At the bottom

Воскресенье.

      Когда Сичэнь добровольно предложил усыновить ребёнка, что так полюбился психологу за столь короткий срок — Ваньинь был на седьмом небе от счастья, но кто же знал, что им придётся столкнуться с бумажной волокитой. Казалось усыновление — просто дело, но Сичэнь пытается унять дрожь в руках. Подписать одно — собрать нужные документы о семейном благополучии ещё труднее, на руку играет большую роль, что Лань Сичэнь не только благовоспитанный племянник умершего Лань Цижэня, но и человек высоких порядков.       Ваньинь — к сожалению — не имел бездонный запас терпения. Его очередная попытка бросить курить была смыта в унитаз после трёхнедельной попытки усыновить мальца. Ваньинь сомневался в себе. Цзинь Лин несомненно ещё пытается потягаться с ним и показаться взрослым, а Сычжуй само обаяние с ямочками на щеках, но в себе Ваньинь не уверен, что сможет стать хорошим отцом. Формально ребёнок Сичэня, а Ваньинь имеет на Сичэня большие планы, поэтому в ближайшее будущее у него планы поменять их фамилию Лань на Цзян. Ему стыдно признавать, но чтобы избежать понимающую ухмылку Сяо Синчэня — Ваньинь отказался проводить время в кабинете, теперь нервно дергая ногой в машине. Он и так вызвал его в выходной день на работу.       — Вы же понимаете, что ребёнок — это большая ответственность? — Сяо Синчэнь улыбается ему. — Забота и внимание превыше материального благополучия. Тем более, что ему всего лишь семь лет.       — Конечно. — Сичэнь чувствует как пульсирует висок, но стоически терпит и молчит, протягивая листы. — Я готов к этому. Цзинъи будет полностью обеспечен и не обделён вниманием.       — Хорошо. — Синчэнь всё ещё расслабленно улыбается, пробегаясь взглядом по листам документов. — Опека будет наведываться в течение следующих двух недель, чтобы убедиться в правоте ваших слов, Господин Лань. Вы являетесь опекуном Цзинъи, поэтому спрос будет с вас.       — Я всё понимаю, Синчэнь.       — Отлично. Приезжайте завтра, мы подготовим его. — Сяо Синчэнь пожимает ему руку и улыбается, провожая спину взглядом.       Несмотря на то, что Лань Сичэнь пытался показаться полностью отстранённым в ситуации, налепив улыбку на лицо — Синчэнь видел дрожь в пальцах, которые ставили подпись. Видел каким расфокусированным взглядом Сичэнь протягивал ему документы. Синчэнь просто оказал маленькую услугу в этом деле, да и работать с детьми куда приятнее, чем с преступным миром.

***

      — Ты как? — Первым делом спрашивает Ваньинь, когда Сичэнь садится в машину.       — Я стал отцом... — Сичэнь опускает потяжелевшую голову на плечо мужчины. — Я всё ещё в шоке от происходящего. Опека будет наведываться в течение нескольких недель, чтобы удостовериться, что ребёнок в порядке. Сказал базовые вещи, которые я прекрасно знаю. Забота, внимание, материальное благополучие. Ты знаешь как ладить с детьми? Я не очень, Ваньинь. Цзинъи смотрел на меня как на врага, когда Синчэнь знакомил нас.       — Сичэнь.       — Я не представлял себя никогда в роли отца, я с племянниками еле справляюсь. Что если не получится? Как потом смотреть ему в глаза? Как смотреть в глаза тебе? А если его не сможет принять твоя семья?       — Лань Сичэнь.       — Боже, а как отреагирует Ванцзи? А Сычжуй и Цзинь Лин? Что мне им говорить? А как отреагирует Цзинъи? Мы ведь не подумали об этом, Ваньинь! А если он не сможет нас полюбить?       Вместо слов — Ваньинь закатывает глаза и склоняется над Сичэнем, запечатав весь поток слов поцелуем. Это работает. Лань Сичэнь выдыхает, тянется руками и зарывается пальцами в пряди волос, топя весь спектр чувств и эмоций за пройденный день в поцелуе, который дарит ощущение лёгкой свободы.       — Мы справимся. — Говорит Ваньинь, целуя в лоб. — Первое время действительно может быть сложно, но ничего критичного. Я возьму отгул на работе, чтобы позаботиться о ребёнке.       — Я уже говорил как сильно тебя люблю?       — Ммм... Дайка подумать. Нет, не говорил. — Ваньинь кусает губы, чтобы скрыть свою улыбку, смотря на серьёзное лицо Сичэня. — А ты меня любишь? Правда? Ох, господин Лань, я польщён вашими чувствами!       — Придётся вымаливать прощение на коленях за то, что не смог дать надёжного подтверждения этим чувствам, господин Цзян.       Сичэнь ухмыляется,закинув ногу на ногу и откинув голову назад, наблюдая как Ваньинь отворачивается от него, пряча свое смущение. У него ещё целый день впереди, а пока, можно наслаждаться мягким румянцем на лице возлюбленного с расслабленной улыбкой на лице.       Он просто подумать не мог, что за эти месяцы — жизнь заиграет новыми красками и станет лучше, легче, прекраснее. Появится новая семья, надёжная любовь, защита, искреннее понимание. Сичэнь не один раз задавался вопросом «А было бы всё иначе?». Он знал ответ. Прекрасно знал, что всё действительно было бы иначе, но прошлого не изменить — дядя будет для него единственный отцом, Цзинь Гуаньяо — простым знакомым незнакомцем, а Ваньинь рядом.       Мужчина нежно переплетает пальцы как только машина трогается с места. Его жизнь наконец-то налаживается.

