Come in deeper, move rude

Гоуст закрыл дверь в комнату на защёлку, чтобы снаружи никто не сумел войти. Он чувствовал горячее дыхание на шее, тепло чужого тела, руки на своей талии и бёдрах и такую знакомую обожаемую усмешку, обладателем которой был Джон «Соуп» МакТавиш. Быстрый разворот, и вот уже колено Саймона подпирает и давит на промежность сержанта — тот поддаётся на встречу, трётся пахом, скрытым плотной тканью военных брюк, из-за чего ощущения становятся ярче и сильнее. Джонни обнимает, сжимает широкие крепкие плечи Саймона, дышит ему в изгиб шеи и плеча, желая и жаждая намного-намного большего. — Я так хотел прикоснуться к тебе весь этот день, – хрипло и едва разборчиво шепчет МакТавиш, плавно переходит на поцелуи и лёгкие укусы, оголяя шрамированную и очень светлую кожу, контрастирующую на фоне его собственной загорелой с бронзовым оттенком. — Сегодня ты не кончишь, пока я не разрешу, – игнорируя слова и прикосновения, отрезал Гоуст. В общем-то, он не просто так это произнёс. Прежде Джон сам сказал, что они могут попробовать что-нибудь новое в постели, и предложил Саймону самолично выбрать что-то, что ему хотелось бы повторить. И Саймон Райли, конечно же, не упустил такую возможность, поэтому сейчас Джонни весь чистенький и готовенький встречал лейтенанта в комнате, предвкушая прекрасный вечер. Гоуст ненадолго отстранился от мужчины, чтобы раздеться. Когда на пол полетели толстовка и футболка, Соуп явно ощутил аромат свежести и чистоты от тела Саймона, запах геля для душа с мятой намертво засел в рецепторах мужчины, он хотел вдыхать его каждый чёртов день, засыпать и просыпаться, чувствуя его. — Ты сделал то, что я просил? – задаёт вопрос Райли. — Да, сэр, – Джонни не может сдержать улыбку. — Замечательно, – кивнул мужчина. Он приподнимает маску, целует уши Джона, подходя сзади, прикусывает мочку, вырисовывает языком каждый шейный позвонок, оставляет пылающие укусы на мускулистых плечах, запускает ледяные пальцы под пояс брюк, каждое касание отдаётся в теле МакТавиша нелепыми вздрагиваниями. Соуп перемещает ладони на рельефные бёдра лейтенанта, старается вжаться в него как можно сильнее, почувствовать чужое возбуждение своей задницей. Он откидывает голову на плечо, расслабляется, закрывает глаза и блаженно улыбается. Саймон мягко целует его в макушку, треплет отросший ирокез, оттягивает его за волосы, проводя языком по кадыку. Джонни утробно мычит, его тело требует большего, он и сам желает большего. — Элти, что ты задумал? – спрашивает МакТавиш. Но Райли ему не отвечает, он разворачивает мужчину к себе лицом и хватает за бёдра, с лёгкостью поднимая девяносто килограммового сержанта, усаживает его на кровать и жадно целует, сминая губы и кусая их. Саймон ненадолго отходит к прикроватной тумбе, несколько секунд роется там и возвращается с холщовой верёвкой и уретральным плагом. Джон замечает предметы в руках лейтенанта, смотрит на него встревоженно, что Саймон сразу считывает с лица. — Какие-то проблемы? – Гоуст кладёт верёвку и палочку на постель и помогает раздеться Джону. — Я… Я просто немного удивлён, – бормочет Соуп и вертит в руках уретральный плаг. Ему он кажется слишком длинным и фигурным, сержант просто не представлял, как это может поместиться в его уретре. А Райли, напротив, был очень спокоен. Когда он снял брюки с Джона, то с вожделением облизнулся: тёмно-серые боксеры намокли от смазки, выделевшейся из члена — он уже начал возбуждаться. — Если тебе что-то не понравится, ты всегда можешь меня остановить, – успокаивает Гоуст. — Даже если ты задумаешь меня убить, я тебя не остановлю, – смеётся Джон, с ногами забираясь на кровать. Саймон одним взглядом просит МакТавиша развернуться к нему спиной, и через мгновение крепкие мышцы стягивает грубая верёвка. Райли завёл руки сержанта за спину, сомкнул предплечья параллельно друг другу и очень сильно затянул верёвку. Джон заёрзал на месте, понимая, что такая скованность и отсутствие свободы в движениях на удивление заводят его. Мужчина никогда ранее