five minutes in the dark

      Сюэ Ян презирал то, как Сяо Синчэнь смотрел на мир. Его раздражало, что он не мог принять тот факт, что плохие люди существовали и их не нужно было исправлять. Они не нуждались в исправлении.       Сама жизнь поставила их на тёмный путь, другие внесли существенный вклад в формирование их личности. Сюэ Ян не был хорошим человеком, и он не стремился это менять.       Его вполне устраивало, что его боялись. Это было вроде как приятно. Хотя Ян не отказался бы, чтобы Мэн Яо оставил его в покое. Да, сейчас это и происходило, но и этот интриган думал, что Сюэ Ян мёртв.       Сам же Сюэ Ян никогда не собирался сдаваться так просто. Вся его жизнь была наполнена страданиями и трудностями. Так что для него это оказывалось, в каком-то роде, привычным делом. Он собирался выгрызать эту жизнь.       И сейчас Сюэ Ян наслаждался видом: Сяо Синчэнь узнал, кто жил с ним все эти три года. Даожчан направил на него свой меч. Вау, это оказывается могло навеять воспоминания, когда они оба были зрячими.       Сюэ Ян улыбнулся. Его вся эта ситуация, по правде говоря, веселила. Ему, в каком-то роде, нравилось играть в семью, но он знал, что в какой-то момент всё должно закончится. — Было забавно? — спросил его Сяо Синчэнь.       Он всё ещё выглядел слишком серьёзно. Но Яну было интересно, на что теперь будет способен даочжан. Убьёт ли он его? Как именно поступит? Неужели он надеется на справедливость? Как будто она вообще существовала. — Забавно, а как же иначе? — издевательски ответил Сюэ, ожидая, что его противник наконец-то сделает свой шаг.       И он не прогадал: Сянчэнь надавил мечом сильнее, раня его плоть. Неприятно. Ян уже привык к боли, но, наверное, отвык, что ее причиняет тот человек, который стоял перед ним. Сюэ Ян почувствовал, что его темная ханьфу начинала пропитываться кровью. — Даочжан Сяо Синчэнь, — продолжил он, изменяясь в лице, — ты хочешь знать, как я потерял свой палец? — Не хочу! — А я все равно расскажу, — Сюэ Ян безумно улыбнулся, глядя на протест даочжана. Спустя мгновенье всё его веселье ушло. — И если услышав конец, ты по-прежнему будешь считать меня виноватым, то поступай так, как тебе будет угодно.       Он должен был знать его мотивы. Почему-то ему хотелось, чтобы он понял его. Никто никогда его не понимал. Синчэнь опустил свой меч. По крайней мере, было приятно, что его готовы услышать. Хоть кто-то.       И теперь Ян начал свой рассказ, пытаясь уловить каждую эмоцию на лице своего собеседника. Ему хотелось увидеть больше, но сам неосознанно отвернулся, погружаясь в свою собственную трагедию.       Он ненавидел Чана и весь его клан. И Сюэ Ян искренне считал, что поступил правильно. Ему было семь лет, и без пальца он мог умереть, чёрт возьми! Иногда ему хотелось иметь другую жизнь, но люди сами отняли у него такую возможность.       Сюэ Ян посмотрел на свою покалеченную руку, которая служила ему ярким напоминанием, что нельзя оставаться слабым. Всегда найдутся те, кто захочет причинить тебе боль. И теперь он отказывался быть жертвой. Никогда больше. — Сяо Синчэнь, — он отказывался плакать, — когда ты схватил меня, ты так убедительно излагал свои мысли. Тем мужчиной был сын Чан Пина!       Сяо Синчэнь подошёл ближе к нему, всё ещё не поднимая своего меча. — Когда-то Чан Сиянь лишил тебя пальца, и если ты жаждал мести, то мог бы просто лишить его пальца в ответ! Если же обида была настолько сильна, ты мог бы отрезать два! Даже десять! Да хоть отруби ты ему руку по самый локоть, и то ладно! Но зачем тебе потребовалось убивать всю его семью?       