Понедельник

      — Добро пожаловать домой, Цзинъи.       Сичэнь мягко улыбается ребёнку, который сжал в руках новую игрушку, подаренную лично им. Ваньинь выглядит куда более вымотанным, чем сам Сичэнь, учитывая, что именно ему пришлось тащить всё пакеты, пока мужчина занимался покупкой одежды для своего сына. Мысль не укладывается в голове, но вот он, Лань Сичэнь — генеральный директор компании "ГуСу", который пытался закончить свою жизнь не самым приятным способом, мужчина тридцати лет, никогда не думавший, что у него будет семья — стоит посреди гостиной и смотрит на маленького ребёнка, который осматривается по сторонам. Он абсолютно счастлив.       — Это не мой дом.       Отвечает Цзинъи, вводя сразу двух мужчин в ступор. Счастье Лань Сичэня крошится на мелкие частицы и он потерянно смотрит на возлюбленного, ища в глазах поддержку. Ваньинь отлично понял Сичэня — одна из привелегий — понимать его только по взгляду и полуслова. Дело требует его вмешательства, поэтому вешает пиджак на крючок и присаживается на одно колено перед ребёнком, протягивая ему руку. Он уже знакомился с Сычжуем и прекрасно понимает, что детям тяжело принять такие радикальные изменения в жизни.       — Цзинъи, помнишь я обещал тебе, что всё будет хорошо? Я всегда выполняю обещания. Разве сейчас не всё хорошо?       Ваньинь даже не понял, что улыбается, когда Цзинъи кладёт свою руку в раскрытую ладонь и сжимает его пальцы. Этот ребёнок просто чудесный, Ваньинь просто не может понять, когда начал проявлять симпатию к малышу, которого встретил один раз, но тот показал свою честность поступками. Ваньинь счастлив.       — Вы не вернете меня обратно? — Голос ребёнка неуверенный, тихий и ломается на конце. Вот что его мучает.       — Не переживай, этого не случится. — Ваньинь поднимает ребёнка на руки, пока тот обхватывает его шею, надёжно вцепившись в нее. — Это твой папа — его зовут Сичэнь. Иногда он бывает слишком задумчив, но можешь вить из него верёвки, я научу.       — Эй! Я всё слышу!       — Да-да, Лань Хуань, хорошо, что ты всё слышишь.       Ваньинь улыбается Сичэню и Цзинъи это совсем не нравится. Мальчишка хмурится, надувает щеки и прижимается к мужчине ближе. Ему не нравится как его новый «папа» смотрит на его маму. Он сердито смотрит на Сичэня, показывая ему язык, вновь прижимаясь щекой к надёжному плечу. Нет, Ваньинь, конечно говорил, что ребёнок само очарование и всё такое, но чтобы так нагло его собственный сын забирал у него возлюбленного — это не справедливо. Решив, что пока будет наблюдать, Лань Сичэнь просто трет переносицу.       Он адски устал, а вкусный ужин, предложенный Ваньинем — звучит как отличная идея       — Сичэнь, я покажу Цзинъи его комнату!       — Хорошо, я принесу пакеты.       Сичэнь смотрит на количество вышеупомянутых пакетов, громко взглатывая. Слишком много, а половина в багажнике машины Ваньиня. Он надеялся, что его страдания окупятся.

Среда

      — Да стой ты ровно.       Ваньинь — сонный и раздражённый — минут пятнадцать пытается завязать галстук на шее Сичэня. Не то, чтобы он хотел расправиться с ним таким способом, просто Лань Сичэнь был вымотан и буквально валился с ног после ночной активности — не той, которой хотелось бы. Просто Цзинъи практически не спал и уснул в четвёртом часу ночи, а Ваньинь и Сичэнь пытались уговорить ребёнка лечь спать, но тот напрочь отказался и топнул ногой. Пришлось ложиться с ним Ваньиню, который и глаза не сомкнул, следя за сном малыша.       — Ты устал, отдохни сегодня.       — Порядок. — Ваньинь затягивает узел, поправляя пиджак. — Не говори пока никому о том, что у нас живёт маленький демон. Познакомим, когда освоится.       — Хорошо. — Сичэнь улыбается, целуя своего мужчину, погладив растрёпанные волосы. — Попробую освободиться пораньше.       — Я приготовлю ужин и поищу хорошую школу для Цзинъи. Вэнь Нин сказал, что я могу обращаться к нему по любому поводу, если потребуется — этим и займусь.       Сичэнь устало кивает, оставляя последний поцелуй на губах Ваньиня. Остаётся надеяться, что у него получится поладить с малышом, хотя, Лань Сичэнь в этом не сомневался.

***

      — Выглядишь уставшим.       Ванцзи говорит абсолютно спокойно и бесстрастно, но Сичэнь слышит чёткий упрёк. Мужчина устало потирает своё лицо, бросая взгляд на время. Почему оно так медленно тянется? Ему хочется уже оказаться дома, обнять Ваньиня и позабыть о том, что день без него длился мучительно долго. Сичэнь смотрит на брата и даже не пытается улыбнуться.       — Не выспался.       — Мне стоит уточнять причину?       — Это не то о чем ты подумал, Ванцзи.       — Хорошо.       Между братьями повисло неловкое молчание. Не то, чтобы Ванцзи не прав, просто в этот раз Сичэнь действительно устал по другой причине. Ваньинь может утянуть его в спальню на пару часов, но после Сичэнь был полон сил и энергии, а в этот раз его энергия испарилась. Сичэнь смотрит на Ванцзи, поджимая губы.       — Когда ты усыновил Сычжуя... Он долго к вам привыкал?       — Он был знаком с Вэй Ином, а со временем принял и меня. Не скажу, что это легко, особенно, когда тебе сложно проявлять эмоции. Ты для него чужой человек, Сичэнь, но со временем, когда он поймёт, что опасности нет и ты никак не желаешь ему зла, то ребёнок сам потянется. Возможно это будет не скоро, а возможно уже завтра. Ты никогда не узнаешь точно.       Ванцзи говорит так, словно уже знает о том, что у них живёт ребёнок. Смотрит пронзительно, едва склоняет голову и наблюдает за реакцией Сичэня, но не подаёт виду. Иной раз его проницательность пугает, но Сичэнь молчит. Ему точно стоит перевести тему, чтобы его любимый младший брат ничего не заподозрил.       — Думаю, что ребёнок будет тянуться к Цзян Чэну. У него хорошо получается ладить с детьми, несмотря на то, что он показывает обратное. Дети общаются на другом уровне, а Ваньинь абсолютно беспомощен против них. — Продолжает Ванцзи, косясь на брата.       — Вэй Ин... Как вы познакомились? Я знаю, что ты напился, а потом всё завертелось. — Сичэнь моментально переводит тему, стратегически отступая. Это не та тема, которую он хочет обсуждать.       — Он буквально нашёл меня на улице. Я проснулся у него дома, был зол и растерян, но, кажется, Вэй Ин никогда не обращал на это внимание. Просто предложил мне душ и поесть. — Ванцзи усмехается собственным воспоминаниям, уступая своему брату. — Никогда не думал, что тарелка супа может быть настолько утешающей. Он так ярко улыбался мне и болтал без остановки, что это помогло отвлечься. Не знаю как это назвать. Любовь с первого взгляда?       — Никогда не думал, что ты предпочитаешь мужчин.       — Я тоже не думал. Но Вэй Ин другой. Меня никогда не интересовали девушки и мужчины, но тут иначе, Сичэнь. Он думал, что мне нравится моя секретарша, пытался свести нас, хотя я всячески оказывал ему знаки внимания.       — Ло Цинъян?       — Мгм. Пришлось действовать радикально.       — Что ты натворил?       — Поцеловал его. Сказал, что мне нравится он и больше никто не нужен. — Мужчина улыбается. — Ты бы видел его лицо. Это первый раз, когда Вэй Ин молчал так долго.       — Не жалеешь, что женился так рано?       — Никогда. Возможно рано, но я абсолютно счастлив. Цзян Чэн несомненно помог мне быть проще в проявлении эмоций, научил общаться с людьми. Моя жизнь стала лучше.       — Жаль, что я не смог побывать на твоей свадьбе.       — Зато я буду на твоей.       Ванцзи улыбается, а Сичэнь отворачивается к окну. Он уже думал об этом, но всё будет позже, когда Ваньинь будет к этому готов и Сичэнь тоже. Мужчина усмехается, растягивая губы в улыбке. Ванцзи и Сичэнь нашли свою любовь на улице при печальных обстоятельствах, а теперь абсолютно счастливы. Может ли жизнь быть лучше? Возможно ему ещё удастся использовать последнюю попытку. Если они разойдутся с Ваньинем, если ничего не получится и Сичэнь останется лишь с ребёнком на руках, то он будет жить только ради будущего малыша, заперев своё сердце под надёжный замок.

