Профессор Лектер.

После урока, день продолжался в тягучей, рутинной атмосфере. Мысли о консультации с Лектерем роились в голове, вызывая странное сочетание беспокойства и любопытства. Весь день прошёл незаметно, и закончился. Вечером, чтобы немного развеяться, я решила пройтись пешком с университета по парку. Холодный воздух бодрил, а хруст сухих листьев под ногами немного отвлекал от всего, что творилось в голове. Но мысли о завтрашней встрече, о загадочности Лектера и тени его интереса ко мне, никак не давали покоя. Это было странное чувство: не страх, но осознание, что что-то важное вот-вот произойдёт. Парк был пустым, только редкие прохожие мелькали в отдалении. Свет фонарей приглушённо освещал дорожки, создавая иллюзию спокойствия. Когда я добралась до дома, уже начало темнеть. _____ Подходя к двери, я на мгновение задержалась, вдохнув прохладный вечерний воздух. Открыла дверь и вошла внутрь. Всё было как всегда: тихо, пусто. Родителей не было дома, как и обычно. Я сделала несколько шагов, и вдруг почувствовала странный запах в воздухе. Кисло-сладкий, тяжёлый, едва уловимый, но достаточно сильный, чтобы вызвать тревогу. На секунду я замерла, пытаясь понять, откуда он. — Наверное, просто что-то забыли в холодильнике, — пробормотала я себе, стараясь успокоиться. Разулась, сняла пальто и осторожно двинулась наверх, к своей комнате. Ступени слегка скрипели под ногами, а тишина в доме давила на уши. Сердце начинало биться чуть быстрее, но я пыталась не обращать на это внимания. "Наверное, просто усталость," — подумала я, пытаясь убедить себя, что это чувство тревоги — лишь плод моих мыслей. Поднявшись на второй этаж, я подошла к своей двери и медленно открыла её. То, что я увидела, парализовало меня. В комнате царил кошмар, который невозможно было себе представить. На потолке, на цепи, свисало тело Кристиана. Повешенное и обезображенное, его лицо застыло в ужасе, а тело... его внутренности висели снаружи, как будто кто-то вытащил их с жестокой тщательностью. На полу валялись кровавые следы и органы. Моё дыхание сбилось. Сердце колотилось так сильно, что казалось, будто разорвётся. Я чувствовала, как слёзы бегут по моим щекам, но не могла издать ни звука. Моё тело словно отказалось слушаться, а мозг был охвачен чистым ужасом. Я сделала несколько шагов вперёд, почти не осознавая этого. Реальность казалась изломанной, как в кошмаре, из которого невозможно проснуться. — Этого... этого не может быть... — прошептала я, с трудом выдавливая слова. В голове начали звенеть сирены паники. Тело наконец-то подчинилось, и я дрожащими руками достала телефон. Вбила знакомый номер и нажала "вызов". Гудки казались вечностью, каждый из них длился бесконечно. Наконец, голос моего отца раздался с другой стороны линии, строгий и спокойный, как всегда: — Надеюсь, это срочно. — Папа... — мой голос был слабым и прерывистым, — помоги... *** Тишина на линии длилась несколько секунд, а затем он спросил: — Что случилось? Ты где? Но я уже не могла ответить. Мои глаза продолжали смотреть на тело моего друга, свисающее с потолка. —В моей комнате... Труп..Папа... Кристиан... Отец молчал несколько секунд. Я слышала его дыхание, а затем он резко заговорил: — Алиса, стой на месте. Ничего не трогай. Закрой дверь и жди меня. Я буду через десять минут. — Я кивнула, забыв, что он меня не видит. Мои ноги не слушались, но я смогла сделать шаг назад. Затем ещё один, пока не наткнулась на дверной косяк. Захлопнула дверь комнаты, словно это могло закрыть и ужас, который там царил. Я опустилась на пол прямо возле двери. Телефон выпал из рук. Казалось, что мир вокруг меня замер. Мои мысли метались: "Это не может быть правдой. Это сон. Я же видела его буквально вчера. Он смеялся... Мы шутили..." Мерзкий запах крови всё ещё проникал сквозь щели двери. Я стояла в пустом коридоре, ожидая приезда полиции, и пыталась дышать. Но воздух словно стал вязким, как сироп, и каждый вдох давался с трудом. Я крепче обхватила себя руками, стараясь не скатиться обратно в истерику. **Если бы это был кто-то другой...