iceberg.

Звук сирены раздавался на улице, звенел в моих ушах, но заглушало его собственное сердце. Второй раз. Второй чертов раз. Я дважды видел труп. Понимаете, какой это абсурд? Я специально выбирал себе работу, на которой я смог бы чувствовать себя в комфорте и безопасности. Я не рассчитывал на то, что сотрудник музея будет находить трупы. Из машины вышел Алексей, направившись ко мне. Михаил, по ощущениям, уже готов был его от меня оттаскивать, в случае чего. —Ну шо, допрыгался, зайчик блять? Следующий трупак в твоей квартире найдем? Я теперь тебя точно посажу, не отвертишься. На удивление, Алексей был спокоен, но говорил он это с победной насмешкой какой-то. Стало не по себе. —Леша, —Московский взял его за предплечье, но Донской вырвал руку, — Да подожди ты! Не мог он человека грохнуть, —следователь недоверчиво глянул на Михаила, и теперь уже сам отвел блондина в сторону. —Слышь, Мишань, ты какой-то наивный стал. Ты не смотри на то, шо у него ебло смазливое. Думаешь грохнуть никого не мог? Он только притворяется неженкой. —Леш, он был со мной, когда бы он ее убить успел? —Домой пришел да грохнул по-быстрому! —Ну, тут, я боюсь, вы ошибаетесь. Здесь такое изощрённое убийство, что, "по-быстрому" бы не получилось...— вмешался криминалист, что работал с телом девушки. —Завали ебало. В общем, Миш, ты как хочешь, конечно, но я ему не верю. —Леша, да ты посмотри на него! У него психологический портрет даже близко с маньячеллой не стоит, его от вида крови выворачивает, какое, твою мать, убийство? —А ты мне своим психологическим портретом перед лицом не тряси. Были у нас такие дерганые, столько народу перерезали, — нервы у Алексея начинали сдавать. —Хорошо, тогда на статистику посмотри, такие зачастую оружие в руках держать не могут, не то что убивать кого-то. —Московский блять, ты мне своей статистикой мозги не еби. Без тебя все знаю. Давай, в участок его и допрашиваем, —Алексей махнул рукой в сторону машины. —Ты меня слушаешь вообще? Я с ним сорок минут назад расстался, знаю я прекрасно, что он делал и где был. Что ты спрашивать у него собираешься?! Как он до дома дошел, или, может быть, как узоры на теле вырисовывал? Не будь идиотом, Бога ради! Алексей отошел от Михаила, будто обдумывая, что сказать ему дальше. Донской с силой тер виски, а после резким движением снова повернулся к Михаилу. —Тогда пойдем квартиру его обыщем, я уверен, шо шо-то мы да найдем. —У вас нет права без постановления на обыск моей квартиры, — подал голос я, за что получил грозный взгляд со стороны Алексея. —А ты не возникай вообще. Если у тебя есть защитник на стороне следствия, это еще не значит , шо ты крылья за спиной должен почувствовать. —Леш, поехали. Здесь нечего делать. Его повторно допрашивать смысла нет. Постановление получим, квартиру обыщем, раз тебе так не верится, что это не мог быть он, — Московский махнул рукой, и был готов его уже чуть ли не за руку тащить в машину. —Ага. И информацию завтра вместе повторно будем собирать. Я тебе больше ни слова не дам в дело записать. Это была последняя фраза, которую мое сознание вырвало из их диалога. Мне казалось, что еще секунда, и я свалюсь в обморок. Тошнота подступала к горлу, а я судорожно ждал только одного—чтобы меня отпустили домой. По ощущениям глаза уже закрывались.

