Когда-нибудь я перестану видеть в людях лишь пешек…

      В комнате Аянокоджи царила полная тишина вот уже около десяти минут после его «измены». Ни гостья, ни хозяин жилого помещения не произнесли ни слова за этот период времени и не пытались даже завести диалог после совместного поцелуя. Ичиносэ пробовала привести себя в порядок от выпитого виски и легкого смущения, то хлопая себя по щекам холодными ладонями, то допивая уже четвертый стакан газировки в надежде разбавить им уже выпитый алкоголь. Аянокоджи, напротив, абсолютно ничего не делал и просто полусогнуто сидел на кровати, оперевшись предплечьями рук на свои колени. Его отчужденный взгляд был направлен ровно на пол, пока в голове повторялись и перебирались произошедшие с ним за последнее время события, связанные с Каруизавой. Предположив, чьими мотивами было обусловлено такое поразительное стечение замеченных им обстоятельств — одним из которых являлось то, как и когда его поцеловала Ичиносэ — Аянокоджи все же решил развеять тишину одним вопросом: — Это было специально спланировано? — Эх… — тяжело вздохнув и аккуратно сев рядом с парнем, решила заговорить в ответ Хонами, насколько трезво это было возможно, — Д-да… Прости меня, Аянокоджи. Я не могу рассказать тебе больше, но и не хочу портить с тобой наши отношения. Я также не хочу, чтобы ты считал меня какой-нибудь девушкой низкой социальной ответственности. Понимаешь, просто… — Я так не считаю. Можешь дальше не оправдываться. Наверное, он предложил тебе что-то выгодное взамен на этот якобы случайный поцелуй. Я изначально знал, что ты не испытываешь ко мне каких-либо чувств. Поэтому давай притворимся, будто ничего не было. — прервал девушку Киётака, переведя на нее свой взгляд, в глазах которого можно было наблюдать тонкую нить отчаяния, тщательно скрывавшегося под маской безразличия, — «Я сам виноват не меньше. Мне было интересно, почувствую ли я что-либо, целуясь с другой девушкой. И… Я ничего не почувствовал. Мое сердце не билось быстрее. Мне было просто все равно, пока не стало… стыдно? Стыд. Интересное чувство.» — Ты проницательный и при этом хороший человек, Аянокоджи. Ты и правда любишь Кей. — положив одну ладонь на щеку юноши и погладив ее большим пальцем, произнесла Ичиносэ с грустной улыбкой на лице, — Мне очень стыдно, что я помешала вам. Но вы справитесь со всем вместе, вдвоем. Я искренне в это верю. — «Ичиносэ права. У меня еще есть незаконченное дело, которое мне нужно завершить.» — Киётака убрал за запястье руку девушки и, впервые за долгое время слегка улыбнувшись кому-то, кроме Кей, произнес, — Спасибо. Ты помогла мне осознать пару важных вещей, хоть и выступила против меня. Надеюсь, это будет наше с тобой последнее противостояние. Когда будешь уходить, то закрой за собой дверь. — с этими словами парень быстро выбежал в одной кофте из квартиры и побежал к лифту. В руке он крепко сжимал свой телефон, из которого исходили гудки и на экране которого была лишь одна надпись: «Вызов абонента. Саэ Чабашира». — «Каруизава-сан изменила его. Не помню, чтобы он хоть когда-либо улыбался. Что ж, навряд ли я еще раз увижу его улыбку, если ее не будет больше рядом с ним… Какая я все же мерзкая.» — достала свой телефон Ичиносэ и грустно посмотрела на свой баланс очков, где было написано «Зачислено 2.000.000 pp. Отправитель: Сакаянаги Арису».       За пятнадцать минут до этого. — Пошли отсюда, Кей. Нам тут больше делать нечего. — схватила свою подругу за руку и побежала к лифту Мая Сато, непонятно куда направляясь отсюда. — Н-но… Я не п-понимаю… — вытирая слезы свободной рукой, бежала вслед за ней Каруизава, — К-куда?.. Зачем?.. — Как «куда»? Подальше от этого ублюдка. — подстрекала Сато, чуть поглаживая девушку по спине и пытаясь тем самым успокоить, пока лифт опускается вниз на первый этаж.       