** Эта мысль раз за разом обрушивалась на меня, пока я стояла там. Если бы это был не Кристиан, я бы могла быть холоднее, рациональнее. Но, чёрт возьми, это был мой друг. Я отчаянно пыталась думать, собрать мысли в целое, но в голове пульсировала пустота, наполняемая всё более громкими звуками. Звуками, которые раздавались там, где должна была быть тишина. Голоса. — Это ты сделала? — голос вкрадчиво шептал в моих ушах. — Это ты. Ты убила его. Просто не помнишь. — Нет! — закричала я, зажимая уши, рыдая в полном отчаянии. Я сидела там, на полу, рыдая, пока внезапно не наступила полная тишина. Ощущение ужаса сменилось холодным, почти болезненным осознанием. **Потрошитель.** Его почерк. Его подпись. Это его дело. Но какого, чёрт возьми, он выбрал Кристиана? Меня? Моё тело дрожало, словно я была листом на ветру. Я с трудом поднялась, слабость от страха и адреналина заполняла каждую клетку. Руки тряслись, но я подошла к двери своей комнаты. Я не знала, зачем я это делаю. Что-то внутри подталкивало меня. Открывая дверь, я встретилась с видом, который только что разрушил мою реальность. Труп. Повешенный. Выпотрошенный. Я сделала несколько осторожных шагов внутрь, стараясь не наступать на кровь. Запах был резким, но я чувствовала, как разум начинает работать быстрее. Именно тогда я заметила это. В руке Кристиана была записка. Это выглядело как послание. Сигнал. Что-то важное. Мой желудок сжимался от отвращения, но я заставила себя подойти ближе. Я протянула дрожащую руку к записке, почти ожидая, что его безжизненное тело дёрнется. Оно действительно качнулось, как будто издевалось надо мной. Я сдержала рвотные позывы и всё-таки взяла записку. Она была идеально сложена, абсолютно чистая, без следов крови. Я знала что там нету отпечатков, это понятно даже дураку. Я знала, что не должна её трогать, но что-то внутри кричало, что я должна узнать, что там написано, прежде чем её заберут. Я развернула её, стараясь не порвать тонкую бумагу, и увидела текст. > "В мире, в который вы собираетесь войти, секреты — это валюта. И чем больше у вас их есть, тем ценнее вы становитесь. Но некоторые разбрасываются этой валютой направо и налево. Пусть эта записка останется нашим секретом. До встречи." Мир вокруг словно потемнел. Сердце замерло. **"До встречи."** Я сжала записку, мои пальцы крепко держали её. В этот момент я услышала звук сирен. Полиция прибыла. Через несколько минут я услышала звук двигателя. Затем — быстрые шаги на крыльце. Дверь дома распахнулась, и знакомый голос позвал меня: — Алиса! Я встала, едва держась на ногах, и медленно спустилась вниз. Отец стоял в коридоре, уже снимая перчатки и осматривая дом. В его глазах была смесь тревоги и сосредоточенности. — Что случилось? — он спросил тихо, подходя ко мне. Я указала рукой на дверь напротив. Голос всё ещё не мог прорваться сквозь комок в горле. Отец быстро открыл дверь. Тишина. Затем короткий, сдержанный вдох. Он вышел из комнаты спустя минуту, закрыл за собой дверь и подошёл обратно ко мне. Его лицо было жёстким, как камень. — Алиса, — сказал он, беря меня за плечи, — мне нужно, чтобы ты рассказала, что произошло.— — Я... Я не знаю... — мой голос звучал сдавленно. — Он просто исчез. Я думала, он прогуливает. — Отец нахмурился, отпустил меня и сделал пару шагов по коридору, явно обдумывая что-то. — Слушай меня внимательно. Никому не говори об этом. Ни друзьям, ни учителям. Поняла? ,— — Но, папа, это же Кристиан... — Поняла?! — резко перебил он, его голос стал твёрже. Я кивнула, боясь возражать. Он снова надел перчатки и достал телефон. — Мне нужно сделать пару звонков. Оставайся здесь. — Его строгая фигура исчезла за дверью, а я осталась стоять в коридоре, обхватив себя руками. Внутри всё горело от вопросов. Кто мог сделать это? Почему именно Кристиан? Вопросы роились в голове, но ответов, казалось, не было. Спустя некоторое время, приехали полицейские, криминалисты, и кто только можно. Я сидела на первом этаже в гостиной, с пледом на плечах. А около меня сидела моя мать, молча. Она приехала как только Отец ей позвонил, дабы она приехала и сделала вид что успокаивает свою дочь. Что ей не всё равно. Полиция вошла в комнату. Мои глаза мигом переключились на них. Но это было уже не то. Я не могла думать о них, о своих чувствах, о своём ужасе. Один из полицейских подошёл ко мне и попытался успокоить, но я не могла понять его слов. Всё, что я могла сделать — это смотреть в пол и молча шептать: — Кто это сделал? Кто?