***

      Дом встречает его абсолютной тишиной, приятным запахом и уставшим любимым мужчиной, сидящим на диване. Ваньинь смотрит в чашку немигающим взглядом и Сичэнь улыбается, оставляя поцелуй на его лбу, когда психолог даже не заметил чужого присутствия.       — Привет. — Ваньинь запоздало кивает ему. — Всё настолько плохо?       — Играли в прятки, потом он пытался убить моего кота, затискав на руках. Граф сбежал и спрятался куда-то, еще и смотрел на меня как на предателя. Пришлось четыре раза убираться дома, а ему индивидуально готовить кушать. Ты знал, что он много ест? — Сичэнь отрицательно кивает. — Я тоже не знал. Потом гуляли, много гуляли, Сичэнь. У него теперь куча новых игрушек. Он даже активнее Цзинь Лина...       — А где...?       — Уложил его спать. — Ваньинь устало трет лицо, скрывая зевок ладонью. — Я теперь мама, ты знал? Он попросил почитать ему сказку на ночь и отказывался засыпать, пока я этого не сделаю. Сяо Синчэнь звонил по видеосвязи, без понятия когда мы стали настолько близко общаться, но я не против. Синчэнь был прав, даже мне нужен психолог.       Сичэнь улыбается, чувствуя как Ваньинь устало кладёт голову на его плечо, постепенно засыпая и тихо бормоча себе под нос о событиях этого дня. Он не шевелится, понимая, что Ваньинь уже спит, судя по размеренному и тихому дыханию. Осторожно забирая чашку из ослабевших рук, чтобы та не разбилась, Сичэнь поднимается, взяв психолога на руки.       — Всё будет хорошо, Ваньинь. Ты отлично справился.       Сичэнь оставляет поцелуй на лбу, заботливо накрывая мужчину одеялом. Стоило ожидать, что Ваньинь отлично справится с ребёнком, особенно, когда его частыми гостями были Цзинь Лин и Сычжуй. Сичэнь наспех принимает душ и уже собирается идти спать, но замечает Цзинъи.       — Привет.       Мальчишка хмурится, прижимая кролика к груди. Он смотрит на Сичэня полминуты в абсолютном молчании, а после зевает и машет головой, прогоняя сон. Кажется Цзинъи только встал из-за небольшого шума.       — Пошли спать? — Осторожно предлагает Сичэнь, присев на корточки.       — С мамой?       — Наша мама очень устала. Хочешь я почитаю тебе сказку?       — Хочу чтобы мама почитала.       — А-И, мама уже спит и очень устала. Пойдём со мной?       Цзинъи молчит, косясь на Сичэня и на его руку. Он пока не освоился и никак не может привыкнуть к тому, что кроме него у мамы есть ещё этот дядя, которого он должен звать «папой». Мальчишка снова хмурится, напоминая Сичэню Ваньиня, от чего он не может сдержать улыбку, но она становится шире, когда Цзинъи соглашается с ним, протягивает ладонь, обнимая за большой палец.       — Про драконов?       — Конечно, А-И, про драконов.

Четверг.