***

Ночной Петербург с какой стороны не глянь–то ещё гетто. Особенно в самом центре. Мало всяких наркоманов и алкоголиков, так учитывая нынешние события молодым девушкам из дому выходить не стоит. А? Вы не слышали что-ли? Оказывается в городе убийца орудует. Причем непростой, а золотой. Садист настоящий! Все паблики и телеграмм каналы уже кишат новостями о том, как он своих жертв кромсает. Да, наша доблестная полиция пыталась скрыть наличие такой крупной рыбки, но этот маньяк являлся главной темой для обсуждения вообще всех. Подростков, что хоть и прикидываясь такими хладнокровными и крутыми, а на деле жутко боялись и тяготились одним лишь вопросом: "Кто же будет следующим? ". Студентов, работающих людей, да будто бы весь город на ушах стоял, но в то же время людям, что с таким воодушевлением обсуждали мотивы и коварные планы преступника, было наплевать на безопасность свою и близких. Вот и девушка, сидящая на уголке поребрика, видимо тоже не пеклась о ужасах, происходящих в округе. Соленые капли слез стекали по щекам на белую блузку и размывали весь макияж,что делался точно не десять минут. Она трет глаза,пытаясь хоть как-то улучшить ситуацию, да вот только получается скверно. —Попутку ловите или просто отдохнуть присели?— со стороны донёсся мужской голос из большого черного авто. —А? Вы это мне, извините?—девушка вздрагивает, рефлекторно шмыгая носом. —Конечно вам, кому же ещё,—смеется тот и выходит из машины. —Вам,как такой красивой девушке не сидеть бы так по ночам,разные люди бывают,—она с недоверием смотрит,ничего не успевая сказать.–И да,слезы вам совершенно не идут,—улыбается джентльмен в костюме, протягивая руку. —Ха, а вы случайно не один из подобных «разных людей»,—усмехается она, но за руку его берет, поднимаясь. —А вы с юмором. Мне нравится. Но всё-таки я не прощу себя,если не подвезу вас до дома,—он бережно целует чужую руку и открывает дверь машины. —Ну, и не спрошу вашего имени. —Анна,—ее щеки стремительно багровеют. Но в машину она все же садится. Этот галантный мужчина не вселяет недоверия. –А вы? –Очень приятно. Можете звать меня Фредом. Да, возможно вы удивитесь такому имени,но дело в том,что я не совсем отсюда. Я родился в Лондоне и рос там двадцать лет. Вот, несколько лет назад переехал сюда,—ещё и англичанин, действительно будто бы вылез из какого-нибудь слащавого романа, которым зачитываются обыкновенно девушки юного возраста. –Мне тоже приятно,—разговор с ним шел хорошо. Болтали о погоде, о жизни, о том, как было бы славно сходить на выходных на новую выставку в Русском музее. А может это не простое приглашение, лишь для того чтобы ему составили компанию в культурном просвещении, а что-то иное? Аня не говорила, но рыдала на улице она из-за не взаимности своих чувств. Парень, который ей нравился с детства оказалось вообще не интересуется девушками. Ну каков абсурд! Единственный, кто относился к ней по-особенному оказался лишь другом. Камская подумала бы о тяжелой судьбе и красавчике за рулем ещё, да вот только пейзаж за окном совсем не похож на её общежитие, и судя по времени они как двадцать минут назад должны были приехать. —Извините, но кажется я вам не сказала,где мой дом,—скрывая свою взволнованность говорит та. —А мне этого и не нужно,— улыбается он в зеркало заднего вида. —В смысле?— изо рта девушки вырывается нервный смешок. –В смысле я в легком шоке от того, как нынче в СПБГУ набор проходит,раз таких тупых девушек зачисляют,—он заворачивает куда-то во двор и останавливается. «Фред» пересаживается на заднее сиденье, блокируя дверь, и Аня начинает всхлипывать. —Ну что же ты опять ревешь, это тебе вряд ли сейчас поможет. Нельзя же быть такой дурой, как ты вообще до девятнадцати или сколько там тебе дожила? —Что вам нужно? Отпустите, прошу вас! Я же сейчас орать начну!