не пробовал подобного, поэтому не ожидал от себя такой реакции. Саймон подталкивает Джона на подушку, тот поворачивает голову на бок и смотрит на Райли. Лейтенант неспешно стягивает с него трусы и наблюдает, что из ануса виднеется кристаллик красного цвета — МакТавиш выполнил просьбу. На четвереньках и с изогнутой поясницей Джонни выглядел просто невероятно. Мышцы его ануса сжимались и разжимались, из-за чего анальная пробка двигалась взад-вперёд. Райли шлёпнул его по манящей сладкой ягодице, оставив яркую отметину. Он чуть-чуть вытащил пробку, заставляя мышцы растянуться вокруг широкой части игрушки, и резко вогнал пробку внутрь, надавливая на переднюю стенку прямой кишки и едва задевая маленькую, но такую приятную точку — простату. МакТавиш жмурится и кусает нижнюю губу, стараясь не стонать во всё горло. Позади себя Джон услышал, как расстёгивается ширинка и джинсы вскоре падают на пол. Соуп тихо скулит, просяще двигает задом и облегчённо выдыхает, когда чужая рука пролезает между его бёдрами и пальцы смыкаются вокруг влажной багровой головки члена. Предэякулят непрерывной струйкой стекал на чистое свежее постельное бельё. — Ты помнишь мои слова? – спрашивает Гоуст. Джон толкается бёдрами в руку лейтенанта и не спешит отвечать, казалось, будто бы он вообще его не слышит, – МакТавиш, – неожиданно холодно и резко произносит мужчина. — Д-да, элти, – тихо стонет сержант, – я не кончу, пока ты не разрешишь. Саймон убирает руку и переворачивает мужчину на спину, поглаживая его по фактурным накаченным большим грудным мышцам. Джонни выгибает спину, сводит колени вместе, пытается хоть немного облегчить сильное возбуждение, как-то приласкать себя, но у него ничего не получается. Райли и не собирается ему позволять какой-либо самодеятельности. — Расслабься, сейчас может быть немного неприятно, – предупреждает Гоуст. Он пару раз размашисто проводит ладонью по стволу, пока Джонни извивается и рычит от нетерпения, затем кончик плага проникает в уретру, выбивая из сержанта такие стоны, каких свет ещё не слышал, и Гоуст тоже. По мере проникновения игрушки, Соуп всё сильнее выгибался в пояснице и сгибал пальцы на ногах до мышечных судорог. Он обхватывает ногами Саймона, сжимает его своими сильными бёдрами, прижимает к себе. — Ты мне, блять, рёбра так сломаешь, – Райли предупреждающе хлопает Джона по бедру, тот ослабляет хватку, не желая причинить лейтенанту боли. — Как ты вообще додумался до такого, – будто бы сам с собой говорит Джонни, чувствуя приятную боль в члене от игрушки. Саймон улыбается буквально уголками губ, открывает его рот и мокро глубоко целует, вытаскивая анальную пробку. Просьбой Райли было хорошо растянуть себя перед сегодняшним вечером, с чем Джон справился. МакТавиш смотрел на Саймона жалобно, из его глаз текли слёзы от переизбытка ощущений, член пульсировал, а всю часть тела ниже пояса обдавало жаром. Райли оставляет несколько меток на ключицах и груди, спускается ниже: обводит горячим языком анальное отверстие, кусает кожу возле раскрасневшейся дырочки, вводит палец на всю длину, а после добавляет и язык, старательно и тщательно вылизывая смазку, которая осталась после анальной пробки. Гоуст кусает яички, погружая внутрь Джонни три пальца — Соуп сгибает ноги в коленях, опускает потяжелевшие от слёз ресницы и едва слышно мычит. Саймон выцеловывает анус, двумя руками разводя ягодицы — Джонни чувствует онемение и лёгкое покалывание в руках, эти ощущения смешиваются с ласками лейтенанта, мужчина совершенно бесстыдно стонет: протяжно и сладко. Райли оттягивает яйца сержанта, капает слюной на дырочку, вновь проникая в тугое нутро языком — МакТавиш срывается на крик, гортанно выстанывает имя лейтенанта, мольбы о разрешении кончить. — Умоляй старательнее, Джонни, – с удовлетворением говорит Саймон, делая акцент на имени. МакТавиш прикусывает нижнюю губу, стонет сквозь стиснутые зубы, хочет прикоснуться к себе, но не может. Райли добавляет четвёртый палец, ритмично погружая их до костяшек. Но Джонни недостаточно. — Член… Я