misty adolescence

why would you tell that it's fate

when they laughed at me, every day, in my face? they say the end is coming soon but the end's already here

how  - the neighbourhood

х

весь день джунхуэй пытается понять произошедшее вчера — неслучайно какой-нибудь страшный сон. с момента его внезапного пробуждения из-за звонкого электронного будильника, дёшево приобретённого на одном из рынков соседнего города, до самой ныне идущей первой перемены, на которой джун и решил продолжить размышления, воссоздавая картину своего утра. проснувшись, он неожиданно обнаружил себя в неудобном сидячем положении на кровати, склонив голову набок и держа в руках небольшую и тяжёлую поварёшку — видимо, ночь выдалась слишком тревожной. однако после стука в окно в воспоминаниях ничего так и не всплывает. кажется, тогда джун твёрдо решил продолжить бояться, никуда не выглядывая. такая идея казалась самой оптимальной, если б джун заполз под кровать или, того хуже, на холодный деревянный пол, где нет ковра, — жаловался бы ренджуну на сильную боль в спине и на неизвестно как нарисовавшиеся синяки по всему телу. первым информативным звуком, раздавшимся в пространстве кухни, была телевизионная программа, участники которой активно дискутировали на тему «существование инопланетян и вероятность их причинно-следственной связи с нагнетённой атмосферой в городе» — из-за чего, по словам этих же ведущих, напуганные граждане начали уже грабить магазины, начисто опустошая стеллажи. всю неделю везде крутили сюжеты про космос: колонки популярных газет заполнились новыми интерпретациями неизвестных героев научной фантастики с их мотивами и способами передвижения, на радио приглашали неких учёных и внимательно анализировали их комментарии о жизни во вселенной, а городские улицы и заборы обрели новые краски, оставляя за собой едкий запах акрила рядом с бетонными граффити-пришельцами. только никто не понимал, правильно ли они представляли их, нужную ли подобрали форму для запечатления нового насекомоподобного человечка прямо на входной двери на зло соседу; не понимали, друзья они или враги. пока открывал на кухне шкафчик с хлопьями и мюсли, параллельно обдумывая все вчерашние слова ренджуна, джунхуэй сильно опешил, приметив в закрытом окне свой велосипед, лежащий чёрт пойми в каком положении. после успел вскрикнуть из-за отражения в зеркале ванной комнаты: за спиной померещился пугающий чёрный силуэт с небольшим ножом в приподнятых руках. правда неизвестно, насколько помогли бы его крики при обороне от неведомого существа: соседи бы вопли точно не услышали. джун никогда не задумывался о ситуациях, где пришлось бы защищаться или вообще напасть первым. пока большинство его одноклассниц как минимум носили всегда с собой перцовые баллончики, а ренджун не забывал брать везде канцелярский нож, джунхуэй же чувствовал себя просто спокойно и понимал, что в патовой ситуации своим спокойствием не сможет воспользоваться. хотя на случай воров в доме у него хранится тяжёлая швабра и рыболовная сеть — ренджун, узнав об этом, решил не разочаровывать друга тем, что воры нынче не такие, как в фильмах-комедиях. боясь прикоснуться и даже лишний раз взглянуть на свой излюбленный вид транспорта, джун решил сегодня ехать на автобусе: было всё равно, если б опоздал или его там затоптали, самое главное — находиться рядом с большой толпой людей, чтобы никакие силуэты или инопланетяне его сразу не схватили. в лучшем случае, они забрали бы с собой кого-то другого, в худшем — о пропаже вэна хоть кто-то бы знал, а дальше как повезёт. навязчивые мысли его провожали до самой остановки. джун постоянно оборачивался, надеясь не увидеть выпрыгивающего из-за угла минхао; подходя к остановке, покусывал губы — на языке до сих пор ощущается слабый привкус морковного торта, съеденного на прошлой неделе. джунхуэй очень старался забыть, какие опасности его могли тогда поджидать. помнится, он сильно разочаровался, так и не увидев огромную спасительную толпу, люди которой определённо собирались бы на работу, не замечая вокруг ничего, даже если бы вот-вот небо обвалилось на жилые фасадные дома, пуская по улицам города волну густой душной пыли. джун тогда зачем-то приподнял голову, всматриваясь в медленное движение тёмных туч на небе. но быстро отвёл взгляд на дорогу, услышав заветный звук автобуса, но — пустого. водитель пока включил на всю «центральное радио», вещавшее, что сегодня в городе не будут ходить троллейбусы. джун, к сожалею, не взял с собой наушники, так что у него не осталось выбора и пришлось вслушиваться в чужую звонкую речь. а новости удивили: «тогда же на улице должно быть много людей, торопящихся на метро..» — думал вэн, но потом вспомнил, что ездил он на метро только в столице, а тут же не было такой привилегии. «но где же школьники или студенты? каникулы точно никто не объявлял, я бы просто не смог пропустить такое известие». кондукторша средних лет рядом кивала, не сильно понимая, о чём говорит радиоведущий. тогда джун решил её расспросить — она сначала отмахнулась, удивляясь, насколько выпускники погружены в учёбу, что не замечали вещи вокруг. «для многих такие дела лишь повод уехать отсюда, сейчас и правда огромные пробки на дорогах в другие города, — говорила она тихо, будто боясь, что её услышит кто-то другой или же она скажет что-то лишнее. — неужели ты так и не заметил царящие вокруг проблемы?! отсутствие исправно работающего электричества, — вспомнив про вчерашнюю свечу, джун и сейчас ощущает, как кожа мурашками покрывается, — половина города без горячей воды, о чём ответственные за это даже не оповестили! хотя один район без неё уже две недели сидит. сейчас и время такое холодное, что никто выходить не хочет». джунхуэй больше не спрашивал да и не отвечал. через открытые форточки улавливался запах асфальта, заставляющий всегда морщиться. в центре уже виднелись люди, напоминающие будто восстание зомби: невыспавшиеся, ломающие голову над одной лишь целью — шаги вперёд. единственное, о чём джун будет жалеть в своей жизни, — если он однажды найдёт себя в такой толпе. попрощавшись со скучающей кондукторшей, джун направился в школу, одновременно с этим поправляя постоянно соскальзывающую с плеча лямку сумки и читая сообщение с просьбой на третьей перемене собраться всем в актовом зале.