—мужчина закрывает ей рот своей ладонью. –Орать мне здесь не надо. Не люблю, когда кричат,—он подносит к виску девушки люгер и та мгновенно затихает.—Значит так, слушай меня внимательно. Сейчас мы выходим из машины вместе,ты не смеешь проронить ни звука, понятно объясняю?— ответом служит только немой кивок. –Вижу хоть какое-то сопротивление–стреляю. Секунды тянутся невероятно долго, будто бы кто-то специально замедляет время, оттягивает момент того, как быстро Анечка узнает, что с ней произойдёт. А ведь и правда не понятно. Её изнасилуют? Заберут в плен? Что? Что черт возьми с ней будет? И если ещё пару часов назад жить вовсе не хотелось, то сейчас ценность мгновений, когда она может дышать возросла в геометрической прогрессии. Всё бы отдала,чтобы отмотать время назад и не садиться в машину к этому психу. —Знаешь,—он швыряет девушку на пол, закрывая дверь и доставая что-то из сумки. —Насчет выстрела я слегка схитрил, патрончик я уже давно старому другу пожертвовал, поэтому он не заряжен,—он медленно связывает руки, а затем и ноги девушки. Веревки, будто паутина обволакивают полностью, выбраться не представляется возможным. —Но ты держалась молодцом, будто бы даже не дышала, хах,—последний узел завязан,и он переворачивает Аню на грудь и отнимает у нее и голос,закрывая рот кляпом. —Что ж, а теперь можно начать операцию,—улыбается «патологоанатом» отходя в сторону, он меняет свои перчатки на медицинские. —Не волнуйся, ты не умрешь сразу же, а значит удовольствие точно получишь,—глаза девушки наливаются слезами и становятся похожими на стекляшки. Она понимает, что здесь её могила. А ведь она даже не успела ни с кем попрощаться. Что же скажет мама, когда увидит её бездыханное тело, а папа? А Костя с Юрой? Камская ведь даже не успела попросить у них прощения за сегодняшний день. Побоялась. Решила оставить на завтра. –Хватит ныть. Меня это начинает раздражать,—хлесткая пощечина. Тем временем скальпель оказывается в руке и он без каких-либо сомнений разрезает кожу. Будто художник вырисовывает какие-то узоры. Делает это отточено, но невероятно медленно, заставляя девушку рыдать, всхлипывать и дрожать от боли. –Ну-ну, потерпи,—кожу он снимает кусками, оставляя лишь узор в виде пятиконечной звезды. –Ты уймешься или нет?!— со злостью в голосе говорит мужчина и сыпет большую горсть соли на свежую рану. —Даже не надейся потерять сознание раньше,чем я захочу,—Аня шипит, а вообще хотелось кричать. «Патологоанатом» тем временем со спины переходит на руки. Он не вскрывает вены. Нет. Просто истязает,продолжая «рисовать». Звезды и цветы получаются просто отлично. И уподобляясь первому «произведению искусства» сзади тоже засыпаются солью. Аня никогда не верила ни в одного из богов, но сейчас готова молится каждому из них, чтобы случилось хоть что-то, чтобы этот кошмар прекратился. Так хочется надеяться на то, что это всего лишь сон, ее самый страшный кошмар, и сейчас её разбудит звон будильника, но нет. Она тут, пока ему не надоест. —Не сказать, что я следил за тобой, но знаю, что сегодня тебе разбили сердце, я прав?—никакой реакции. Плохо. Он не терпит к себе такого обращения. —Отвечай да или нет,—рука сжимается на шее и девушка кивает головой. –Вот умница,мне конечно с одной стороны плевать на это хотелось,но,—он замолкает. –Знаешь каков вкус разбитого сердца? Ха,не знаешь конечно, но думаю тебе стоит попробовать,—одним легким,но быстрым движением руки он проходится скальпелем по груди девушки, делая глубокий надрез. Расширители–лучшие друзья хирурга. Путем ломания ребер он проникает внутрь и достает,то,зачем потянулся. Сердце, что уже не бьется. —Так, надо бы зашить этот бардак. Не думаешь?—он проходится хирургической иглой по разрезанной грудной клетке. –Остался последний штрих,— и сердце Анны Камской оказывается у нее же во рту.

