OBSESSIVE

Ярило-VI встретило Блэйда безлюдными снежными равнинами. Взглянуть было не на что: одни только скалы, заледенелые статуи — судя по их формам — принадлежавшие далеко не закоренелому населению планеты — и покрытые большим количеством снега нежилые дома. Всё кричало о том, насколько непригоден для проживания этот участок земли на данный момент. Снег шёл не переставая. Падал, точно метеоритный дождь, на тёмную шапку Блэйда, облеплял его длинное пальто. Его это совершенно не беспокоило. Хоть он и был тепло одет — по его меркам скорее закрыто, в том числе от чужих любопытных взглядов — но поистине его согревали только сообщения коллег в их общем чате. От Кафки: Береги себя, Блэйди. И не ищи лишний раз неприятностей — я вернусь за тобой ещё не скоро. ♡ От Серебряного Волка, в чьём сообщении прослеживалась нотка раздражения: Лучше бы мы снова отправились к игровым автоматам вместо всего этого. Вслед за ним появилось другое сообщение, от той же Серебряного Волка: Ты в самом деле на нём помешан. Это совсем не весело. От Сэм: … Весьма содержательное. Сэм всегда был немногословным Охотником за Стелларонами. И только Раб Судьбы предпочёл хранить молчание. Весь инструктаж с Блэйдом он провёл ранее — задолго до его решения высадиться на Белобог, где благополучно спрятался Иньюэ-цзюнь. В этот раз ему точно не уйти. «Трое из пяти должны заплатить…» — неустанно повторял Охотник. Эта фраза следовала за ним по пятам. А он, в свою очередь, — за новым воплощением Верховного старейшины. Блэйду не нужно было останавливать каждого прохожего и спрашивать, как ему найти Бойцовский клуб — координаты дали заранее. У него имелось не так много времени — всё же здесь он нежеланный гость. Наверняка нежеланный — его здесь не знали, о нём не слышали — и не возжелали бы. Ни одни тонированные линзы не скроют такого взгляда. Камнеград оказался не темнее его пальто. Не темнее его очков. Не темнее его сущности. Большое здание подсвечивалось огнями двух цветов — жёлтого и красного. Выше можно было увидеть светодиодные боксёрские перчатки — это оно. Место, где был замечен Иньюэ-цзюнь в последний раз. Место, в котором он успел сделать себе имя. Это дразнило. Это злило. Это не давало покоя. В конце концов — это будоражило. Хотелось уничтожить. Стереть. Не только прославленное имя. Самого Пожирателя Луны — целиком и полностью. От его многочисленных побед не должно остаться и следа. Сам Блэйд наследил знатно — оставив отпечатки на снегу. Даже сейчас за ним тянулся след жажды битвы. Побед. Крови. Однако слова Кафки из головы не выходили — не наделать лишнего шуму. Не напугать его — свой столь желанный приз. Пожиратель Луны, отрицающий свою сущность, был крайне осторожен. И знал, как избежать встречи с Охотником. Знал, как миновать опасность. Но в этот раз ему не уйти. Охотник за Стелларонами поднялся по лестнице, пройдя мимо двух парней — первый криками зазывал в клуб, а второй молча стоял, чем-то напоминая изваяние. Правда, изваяние не сдвигалось совсем, чего о втором человеке не скажешь явно — его плечи то поднимались, то опускались. Блэйду оставалось совсем немного — сдвинуть старые шторы и оказаться в помещении, но ему преградили путь. Преградой оказался низкорослый старик. — Чужак? Я не видел тебя раньше. Ты пришёл в Бойцовский клуб? Блэйд смерил его взглядом. Не ищи лишний раз неприятностей. Он нехотя ответил. — Да. Я хочу выиграть турнир. Лицо старика озарила наглая ухмылка. — Какие самодовольные нынче чужаки. Я Скотт, владелец Бойцовского клуба. Если тебе нужна будет работа — обратись ко мне. — сколотив себе состояние в виде Бойцовского клуба, он имел все возможности предлагать работу другим и достойно её оплачивать. По его мнению достойно. — Обязательно, — безразлично бросил Блэйд, продолжив свой путь. Забинтованные руки раздвинули шторы — и он оказался внутри здания. Бойцовский клуб был шумным местом — здесь собралась толпа зевак. Рабочих. Непосредственно участников турнира. Болельщиков. Сильный