Наследники

На улицах Сеула издавна существовали различные группировки: от байкеров до какой-то ветви кланов якудзы. Каждая из таких группировок выстраивает иерархию и место в опасном круге общества. Чтобы быть на первом месте, держа буквально все районы в страхе, необходимо иметь огромнейшую власть. Быть выше морали. Быть выше закона. Быть выше сожалений. В таком непростом мире нельзя иметь слабости, эмоции и страх, потому что… Тяжко быть конкурентом человека, у которого есть рычаги давления на тебя. Быть на вершине — тяжкое бремя. Нужно отказаться от чего-то человеческого в себе, быть способным решать проблемы без дополнительных мыслей о нормальности происходящего. Не иметь сомнений. Не дрожать перед выстрелами. Не закрывать глаза перед видом красных пятен на полу. Но не настраивайтесь на что-то мрачное. Это достаточно забавная по смыслу история. Юнги, к сожалению, потерял лицо в их узком круге опасных личностей вершины Сеула, когда на одну линию с ним вдруг встал один конкурент. Он-то и заимел на него рычаг давления. Юнги с ним осторожничает, потому что… кто знает, к чему может привести спор. Всё будто по настроению этого конкурента. А зовут его Намджун. В общем… между боссами мафий Намджуном и Юнги своеобразная конкуренция за право быть первой подпольной империей. Байкеры, бандиты — это низший класс. Тут идёт серьёзная война между целыми системами управления огромными ресурсами в априори незаконных делах. Каждый из правителей империй старается быть выше противника в чём-то, чтобы доказать превосходство и поработить город полностью. Битва у них идёт не наравне. Юнги тяжёло удаётся быть на одном уровне с гениальным Намджуном, у которого козырей в рукаве, походу, несметное количество. Каждый раз Юнги терпит поражение, так как не умеет нападать. У него стойкая защита. Намджун всегда застаёт врасплох. Как и в тот момент, когда всё началось. Однажды на важном приёме насчёт открытия очередной больницы, в подвале которой будут неофициально лечить людей из незаконной среды, Намджун представляет всему подполью своего наследника — маленького мальчика. Будущее рода Ким, столь же гениальный сын, способный на ещё большие свершения, чем Намджун. Большая редкость в их время — иметь наследника. — Не знал, что у тебя были дети, — Юнги щурится, перемешивая в бокале вино. — Кровное родство для наследника? Не шути так, — Намджун хмыкает, наклонившись к нему. — Я его забрал из древнего клана Ви. — Якудза? Зачем? — хмурится, поднимая взгляд на конкурента. — Однажды весь твой мир встанет на колени. Если я это не сделаю, — Намджун слишком близко, — сделает он. Юнги мысленно цокает языком из-за того, что приходится в такие моменты поднимать голову, смотря на него снизу вверх. Он хмурится сильнее, решив промолчать. Нельзя сейчас это как-то комментировать. У Юнги жизнь не вечная. У Намджуна тоже. Возможно, этот чёртов Ким прав. Однажды его сместит этот мальчик и сможет без капли сожалений растоптать империю Мин. Юнги переводит взор на семилетнего Тэхёна, который прожигает его безжизненным и пустым взглядом. Клан Ви. Клан красных ассасинов. Его, вероятно, с самого детства воспитывали, чтобы побеждал и не давал слабину.

Чёрт. Намджун снова победил.