***

—Ну шо, голубчик, поехали, —Алексей стряхивает пепел с рубашки и поворачивается к Михаилу, что щурился от солнца. —Поехали. Сначала ПНД? — мужчина спрыгивает с двух последних ступенек лестницы, вальяжной походкой направляется к машине. —В какой раз ты это спросил? В ПНД, конечно, а ты шо думал? —Донской сплевывает слюну на асфальт, открывая дверь машины и садясь за руль. Алексей нервничал. Это было видно невооруженным взглядом. Казалось, что еще секунда, и глаз ростовчанина точно начнет дергаться. Оно и понятно, это дело вывело из колеи абсолютно всех. Суд-мед экспертов, да весь отдел! Но, что удивительнее, двух опытных следователей. —Не могу поверить, что ты правда думаешь, что этот дерганый экскурсовод в чем-то виновен, — Миша нервно дергает ногой, закидывая руки за голову. —Не виню тебя, подозреваемых нет, а он уже второй труп находит, но на вчерашний день у него есть алиби. —Сам все сказал, шо спрашиваешь тогда? — Леша открывает бардачок и пытается нащупать что-то в нем рукой, остановившись на светофоре. —Это непрофессионально. —А мне вот кажется, шо подозревать всех подряд это как раз-таки издержки нашей профессии. Хорошо, у тебя какие-то другие версии есть?— Донской достает таблетки и выдавив из блистера одну бросает в рот. —Не без них. У меня пока нет доказательств, но мне кажется, что за ним следят. —Смелое предположение. Кто же? — Это не проверенная информация, у меня нет доказательств, — Московский повторяется, начиная говорить тише. Кажется, сам не понимает зачем, ведь их никто не слышит. Они ведь в машине абсолютно одни.—Я подозреваю его бывшего одногруппника. Несколько раз попадал под следствие, но с него все как с гуся вода. У него есть некоторые связи, —Московский останавливается, переводя взгляд в окно. —Которые, чисто в теории, могли бы помочь ему провернуть это. Он, так скажем, получает деньги с не совсем чистого бизнеса. —Замечательно, а как ты собрался доказательства собирать? Он не дурак, раз связи имеет, и это явно. —Моя зона ответственности. Не беспокойся, —Михаил хлопает Донского по плечу. Мужчины выходят из машины, направляясь к зданию. Сложно было думать связно, было острое желание уйти с работы. Убийца с ними играл. Это было видно невооруженным взглядом. "Патологоанатом" не показывал своего истинного лица, но намекал. Но намеки эти были тонкие, как острие ножа, по которому ходят следователи и Александр, который абсолютно случайно попал в их список. Случайно же, правда? А потому, на что именно намекал убийца пока никто не понимал. Ни единой улики, помимо специально подброшенных вещей. Это взрывало мозг, заставляло биться головой о стену, но безрезультатно. —Нам нужен Павлов Александр Дмитриевич, — Московский подходит к регистратуре, выпаливая молодой девушке эту фразу. —Хорошо, но разрешите поинтересоваться, с какой целью вы его ищите? — девушка чуть улыбается, опираясь рукой о стол. Донской вместо ответа прказывает удостоверение и говорит короткое: "Следственный комитет". У работницы диспансера увеличиваются глаза, но она кивает. —Да, хорошо. Третий этаж, 318 кабинет. Мужчины в такт друг другу кивают, направляясь к кабинету. —В прошлый раз ты не у нее узнавал? — повернулся Леша к блондину, отмечая удивление на лице девушки. —Нет. У меня не очень хорошая память на лица, но та была старше лет на десять, —Донской кивает, открывая дверь кабинета. —Здравствуйте, а кто вы? У нас тут все по записи, — увидев Московского вопрос отпадает сам собой, —А. Это снова Вы. Вопрос, по-моему был решен, разве нет?