х

полусонный ренджун заторможенно выбирает самое лучшее место для тяжеленного учебника, который держит в дрожащих пальцах, на заваленной многочисленными, расписанными домашним заданием бумагами парте, когда в полупустой и шумный класс заходит джун. яркое освещение в небольшом кабинете будто не работает: оно кажется бледным, а вокруг — наступившие сумерки. за учениками по полу гуляют большие тёмные тени, каждая из них выглядит жутко. хуан перед первым уроком съедает несколько сырных снэков (которые вообще-то оставил на обед), громко хрустя, чтобы раздражить своего друга, но тот даже не смеётся, а почему-то впадает в тоску. если каждый день был бы цветом, то ренджун заявил бы, что сегодняшний определённо серый. но не скучный: на первом этаже около лестницы дважды упал огромный портрет директора, пугая страшным грохотом; потом в окно их класса врезалась тёмная ворона, да прямо во время прочтения учителем литературного произведения. хотя было и немного тоскливо. хуан задумывается над тем, что он успел потерять в этой жизни: целую купюру десяти юаней в детстве, которую выхватил из рук сильный ветер; чёрные носки с рисунками маленьких ромашек, потому что сам выкинул их из окна, но теперь они кажутся милыми. тем временем скучающий джун внимательно рассматривает его камеру, порой делая снимки происходящего. в его голове всё никак не укладывается вчерашний разговор. возможно, минхао — нелепая выдумка его собственного сознания. тогда прошлым вечером он ехал один и разговаривал сам с собой, потому что нужно было как-то выговориться — это вопросов не вызывает. а всё произошедшее в саду ему просто приснилось..? остаётся лишь понять, почему его мозг направлен именно на бедного су. точно не по нему он скучал в столице, про его аварию тоже ничего не знал. или знал, только забыл? джунхуэй резко ударяет себя ладонью по лбу, хмурясь от боли, и пугает этим задумавшегося рядом ренджуна. — слушай, а тогда на экскурсии в парке мы всё-таки упустили лучший момент в жизни, — вдруг заявляет он, рассматривает пустую пачку от снэков и вздыхает, выпуская лёгкий пар изо рта, раскрывая замершие губы. — когда отказались от билетов на американские горки. — с чего это ты решил? — джун выпрямляет спину, облокачиваясь на стул, и кусает губы. какие всё же у них разные мысли. — помнишь, джонхан вышел таким счастливым? — причём здесь он? — я не знаю, но, может, они и нам бы понравились.. «звучит странно», — думает джун, не понимая, почему именно эта тема сейчас тревожит ренджуна. он опускает голову на руки и вздрагивает, ощущая их холод; от этого слегка мотает головой. их разговор заканчивается со звонком. рен грустит, что ничего у него не клеится, и день не кажется больше хорошим, пока джунхуэй рассматривает в окне опавшие гнилые листья, удивляясь серости вида. радостная, но в последнее время сонная и хмурая преподавательница китайского приносит за собой в класс запах старости, газет и свежего хлеба, может, потому что она жила вместе с мамой, о чём постоянно делилась, немного цепляя больную тему, — половина класса жила самостоятельно, без родителей, в большинстве из-за произошедших семейных конфликтов. после урока она ещё раз напоминает про необходимость остаться сегодня после занятий и пойти посмотреть в актовом зале концерт в честь какого-то праздника. и, если честно, о котором все слышат впервые. джунхуэй весь оставшийся школьный день умоляет ренджуна сесть на задний ряд, даже если на сцене кто-то будет петь его любимого исполнителя, что навряд ли, потому что любимых исполнителей хуана в интернете слушает лишь только три с половиной человека, считая самого исполнителя: ренджун, иногда джун и некто испанец, с которым они иногда переписываются. актовый зал оформили очень