шум исходил от ринга — турнир уже вовсю проходил. Слышны были и крики поклонников. Охотник прошёл дальше. Незнакомые лица, чужие взгляды, его изучавшие. Просто одетые люди, готовые к своему выходу бойцы. Не было среди них одного. Его. Но ведь его имя почти наверняка знали все здесь присутствующие. Блэйд приблизился к какому-то невысокому очкастому парню. Почти накрыл его, подобно волне — из-за значительной разницы в росте. Так обычно происходит с сёрфингистами, которых резко сносит водяной вал. А ведь ничего не предвещало беды. — «Холодный Дракон», — выпалил он, приспустив маску. Предполагал, что его поймут сразу. Парень опешил и недоуменно уставился на незнакомца: — Что? — Он поправил очки. Карие глаза всматривались в закрытое лицо незнакомого ему человека. — Меня интересует человек, скрывающийся под именем «Холодный Дракон». Что тебе о нём известно? — Суровый взгляд Блэйда будто вдавливал парня в землю. Молодой парень тут же оживился. По его лицу прошла самодовольная улыбка: — Аааа, так ты тоже его фанат? Скажу по секрету, слушай, — он быстро осмотрелся по сторонам — не подслушивают ли их — а после приложил ладонь ко рту. Однако ввиду громадности Блэйда их не то чтобы не услышали. Их и не увидели бы вместе. — У меня есть фотография этой знаменитости. Герой Белобога охотно мне её продал. Покажу за символическую цену — всего-то 20000 кредитов. Соглашайся. Он ещё не подозревал, что такими словами мог только накликать на себя беду. Эти слова ударили по Блэйду, точно хлыст. Это было безумно больно. Слышать подобное. Чувствовать, как ярость заполняет грудную клетку. Терпеливо стоять, не предпринимая никаких действий — сейчас он не на поле боя. Иньюэ-цзюнь успел обзавестись фанатами, над одним из которых Охотник стоял и на которого он готов был обрушиться скалой. Был готов, но не стал. Блэйд только презрительно сощурился. Парень вдруг выпрямился, поняв, что человек перед ним явно не собирается платить ему кредиты. А ещё он подозревал, что точно не хочет иметь с незнакомцем дело. — В любом случае, все ответы ты обнаружишь там. — очкастый парень указал на боксёрский ринг и отвернулся. Можно было увидеть, как по его телу проходит лёгкая дрожь. Легко отделался. — «Холодный Дракон»… Сегодня свершится моя месть. — Блэйд моментально потерял интерес к собеседнику. Он не собирался обрушивать на него весь свой гнев. Но он точно желал показать всем присутствующим — и этому парню в частности — что далеко не «Холодного Дракона» они должны восхвалять. Он хотел стереть это имя из памяти всех, кто сейчас находится в Бойцовском клубе. От ринга Охотника отделяли несколько шагов и кого-то высматривающий парень. Блэйд успел подметить, что здешние лица мужского пола высоким ростом не отличались. Он был белой вороной в Бойцовском клубе. Блэйд приближался к полю боя, полный бурлящей в нём ярости, жажды мести. Он оставлял невидимые следы за собой. Аура смерти тянулась за ним — а никто этого не видел. И не чувствовал. Пока что. Некто, представившийся Доктором Дигом, остановил Блэйда, положив руку на его плечо. — Ты здесь впервые? Позволь мне объяснить тебе правила. Турнир состоит из… Не успел он закончить, как Блэйд сбросил его руку. В этом жесте не было злобы, хотя прикосновения он явно не жаловал. В особенности — от человека, которого он видит в первый и последний раз. Наверняка последний. — Осведомлён. Как и о том, что «Холодный Дракон» является местной звездой, — в голосе Охотника слышалась ненависть по отношению к упомянутому им лицу. В этом месте Блэйд холода не чувствовал, однако ни очки, ни шапку, ни пальто он снимать не собирался — в противном случае его смогут опознать. Он только приспустил маску, чтобы говорить чётко и ясно. — Так ты знаком с героями Белобога? Сказал бы сразу! Верно — «Холодный Дракон» задал жару в прошлый раз. А после к нему присоединились две девчонки — тоже не из робкого десятка. Я давно не видел такого поединка… Но Охотник Доктора Дига уже не слушал. Пора