— психиатр вопросительно смотрит на следователя, снимая очки с переносицы. —Да, отпал. Но у моего коллеги, —Михаил кивает в сторону Алексея, —Возникли вопросы. Потому мы здесь. Врач молча показывает на стулья, на которые мужчинам следовало сесть, бросая короткое: "Присаживайтесь". —Отец, ты мне скажи такую вещь, Романов Александр Петрович лежал в этом диспансере? —Да, был у нас такой. Личность на редкость запоминающаяся. Лежал он здесь с тяжелой формой депрессии, после третьей попытки самоубийства, — Павлов перелистывает медкарты, между делом что-то записывая. —И да, к слову, если вы действительно думаете, что он мог кого-то убить, я вас разочарую, нет. Человек спокойный, не импульсивный, тяжело травмированный и больной—да. Но точно не убийца. Вы бы на следующий день его труп нашли, если бы он убил кого-то, поверьте на слово, — мужчина легко улыбнулся, поднимая взгляд на Донского. —Хорошо, —неуверенно продолжил Лёша, — что насчет зависимостей? Что-то подобное было? —Это было, да. Сидел в подростковом возрасте на тяжелых наркотиках. Больше я вам ничего сказать не могу. Алексей вздохнул, встав со стула. —Благодарю за информацию. Пойдем, Мишань, —Донской махнул рукой Московскому. Они вышли из кабинета. Следователь присвистнул. —А я же тебе говорил. —Это абсолютно никак не отменяет того факта, шо он у нас все еще один подозреваемый. Бонусом еще и наркоман. Отлично, шо еще? — Леша, то, что он бывший наркоман, не делает из него убийцу. —Ага, вот только бывших наркоманов не бывает, это раз, и я все еще ему не верю, это два, — Леша складвает руки в карманы, слыша недовольство москвича. —Не цыкай, Московский. —А что мне делать прикажешь? У нас доказательств, что это он нет, ни прямых, ни косвенных. Только тот факт, что он трупы находил... —Мишу бестактно перебивают. —И тебе этого все еще мало?! Ты серьезно, Московский?! Вот шо ты хочешь этим сказать? Не дурак вроде, давно в следствии работаешь, а мозгов как не было, так и нет. Думай головой, включай причинно-следственные связи. Щас в музей поедем там еще допрашивать будем. Московский ничего больше ни сделать, ни сказать, не смог. Только кивнул головой, идя за Лёшей.

***

В машине ехали молча. А нужны ли вообще слова? Совсем молодых девочек жестоко убивают. Но Миша не может допустить, чтобы посадили не того. —Леша, ну ты головой подумай. Настолько грамотный убийца, и так глупо себя подставляет тем, что самостоятельно полицию вызывает? А то, что чуть в обморок при виде крови не падает, это он нам спектакль устраивает каждый раз? Там буквально органы вытаскивали, глаза выкалывали, а ты до сих пор верен своей теории? Ну не мог он, и ты в этом еще убедишься, — Московский докуривал сигарету, стряхивая пепел в окно и выпуская дым в машине. — Я, честно сказать, уже сам ни в чем не уверен. Но если и третий труп он найдет, я точно сомневаться перестану. Вот нет у нас других подозреваемых, шо ты делать прикажешь? — Донской переводит взгляд на Михаила, а потом снова на дорогу. Московский наклоняется, ставя локти на колени. —Как минимум не обвинять всех, кто удобно под руку попался. Дело расследовать надо, я надеялся, что ты это наконец понял. Особенно после того, что в Ростове творилось. —Ты Ростов не поминай. Без тебя помню, — следователь смотрит в навигатор и паралельно осматривает улицы, — Некого больше подозревать, сам понимаешь. И тогда некого было. —Да. Подозреваемых не было. Но мы же нашли убийцу. Спустя время, да, но