Coincidences do not exist

             Несколько дней спустя, в воскресенье, Йен свободен и развлекает Фрэнни. Он забрал ее в субботу днем из дома Галлагеров, чтобы Дебби могла весело провести ночь, и теперь они гуляют по Вестсайду.              Дядя Йен пообещал ей мороженое, и Фрэнни не перестает говорить об этом. А Йен с радостью выполнит обещание — дети Саутсайда, всегда такие бедные, и им так легко угодить. Очень помогает то, что Фрэнни абсолютно очаровательна и обладает личностью, которая больше напоминает Дебби, когда она была милым ребенком, которого он обожал, чем сумасшедшую сучку Дебби в период полового созревания, которой он иногда побаивался. Йен знает, что характер Фрэнни может измениться еще миллион раз, а он будет любить ее, несмотря ни на что, но втайне надеется, что она навсегда останется милой.              Фрэнни достаточно взрослая, чтобы требовать долгие прогулки, и Йен позволяет ей, держа ее за руку, прижимая к себе. Она много говорит для своего возраста — Галлагеры, я прав? — но иногда Йен не может уследить за ходом ее мыслей, и ему кажется, что она даже разговаривает с кем-то другим, кроме него, он считает, что у нее, возможно, есть воображаемый друг. В этом нет ничего необычного для ее возраста, и это также дает Йену время подумать.              Подумать о Микки.              Их первое свидание — он продолжает называть так его про себя — было потрясающим! Оно дало Йену подтверждение того, что Микки также заинтересован, потому что, давай. Опять же, он, может, и не разговаривает со Вселенной, но он много раз ловил на себе взгляды Микки, когда тот думал, что Йен не видит.              И, кроме того, он, казалось, больше не злился на него — конечно, он бросил в него несколько острот, но в целом это был самый забавный стёб, в котором он когда-либо участвовал за последние годы. Более того, ему всегда было так легко приударить за кем-то — или, лучше, сказать, что приударяли за ним, — что Микки, изображающий недотрогу, был совершенно забавен. Представь финал, говорил он себе. Представь эпический финал после долгих ухаживаний. Это путешествие. Это был один из самых известных девизов ключников, который он прочитал в интернете.              Он был погружен в свои мысли.              Возможно, слишком глубоко.              Ладонь Фрэнни выскальзывает из его руки и она начинает убегать внутрь рынка, полного людей, — возле самодельной вывески с надписью «Блошиный рынок» в стиле искусства ручных поделок. И было бы совершенно круто посетить этот Блошиный рынок, если бы только его племянница не исчезла полностью из поля зрения в толпе.              Выкрикивать ее имя, чтобы позвать обратно было бессмысленно.              Черт, он облажался.              –--              Микки всегда был большим поклонником блошиных рынков: он любит винтажные вещи, а блошиные рынки обычно предлагают замечательное разнообразие по приемлемой цене.              Микки был великолепен в переговорах. Либо потому, что он действительно был убедителен, либо потому, что он все еще мог сверкнуть своим устрашающим взглядом, если было необходимо.              В частности, сегодня он ищет что-то, что он мог бы использовать в качестве старомодной железной вывески для своего магазина. Что-то в форме ключа было бы идеально. Даже если это всего лишь просто ключ, он сделает все остальное сам.              Он стоит перед стендом, на котором, кажется, неброское разнообразие винтажных вывесок, но его отвлекают Нити — они начали мигать так, как он никогда раньше не видел. Они кажутся счастливыми и игривыми, но также немного хаотичными, хотя, кажется, и позитивными.              Микки инстинктивно поворачивается ко входу на склад, когда чувствует, что кто-то, или, лучше, маленький кто-то, врезается в его ноги и отскакивает назад, падая своей маленькой задницей на землю.              — О черт, блядь, — выпаливает он и тут же приседает, проверяя маленькую девочку, которая смотрит на него снизу вверх с невинной, но очень дерзкой улыбкой на лице. — Рыженькая, ты в порядке?              Улыбка маленькой девочки становится все шире и шире, пока она смотрит одновременно на Микки и воздух вокруг его лица.       — Моему другу нравится твой друг!              