой. Ему нужно было подумать.       Он обратно лёг на пол. Неожиданно Сюэ Ян сморщился, почувствовал резкую боль в руке. Ему потребовалось пару секунд, чтобы понять, что в его ладони застрял надоедливый осколок недавно разбившейся бутылки.       Кровь окрасила его пальцы, начиная капать на пол, пока Сюэ Ян ничего не предпринимал. Ему стоило, правда, что-то сделать. Но на данный момент он был слишком сильно погружен в свои мысли, чтобы отвлекаться на боль. — Если бы ты был здесь, Сяо Синчэнь, то ты бы вылечил меня со своим синдромом спасателя.       Но его здесь не было.