хочу твой член, – просит Соуп. Саймон понял просьбу буквально — выходит из Джона, поднимается выше, пока его колени не оказываются по обе стороны от головы сержанта, а смазка с члена не капает на розовые влажные губы. МакТавиш приподнимается и хватает головку ртом, Райли расслабляется и опускается ниже, чтобы сержанту было удобнее сосать. Гоуст одной рукой держит член у основания, направляя его в рот Джона, а второй рукой придерживается за высокое изголовье кровати. Джонни едва может уместить в себе тяжёлый крупный член, облизывает языком венки на стволе, втягивает щёки, чтобы доставить лейтенанту больше удовольствия. Обычно бледное лицо Гоуста розовеет под маской, дыхание учащается, ему хочется сорваться и бесцеремонно трахать МакТавиша в глотку. Джонни принимает член полностью, по самые яйца, он входит в горло мужчины — Соуп пытается дышать через нос, поперхивается и начинает кашлять. Саймон вытаскивает член, даёт сержанту небольшую передышку, а затем грубо хватает мягкие каштановые волосы и натягивает МакТавиша на член, заставляя губы растянуться, а слюни и предэякулят стекать по подбородку и шее. — Джонни, Джонни, – бормочет Райли. Он бесстыже трахает глотку сержанта, пока Джон мычит, стонет и плачет, – блять, Джонни… – Гоуст не сдерживается и обильно кончает внутрь Соупа. МакТавиш глотает семя лейтенанта и, наконец-то, переводит дыхание. Однако в следующий момент Саймон оказывается между ног Джона, раздвигает их пошире, устраивает голени на своих плечах и одним движением входит до упора. Гоуст груб в своих действиях, он размашисто двигает бёдрами, из-за чего слышатся громкие шлепки кожи об кожу. Джонни скулит под ним, рук почти не чувствует из-за тугой верёвки, внутри мужчины смешались чувства возбуждения, удовольствия и боли. — Я хочу кончить, – между стонами просит Джон, – элти, позволь мне кончить, я прошу тебя, – в ответ на просьбы Райли начинает глубже и грубее входить в задницу, упирается при каждом толчке головкой члена в простату. — Я не могу разобрать, что ты говоришь, – издевается над ним Саймон. Джон сладко стонет, подмахивает бёдрами насколько это возможно. — Умоляю, вытащи эту хуйню из моего члена, – на одном дыхании произносит МакТавиш. Саймон, наконец-то, сжалился над заплаканным и обессилевшим сержантом и извлёк игрушку из пениса. Гоуст продолжает двигаться внутри, перемещает одну руку на шею Джона и несильно сжимает пальцы, из-за чего оргазм с новой силой накатывает на Соупа, и тот, напрягаясь всем телом, кончает на свой живот и грудь. Сил стонать у него уже не было, поэтому он лишь тихо мычал и шептал что-то на шотландском языке. — Ты кончил без моей руки, – усмехнулся Гоуст, неспешно выходя из Джона и помогая ему сесть, – не знал, что тебя может удовлетворить только мой член, – нельзя не сказать, что Райли чрезвычайно был доволен собой. — Господь… – всё также на шотландском бормочет МакТавиш. — Сильно больно? – когда Саймон ослабил верёвку, Джонни наконец-то смог пошевелить руками. Гоуст помог разогнуть онемевшие конечности, МакТавиш с болезненным стоном выпрямил их. Саймон заботливо разминал и массировал предплечья, растирал их, чтобы онемение поскорее прошло. — Саймон, – Соуп отвлекает лейтенанта от столь занимательного дела, манит к себе и с любовью целует, а затем улыбается в губы Саймону, – мне понравилось, – он снова протягивает руки вперёд, чтобы мужчина продолжил делать ему массаж. — Я рад, что ты остался доволен, – говорит Гоуст, ласково поглаживая руки. Джонни, как довольный кот, закрыл глаза и блаженно улыбался. — Но в следующий раз выбираю я, элти, – всё ещё с улыбкой на лице произносит МакТавиш. Саймон ничего ему не отвечает, безмолвно соглашается и лезет к Джону в объятия, укладываясь на его грудь. Сержант откидывается на подушки, обнимая Райли и запуская руку под его балаклаву, с нежностью почёсывая светлые волосы своего старшего товарища. Гоуст начинает засыпать под тёплыми большими ладонями, ласкающими его давно не бритый затылок и влажную от пота накаченную спину.