Юнги никак не может забыть этот случай. У него тоже есть большие богатства. У него тоже своя империя. Он ведь должен после себя всё это кому-то оставить? Если его, конечно, не убьют до этого. И Юнги приходит к выводу, что ему тоже нужно воспитывать наследника. Вот только он решил взять родню. У его единственной родственной тёти была лишь одна дочь. Так на Юнги сваливается взбалмошная сестра с шестилетним мальчуганом, которому Юнги теперь должен оставить всё своё криминальное добро. Намджун взял мальчика по его таланту. Юнги верит, что его кровь справится с империей так же — по-миновски. Конечно, с этим пока достаточно сложно, учитывая, что сестра совсем не помнит его, а на деликатный вопрос о наследовании подпольного мира она тихо уточнила: — Это игра такая? У тебя коллекция… прямо… набор? Как лего? Да, оставляй Чонгуку. Главное, что играется и ему нравится. Юнги отрешённо смотрит на неё, невольно вспоминая о том, что наследник конкурента воспитывался в клане ассасинов. В клане красных убийц. Красных, потому что… кровь… и… — Поиграй с Юнги, — сестра обращается к сыну. — У него коллекция лего «Подпольный мир». Тебе понравится, мой хороший. — Правда? — Чонгук смотрит на Юнги огромными глазами. Остаётся только вздохнуть и кивнуть. Коллекция-то у Юнги есть. Она своеобразна. Для шестилетнего мальчика — не очень интересно, но… Чонгук любопытствует. — Это море? — спрашивает он, указывая на картину. — Картина Уильяма Тёрнера. Известный маринист, — Юнги выпрямляется, встав рядом. Чонгук заинтересованно смотрит на картину. — В подпольном бизнесе не варятся крупные суммы наличными. Валюта в этой среде определяется таким видом искусства. После картину можно на аукционе обменять в сумму, стоящую того, через какие закупки она прошла, — Юнги объясняет. Надо начинать с азов. Навыки к убийству — это где-то к шестнадцати. Сейчас лучше прокачать экономическую часть. — Как конфеты? — Чонгук улыбается ему. — В садике давали конфеты. Я их потом обменивал на игрушки. Юнги поднимает брови. Он вздыхает. Ладно. Ему всего лишь шесть. Гениальность придёт со временем. Чонгук научится его ремеслу. Он поймёт систему.

Всё будет хорошо.

— Я хочу жёлтое надеть, — заявляет Чонгук, указывая на костюм. — Ты серьёзный наследник моей корпорации. Ты наденешь чёрное, — Юнги не унимается. Сестра рядом копошится с платьями, не собираясь помогать с напяливанием на Чонгука чего-то вроде галстука. Она потом обнимает сына, сияющими глазами оба смотрят на Юнги, умоляя купить что-то столь солнечное и яркое. Для них. Двоих. Юнги снова вздыхает. Сегодня важный вечер. Там будет Намджун. Юнги планировал позлорадствовать, когда встретит его с собственным наследником, который ему кровный родственник. Однако желание смеяться над Намджуном медленно опускается, потому что Чонгук на полном серьёзе с усталым кивком Юнги идёт надевать самый жёлтый в мире костюм. Следом за ним плетётся с розовым платьем сестра. Блеск. Не быть Юнги в этом конкурентом Намджуну. Даже пробовать не стоило. Он в битве наследников позорно проиграл.

Да?..