      Ваньинь просыпается в совершенно разбитом состоянии, медленно протирая своё лицо руками, снимая все остатки сна. Вчерашний день показался ему настоящим адом, но теперь он самая лучшая мама на свете. Вот что значит быть родителем, теперь он прекрасно понимал Яньли, Вэй Ина и своих родителей, которые воспитали из них достойных людей.       Не задаваясь лишними вопросами о том как именно Ваньинь тут оказался, ведь вчера он буквально уснул на плече Сичэня — мужчина спускается вниз, где слышит тихие переговоры. Ваньинь хмурится, если ему не изменяет память, то Сичэнь уже должен быть на работе. Хотя он стоит в строгом костюме, который Ваньинь адски хочет снять и взять мужчину прямо на столе. Но галстук... Он развязан и лениво болтается на широкой груди.       — Доброе утро.       — Мама!       — Привет, маленький монстр.       Цзинъи бросается прямо в ноги и Ваньиню приходится приложить немало усилий, чтобы выстоять на ногах. Поднимая мальчишку на руки, кидая вопросительный взгляд на Сичэня, Ваньинь присаживается за стол.       — Ты же должен быть на работе.       — Я предупредил Ванцзи, что немного опаздаю, тебе нужен отдых, Ваньинь. Тем более, сейчас только девять утра, успею.       — Я в порядке.       — Цзинъи рассказывал о том какой вчера был насыщенный день. Не переживай, я всё знаю, а тебе все-таки нужен отдых. Хочешь я попрошу Ванцзи завтра заменить меня? Пойдём в парк, прогуляемся.       — Хочу в парк! — Цзинъи радостно вскакивает на чужих коленях от чего Ваньинь давится воздухом. Если так дело пойдёт и дальше, то Ваньинь будет вечно принимающим, поэтому, чтобы избежать столь печального исхода событий, Ваньинь опускает ребенка на стул и встаёт, чтобы заварить себе кофе. Парк несомненно отличная идея, да и Цзинъи с Сичэнем смогут наладить отношения, а Ваньинь немного отдохнуть.       — Хорошо. — Примирительно отвечает Ваньинь, заканчивая свой мыслительный процесс и приготовление кофе. — Тебе надо на работу.       — Точно. Завяжешь галстук?       Ваньинь улыбается уголком губ, смотря как Цзинъи заинтересованно склонил голову в их сторону, наблюдая. Поставив кружку на стол, мужчина аккуратно завязывает концы в замысловатый узел, протягивая ткань через петлю, создавая идеальный образ. Все-таки обучение матушки никогда не проходило следом. Сичэнь рефлекторно наклоняется и целует Ваньиня в губы на что Цзинъи неоднозначно фыркнул.       — Это моя мама! — Цзинъи протискивается между ними, отталкивая Сичэня в ногу, но тот даже не сдвинулся с места, поднимая ребёнка на руки.       — Это моя мама тоже.       — Ищи себе другую! — Мальчишка пихает Сичэня в плечо, надувая щеки, выглядя при этом слишком очаровательно, поэтому Сичэнь целует его в щеку, от чего ребёнок краснеет щеками, касаясь ладонью места поцелуя.       — С каких пор я стал мамой? — Тихо шепчет Ваньинь, отпивая горький кофе. Когда-нибудь этот пиздец закончится, Ваньинь в этом уверен. Наверное...       — А-И, твоя мама — самый замечательный человек в мире, поэтому я её очень люблю. Будем делиться?       — Ты не будешь её забирать у меня?       — Кончено нет, А-И. Будем жить вместе с мамой.       — Пиздец. — Обречённо шепчет психолог.       Сичэнь улыбается, когда ребёнок обиженно надувает щеки, опуская голову ему на плечо. Господи, ему действительно нужно на работу, но ноги абсолютно непослушны и отказываются идти на выход из дома. Вчера он читал малышу сказку и уснул обнимая ребёнка, который проснулся у него на груди. А сегодня Цзинъи пытается поделить с ним Ваньиня. Это чудесный ребёнок и теперь Сичэнь понимает почему именно он зацепил возлюбленного.

***

      — Я всё чаще поражаюсь тому, что Ванцзи терпеливо освобождает тебя от работы. — Задумчиво говорит Ваньинь, смотря как Лань Сичэнь уплетает приготовленный ужин.       — Ванцзи сказал, что ему не сложно, тем более он недавно был в отпуске. Я безумно благодарен своему брату за то, что он понимает моё положение и ситуацию. В принципе у меня действительно важная причина.       — Надеюсь, что твой брат не убьёт меня за твоё постоянное отсутствие на рабочем месте.       — Этого я знать не могу, Ваньинь. — Сичэнь вымывает за собой посуду. — Мне кажется, что иной раз Ванцзи понимает моё положение. Сам же понимаешь. Не то, чтобы мне хочется казаться слабым, но иногда работа выматывает. Я и так показал свою слабость, когда оставил дела компании полностью на него и мне стыдно, но теперь возвращаться туда, когда ты здесь — я не хочу. Хочется больше времени проводить с вами, налаживать отношения со своим сыном, просыпаться с тобой в одной постели.       — Звучит так, словно нам по шестьдесят лет, Сичэнь. — Ваньинь кладёт голову поверх плеча мужчины, целуя изгиб шеи. — Ты отлично справился, Сичэнь.       — Всё только благодаря тебе, Ваньинь. — Мужчина откидывает голову назад, греясь в надёжных руках. — Я должен благодарить тебя за многое. Эти полгода стали лучшими в моей жизни, я никогда не был так счастлив.       — Чушь.       — Нет, правда. Всегда было интересно, чтобы было, если бы мы встречались с тобой раньше.       — Было бы много боли, разочарования и ссор. Я в этом уверен.       — Ты себя недооцениваешь. — Сичэнь разворачивается в руках, опираясь на столешницу у мойки. — Ты замечательный человек, Ваньинь. Я счастлив здесь и сейчас, рядом с тобой. Прошлого не изменить, будущее неизвестно, но я прекрасно знаю, что люблю тебя.       — Красноречивый засранец.       — Но ты любишь меня.       — Люблю.       Ваньинь просто соглашается, ведь не имеет такой запас красивых слов как у Сичэня. Он может просто показать, доказать и поддержать, если будет трудно. Будет разделять тишину и боль, пока не станет легче. Ему хочется отдаваться полностью в эти отношения, даже если будущее неизвестно. Ваньинь тянется к губам, которые хотел поцеловать весь день, запуская пальцы в отросшие волосы, притягивая ближе к себе. Сичэнь всегда отвечает, всегда понимает и разделяет это чувство. Ему кажется, что всё это сон, но когда Лань Сичэнь без особых усилий поднимает его на руки и несёт в спальню — Ваньинь верит, что это действительно реальность.       Горячие губы и поцелуи во все места его тела. Тесные и жаркие объятия — просто хочется забыться в этом моменте. Ваньинь смотрит на человека под собой и понимает, что безнадёжно влюблён в него. Лань Сичэнь самый красивый человек, которого он когда-либо встречал. Абсолютно чистый и искренний душой, открытый и такой отзывчивый на ненавязчивые ласки. Ему нравится как Лань Сичэнь закусывает губы, сдерживая стоны и закатывая глаза. Они блестящие от слез и удовольствия, когда Ваньинь ведёт языком по возбуждённому члену, заглатывая полностью, что головка упирается в заднюю стенку горла. Мужчина хватается за отросшие волосы, беря контроль в свои руки, а Ваньинь отдаётся полностью, позволяя возлюбленному довести себя до пика самостоятельно, используя его рот.       Он звучит восхитительно на пике удовольствия, Ваньинь уверен, что на ладони, которую кусает Сичэнь, чтобы сдержать свои стоны — останутся характерные следы. Он любит когда Сичэнь громкий, любит, когда мужчина сам берёт его — быстро и грубо, словно никогда не знал о нежности. Эта приятная боль от удушья и стянутых запястий, но сегодня Ваньинь просто хочет отдать благодарность своему возлюбленному за понимание и любовь, которую ему дарят.       Сичэнь сбивается с темпа, сильнее стягивая волосы на затылке, сгибаясь на постели. Это приятная судорога с теле, когда скручивается каждый нерв, что хочется кричать, но ему приходится сдерживаться, выпуская горячее семя в чужой рот. Сичэнь всегда благодарно целует Ваньиня в губы, пробуя собственный вкус на губах. Ему не противно от солоноватого привкуса своей спермы на чужом языке, ему нравится отдаваться и делиться, а Ваньинь с радостью принимает это всё, также отдаваясь полностью. Мужчина улыбается уголком губ, трогая вставший член через ткань нижнего белья, спускаясь поцелуями к шее. Ваньинь очень чувствительный и такой ласковый, если подойти правильно, а Сичэнь учился слишком быстро.       Надавить, поцеловать, нужно погладить, а после стянуть волосы на затылке, сжать бедро и повалить на постель, выбивая стоны, заставляя возлюбленного задыхаться от удовольствия. Сичэнь мастерски владеет своими руками, особенно после долгих уроков на сяо. Мужчина сжимает основание члена, проводит большим пальцем по головке, топя сладкий полустон в поцелуе, чувствуя как горячее семя растекается на ладони.       — Как только Цзинъи сможет освоиться со своей новой семьёй, я украду тебя на весь день. Никто нам не помешает, любовь моя.       — Под словом «украду» ты имеешь ввиду «я затрахаю тебя до смерти»?       — Цзинъи не простит меня, если я убью его «маму».       — Пошёл ты.       Сичэнь мягко смеётся, прижимаясь грудью к горячей спине, отмечая в который раз, что талия возлюбленного смотрится идеально в кольце его рук.