выйти на ринг. Пора показать, кто поистине должен считаться звездой. Пора предоставить всем этим людям новое имя. Имя, которое нагоняло бы страх не только на Иньюэ-цзюня. Смертоносное имя. Когда Блэйд оказался на поле боя, окружающие обратили на него свои заинтересованные взоры. Они ещё не подозревали о том, кто он такой. И истинного его они не узнают. Только придуманный псевдоним. Выстроенный им для Бойцовского клуба образ. Большего и не требовалось. Первый раунд. Блэйд против трёх Автоматонов-жуков. Он вытащил то, что до этого прятал, как туз — своё излюбленное оружие. Перебинтованные пальцы прошлись по лезвию клинка, пробудив его силу. Не прошло и доли секунды, как со стороны роботов послышался взрыв — своего рода их предсмертный крик. От противников Блэйда не осталось ничего. Публика оживилась в мгновение ока. Многочисленные рабочие и девицы хлопали в ладоши, поддерживали Блэйда одобрительными криками и орами. Народ уже ликовал, а ведь он бил в неполную силу. И не то чтобы бил — пронзал. Будто овощи нарезал — с его-то скоростью и точностью ударов. Но всё ещё в неполную силу. Второй раунд. Блэйд против Автоматона-гризли, сопровождаемого Автоматонами-пауками с двух сторон. Это только разогрев. Тренировка. Эти роботы — не более чем закуска в ожидании изысканного блюда. И от них в скором времени не осталось и деталей. Прогремел взрыв — и ринг заметно опустел. Охотник начинал терять терпение. «Иньюэ-цзюнь, когда мы уже заплатим высокую цену?» — вопрошал он себя. Но ответить самостоятельно не мог. Он ожидал появления второго соучастника их некогда совместных злодеяний. Толпа продолжала вслух им восхищаться. Среди возгласа присутствующих Блэйд отделил голос Доктора Дига. Парень обращался к нему напрямую: — Что за новая звезда рождается здесь у нас? Нам необходимо знать твоё имя! Назовись. Люди жаждут узнать твоё имя. — его лицо сияло от восторга. Такое представление точно принесёт ещё бОльшую известность Бойцовскому клубу. Недолго думая, Охотник произнёс: — «Улыбающийся Чёрный Дракон», — бросил, точно кость в карточной игре. Кость, дающая максимальное количество ходов. Беспроигрышная кость. «Улыбающийся Чёрный Дракон!» — хором произнесла толпа. Это имя вмиг заразило всех присутствующих. Их вниманием он уже завладел. Приковал их взгляды к себе. Загипнотизировал. Неизвестность действительно манила. А он был именно неизвестным — его личность не знал никто. Но мог узнать он. В этот самый момент заработал экран — на мониторе высвечивались имена участников и их фотографии. Изображения сменялись одни за другими, пока монитор не остановился на трёх лицах. В одном из них Охотник опознал Иньюэ-цзюня. Через момент пропала и эта картинка. Спустя секунду он увидел только его лицо. А под ним — высеченное «Холодный Дракон». Фотография Холодного Дракона подействовала на Блэйда, как наркотик. Глаза его тут же забегали по рингу. Он смотрел то в пол, то на экран, теперь отражавший имена его новых соперников, то на свои перебинтованные ладони, в одной из которых он крепко держал рукоять клинка. Его Проклятие начало пробуждаться. Он боялся, что именно здесь потеряет над собой контроль. Третий раунд. Блэйд против четырёх Солдатов Среброгривых Стражей. Ярость в его груди болела, точно расковыренная рана. Теперь точно необходимо было её выплеснуть. Появилась одышка. Охотник глянул на своих противников — их фигуры слегка размылись. Это, однако, не помешало Блэйду избавиться и от них — топоры солдат были отброшены в разные стороны, а сами они прикрывали полученные от клинка раны, из которых сочилась свежая кровь. Кого-то Блэйд пронзил несколько раз — у бедняги кровь наполняла даже рот. И сплёвывалась на землю. «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» — это имя облетело весь зал. Для публики увиденное являлось развлечением. Для Блэйда это резко перестало быть только игрой на публику. Для него это стало настоящей борьбой за своё состояние. Он терял рассудок. Не хотел, но