Он не понимал. Конечно, как Сяо Синчэнь мог его понять! Как он помог понять уличную крысу? Это раздражало. Сюэ Яну хотелось ткнуть его носом в то, насколько он не прав! Хотя, естественно, его позабавил тот факт, что благородный даочжан был не против концепции мести и отрубленной руки виновника. — Неужели твой палец стоит более пятидесяти человек жизней? — Сяо Синчэнь уже кричал, выглядя таким несчастным и сочувствующим. — Разумеется! Тот палец был моим. А жизни других людей, и сколько бы я не умертвил, им с ним не сравнится! К тому же погибло всего лишь пятьдесят человек, как может подобное количество измеряться с моим пальцем? — А остальные? Зачем ты стёр с земля земли храм Байсюэ? Зачем ты ослепил Цзычэня? — А зачем ты мне помешал? Зачем испортил мои планы? Зачем вступился за этих отбросов из клана Чан? Сяо Синчэнь, с самого начала во всё, что случилось, виноват только ты один!       Синчэнь всегда вмешивался туда, куда ему не стоило. Так и три года назад он подобрал его, незнакомца, который в крови валялся в канаве, и даже не спросил его имени. Может быть, Сяо и владел хорошо мечом и был великолепным борцом, но в жизни и в людях он вообще не разбирался.       Ему вообще не стоило спускаться с горы. Тогда бы между ними не было никакого конфликта, даже если иногда Сюэ Яну нравилось, когда он заставлял Синчэня упасть на его уровень. — Сюэ Ян, ты действительно отвратителен до тошноты! — Сяо Синчэнь, именно поэтому я и ненавижу тебя. Больше всего мне противны люди, подобные тебе, хвастающиеся своей праведностью, возвышенностью и чистотой.       Он был слишком чистым, слишком другим. Даочжан не имел никакого права судить его. Ему хотелось показать, что Сяо Синчэнь может быть таким же грязным, как и он сам. — Ты считаешь меня отвратительным? Но вправе ли ты делать это? — Сюэ Ян заставил даочжана посмотреть на него. — Всё это время мы же с тобой частенько ходили на охоту, чтобы справится с толпами нечисти. — К чему ты всё это?       Он, правда, не понимал! Боже мой, он, правда, ничего не понимал! И тогда Сюэ Ян рассказал ему всё, не опуская кровавые подробности. Продолжая улыбаться и глумиться над своим собеседником.       Потому что могло было быть и иначе, если бы Сяо Синчэнь сразу понял, кто стоял перед ним, а лучше бы вообще не пускал странного незнакомца в свой дом. Но даочжан же благородная сука, конечно! Ему нужно было это сделать. — Ты обманул меня, — несчастно произнёс Сяо. Он, пошатываясь, отошёл на несколько шагов назад, после чего обратно направил на него свой меч. Ха, нужно было наоборот приближаться, если уж он затеял убийство. — Ты хочешь одурачить меня? Это неправда! Ты меня обманул! — Верно, я тебя обманул, и всё это время дурачил тебя, — ложь с его языка слетела легко, как будто даже он сам поверил в неё. — Но кто бы мог подумать, что ты примешь за чистую монету мою ложь? — Замолчи! — он замахнулся на него, но это была настолько жалкая попытка, что и попыткой-то и считать не стоило. Сяо Синчэнь еле стоял, облокотившись на своё холодное оружие. — Как пожелаешь. Я замолчу. Если ты не веришь мне, — он щелкнул пальцами, — то обменяйся парой ударов с тем, кто стоит за тобой. Пусть он поведает, лгу ли я сейчас.       Сяо Синчэнь не ответил, да и времени у него не было. Свирепый труп нанёс удар спустя пару секунд, и даочжан незамедлительно отбил его. Ему потребовалось время, чтобы на ощупь понять, кому всё-таки принадлежал этот меч, читая подушечками пальцем вырезанные на металле иероглифы. — Цзычэнь? Цзычэнь? Это действительно ты? Что случилось скажи, что-нибудь!       