***

      Цзинъи радостно сидит на руках Сичэня, жуя сахарную вату, которую ему купила «мама». Стоило догадаться, что ему требуется только попросить, так его новые родители купят ему буквально всё. Цзинъи не хотел наглеть, но «папа» сам сказал, что будет покупать ему абсолютно всё, если он попросит. Ваньинь шёл рядом, неся на руках новую игрушку, которую выиграл Сичэнь, ведь психолог не отличался терпением, а мужчина за лавкой каждый раз повторял, что Ваньинь промазал или плохо целится. Ему пришлось стратегически отступить, ведь весёлая прогулка в компании семьи закончилась бы убийством.       — Бабочки!       Цзинъи восторженно кричит, указывая пальцем на одну из множества лавок в парке, подскакивая на руках мужчины, который машинально идёт в направлении указанного ларька. Мальчишка сползает с рук, теряя всякий интерес к взрослым, вставая на носочки. Все-таки на руках папы было лучше видно.       — Можно? — Цзинъи смотрит на Сичэня таким невинным взглядом, что его мозг буквально отключается, а Ваньинь рядом закатывает глаза. Этот ребёнок будет танцевать на косточках Сичэня, а тот будет не против.       — Конечно, А-И. Папа всё купит.       Мальчишка радостно улыбается, обнимая Сичэня за ногу, пока тот расплачивается за покупку. Внимание привлекают ушки, которые отлично бы пошли Ваньиню, поэтому не отказывая себе в таком маленьком удовольствии, Сичэнь оставляет эту покупку незамеченной, протягивая бабочку Цзинъи, подхватывая ребёнка на руки.       — Он будет очень избалованный, если ты продолжишь потакать его желаниям и дальше.       — Пусть так, мне не жалко. — Мужчина пожимает плечами. — Мне ничего не жалко для своего сына и для тебя тоже, Ваньинь.       — Ах, какое великодушие, господин Лань, я сам могу себя прекрасно обеспечить.       — Твоя мама видимо грустит, может предложим ей покататься на лошадке?       — Да! — Цзинъи выглядывает из-за плеча Сичэня. — Тебе понравится, мама!       — Конечно понравится, А-И. — Ласково отвечает психолог. — А твоему папе понравится проводить время с рукой. — Уже тише произносит Ваньинь, но Сичэнь его прекрасно слышит, судя по обиженному выражению лица. Слава богу, что Цзинъи уже увлечённо играл с новой игрушкой, а не слышал разговоры своих отцов.

***

      Что-ж, Ваньинь представлял, что его жизнь примет совсем другой оборот. Женщина удивлённо смотрела на него, когда психолог, вместе с Цзинъи, стояли в очереди на карусель с лошадками. Ах да, на голове у него были подаренные Сичэнем кошачьи ушки — ещё один повод убить возлюбленного и остаться с ребёнком на руках. Сичэнь нежно улыбается ему, снимает всё на телефон и тихо посмеивается, обещая отправить всё в семейный чат, как только придёт время. Ваньинь любит этого идиота — одна из причин, почему Лань Сичэнь ещё ходит на своих двоих.       Он невозмутимо садится на лошадку, сажая перед собой Цзинъи, растягивая губы в улыбке, мысленно обещая, что обязательно возьмёт Цзинъи покататься на реальной лошади, только в компании Сичэня. С ним безопаснее и надёжнее, Ваньинь лично проверял.       Активность ребёнка не угасала целый день. Цзинъи бегал повсюду, любопытно осматриваясь по сторонам, держа указательный палец Сичэня. Ваньинь шёл чуть позади, незаметно снимая как мужчина склоняет голову чуть ниже, улыбается, внимательно слушая своего сына, увлечённо рассказывающего ему про каких-то роботов, которые могут становиться машинами, у них есть крутое оружие и всякий набор крутых штук. Ваньинь замечает, что улыбка никак не сходит с лица, он не может избавиться от чувства лёгкости в своей груди и щемящей нежности. Цзинъи стал более открыт, разговаривал, делился новыми познаниями из мультиков с Сичэнем, который только и слушал его. Ваньинь никогда не видел возлюбленного настолько счастливым и радостным.       — Ваньинь!       — Мама иди сюда!!       Ваньинь выходит из транса, выключая телефон, смотря как Лань Сичэнь и Цзинъи зовут его к себе, стоя рядом с фотографом. Да, он пойдёт, встанет с ними, возьмёт Цзинъи на плечи, позволит Сичэню обнять себя и улыбнётся, чтобы получилось красивое семейное фото. Ваньинь повесит на самое видное место на зависть другим.