терял. Четвёртый раунд. Блэйд против четырёх Бродяг. Их фигуры были куда более расплывчатыми, чем фигуры его предыдущих соперников. Он с трудом держал клинок. Ему казалось, что сейчас он начнёт орудовать им наугад. Блэйд нанёс удар одному из Бродяг — лезвие пронзило его плечо. При этом Охотник не смотрел на своих соперников — физически не мог. Голова перестала подчиняться его телу. Сознание преподносило ему одно изображение, точно на блюде — изображение Иньюэ-цзюня. Не то, что он видел на мониторе несколько минут назад — то был совершенно другой облик. Истинный облик Холодного Дракона. То, каким его помнил Блэйд. То, каким он навсегда останется в его глазах. «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» — восклицала публика. Никто не обращал внимание на то, что происходило с новым участником ринга. Пока он доставлял им удовольствие — пусть хоть при смерти находится. Пока он не объявлял о неспособности продолжать бой — пусть хоть кровью истекает. Людям весело — это главное. Второй Бродяга замахнулся на Блэйда техникой, но тот быстро выбил оружие из рук противника. Нанёс удар — прямо в ребро. Бродяга скривился от боли и положил правую ладонь на образовавшуюся рану. Третий пал вслед за вторым. Правда — успев задеть Блэйда. Сам Блэйд уже не пытался сопротивляться Проклятию — он пронзал воздух, наносил многочисленные удары в пустоту, часть из которых удачливо попадала на противника. «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» — не унималась толпа. Поединок приносил людям незабываемое удовольствие. Никому не известный участник пришёл в их жизнь, точно благословение свыше. Никому не известное здесь лицо дарило им радость. Никому не известный боец вдохнул в Бойцовский клуб новую жизнь. Последнему сопернику повезло меньше всего. Блэйд совсем лишился рассудка — он видел перед собой не Бродягу, а Иньюэ-цзюня. Разум заставил его разглядеть в противнике не незнакомца, а того, кого он так долго преследовал. И кого, несомненно, ждал здесь — на ринге против него. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Эта фраза отдавалась острой болью в виске. «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» Блэйд уже не чувствовал себя Блэйдом. Но он поистине был клинком, слившимся со своим оружием. Всю свою боль Охотник вкладывал в последующие удары. На Бродяге рвалась одежда, вместе с ней — его тонкая кожа. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить.Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» Поединок перестал являть собой веселящее толпу представление. Блэйд оставлял смертельные раны на теле Бродяги. Так серийные убийцы расправлялись со своими жертвами, вкладывая в ножевые удары всю жестокость, которую источали их тела. Так мясник разделывал тушу животного на продажу — быстро, инстинктивно, не питая ни капли жалости к убитому скоту. Так мужья в состоянии аффекта душили своих жён, успевших их разозлить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить.Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить.Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. «Улыбающийся Чёрный Дракон!» «Улыбающийся Чёрный Дракон!» Охотник всерьёз считал, что лишает жизни именно Холодного Дракона, а не бедолагу, что никак не мог ему ответить — только криками и предсмертной агонией. Клинок пронзил сердце Бродяги — он сплюнул на пол кровь. Долгожданная месть свершена. И только теперь Блэйд остановился. Остался недвижим. Чужая кровь пачкала его пальто, но его это не волновало. Сердце потихоньку успокаивалось — до этого оно билось учащённо, невыносимо для Охотника — настолько он хотел уничтожать. И он добился этого — выпустил свою ярость наружу, точно хищника из клетки. Обрушил её на последних соперников. Это было не благословение свыше, а появление одного из Всадников апокалипсиса. Толпа разом стихла. Никто не мог и слова произнести — настолько все были шокированы и едва осознавали, что только что произошло. Они начинали просыпаться, точно от глубокого и сладкого сна — удовольствия в случившемся не было. Больше никакого восхищённого «Улыбающийся Чёрный Дракон!» от публики. Блэйд слышал только Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить.Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить.Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить.Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Трое из пяти должны заплатить. Тишину прорезал крик Доктора Дига. — Доктора Наташу! Срочно! — он крикнул это стоящему рядом человеку — и тот стремглав умчал за помощью, огибая собравшихся. Блэйд вынул клинок из тела Бродяги — его не волновала судьба его противника. Но его терзало — и приятно терзало — осознание того, что он покончил с ним. В очередной раз. Как и в других своих галлюцинациях. Он думал, что это было по-настоящему. Он отошёл в сторону, несколько пошатываясь. Охотник расплывается в безумной улыбке, прикладывает руку к лицу — и заливается громким смехом. Смехом человека, в очередной раз совершившего убийство. Смехом человека, который долго преследовал свою жертву, но вот мгновение — и с ним покончено. Смехом одержимого. — А̷Х̷А̷Х̷А̷А̷Х̷А̷Х̷А̷Х̷А̷Х̷А̷А̷Х̷А̷Х̷, — доносилось до окружающих. Слышали они и следующее. — Трое из пяти должны были заплатить… И это был ты. Он не видел, как люди приходили в ужас от его слов, его действий. В толпе началась паника. Пока один человек искал помощь, другие выбегали из помещения, а третьи врывались на ринг — проверить состояние уже мёртвого бойца. Густая кровь и холодный пол служили ему постелью. Когда Блэйд только начинал приходить в себя, то обнаружил, что уже находился вне поля боя. Его взгляд упал на Доктора Дига, в чьих глазах он видел недовольство как минимум, а злость — как максимум. — Улыбающийся Чёрный Дракон, ты дисквалифицирован! Правилами запрещено убивать участников. Я сообщу о тебе Среброгривым Стражам! Как будто бы Блэйда это волновало. Он вмиг устранит всех, кто к нему притронется. От его рук пострадали даже те, кто не успел его задеть. А те, кто успел, сейчас валялись с многочисленными кровоточащими ранами. Охотник поплёлся к выходу — запятнанный кровью соперника, лишённый каких-либо чувств. Если до этого в нём кипела ярость, то теперь на её месте образовалась дыра. Только со стороны могло казаться, что убийства приносили ему чувство эйфории. На деле, после совершённого, он испытывал опустошение. Взгляд его становился хмурым. Он проходил сквозь толпу — та охотно расступилась перед ним. Люди смотрели с ужасом, презрением, страхом — ему было откровенно всё равно. Его имя быстро приобрело известность и столь же быстро лишилось её, превратившись в ассоциацию со смертью всего живого. Он не был победителем турнира. По крайней мере, для окружающих. Но определённо считался изгнанником из Бойцовского клуба. Поле боя было залито кровью. От ещё недавно восхищённых возгласов остался только немой крик и гробовое молчание. Такому человеку, как Блэйд, не желал переходить дорогу никто. Имя «Улыбающийся Чёрный Дракон» больше не приносило радости. Оно внушало страх. Оно источало жестокость. Оно наводило ужас на лица всех, кто застал поединки. Охотник за Стелларонами покинул Бойцовский клуб победителем, по крайней мере — себя он причислял к победителям — но о его победах не сообщит никто. Его имя не будет внесено в список участников. О нём, как об участнике, будут ходить страшные легенды. Именем «Улыбающийся Чёрный Дракон» будут пугать непослушных детей. Оказавшись на улице, Блэйд посмотрел на Скотта — владельца Бойцовского клуба. Скотт посмотрел на него в ответ. В его взгляде не читалась прежняя корысть — тогда он был готов предложить Охотнику работу. Но не сейчас. Сейчас Скотт предпочёл бы, чтобы чужак навсегда оставил его детище. — Чужаки бывают не только невежественными. Мой самый нелюбимый тип чужаков — хладнокровные и жестокие убийцы, как ты. Чтобы я тебя здесь больше не видел. Блэйд поправил шапку и очки и прошёл мимо этого старого человека, не