нашли, — Московский переводит взгляд на Донского, буквально на пару мгновений, а после снова смотрит в окно. —Да ты пойми, шо в Ростове у нас хоть какие-то зацепки были, а тут ни ответа, ни привета. И вспомни, сколько человек он покромсал, пока мы сюсюкались, — спустя некоторое время продолжил Алексей, жестикулируя. —А если бы мы начали сажать всех, кого не попадя, легче бы стало? Нихера, Лёш. Еще бы больше времени потеряли, — на это Алексей не стал отвечать, покорно замолчав. И все это было так безнадёжно, что хотелось биться головой об стену. Глупо все получалось. Московский никогда не верил в способность российской полиции. Да никто не верил, но нельзя было допускать того, чтобы преступники верили в свою безнаказанность. В противном случае у них бы просто развязались руки, и это понимали все. В городе уже сеялась паника. Ну нет, прислали лучших следователей, а они эту желчь никак не поймают! Пресса молодец, постаралась. Миша ненавидел всю эту журналистскую свору. Понахватают информации, а в итоге что? Слышу звон, да не знаю где он! —Допросить надо твою эту слежку, — вдруг подает голос Донской, вырывая Михаила из глубоких размышлений. Миша только кивает. —Вот шо ты киваешь, адрес давай. Понятно все с этим Романовым. Хотя я все еще его подозреваю, —хмуро отзывается Алексей, даже не удостаивая вниманием напарника. Московский удивленно смотрит на Лёшу. Серьёзно? Послушался? В коем-то веке решил сделать одолжение. Московский только хмыкнул, молча скинув геолокацию на Лёшин телефон.

***

—Юшенг Хайхе? Шо за имя такое? Он вообще тут легально,али мне миграционку ещё вызвать,на всякий пожарный?—говорит Алексей, закуривая. —Во-первых, это расизм, Леша, статья 282 УК РФ, а во-вторых, он тут уже как пять лет. Ученик по обмену из Китая,— Миша открывает сообщение с адресом и сверяет номер дома. —А шо-то кроме адреса и того, шо он пять лет назад сюда переехал известно? —В том то и дело,что нет,— Михаил задумчиво стучит пальцем по телефону. —Видимо, парень находчивый и смышленый, всё за собой подчищает. —Ну мы и не таких находчивых ловили,— едко улыбается Донской, вальяжно откидываясь на водительском сиденье. —Расспросим, шо да как. Действительно, он был прав. Ловили и не таких.

***

Жила эта самая «слежка» в районе с новостройками, куда попасть без ключей сложновато, но к счастью благодаря соседям, что сами не доверяют юноше, который почему-то постоянно щурится, войти в дом все же удалось. —Открывайте, поговорить нужно,— стучится Московский. За дверью слышатся какие-то шорохи,видимо глянул в глазок, но открывать не торопится. Алексей уже хочет применить более жесткие меры, но дверь отворяется. —Добрый день,—встречает их юноша азиатской внешности в футболке и шортах. У того,кажется проблемы с буквой «р», что хоть и не удивительно, но все равно вызывает смешок у Леши. —Зачем пожаловали, товарищи следователи? —Сказали ж тебе, поговорить надо, — Донской никогда особенным терпением и умением быть терпеливым по отношению к подозреваемым не славился, однако здесь его выдержка и смирение явно давали сбой. —Хорошо, спрашивайте,— Юшенг встретил их не то чтобы с грубостью, однако с явным нежеланием вести всякие беседы. Однако и Миша и Леша привыкли к подобным встречам. Все же, они не самые приемлимые и жданные гости. —Может в квартиру нас пустишь–там и покумекаем?