***

      — А-И, тебе понравилось?       — Угу. — Цзинъи устало кладёт голову на плечо Сичэня, медленно засыпая. — Мне понравилась лошадка. Я был как настоящий рыцарь, а мама прямо как принцесса.       — А я — злой дракон?       — Папа мой помощник. Он поможет освободить маму от злого дракона. Вместе мы справимся.       — Хорошо, Цзинъи. Я буду всегда тебе помогать.       Сичэнь заносит сонного ребёнка в комнату, включая небольшой ночник, освещая пространство. Заботливо накрывая сына одеялом, Сичэнь убирает волосы с лица, наблюдая как ребёнок сонно моргает, все держа ладонь мужчины.       — Папа сильно любит маму?       — Больше всего на свете, Цзинъи.       — А почему?       — Потому что мама когда-то спасла меня от злого дракона. — Сичэнь улыбается, погладив макушку. — С тех пор я люблю твою маму.       — Я тоже люблю маму. Мама крутая, она мне нравится.       — Ты прав, у нас самая лучшая мама. Засыпай, Цзинъи.       Сичэнь оставляет крошечный поцелуй на лбу, поправляя одеяло. Он поднимается с постели, осторожно освобождая руку. Ничего удивительного, что ребёнок так быстро привык к его возлюбленному. Ваньинь потрясающий, нежный и любящий мужчина. Конечно Цзинъи будет тянуться к нему.       — Папу я тоже люблю. — Неожиданно говорит Цзинъи, заставляя Сичэня остановиться. — Папа хороший и добрый. Он нравится маме.       — Я тоже тебя люблю, А-И.       Его голос дрожит как и ладонь, которой он гладит ребёнка по голове, пока тот не засыпает. Он действительно расплакался от того, что ребёнок видит в нём отца и признался в любви. Ваньинь тихо смеётся над ним, одаривает поцелуем и приглашает под тёплое одеяло, оплетая руками торс, стоило только Сичэню упасть на их постель.       — Всё хорошо, Сичэнь. Ты теперь папа. — Ваньинь улыбается, тыча носом в шею. — Детям нужно время, чтобы привыкнуть, ты же сам понимаешь. Цзинъи видит в тебе отца, а во мне маму, значит так тому и быть. Мы родители и будем дарить ему то, чего не хватает.       — Спасибо тебе, Ваньинь.       — Засыпай, Лань Хуань.

Пятница

      — Ванцзи хочет познакомиться с Цзинъи.       Ваньинь роняет кружку. Что-ж, за последнюю неделю Ваньинь разбил слишком много посуды, чем за последние пару лет, но ничего страшного. Жизнь продолжается безжалостно трахать его мозг. Цзинъи устроился на коленях Сичэня, смотря на осколки стекла под ногами психолога, который быстро поднимает всё и бросает в мусорное ведро. Кажется, его единственного не трогает эта ситуация, но Ваньинь видит этот заинтересованный взгляд мальчишки.       — Как? — Только спрашивает психолог.       — Видел.       — Твою мать. — Ваньинь трет переносицу. — Я сломаю ему ноги, чтобы он больше не смог ходить.       — Не вижу в этом проблемы, Ваньинь. Мы всё равно не сможем долго скрывать Цзинъи от всех. Думаю Ванцзи догадался ещё в тот момент, когда я спросил о том, сложно ли было воспитывать Сычжуя.       — О, боги, Сичэнь.       — Вы хотите меня вернуть?       Цзинъи моментально делает атмосферу более гнетущей. Ваньинь уверен — будь у него ровая кружка в руках — она бы полетела в стену. Ему приходится собрать весь воздух в лёгкие и выдохнуть его. Нижняя губа ребёнка дрожит, когда он сжимает сильнее пальцы Сичэня, который только крепче обнимает сына, целуя в макушку.       — Ни в коем случае, Цзинъи. Просто твой дядя хочет познакомиться с тобой. Понимаешь ли, у твоего папы есть брат, у тебя тоже есть братья. — Ваньинь устало трет переносицу. — Мы хотим тебя познакомить тебя с твоей семьёй. Ты хочешь этого?       — У меня есть семья? Не только мама и папа?       — Конечно, А-И. — Сичэнь отпускает Цзинъи с рук. — У тебя два замечательных брата, много дядь и одна очень добрая тётя. Она сестра твоей мамы.       — А почему тётя только одна?       — Вырастишь, тогда и поговорим, Цзинъи. — Быстро кидает Ваньинь. — Ты готов встретиться со своим дядей? Он немного может быть пугающим, но, в принципе, человек хороший.       — Ваньинь.       — Что «Ваньинь»? Я же не могу сказать, что твой брат — ледяная задница, которая говорит не больше трёх слов в час!       — Он нормально общается, по сравнению с тем, что было пару лет назад, Ванцзи говорит больше, чем одно предложение.       — Прогресс! Ванцзи говорит целых два предложения в час!       — Цзян Ваньинь!       — Я имею право! Он был моим постоянным посетителем на протяжении года. Ладно, если бы он приходил один, но Вэй Ин, Сичэнь! Я слишком травмирован после этих событий. Где моя моральная компенсация?       — Ты доверяешь этому дяде? — Спрашивает Цзинъи, дергая психолога за край футболки. — Он хороший как папа?       — Конечно твой папа намного лучше твоего дяди. — Ваньинь игнорирует взгляд Сичэня. — Папу я люблю, а твой ледяной дядя меня бесит, но да, он хороший человек. Ему можно доверять. — Мужчина поднимает Цзинъи на руки. — Если он тебе не понравится, то мы выставим его за дверь.       Сичэнь улыбается, качая головой. Ваньинь никогда не исправит свою тягу к драматизму, но, зато Цзинъи задумался. Возможно ему действительно будет полезно познакомиться хотя бы с Ванцзи, чтобы иметь представление о своей новой семье. Мальчишка смотрит на Ваньиня, который продолжает возмущаться, рассказывая историю о своём мучительном присутствии в одном помещении с Вэй Ином и Ванцзи, чья любовь слепила глаза. Сичэнь не может улыбаться. Кто бы мог подумать, что каждый из братьев Лань найдёт свою любовь на улице.       — А-И, если ты не готов, просто скажи. — Мягко предлагает Сичэнь. — Дядя очень хочет с тобой познакомиться, но может и подождать, пока ты не будешь готов сам.       — Хорошо. — Ребёнок слишком легко и быстро соглашается, кивая головой. — Я помогу маме выставить его за дверь.       — Слышал? Цзинъи полностью на моей стороне! Вам бы тоже не помешало, господин Лань.       — Конечно-конечно, господин Цзян. Буду помогать вам с этом трудном деле.       — Мы в плюсе, Цзинъи. Папа нас очень любит. — Ваньинь целует ребёнка в щеку. — Ты точно не против? Дядя Ванцзи бывает немного странным, но на самом деле он хороший.       — Мама будет защищать меня?       — Конечно буду защищать, малыш. Всегда. Папа тоже.       Ваньинь широко улыбается, когда Цзинъи хватает его за шею и целует в щеку. Он хочет расплакаться от любви к этому ребёнку, но, пока, Ваньинь может только смотреть на этого чудесного малыша, которого будет оберегать и защищать.

