The Girl Before France.

Томас сидел в своем кабинете. Приглушенный свет старой лампы освещал фотографию на столе. Держа в руках сигарету, он думал о Гретте и о девочке. В голове будто жужжал рой пчел. Затянувшись, он потушил окурок в пепельнице и поддался вперед, взяв фото в руки. – Ты точная копия своей матери, – проговорил он тихо, будто больше самому себе. Он не мог спать последние несколько дней. Только закрывал глаза, проваливался в сон и тут же подскакивал. Сердце бешено тарабанило в груди. Лиззи заметила перемену в поведение Томаса и не знала стоит ли ей радоваться. Она молча наблюдала за ним, гадая в голове истинную причину его плохого сна и задумчивого настроение. В глубине души она понимала, что здесь была виновата Грета. Но она все равно была рада тому, что их встречи прекратились. Полли и Томас перебирали бумаги компании, когда фотография Софи выпала из-под кипы документов и приземлилась на пол. Женщина нагнулась поднять ее. – Кто это? – удивилась она, не сводя взгляд с лица маленькой девочки. – Неважно, – резко оборвал ее Томми и выдернул фотографию из рук женщины. Он быстро спрятал ее в грудной карман, взял со стола бутылку и плеснул в бокал, осушив его одним глотком. – Ты много пьешь, – подметила Полли. – Мне плевать, – огрызнулся Том, еще яростнее начав разбирать бумаги, попутно выкидывая лишнее в мусор. – Это дочь Греты? Томас замер, оперевшись кончиками пальцев об дубовый стол. Грудь тяжело вздымалась. – Ее подослал Чангретта. – Я так и думала. – Это ее дочь. Лука держит ее у себя в качестве рычага для манипулирования. Полли удивлено вскинула брови и присела на кресло, достав сигарету. Она уже догадалась, что племянник что-то задумал. – Хочешь помочь ей? Томас поднял взгляд небесно-голубых глаз на женщину и хмыкнул. – Грете - нет, ее дочери - не знаю. – Я бы жизнь отдала, только бы моя дочь была жива… – задумчиво проговорила Полли, закурив. Томас промолчал. Он стоял неподвижно, чувствуя будто фотография прожигает ему сердце. На секунду потеряв самообладание он сцепил зубы в замок и сморщился. Полли уловила это мгновение. – Помоги ей, а потом уходи прочь. Дети не виноваты в грехах своих родителей. Они не должны страдать. Эта девочка, – женщина указала пальцем на грудь Томаса, – еще жизни не видела даже. – Сразу видно в школе не учился, – съязвил Алфи, облизывая губы. – Как связаны между собой итальяшки и евреи? Томас сделал усилие, чтобы не дать по морде самодовольному Алфи. – Твои родственники живут в Италии, у них есть выход на Аль Капоне. Кого они послушают больше? Их либо меня? – Ну… – гнусно протянул еврей, ерзая на стуле, – молва про Острых Козырьков дошла и до Италии. Томас глубоко выдохнул, поддавшись вперед к столу и нервно потушил окурок в пепельнице. – Мне на тебя рассчитывать? – А что мне за это будет? – Я не прострелю твою бошку прямо сейчас. Соломонс рассмеялся. Ему и правда было смешно слышать это. – Заманчивое предложение. – Короче, Алфи, – Том облизнул губы, постукивая ногой по полу, – я нахрен взорву твою винокурню. Еврей тяжело привстал, опираясь на трость и почесал полуседую бороду. – Помогать тебе я вовсе не собирался. А вот Грета мне симпатизирует. В отличие от вас, цыган. Будь моя воля, я бы перестрелял вас как собак. – Не принижай собак, – ухмыльнулся Шелби и посмотрел на наручные часы. – Мне нужно переговорить с Альфонсе лично. Еврей отвел взгляд и закивал. – Мне пора в Парламент. – А ты теперь деловой человек, – съязвил Алфи. – Решил заделаться в политики? Давно ли вышел из Бирмингемских трущоб? – Как раз-таки таких и не хватает у власти, Алфи. На лице Томаса мелькнула легкая тень ухмылки и он вышел из кабинета еврея. Предвыборная кампания Томаса шла