проронив ни слова. Маска закрывала часть его лица. За линзами очков прятался хмурый взгляд красных глаз, ещё совсем недавно горевших безумным огоньком. К старику подбежал парень и начал быстро нашёптывать ему. Реакция от первого последовала незамедлительно: — Один убит, один тяжело ранен, жизням остальных ничего не угрожает? И, говоришь, герои Белобога только что покинули Ярило-VI? Блэйд обернулся. — «Холодный Дракон» не здесь? — поинтересовался он. Он едва устоял на месте. Ему не хватило совсем немного времени. Он почти до него добрался. Но нет — Иньюэ-цзюнь снова выскользнул из его рук. Погоня возобновляется. Погоня продолжается. Она будет продолжаться вечно. Его оставили без ответа. Не совсем так — молчание было тем самым ответом для него, изгнанника. Лучше бы он не слышал этих слов старика. Убрав руки в карманы испачканного пальто, Охотник направился куда глаза глядят. Он проигнорировал вибрирующий телефон — почти наверняка ему написала Кафка. Или Серебряный Волк. Больше никто не мог его потревожить. Раб Судьбы Элио проводил с ним разговоры тет-а-тет. С Сэм он списывался нечасто. Мимо него пробегали люди — скорее всего, спешили на помощь раненым. Краем глаза он заметил девушку с серо-синими волосами, особенно сильно стремящуюся попасть на место преступления. Охотник шагал по тёмной улице. А ведь не так давно он находился в светлом помещении. По крайней мере — подсвеченном. Здесь же ночь была не просто сутками. Она была состоянием души. Ночь была в фасадах домов, архитектуре, во встречающихся по пути людях. Выделялись, правда, отдельные участки — выделял их свет от фонарей. Блэйд остановился у плаката. Он не сумел разобрать написанное. Но отчего-то ему захотелось оставить послание. Быть может — увидят, быть может — нет. Победитель — и остался без почестей и наград. Ему необходимо было удовлетвориться хотя бы малым. Он решил оставить на плакате цифру «3» — Трое из пяти должны заплатить. Цифра вышла едва разборчивой, как и сам плакат. Словно она всегда была там. Этого было недостаточно. Блэйд принялся искать другие плакаты. Второй он обнаружил неподалёку от первого — с изображением краски на нём и очередных непонятных надписей. Под плакатом Охотник увидел практически пустое ведро — кажется, задолго до его прихода оно было полно красной краски. Блэйд хмыкнул. Пошарился в карманах пальто. Вынул оттуда записку, развернул её и прочёл — «Ты никогда не сбежишь от меня». Идеально. Клочок бумаги бесшумно упал на дно ведро. Охотник уже собирался было уходить, как его окликнули сзади. Голос был ему незнаком. — Эй, ты чего здесь ошиваешься? — услышал он позади себя. Блэйд обернулся. Вгляделся в человека чуть поодаль от себя. Судя по его одежде — шахтёр. По общим впечатлениям — очередной недостойный его противник. Был настроен недружелюбно. Как минимум. Украдкой Охотник заметил сжатую в кулак ладонь. Шахтёр, казалось, и сам будто обыскивал незнакомца. Взгляд его упал на кровавые пятна на пальто. — Ты… — начал он. Закончить, правда, не успел. Усни. Эта одурманивающая техника. Кафка. — Как всё прошло, Блэйди? — она появилась перед ним с заботливой улыбкой на устах. С таким ласковым голосом, словно буквально секунду назад не приказала человеку упасть на землю. Тот лишь сладко задремал. Она и сама заметила пятна крови. — Без неприятностей не обошлось, да? — Кафка приблизилась, разглядывая его, точно скульптор — своё творение. Перчаткой коснулась его щеки. Она искала на нём следы Проклятия, чтобы вновь устранить их. Это была временная мера. Она не лечила. Так — усмиряла бушующую в нём силу на время. Блэйду стало заметно легче от её действий. По крайней мере — он снова ощущал себя живым. — Нам пора, Кафка. Его здесь нет, — он отвёл взгляд. На его лице читалось недовольство. Снова упустил. Но ничего. Погоня продолжится и после того, как Охотник настигнет свою жертву. В этом он был уверен. Иньюэ-цзюнь не мог прятаться вечность. Ведь у него и не было вечности. А у Блэйда — да.