Суббота

      — Лань Ванцзи.       — Цзян Ваньинь.       Смотря на своего возлюбленного и брата со стороны, Сичэнь растерянно выдыхает. Стоило ожидать, что Ваньинь абсолютно против подобных ситуаций, которые выходят из под контроля. Они хотели дать Цзинъи время, чтобы они могли наладить отношения и медленно, но верно начать знакомить ребёнка с большой семьёй. Ваньинь устроил ему разбор полётов ночью, а Сичэню пришлось долго и упорно целовать его.       Цзинъи прячется за ногу Сичэня, пока Ванцзи и Ваньинем разрабатывают игру под названием «Брось самый угрожающий взгляд на члена своей семьи». Он принёс с собой новую игрушку и Сичэнь боится, что в скором времени ему придётся покупать новый дом, чтобы поместить игрушки. Ванцзи перестаёт играть в гляделки с психологом, медленно ступая в сторону Сичэня, коротко кивая ему и присаживаясь на одно колено, протягивая очередного плюшевого зайца. Словно больше животных нет, кроме чёртовых кроликов, хотя, если Ванцзи судит по себе и Вэй Ину, то подарок подобран качественно. И никому не нужно знать о том, что Ванцзи стоял сорок минут в детском отделении, чтобы выбрать подарок для нового племянника. Обычно покупками для Сычжуя занимается Вэй Ин, а Ванцзи, хоть и стоит рядом, но только оплачивает.       — Если ты думаешь, что сможешь подкупить моего сына игрушкой, то ты сильно ошибаешься Лань Ванцзи.       Мужчина полностью игнорирует возмущения психолога, закатывая глаза. Позже разберётся с будущим мужем своего брата, а пока, протягивая ладонь, Ванцзи приподнимает уголок губ.       — Привет. Я твой дядя.       Цзинъи смотрит на руку Ванцзи, а после поднимает взгляд на Сичэня. Тот ему кивает, улыбается, отходя чуть в сторону, чтобы не мешать брату с его новым племянником. Ваньинь выглядит так, словно готов взять Ванцзи за шкирку и выбросить из дома как щенка, но лишь закатывает, показательно отворачиваясь. Он не ревнует своего сына, который протягивает ладонь Ванцзи и улыбается. Он не бесится, когда Лань Ванцзи поднимает ребёнка на руки с новой игрушкой. И конечно Ваньинь абсолютно спокоен, когда уставший от всего разнообразия дня Цзинъи засыпает на руках этой ледяной задницы. Ваньинь не ревнует, он просто начинает недолюбливать Ванцзи, который понравился его сыну.       Ванцзи выглядел радостным во время игры с ребёнком, обмолвился парой слов, что ему нужно познакомится со всей семьёй. Какое благородство, что Ванцзи не притащил сюда Вэй Ина. Устав смотреть как его зять уводит сына, Ваньинь опускает голову на плечо сидящего рядом Сичэня, прикрывая глаза. Почему-то только сейчас он понимает насколько вымотался за эту неделю, а если прибавить к этому маленькому демону племянников — Ваньинь не выживет и одного часа в их компании. Мягко улыбаясь чувствуя в своих волосах заботливые пальцы, Ваньинь тычет носом в шею, ощущая настоящий комфорт и плевать, что Ванцзи поглядывает на них.

***

      — Ты же понимаешь, что это не может долго оставаться в тайне?       Спрашивает Ванцзи, когда они смогли отнести Цзинъи в комнату и уложить рядом с психологом. Ванцзи ещё долго будет помнить как Сичэнь влюблённо оставлял поцелуй на лбу мужчины и заботливо накрывал одеялом сына, не обделяя его вниманием и любовью. Такого Сичэня Ванцзи видит впервые — влюблённого, счастливого, любящего, открытого и заботливого.       — Понимаю, Ванцзи. — Сичэнь присаживается за стол. — Но что я могу сделать? Цзинъи ещё не освоился и с большим трудом принял меня и Ваньиня, тем более — я не знаю как отреагируют остальные. Я удивлён, что он весь день уделял тебе внимание, даже обидно.       — Всё будет в порядке. Цзинъи замечательный ребёнок, несмотря на его неиссякаемый источник энергии. Он хорошо поладит с Сычжуем и Цзинь Лином.       — Цзинъи ревностно относится к Ваньиню. Даже меня бывает не подпускает к нему, считает, что отниму, а зная Цзинь Лина — он не отдаст Ваньиня просто так. Цзинъи будет расстроен, что его маму забирают.       — Ваньинь — мама?       — Цзинъи так решил. Он тянется к нему, ведь весь вид Ваньиня внушает ему защиту. Порой и я это чувствую рядом с ним, поэтому полностью разделяю мнение своего сына. Ваньинь... Я никогда не был так счастлив, Ванцзи. — Сичэнь качает головой, опираясь на свои ладони. — Ты можешь представить как изменилась моя жизнь? Это просто не объяснить простыми словами.       — Я понимаю, брат. Ты изменился, Сичэнь и я рад, что тебе уже намного лучше. У тебя есть любимый человек, сын и семья.       — У меня есть всё о чем я мечтал, Ванцзи. Моя глупая и самая искренняя мечта осуществилась.       — В этом нет ничего глупого. Каждый мечтает, чтобы рядом с ним стоял надёжный человек, который подставит плечо, я рад, что таким человеком стал Ваньинь. — Ванцзи усмехается. — После того случая с Цзинь Гуаньяо, я хотел вас познакомить. Ваньинь не только психолог, но и понимающий человек. Немного темпераментный, но это не проблема.       — Я вообще думал, что после всего этого моя жизнь не имеет особого смысла, но посмотри на меня сейчас — я сам себя не узнаю. Я рад, что мы с Ваньинем пришли к этому сами, без вашей помощи. Думаю, что я был бы слишком зациклен на прошлых отношениях, чтобы замечать кого-нибудь ещё. Ваньинь бы просто остался для меня психологом, а я его пациентом.       — Ты заслужил этого, Сичэнь.       — Я надеюсь, что когда-нибудь Ваньинь увидит во мне человека, которому можно довериться. Он слишком самостоятельный человек и думает, что если взвалить на себя весь мир, то будет проще. Я просто хочу, чтобы он доверял мне, видел во мне поддержку, а не разбирался с моими терзаниями. По сравнению со мной, жизнь даёт ему больше пинков.       — Цзян Ваньинь может не показывать многое. — Ванцзи многозначительно молчит, подбирая слова. — Думаю ты единственный человек, которому он доверяет, Сичэнь, и первый человек, которого он действительно подпустил настолько близко.       — Мне очень повезло. — Сичэнь улыьается. — У меня самый потрясающий мужчина в мире.       — Хм... И когда ты собираешься делать этому потрясающему человеку предложение?       Все-таки стоило ожидать, что Сичэнь быстро сольётся с этой темы и выставит Ванцзи за дверь — аккуратно, максимально тактично, но настойчиво. Ванцзи понимает, усмехается и идёт домой. Возможно Сичэнь уже думает об этом, а может и Ваньинь сделает серьёзный шаг первый. Хотя... Куда серьёзнее? Общий ребёнок, которого они взяли с детского дома.       — Кто бы мог подумать. — Задумчиво тянет мужчина, улыбаясь уголком губ.