— Но никто не мог ответить. Всё вокруг становилось туманным, и я снова почувствовала, как напряжение в теле возрастает. Подходит ли это к концу? Или же это только начало чего-то намного более страшного? Полицейские и криминалисты осмотрели каждый уголок дома, но ничего существенного так и не нашли. Следов взлома не было. Ни следов на окнах, ни царапин на дверях, всё выглядело идеально. Это только усиливало напряжение. Мой отец, Джонатан, стоял неподалёку, разговаривая с одним из сотрудников. Он выглядел крайне раздражённым, но старался сохранять спокойствие. Его тон был строгим, почти отстранённым, однако я знала: внутри него кипел гнев. Он ненавидел отсутствие ответов. — Никаких следов? Даже мельчайших? — его голос звучал холодно. — Ничего, сэр, — ответил один из криминалистов, разводя руками. — Как это возможно? Человек проник в дом, совершил это… и ничего? — отец явно сдерживал желание выйти из себя. Я наблюдала за ним издалека, чувствуя, как страх вновь начинает просачиваться сквозь усталость. Комнату опечатали, как и большую часть дома. Это место теперь было совершенно чужим. Отец подошёл ко мне, его взгляд был тяжёлым. — Алиса, садись в машину, — сказал он спокойно, но строго. — Что? — я моргнула, не сразу понимая. — В машину. Жди меня там. Я должен поговорить с твоей матерью, — повторил он, делая шаг назад. Смотря на мать, которая спокойно безразлично что-то писала в телефоне. Я кивнула, чувствуя себя как во сне. Я медленно направилась к выходу при этом обувшись и одев пальто и после вышла на улицу и пошла к машине. На улице было холодно и тихо, слишком тихо. Сев в машину, я закрыла дверь и уставилась в пустоту перед собой. Мои мысли хаотично крутились вокруг всего произошедшего. Ничего. Они ничего не нашли. Это не укладывалось в голове. Спустя минут тридцать отец наконец вернулся к машине. Он выглядел ещё более усталым, чем раньше. Его лицо словно утратило часть привычной решительности, а пальцы нервно теребили переносицу, пока он не сел за руль. — Ты временно будешь жить в квартире недалеко от университета, — начал он, пристёгивая ремень. Его голос звучал жёстко, и отдалённо. — и ты будешь одна. Твоя мать уедет, а я буду занят работой.— — одна? Даже после такого вы меня оставите? — я посмотрела на него, чувствуя, как холодок пробегает по спине. И слёзы наворачиваются на глазах от обиды. — Постоянный патруль будет находиться на улице, — продолжил он, не обращая внимания на мои слова. — Никто не сможет тебе что-то причинить. — Он сделал паузу, запуская двигатель, но я не могла сказать ни слова. Слишком многое звучало слишком внезапно. — Твои вещи будут доставлены к тебе через несколько дней. Сначала всё осмотрим. После этого ты пойдёшь к психотерапевту, — добавил он, не глядя на меня. — Психотерапевту? Ты серьёзно?! — я не сдержала саркастического смешка, но это прозвучало скорее как отчаянный вопрос. Я была зла. Отец бросил на меня взгляд, который тут же заставил замолчать. — Да. Потому что я не позволю тебе делать вид, что ничего не произошло. Ты пережила ужас, Алиса. И если ты думаешь, что можешь просто игнорировать это, ты ошибаешься, — сказал он резко, но его тон был больше обеспокоенным, чем сердитым. Я отвернулась к окну сдерживая свои эмоции, наблюдая за тусклым светом уличных фонарей. — И ещё. Три недели ты не будешь посещать университет, — закончил он. — Что? — я повернулась к нему с удивлением. — Я уже позвонил директору и обо всём договорился. Это не обсуждается, Алиса. Сейчас безопасность это главное, — твёрдо произнёс он. Я закрыла глаза, чувствуя, как напряжение медленно переполняет всё внутри. Три недели вне университета? Одиночество в квартире? И терапевт? Всё это казалось мне неправильным, но спорить с отцом в таком состоянии было бесполезно. Прошло несколько дней с того жуткого момента, когда мой дом стал местом, которое я больше не могла называть безопасным. Эти дни были