успешно. Он был хорош - молод, красив, умен, амбициозен и самое главное - он был выходцем из бедных слоев общества. Люди всегда тянутся к таким, ошибочно полагая будто их что-то связывает. Шелби для них был глотком свежего воздуха, в отличие от чопорных англичан, которые поколениями сидели у власти. Их вызубренная речь вызывала у голодного народа лишь злобу. После очередной агитации, Томас покинул театральную сцену и это даже его позабавило, что он выступал в небольшом театре. Зайдя в гримерную, он почувствовал неладное и вздрогнул на мгновение, когда увидел в углу Грету. Она белая как смерть сидела на стуле. – Как ты здесь оказалась и откуда, черт возьми, ты знаешь? Где Артур?! – возмутился Шелби, выглянув за дверь в поисках старшего брата, который должен был сторожить вход вместе с Аберамой. – Томас, они впустили меня, – дрожащим голосом прошептала итальянка и подошла к нему. Том старательно отворачивался от нее, но Грета все пыталась взглянуть в его глаза. Наконец она взяла его лицо в свои холодные руки, но Томас нервно отдернул голову. – Не хочу видеть тебя, уходи отсюда, – фыркнул он, доставая сигареты из кармана. Грета обессилено стояла позади него. Руки и плечи ее были опущены вниз, будто на них был целый груз. Неожиданно она упала на колени и разрыдалась, схватив руками край его брюк. Шелби удивлено обернулся, придерживая зубами тлеющую сигарету и хотел было выдернуть ногу из ее рук, но не смог. Он наклонился, взял девушку за плечи и помог ей встать. Она задерживала взгляд на его лице всего на пару секунд, а потом отводила его в пустоту. Том выпустил ее плечи, развернулся на каблуках и обошел комнату небольшим шагом, одной рукой держа сигарету между пальцев, а вторую убрав в карман брюк. Грета следила за ним. Тишина была угнетающей для нее. – Что ты хочешь от меня? – он остановился около туалетного столика и облокотился на него. Девушка беспомощно пожала плечами. – Спаси мою дочь… Она подошла к нему вновь. Расстояние между их лицами было всего в паре сантиметров. Шелби затянулся сигаретой и потушил окурок. Его взгляд опустился с ее лица на грудь, которая скрывалась под черным плащом и старым платьем. – Муж плохо тебя одевает, Грета. Она промолчала. По телу пробежались мурашки. И вот его рука дотронулась до ее бедра и медленно поползла вверх вместе с тем приподнимая подол платья и плаща, обнажая чулки. Томас не сводил взгляд с ее лица. На щеках Греты появился румянец. Она замерла, боясь пошевелиться. А тем временем рука мужчины бесстыдно изучала ее тело. – Я мог бы взять тебя прямо здесь, – тихо сказал он, сжав бедро девушки. – Но не буду. Томас убрал руку от Греты и отошел. Она не двинулась с места. Внутри все перевернулось. Ощущения были паршивыми. Захотелось напиться и забыться. Он открыл дверь и крикнул: – Артур, выведи отсюда Грету! Девушка растеряно подправила волосы и посмотрела на Томаса, который опустил голову, держась за ручку двери. – Артур! – еще раз заорал он. – Томми, ты не можешь так поступить со мной, – прошептала она, чувствуя нарастающую панику внутри. – Томми? Ее слова еще долгое время потом отзывались в его голове. Закрыв глаза, Томас отошел в сторону, когда на пороге появился растерянный Артур, а прямо за ним Аберама. Мужчины перевели взгляд с Шелби на Юросси. – Уведите ее, – Том отвернулся. – Томми, пожалуйста, – взмолилась Грета, все еще надеясь на снисхождение Томаса. – Прошу… Артур бросил многозначительный взгляд на брата, молча осуждая его действия. В последнее время он со многим был не согласен, но молчал. После смерти Джона они должны держаться вместе. – Грета… – Артур боязнено обратился к девушке. Грета подавила внутри обиду, шмыгнула носом и вышла из гримерной.