С характерным звонком, оповестившим о прибытии на нужный этаж, девушки быстро вышли из лифта, а затем вовсе из общежития, побежав куда-то прочь. На часах было уже около 21:17. На улице в это время шел снег с грозой — очень противная и мерзкая погода, максимально передающая атмосферу происходящего в сердце Каруизавы: «Только я знаю Киётаку лучше всех. По крайней мере, так я думала про этого бесчувственного манипулятора. Он никогда не делает что-то просто так! Может быть, даже сейчас просто пытается использовать Ичиносэ в своих целях, но!.. но… Знаешь, что, Киётака? Мне от этого не легче… Я верила… Глупо поверила, что ты правда меня любишь… Что я нужна тебе… В глубине души я все же боялась, что все так и обернется: как только надоем ему, то уйдет к другой и будет использовать ее вместо меня. Более умную, более влиятельную, более красивую, более нужную… Видимо, так оно и вышло». Рассуждения блондинки прервала резкая боль на затылке, от которой у нее пошатнулись ноги и она упала на холодный снег, выпустив из рук Сато. Теряя сознания и медленно закрывая глаза, она могла только видеть орущую на кого-то Сато и услышать их часть разговора: — Ты конченный? Я должна была сама ее привести к тебе! Не надо было лупить ее со всей дури по голове! — Ну-ну, заюш, я просто решил подстраховаться. Не психуй ты так. Лучше дай мне свой телефон и помоги дотащить ее до склада.       Настоящее время. Второй склад спортивного инвентаря.       Кей начинала потихоньку приходить в себя и уже ощущала на запястьях рук и ногах туго завязанные толстые веревки. На рту у нее был налеплен непрозрачный скотч. Когда глаза более-менее сфокусировались на двух обсуждающих что-то силуэтах в темноте, а в ушах перестало звенеть после тяжелого удара по голове, девушка смогла кое-как подслушать: — Ты перебарщиваешь, Рьюэн. — скрестив руки на груди, упрекнула собеседника Мая. — Нет, я лишь слегка меняю план. — держа в руке разблокированный телефон собеседницы, ухмылялся фиолетововолосый. — М-м-м!.. — мычала очнувшаяся Кей, в голове перебирая возможные варианты и причины, по которым эти двое сейчас стоят рядом, пока сама она лежит на холодном бетонном полу, — «Что я тут делаю? Почему Мая так мирно стоит рядом с ним? Почему я связана? Кто ударил меня? Рьюэн? Тогда почему Мая не вступилась за меня и сейчас заодно с этим ублюдком?! Что им обоим надо от меня?..» — О, проснулась спящая красавица! — усмехнулся Какеру, засунув телефон в задний карман своих джинсов, — Тебе не холодно? Хочешь, я согрею тебя? — … — молча наблюдала Сато на простые провокации парня, но увидев то, как он начинает раздевать Каруизаву и снимать с нее теплую куртку, спросила, — Ты всерьез это сейчас? — А что такого? Я просто хочу согреть эту малышку. К тому же, у нее все равно нет больше парня… — лапая сопротивляющуюся блондинку за грудь через ее бежевый свитер, продолжал издевки Рьюэн, — … очень буйную малышку. — Ты?.. Ты идиот?! — прокричала вопрос Мая и, подбежав к парню, за руку пыталась оттянуть его от жертвы, — Тебя же исключат! Мы так не договаривались! Ты должен был просто проучить их, а не насиловать Кей! — «Что… О чем они вообще?!» — брыкалась находившаяся еле в сознании Кей, пытаясь если не выбраться из плена, то хотя бы отползти или оттолкнуть ублюдка. Также краем глаз она заметила спрятанный нож во внутреннем кармане кожаной куртки Рьюэна. Мысли ее снова были заполнились одним лишь Киётакой, предавшим ее и все же давшем когда-то обещание защищать ее, несмотря ни на что. Но откуда ему знать, где она вообще сейчас? Девушке было