похожи на тягучий кошмар, где ночь сменяла день, но облегчения не приходило. Каждую ночь меня мучили кошмары. Я видела Кристиана в его ужасном состоянии, слышала его крики, хотя знала, что это невозможно. Сон становился пыткой. Стоило мне закрыть глаза, как всё начиналось снова: кровь, цепи, голос, шепчущий что-то на ухо. А когда я бодрствовала, было не лучше. В каждом тёмном углу я видела силуэт мужчины. Иногда мне казалось, что он движется. Иногда я слышала голоса, словно шепот, который сводил меня с ума. Эта двухкомнатная квартира стала моей тюрьмой. Я не могла выходить на улицу — отец строго запретил. Продукты и всё, что мне нужно, доставляли каждый день. Даже мои вещи, которые забрали из дома, привезли спустя три дня. Я чувствовала, что теряю связь с реальностью. Время шло невыносимо медленно. Единственным спасением были картины и кисти, которые мне передали. Я рисовала то, что видела, то, что преследовало меня в мыслях. Это было странным утешением. Но мои работы были пугающими: трупы, кровь, силуэты людей в тенях. Это выглядело как искусство, но я знала, что это ненормально. Одним из дней, когда я пыталась поймать хоть немного тишины в своей голове, в дверь квартиры раздался стук. Я вздрогнула и замерла, но всё-таки подошла к глазку. Увидела мужчину в строгом костюме с холодным взглядом. — Прошу прощения, — произнёс он, когда я осторожно приоткрыла дверь. Его голос был резким и не терпящим возражений. — Ваш отец велел передать, что через час вы должны быть готовы. Я вас отвезу на приём к психотерапевту. — Я открыла дверь чуть шире, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. — Это просьба? — спросила я, понимая, что ответ знаю заранее. — Нет. Ваш отец сказал, что это не обсуждается, — ответил мужчина, слегка кивая. Я вздохнула и закрыла дверь, оставшись наедине с собой. Час. Значит, у меня есть ровно час, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к тому, что отец снова заставляет меня делать. Первым делом направилась в ванную. Душ был единственным местом, где я хоть немного чувствовала себя живой. Тёплая вода помогала заглушить хаос в голове, смывая с меня слои усталости и страха, которые казались въевшимися в кожу. Я долго стояла под струями воды, наблюдая, как капли стекают вниз, будто унося с собой все тревоги. Вытеревшись, я выбрала из привезённых вещей что-то удобное: чёрные леггинсы и длинный тёплый свитер цвета серого неба. Волосы оставила распущенными, даже не глядя в зеркало — мне не хотелось видеть своё отражение. Прошло не больше сорока минут, когда в дверь снова раздался стук. Тот же мужчина стоял в коридоре, ожидая, пока я выйду. — Готовы? — спросил он без тени эмоций. Я кивнула, схватила ключи и вышла, даже не оглянувшись. В коридоре пахло сыростью, но это казалось уже мелочью по сравнению с остальным. Мужчина молча повёл меня к машине. Чёрный седан стоял прямо у подъезда. Дверь он открыл для меня, не говоря ни слова. В салоне было холодно и пахло новой кожей. Пока мы ехали, я пыталась сосредоточиться на происходящем за окном. Деревья, прохожие, уличные фонари — всё проносилось мимо, как кадры из фильма. Голоса в моей голове немного утихли, но я знала, что это ненадолго. Через двадцать минут машина остановилась возле невысокого здания с витражными окнами. — Вы здесь, — сказал водитель. — Психотерапевт вас уже ждёт. — Я молча вышла из машины, ощущая, как воздух стал тяжелее. Здание было большим, и чертовски красивым. Внутри здания было слишком тихо. Меня встретила женщина на ресепшене и проводила меня до нужной двери и, указав на неё, сказала: — Вам сюда. Доктор уже ждёт. — Я кивнула, чувствуя, как сердце ускорило ритм. Собравшись с мыслями, я сделала глубокий вдох, поправила свитер и тихонько постучала. Сперва была тишина, но спустя несколько секунд я услышала приближающиеся шаги. Они были неспешными, уверенными. Моё дыхание сбилось, когда дверь медленно открылась, и я увидела его. Ганнибал Лектер стоял передо мной. Его спокойный взгляд изучал меня с таким вниманием, и удовольствием. На его лице играла вежливая, почти дружелюбная улыбка. — Алиса, — произнёс он, словно пробуя моё имя на вкус.