Сюэ Ян не собирался сдерживать своего смеха. Даочжан выглядел так жалко. Его повязка окрасилась в красный цвет, а на его щеках появились кровавые следы от слёз. Он упал на колени от бессилия, закрывая уши руками. — Ты убил собственного лучшего друга своим же мечом, — Сюэ Ян хихикнул. — Ты такой же убийца, как и я. — Нет, нет, это не может быть правдой! — Эй, даочжан, ты такой красивый, когда покрыт кровью, — Сюэ Ян проигнорировал его восклицание.       Ему казалось, что кровь смотрелась красиво на его бледной коже и таком же белом ханьфу. Ему нравилось видеть своего врага в таком отчаянии. Какого это ему осознавать, что сам виноват во многих смертях?       Сюэ Ян не успел больше ничего сказать, как Сяо Синчэнь поднял свой меч и резанул себя по шее. Это было неожиданно наблюдать за тем, как даочжан собственноручно лишает себя жизни. Сам обрекает себя на грех. Это было приятно. Он улыбнулся, глядя, как его тело падает на землю.       И всё же Ян не мог не броситься к падающему телу, бросив своё оружие. Ему хотелось бы самому убить Синчэня. Но с другой стороны, почему-то никогда не наступал нужный момент. Его игра каким-то образом затянулась.       Сюэ Ян проводил руками по его ране, неосознанно размазывая кровь. И всё-таки красный цвет шёл ему. Иногда ему хотелось, чтобы даочжан был похожим на него. И тем не менее, только один из них жив. Удивительно. — Из тебя выйдет потрясающий свирепый труп, — Сюэ Ян безумно улыбнулся, облизывая свои кровавые пальцы. — Такой послушный.       Хотя, может быть, это ему и нравилось. Синчэнь всегда имел своё мнение, даже если они не сходились во взглядах. Он был особенным, даже если Сюэ Ян ненавидел его и желал отомстить этому благородному даочжану. — Ну ничего, по крайней мере, у тебя останется твоё милое личико, — он взял его за подбородок. — Идём домой, даочжан!       Сюэ Ян взял его на руки и понёс обратно в их дом. Слепая мерзавка сбежала из города, так что несколько веяло одиночеством. Хотя, по правде говоря, помимо Синчэня на данных момент ему вообще никто не нужен был.       Он положил мертвеца на сено. Ему нужно было как можно скорее провести ритуал. Но для начала ему стоило убрать кровавые следы. Лишняя кровь могла помешать процессу. К тому же, в каком-то роде Ян считал, что Синчэню так понравится намного больше.       Сюэ Ян снял ханьфу с даочжана, заменяя его на аналогичное. Даже было забавно, что он знал, что и где здесь находится. Вполне вероятно, что он даже сам туда его положил.       Сяо Синчэнь впустил врага в собственный дом, хотя А-Цин с самого начала предупреждала его о том, что это было плохой идеей. У него, как оказалось, совершенно отсутствует интуиция.       Сюэ Ян развесил вокруг даочжана нужные талисманы и зажег травы. Он сразу почувствовал надоедливый запах, но это стоило того. Ему нужно было только немного подождать, и Сяо Синчэнь откроет глаза. Не в буквальном смысле этого слова, естественно.       Ян осторожно поправил повязку даочжана. Она тоже была запасной и абсолютно белой. Создавалось ощущение, что никакого самоубийства и не происходило. Сун Лань никогда не приходил, и они продолжали жить так, как и раньше.       И сейчас Сюэ Ян ждал. Ждал. Ждал. Но почему-то ничего не происходило. Почему ничего не происходило? Он почувствовал нарастающую панику. Почему даочжан не просыпался? — Сяо Синчэнь, как ты посмел умереть? — закричал Сюэ Ян, разрывая нить, связывающую талисманы. — Да как ты посмел? Вставай!       Он опустился на колени, щупая его лицо. Он всё ещё не дышал. Он всё ещё был обычным трупом, которого стоило положить в гроб. Сюэ Ян почувствовал, что его глаза намокли, и несколько слёз скатились по его щекам. — Да как ты посмел меня вот так бросить?       Ему никто не ответил.