***

      Ваньинь расслабляется, сидя на диване, чувствуя как каждая клеточка его тела ноет от боли. Мало того, что ему пришлось спать в позе сушёного банана, так ещё и Цзинъи отказывался отпускать его одного куда-то. «А вдруг мама уйдёт навсегда?». Тут охуел даже Сичэнь. Обещая, что мама вернётся, мужчина поднял ребёнка на руки и сказал, что если мама захочет уйти, то они не позволят этого и привяжут её к кровати. Цзинъи согласно кивал на каждое слово Сичэня — просто хорошо, что ребёнок не понимает какой смысл несёт взгляд Сичэня и его слова. Не то, чтобы Ваньинь против, сам готов залезть на Сичэня, но только когда Цзинъи будет достаточно хорошо себя чувствовать в их доме и с новой семьёй. Ваньинь сам купит наручники и наденет их на себя или на Сичэня. Он ещё не определился.       — Светишься от счастья. — Вместо приветствия говорит Синчэнь, заходя в кабинет вместе со своим парнем, которого Ваньинь действительно не переваривает. Впрочем, с Сюэ Яном у них всё взаимно.       — Ты, я смотрю, тоже. Не поделишься зачем прошёл?       — Встреча скорее дружественная, чем официальная. Пришёл поговорить со своим другом. — Синчэнь присаживается напротив. — Как поживает Цзинъи? Всё хорошо?       — В первые дни он избегал любого контакта. Ну, Сичэнь ему сразу не понравился. Вчера познакомили его с Ванцзи и всё оказалось не так критично, как я себе представлял. Цзинъи быстро адаптируется и привыкает. — Ваньинь задумчиво склоняет голову. — В принципе могу сказать, что это действительно прогресс, Синчэнь. Цзинъи не только привыкает к новому месту жительства, но и позволяет Сичэню участвовать в его жизни. Я рад, что мальчишка смог принять его как отца и перестал избегать. Я смотрю у тебя тоже всё отлично.       — Да. — Синчэнь примирительно улыбается, останавливая попытку Сюэ Яна вмешаться. Ваньинь прекрасно понимает, что Сюэ Ян тут только для того, чтобы убедиться, что его любимого никто не касается, а психолог не пытается затащить его в постель.        «— Уж слишком частями стали ваши встречи.— Рычал на него Сюэ Ян как-то поздно вечером, поймав Ваньиня у здания. — Узнаю, что ты пускаешь на него слюни — я засуну твои глаза тебе в глотку, чтобы ты смотрел как я разорву твою душу на части. Это моё.»       Стоило догадаться, что у парня поехала крыша, но Ваньинь абсолютно спокойно объяснил ему, что Сюэ Ян при всём желании может присутствовать на каждой встрече, чтобы убедиться лично, что Ваньинь никак не интересуется Синчэнем, кроме его продвижение в отношениях с Вэй Ином. Они просто делятся событиями своей жизни, понимая, что это никуда не уйдёт. Сяо Синчэнь его понимает — такой же психолог, помогающий и мягко поддерживающий. Ваньинь может выслушать Синчэня, дать совет и помочь сделать надёжный и крепкий мост во взаимоотношениях между братом и его дядей. Они не родные, но Синчэнь доказал, что это не имеет значения. Фактически Синчэнь его родственник, поэтому не стоит переживать о том, что Ваньинь пытается затащить его в постель.       Ваньинь слышит как Сюэ Ян недовольно поморщился и проворчал что-то Сяо Синчэню, когда они уходили, собственнически положив руку на талию мужчины. Все-таки, каждый имеет право на своё маленькое счастье. Но какое удивление мужчины было позже, когда он увидел праведного и спокойного Сяо Синчэня, который прижимал своего дорогого возлюбленного к машине, целуя со всей стратью и напором. Ваньинь чувствует себя травмированным этим событием. Сначала картина, где Лань Ванцзи нагибает его брата на столе, теперь Сяо Синчэнь... Цзян Чэн даже малость завидует.

***

      Дома слишком тихо и темно. Граф сидит посреди коридора, вылизывая себя, а Сичэня и Цзинъи не слышно от слова совсем. Возможно он ушли гулять — так думал Ваньинь, пока не зашёл в гостиную.       Цзинъи и Сичэнь спят. Несмотря на то, что на улице замечательная погода, Цзинъи разложился на груди Сичэня, сжимая небольшой кусочек пледа, а сам Лань Сичэнь положил руку поверх его спины. Кажется прогулка сегодня полностью отменяется. Мужчина даже не заметил ласковой улыбки на своём лице. Он достаёт телефон и делает снимок, который буквально через минуту уже был вместо обоев на экране. Разве можно быть настолько глупым и любящим человеком?       Поднимая упавшую на пол книгу, Ваньинь оставляет поцелуй на макушке Цзинъи, ласково проводя пальцами по волосам Сичэня. Отвлекаясь на звук уведомления на телефоне, Ваньинь последний раз смотрит в сторону семьи, включая экран.       «Завтра семейный ужин, возьмите с собой Цзинъи. »       Мужчина решает проигнорировать кладя телефон экраном на стол. Позже. Всё позже.