***

— Капитан Среброгривых Стражей, Гепард Ландау, прибыл на место, — отчеканила Пелагея Сергеевна, офицер разведки, обращаясь к Скотту. До этого старик смотрел на девушку. Стоило Гепарду поравняться с ней, как Скотт перевёл взгляд на капитана. В его глазах виднелась решимость, отвага. Старший брат Ландау никогда не отступал перед лицом опасности. И сейчас — а ему уже в красках и во всех подробностях поведали о некоем загадочном преступнике — он не думал убегать. Ему было приказано поймать чужака. — Я составил автопортрет преступника. Подскажите, это он? — перед глазами Скотта возник плакал с нарисованным от руки лицом. Своеобразно нарисованным лицом. Своеобразно — потому что навыки рисования Гепарда явно оставляли желать лучшего. Старик прищурился в надежде узнать очертания. Теперь, когда его взгляд был сфокусирован на портрете, он мог видеть шапку, очки, спрятанную под маской нижнюю часть лица. И тёмно-синие волосы. Скотт кивнул, узнав в нарисованном портрете чужеземца, добавив только: — Он не должен был далеко уйти. К сожалению, все наши хорошие бойцы отказались ловить его самостоятельно. Сам понимаешь — наделать такого шуму из ничего, — взгляд старика стал задумчивым. В какой-то мере появление загадочного незнакомца сделало рекламу Бойцовскому клубу. И это несмотря на то, что в нём погиб один участник. Гепард повернулся к Солдатам Среброгривых Стражей, чтобы отдать приказ. Получив инструкции, Солдаты произнесли «есть, капитан!» и удалились. На этом миссия самого Ландау не заканчивалась. Он раздвинул шторы, а после вошёл в помещение Бойцовского клуба. Пелагея Сергеевна исчезла за входом вслед за ним.

***

— «Улыбающийся Чёрный Дракон»? Что это ещё за имя такое? — недоумевала Серебряный Волк, целиком заняв диван. — Почему именно дракон? И ты практически не улыбаешься! — Не донимай Блэйди, Вульфи, — Кафка протянула той игровую приставку, чтобы та унялась. — Он и без того не в духе. Блэйд не сдвигался с места. Всё задумчиво смотрел в одну точку, скрестив руки на груди. Он не сразу заметил, как к нему подошла Кафка. — Помнишь сценарий Элио? Он обязательно будет в Лофу Сяньчжоу. Мы как раз приближаемся. Скоро я свяжусь со Звёздным экспрессом, — она спрятала руки за спиной, пройдя вперёд. Произнесла, не глядя на коллегу. — Дело ли только в отмщении? Помню, ты мне ранее рассказывал о ваших сложных взаимоотношениях. Охотник не ответил. Только прикрыл глаза и хмыкнул. Кафка решила не продолжать расспросы. — Скоро всё закончится, Блэйди. Или… Только начнётся для нас обоих, — загадочно улыбнулась та, вспомнив о Первопроходце. — Мне пора. Она исчезла столь же незаметно, сколь и появилась. Блэйд вынул своё оружие и уставился на своё отражение в нём. Ещё пару часов назад с основания клинка капала кровь. Теперь же ничего не говорило о том, что клинок был обагрён чужой кровью. Ни следа. Ни следа от его преступлений. Ни следа от его побед в Бойцовском клубе. Он скорее стёр собственные следы победы, хотя и ставил перед собой совершенно противоположную цель. Его не волновала та публика вокруг ринга, хотя и не скроет, что одобрительные возгласы были ему приятны. Ровно как не волновала его и слава, хотя мысль о том, что он затмит имя «Холодного Дракона», приводила его в экстаз. Но что его поистине волновало — так это сам «Холодный Дракон». Он воистину был помешан.