наплевать. Она все равно любила только его одного, каким бы плохим парнем он ни был, и искренне надеялась на волшебное спасение. — «Киётака… Прошу… Помоги…» — Отвали, тупая шлюха! — с разворота ударив Сато по лицу кулаком и не рассчитав случайно силу, крикнул Рьюэн. От удара Мая упала на пару метров назад, громко ударившись затылком об пол. Она начала медленно терять сознание и оказалась почти в той же ситуации, что и Каруизава относительно недавно. Только вот сейчас под головой вместо снега был холодный бетон, заливающийся кровью из головы Маи. Ей оставалось лишь смотреть на то, как ее сообщник задирает одной рукой свитер и лифчик бывшей подруги до шеи, а второй наощупь трогает оголившиеся груди блондинки, будучи уже с расстегнутым ремнем. — «Рью… эн…» — мысленно звала того упавшая девушка, рукой пытаясь дотянуться до его расплывчатого силуэта, дергающего за сосок девушку, — «Мы… договаривались… просто припугнуть…» — Рьюэн… — послышался раздраженный голос со стороны входа на склад, на сей раз мужской. — О, кукловод? Ты пришел значительнее быстрее, чем я планировал… и без верхней одежды? Похоже, так сильно торопился помешать мне согреть Каруизаву или присоединиться к нам, что сам решил замерзнуть. Простудишься и помешаешь с ней развлекаться своими чихами. — убрав руки от блондинки и встав на ноги, выпрямился Какеру, доставая телефон Сато из своих брюк и быстро начиная искать что-то в нем, — И с тобой сейчас развлекусь. Подожди чуть-чуть. Наша война закончится прямо здесь твоим полным разгромом. Там, где мы ее и начали. — Я даю тебе последний шанс выйти отсюда невредимым. — холодно и так тихо, что едва можно было услышать, произнес Киётака, глаза которого были спрятаны под мокрыми от снега волосами. — Или что? — отыскав что-то в смартфоне и показав экран кукловоду, добавил ухмыляющийся Какеру, — Хочешь, чтобы это фото было отправлено прямо на форум школы? И только не надо врать или блефовать: тебе не все равно на него. Как только я нажму на кнопку, фотография окажется в интернете, а твоя жизнь с этой девчонкой обрушится. Ты проиграл, кукловод. На фото было запечатлено то, как Каруизава делает Аянокоджи минет прямо в женском туалете в школе. А так как телефон принадлежал Сато, то не трудно было догадаться, что это именно она сфоткала их в тот день и вступила в сговор с Какеру. Вопрос только в том, как главная героиня фотографии проверяла кабинки на наличие людей, что не заметила свою бывшую подругу. — Ты прав. Но только в том, что мне не стоит врать… — подняв голову и свысока посмотрев на Рьюэна, произнес Аянокоджи. Его холодный взгляд соединял в себе различные эмоции: отвращение, злость, надменность. Но никак не отображал участь проигравшего, из-за чего фиолетововолосый замер от страха на пару мгновений, когда пересекся с ним своими глазами, — … я не собирался отпускать тебя невредимым. Можешь загружать фото. — уверенным голосом сказал он и медленным шагом начал подходить к своему собеседнику, сжимая руки в кулаки. — Ты меня слышишь, нет? Я выложу и все — настанет конец твоей спокойной жизни в тени, Аянокоджи-и! — незамедлительно отреагировал Рьюэн, достав кухонный нож и направив его в сторону парня, — Тебя и твою телку исключат из школы, отправят с позором восвояси. И ты больше никогда не сможешь поступить в престижное учебное заведение! Тебя оклеймят извращенцем и навсегда перекроют возможности чего-то добиться в твоей жалкой жизни! — Валяй. — также надменно, свысока, с омерзением продолжал смотреть на него и уверенно подходить Киётака, разминая свои кулаки и шею до громких хрустов костей, — Это будет ничем по сравнению с тем, что я сейчас с тобой сделаю за то, что ты тронул мою Кей.