— Что ты делаешь? — Юнги удивлённо смотрит себе под ноги. Чонгук прячется за его ногой, крепко сжимая маленькими кулачками брюки. Во время приёма все шумные. Все вокруг умиляются ему. Жёлтый костюм выделяет его на фоне тёмных, как клякса на чистом холсте. Люди пытаются до него дотронуться, погладить, потрепать за пухлые щёки. Чонгук любопытен, так что здоровается с каждым. Точнее… здоровался. До момента, когда прицепился к ноге Юнги, словно он может от кого-то спрятать. Странно, что Чонгук вдруг испугался. — Здравствуйте, — знакомый мальчишеский голос. Тэхён кланяется Юнги. Он коротко переводит взгляд на Чонгука. Чонгук же в это время восхищённо хлопает глазами, наблюдая за аккуратно одетым высоким парнишей. — Привет, Тэхён, — Юнги вздыхает. У Тэхёна строгий костюм. Он даже позволил волосы уложить. Поприветствовал, поклонился. Чонгук канючил, когда полезли к его волосам. Чонгук никому не кланяется. Он протягивает руку. Именно так, как это делают все. В сравнении Юнги ещё больше ущемляется. Его наследник — не выигрышный вариант. — Поздоровайся, — обращается к Чонгуку. Чонгук мнётся, поднимая на него испуганный взгляд. Юнги гладит по голове, успокаивая. Встреть он в детстве Тэхёна, реагировал бы так же. Мальчик действительно страшный. Чонгук робко выходит к новому знакомому, протянув руку. Как и всем. Как и всегда. Тэхён поначалу безэмоционально кивает, пожимая. Он затем удивлённо поднимает брови, когда Чонгук хватает его за руку и целует тыльную сторону ладони. Юнги мрачнеет, смотря на эту картину. Что-что он сделал? Поцеловал руку сына Намджуна? — Ты такой крутой, — восхищённо говорит Чонгук. Тэхён шокированно смотрит то на руку, то на мальчика, не понимая, что происходит. По его лицу видно, как сильно он обескуражен. Не знает, как реагировать. Затем он выпрямляется, покраснев. И всё же выдавливает из себя совсем тихое: — Спасибо. — Я Чонгук, — радостно продолжает. — Тэхён. Очень приятно, — мальчик сглатывает. — Очень. Юнги заинтересованно щурится, рассматривая их. Он потом с опаской смотрит в сторону Намджуна, который внимание на происходящее не обращает. Тот уверен, что сын из клана Ви точно не заимеет в этом мире слабость. Тэхён изначально и был таким — безэмоциональным, отсутствующим и живущим ради определённых целей. — Пойдём играть? — Чонгук рад встретить здесь ещё одного ребёнка. — Играть? — Тэхён уточняет, щурясь. — Как с ножами? — Нет-нет, никаких острых, режущих, палящих и отравляющих оружий в играх с моим чадом, — Юнги вклинивается между ними. Он мягко улыбается Тэхёну. Тот выглядит изумлённым тем, что играть нужно и можно, но без всего, чему его учили. Однако он, немного подумав, всё равно кивает. Хочет ведь. — Чонгук, — вдруг светлеет, — я думаю, Тэхён никогда не играл в простые салочки. Объяснишь ему? — Да! — радостно заявляет Чонгук, протянув руку Тэхёну. Тот неуверенно протягивает ладонь в ответ. — Я объясняю, поэтому буду водить первым. Тэхён кивает, внимательно слушая мальчика. Юнги наблюдает за ними со стороны, перемешивая вино в бокале. Он снова поворачивается к Намджуну, который целиком и полностью в других делах. На это Юнги самодовольно хмыкает.

У него впервые появился туз в рукаве.

Конечно, Юнги не считал первое время Чонгука столь прекрасным планом и наследником. Ему казалось, что он мог бы перевоспитать его. Впоследствии. Потом. Но он слаб перед сестрой, которая твердит, что сын хорош и таким. Слаб и перед Чонгуком, который меняться не собирается. Юнги поздно, но понял, что… это и не нужно менять. Чонгуку не нужно быть идеальным, хладнокровным и серьёзным. Ведь именно таким ярким, взбалмошным, таким неаккуратным, но милым, он внезапно западает в душу того мальчика. Становится его первым другом. Становится его тайной. Тем, кому Чонгук на мизинчиках обещает всегда находить время, чтобы поиграть. И в какой-то момент Юнги даже думает, что это неплохо. Может, и хорошо, что империи не смогут враждовать из-за дружбы Чонгука с Тэхёном. У Юнги всё ещё есть план поработить подпольный мир, но он хотя бы будет уверен, что наследник Ким не станет на них нападать, ведь драгоценного друга не захочет ранить. И это не совсем поражение. Что радует. Юнги думает: «Мне достаточно и такого исхода». Не страшно. Абсолютно.

До того знаменательного дня.