—Алексей складывает руки на груди. —Имею право не впускать, — Леша шепотом говорит что-то вроде «чуркистан блять», вот только язвить он может сколько угодно, да руки у него связаны. —Что вы от меня такого хотите,что нельзя сказать тут? Или наша доблестная полиция боится,что кто-то про очередное преступление узнает? А может вы меня шантажировать хотите? —Не боится. И нет, не хочет,—Донской всей этой ситуацией недоволен,поэтому в разговор вступает Миша.—Романова Александра Петровича знаешь? —Да, знаю. Моим одногруппником был. Сейчас связь с ним не поддерживаю. —Это хорошо,—Миша смотрит на него с недоверием. Знает он больше, чем говорит—это точно. —Раз уж мы о студенчестве заговорили,то не расскажешь нам про то,как ты в 2017 году по статье 228 попался?— усмехнулся Алексей, осматривая Юшенга с ног до головы. —Это дело уже закрыто. И я не виновен, нет смысла сейчас об этом говорить,— и по бумажкам все было действительно так,не докопаешься так сказать. —Всё-то у тебя закрыто, да имеется, ну прям спортсмен, комсомолец и далее по списку,—Леша, кажется к чему-то ведет, но вот только к чему–не понятно. По Юшенгу видно,что его на понт бери-не бери сам он ничего не выдаст. Донской засовывает руки в карманы брюк. —Это, конечно, очень хорошо, но что ты скажешь поводу твоего задержания по 137 статье в 2019 году? Суд постановил, что ты был виновен,— Миша улыбался. Действительно, не зря всё-таки он всех знакомых Саши прошерстил. Ох как не зря. —Да, и? Я уже понес за это ответственность и более не занимаюсь подобным. —Но ты–единственный знакомый Романова замеченный за подобным. Репутация, сам понимаешь? Да и у вас конфликт был на третьем курсе, кажется, тоже со слежкой связанный. Про него нам рассказать не хочешь? —То есть вы меня сейчас хотите в шпионаже обвинить? При чем за человеком, которого я с выпуска не видел,—он смотрит сначала на Мишу,затем на Алексея. —Улик у вас никаких кроме того,что я когда-то там таким занимался нет, а значит доказать вы эти ложные обвинения не сможете. И ещё раз вам повторяю: я такое уже давно не практикую. —А ты шо так завелся, я не пойму? Говорим же, шо Александр Петрович личность у нас неоднозначная. По странному стечению обстоятельств трупаки изуродованные он всегда первым находит. Как же это так случается? Наверное кто-то следит за ним, вот мы на тебя, как бывалого в таких делах и вышли. —Никак вам в этом помочь не могу. До свидания, всего хорошего,— дверь закрывается прямо перед носами мужчин. —От сука! Ну ничего, найдем мы на тебя ещё управу, китаеза хренова,—вырывается изо рта Алексея, стоит им выйти из парадной. Леша не рад такой продуктивности работы, и тому, что от их поездок по городу никакой новой информации не появилось. —Да ладно, пес с ней с этой слежкой, может действительно парень завязал со всем этим,—Миша заводит машину,поворачивая зеркало заднего вида в нужную сторону. —А тебе не показалось это странным?—Алексей пододвинулся к Мишиному лицу и говорил полу шепотом. —Что именно?—с недоумением переспрашивает Миша. —Да то, шо он как-то слишком хорошо отвечал, будто знал, шо мы к нему приедем, и какие вопросы задавать будем,—Леша закуривает. —А ещё, помнишь, он нас как только поздоровался–сразу следователями назвал? Откуда ему было знать,кто мы и шо от него хотим? Этот Юшенг—темная лошадка. —Ты прав. Но у нас даже косвенных доказательств, что это он нет, а значит и задержать мы его не можем,— со стороны не заметно, но если присмотреться–можно действительно подумать, что он всегда знал, что ответить, и не мешкая говорил. Странно всё это. Как улику не пришьешь, да они даже сами уверены быть не могут, что это он за Романовым следит.