необычно, по-современному: откуда ни возьмись на большой гладкой сцене растягивается тонкий белый дым, мерцают разноцветные прожекторы, звучит тихая успокаивающая музыка, а надоедающее механическое пианино убрали со ступенек. некоторые учителя давно ушли: больше заинтересованы в полноценном тихом отдыхе или возможности проверить домашние задания учеников, а не смотреть на очередную бессмысленную пьесу, поставленную за школой за десять минут до начала. зато на алых бархатных креслах расположились заинтересованные ученики всей школы. ну или те, кто просто соизволил прийти и не заболел. ренджун чешет макушку, выглядывая в окно, — давно стемнело. спектакль же никак не начинают. в зале тишина, только иногда кто-нибудь чихнёт от холода, завернувшись в шерстяные кофты. джун в голове решает переварить весь прошедший день, иначе ночью он не уснёт: морозное утро, зеркало с тенями, пустой автобус, засохшие хрустящие листья, странные сложные тесты, быстрая контрольная, холодный суп из водорослей и выдумка-минхао. припоминается, что в последую встречу его тонкие губы были будто слегка подбитыми, словно неожиданно столкнулись с твёрдым асфальтом: в уголке будто давно засохла кровь и остался еле заметный синяк. предположение, что су — оборотень, не такое плохое. «но стоп, я же решил, что он моё воображение». джун устало закрывает глаза сухими руками и готовится закричать как раз в тот момент, когда алые кулисы медленно раздвигаются. открывается вид на чёрную стену, в середине которой было белое пятно. оттуда выходит симпатичная миниатюрная девушка, но, кажется, старше всех здесь; в руках она крепко держала очень несочетающийся с белоснежным платьем нож. её взгляд был устремлён прямо в центр зрительного зала. каждый готов был слушать речь. но она продолжает молчать, сглатывает и мягко улыбается; переставляет по сцене ноги и внимательно рассматривает все лица. джун бы подумал, что она забыла слова сценария, но тогда бы кто-нибудь из-за кулис, наверное, начал громко шептать ей нужную строчку. вот только незнакомка стоит уверено, и не скажешь, что ей нужна помощь с этим. ренджун чуть ли не вскрикивает, когда с треском захлопываются все открытые окна и старая дверь актового зала. но выдыхает, хватаясь за сердце, и шепчет что-то вроде: «ветер». чуть впереди джошуа тихонько комментирует, делясь восторгом от спецэффектов. ещё несколько учеников восхищённо хлопают, пока другие в испуге вжимаются в спинки кресел. но никто не обращает внимания на обеспокоенную учительницу химии, их главную, добрую любимицу. она быстро поднимается со своего места и подходит к двери, намереваясь взяться за её металлическую ручку, и думает, что никого не побеспокоит своим выходом. заметив это, девушка на сцене в этот же миг с размаху метает свой нож в её сторону, пронзая её под ошеломлённый крик детей. почему-то светлое, лёгкое платье неравномерно окрашивается в кровавый цвет, а на лице появляется коварная улыбка, открывающая вид на старые пожелтевшие зубы. — вы, все! повинуйтесь, — её голос звучит громко, но немного хрипло и очень требовательно. — ваши тела станут нашими, и тогда мы сможем вернуться. сегодня вы все умрёте. на деревянный пол зала падает тело учительницы, которая не успевает даже что-то прошептать; её губы так и остаются раскрытыми, а глаза спокойными: кажется, она не поняла, что случилось. дрожащие руки тянутся к ножу — пронзили насквозь. из глаз начинают медленно течь слёзы, а кровь заполняет всё пространство вокруг неё. никто не подбегает помочь, замечая, что девушка со сцены откуда-то берёт в руки уже кинжал. джошуа валится со стула, таща за собой на пол ренджуна, шепчущего: «мы всё-таки кого-то призвали», — а джунхуэй умоляет только об одном: чтобы это просто оказалось одним кошмаром.