Обычный вечер. Юнги чистит свой пистолет. Сестра ещё не вернулась с очередного шоппинга. В поместье Мин полная тишина. За исключением кряхтений Чонгука, который у себя в комнате пытается танцевать. Планы на него давно сошли на нет. Наследник империи Мин сейчас свободно может дёргаться под танцы айдолок. Юнги смирился с тем, что изменить это не сможет. Но вот. Звонок в дверь. Юнги идёт открывать, про себя думая, кто это мог быть. На пороге стоит Тэхён. Он… в рубашке. Внезапно. — Чонгук у себя, — Юнги открывает дверь. — Подожди в гостиной. Я позову его. — Нет, я к Вам, мистер Мин, — Тэхён заявляет это с очень серьёзным выражением лица. Юнги аж вздрагивает. Он щурится, внимательно оглядывая паренька. Потом всё же закрывает дверь, жестом предлагая пройти в ту же гостиную. Тэхён заходит, начиная нарезать круги, рассматривая интерьер. Юнги возвращается к чистке оружия, кивая, чтобы начал говорить. — Я много думал об этом, — Тэхён начинает аккуратно. Он внимательно смотрит на мужчину. — Не обсудил это с отцом. Но я думаю, что и не нужно. — Точно? — Юнги хмурится. — Намджун не будет в восторге, что я знаю что-то о твоих делах. — Это наши общие дела. Отец тут ни причём, — Тэхён поднимает подбородок, встав смирно. — Мистер Мин. — Да, говори уже, — Юнги убирает магазин в пистолет. — Я хочу, чтобы Чонгук стал моим. Выстрел. В потолок. Юнги от неожиданности нажимает на спусковой крючок. Тэхён даже не вздрагивает. Он стоит смирно. Медленно опускается корпусом, делая поклон. Как в лучших традициях японских кланов. Ситуацию лучше это не делает. Юнги выдыхает. — Пап? — Чонгук спускается со второго этажа. — Ты что, стрелял?! — возмущённо спрашивает он, заходя в гостиную. — Тэ? Ты-то что здесь делаешь? — Подумайте о моём предложении. И учтите, — Тэхён выпрямляется, сделав к Юнги шаг, — я из-за Вашего отказа не сдамся, — говорит, смотря непоколебимо. Он не шутит. Это серьёзно. — Ты ему угрожаешь? — Чонгук скрещивает руки на груди. — У нас свои дела, — Тэхён обращается к нему, вмиг смягчившись во взгляде. — Ты танцевал? Тэхён настолько сильно влюблён в Чонгука, что в пятнадцать лет приходит к Юнги с предложением определить Чонгука ему.

Юнги в ахуе.

И знаете… Это великолепно! Перспектива заиметь не одну наследную империю, а две, когда Чонгук вдруг пожелает кольцо на пальце, слишком притягательна. Мало того: Намджун с таким старанием вырастит Тэхёна… чтобы тот сидел у колен Чонгука и просился на ласки. Юнги даже не планировал такой ход событий, но он теперь в диком выигрыше. Всё просто идеально! И на очередном приёме Юнги сам заявляется в самом жёлтом в мире костюме. Берёт бокал с вином. Встаёт рядом с Намджуном, наблюдая за гостями. Тот, как и всегда, был на своей волне, когда конкурент вдруг подошёл. — Цирк ушёл, а клоуны остались? — Намджун хмыкает. — Настроение хорошее, — Юнги улыбается, взглянув на него. Тот аж вздрагивает от такой переменчивости. Намджун удивлённо смотрит на его широкую улыбку, резко отвернувшись. Сейчас они оба смотрят на гостей. Вот среди них мелькает фигура Тэхёна. Вот он стоит рядом с Чонгуком. Осторожно держит его за руку, переплетает медленно пальцы, всё это время смотря ему в глаза. Чонгук краснеет, опуская взгляд. Он начинает озираться по сторонам, ища помощи. Чонгук встречается с взглядом Юнги, так и говоря ему: «Папа, он слишком приставучий». — Мальчики, ну не на людях же, — Юнги салютует Чонгуку, мол, давай, охмуряй дальше. На это его наследник реагирует закатыванием глаз. Тэхён довольно сверкает глазами, бросив в их сторону взгляд. — Что они делают? — за все эти годы Намджун наконец-то распахивает глаза. — О, ты не знал? — Юнги репетировал этот ядовитый тон. Годы поражений, взглядов снизу вверх, каждое молчание и каждая проглоченная обида стоили этого драгоценного момента. Триумфа от самой большой победы в жизни Юнги. — Твой наследник безбожно влюблён в моего, — и каждое слово, как пущенная пуля. О. Это блаженство из-за поражения Намджуна слишком прекрасно. Юнги поднимает бокал, мол, выпьем за это. Намджун тут же отходит от него, оставив слова без ответа. Его очередь отмалчиваться и стискивать зубы. Юнги не может не радоваться.

Всё же тяжко быть конкурентом человека, у которого есть рычаги давления на тебя.