И вот тогда Микки видит: к маленькой девочке привязана Ниточка. Она выбрана Вселенной. Первая реакция Микки — слегка рассмеяться, пока они оба смотрят, как Рич играет с Нитью маленькой девочки. И он также понимает, что, если она может видеть Нити в таком юном возрасте, она определенно станет могущественным создателем ключей в будущем.              — Эй, Рыженькая…              — Меня зовут Фрэнни, — радостно пищит она.              — Верно, Фрэнни, — посмеивается он, помогая ей снова встать. — Кто-нибудь знает, что ты можешь видеть своего маленького друга?              Фрэнни качает головой, и когда она поднимает свои маленькие ручки в безмолвной просьбе, Микки не знает, должен ли он потакать ей или нет, и, кажется, именно в этот момент он понимает, что девочка, должно быть, потерялась и, что более важно, кто-то, возможно, ищет ее.              — Эй, Фрэнни, я полагаю, ты здесь не одна, верно?              Она качает головой.              — Ты сбежала от родителей, потому что следовала за своим другом?              — От дяди, — поправляет она его, все еще поднимая руки в знак просьбы.              Микки вздыхает и берет ее на руки — по крайней мере, ей больше не придется убегать. Он также слышит крик, доносящийся от входа на рынок, зовущий по имени маленькую девочку, поэтому решает пойти на этот голос.       — Ты не можешь вот так сбегать, Рыженькая. Твой дядя, должно быть, очень волнуется.              — Дядя Йен классный, он не рассердится, — нахально говорит она, обнимая Микки за шею своими крошечными ручками.              — Дядя Йен? — Он спрашивает рыженькую, серьезно, Вселенная? Это наверняка была отличная оркестровка! Хотя, возможно, не только ради того, чтобы Микки и Йен снова встретились, но и ради Фрэнни.              В качестве подтверждения прямо перед ними останавливается рыжеволосый, намного выше их ростом.              — Фрэнни! — Йен выпаливает, увидев девочку, прежде чем разглядеть того, кто держит его маленькую племянницу. — Что? Микки? Что?              Как только подтверждено, что Фрэнни не в объятиях какого-нибудь чудака, Йен действительно может восстановить дыхание, а также пережить небольшой психический срыв. Затем он снова смотрит на Фрэнни, обнимающую Микки за шею, и нервно хихикает.              Микки не может скрыть улыбку.       — Как я уже сказал, Рыженькая, ты не можешь убегать от людей, которые о тебе заботятся. Твой дядя Йен чуть в штаны не наложил.              Фрэнни хихикает над этим.       — Дяде Йену нужны подгузники.              Микки разражается громким смехом, и Йен не может по-настоящему злиться ни на свою любимую племянницу, ни на парня, в которого он так быстро влюбился.              — О, так вы знаете друг друга примерно пять минут и уже вместе выступаете против меня? — Говорит Йен и выглядит театрально возмущенным ради Фрэнни, чтобы дать ей понять, что он несерьезно. — Фрэнни и Микки против Йена, да?              Микки прочищает горло и смотрит на Фрэнни.       — Давай, Рыженькая, пообещай дяде Йену, что ты больше не будешь убегать, если он…? — Конечно, он мог бы просто опустить предложение, не добавляя условных обозначений, но его южный инстинкт требует всегда пытаться извлечь что-то из любой ситуации. И, очевидно, ему хочется преподать этот важный урок будущей коллеге-ключнику.              Фрэнни все еще обнимает Микки за шею, но отстраняется достаточно, чтобы посмотреть на него, прежде чем перевести взгляд на Йена.       — Если он купит нам мороженое прямо сейчас.              — Хороший выбор, Малышка Рэд, — удовлетворенно кивает Микки, прежде чем повернуться и с усмешкой посмотреть на Йена. — Ты слышал ее, Биг Рэд.              Йен закатывает глаза и делает шаг вперед, и Микки видит, что его зеленые глаза не просто веселятся, он кажется немного взволнованным? Он задается вопросом, что все это значит, когда видит, как Йен наклоняется, чтобы прошептать что-то ему на ухо, что-то, чего Фрэнни не должна слышать.              — Ты должен знать, что то, что ты держишь на руках мою племянницу и так естественно ладишь с ней, никак не уменьшает ту огромную влюбленность, которую я к тебе уже испытываю.              Микки не может не покраснеть при этих словах и прочищает горло, чтобы восстановить контроль над собой.       — Ну, в следующий раз не позволяй ей так легко сбежать от тебя.              — Итак, ты хочешь сказать, что Вселенная устроила это не для того, чтобы мы встретились снова? — Спрашивает Йен с улыбкой, расчесывая волосы Фрэнни своей огромной рукой, и весело хихикает, когда видит, что она, похоже, не хочет в ближайшее время покидать объятий Микки.              — Не льсти себе, Биг Ред. Насколько мне известно, Вселенная хотела, чтобы я встретил здесь Малышку Ред.              — Поэтому она благополучно сбежала в твои объятия?              — О, она никогда не будет в опасности, Йен. Поверь мне, — говорит Микки, мягко бодая Фрэнни. Вселенная всегда защитит ее, это аксиома для каждого создателя ключей.              Она хихикает над этим, в то время как Йен, кажется, теряет последние капли здравомыслия.       — Ок, это определенно самое очаровательное, что я когда-либо видел.              — Эй, Малышка Рэд еще не получила свое мороженое, — говорит Микки и кивает в дальнюю сторону рынка. — Там внизу есть киоск, где делают мороженое кустарного производства. Я подержу ее, пока ты не купишь ей мороженое, чтобы она снова от тебя не сбежала, — шутит он, но также подмигивает ему в качестве мирного предложения.              Йен в отместку щиплет Микки за руку, но улыбка не сходит с его лица.       — Какие предпочтения, принцесса? — Он спрашивает Фрэнни.              — Я не принцесса, — возмущенно надувает губы Фрэнни, и Микки гордо кивает, как будто она его собственная дочь. — Ваниль! — Затем она смотрит на Микки. — Дядя Йен, ты тоже должен купить мороженое для дяди Микки!              Йен торжествующе хихикает, в то время как Микки прочищает горло.       — Я не твой дядя, рыжик.              Фрэнни хмурится.       — Но вы с дядей Йеном вместе.              Микки нервно фыркает:       — Мы не вместе.              — Пока, — добавляет Йен не слишком деликатно.              — Но вы связаны, — говорит Фрэнни, указывая между ними.              Проницательная, рыженькая.              Микки снова прочищает горло и смотрит на Йена.       — Шоколадное для меня. Два шарика, потому что я спас твою племянницу.              Йен, похоже, не понял намека Фрэнни и, договорившись встретиться с ними снова недалеко от входа, где есть скамейка, он уходит, оставляя Микки и Фрэнни наедине, чтобы они могли свободно поговорить.              — Итак, Рыженькая, ты знаешь, что можешь видеть свою светящуюся маленькую Нитку, а также мою? — Когда Фрэнни кивает, он продолжает. — Это очень необычно, что ты можешь их видеть, не каждый может, понимаешь?              Она снова кивает.       — Я не могу видеть ее все время, вот почему я сбежала от дяди Йена. Это был первый раз, когда я увидела ее после столь долгого перерыва, я боялась ее потерять.              Микки терпеливо кивает и, добравшись до скамейки, усаживает ее рядом с собой.       — Когда ты вырастешь, ты сможешь видеть Нити постоянно, но сейчас тебе лучше держать это в секрете.              Фрэнни смотрит прямо в глаза Микки.       — Почему?              Микки слегка вздыхает.       — Потому что то, что ты можешь делать, очень особенное, Рыженькая, но не все могут это понять.              — Но почему?              — Некоторые люди просто не понимают, Фрэнни. Но когда ты вырастешь, я буду более чем счастлив помочь тебе раскрыть свои способности.              Фрэнни слегка кивает и не может перестать держать Микки за руку обеими своими крохотными ладошками. Нет ничего необычного в том, что люди, обладающие силой, хотят поделиться частью своей энергии, хотя Фрэнни сейчас не осознает этого, считает Микки.              — Если ты захочешь поговорить об этом, если у тебя появятся вопросы, ты можешь найти какой-нибудь предлог и попросить дядю Йена зайти ко мне, хорошо?              — Я не могу рассказать даже дяде Йену?              — Лучше не надо, Рыженькая. По крайней мере, сейчас. Это может быть слишком, чтобы принять, пока ты так юна.              Она немного надувает губы, но, кажется, принимает его слова.       — Почему ты сказал, что вы с дядей Йеном не вместе?              Микки фыркает на это — Фрэнни, может, и не дочь Йена, но они наверняка родственники. Напористая, рыженькая.       — Потому что дядя Йен к этому не готов.              — Но вы нравитесь друг другу.              Микки улыбается и нежно гладит ее по маленькой головке.       — Да. Но не говори ему, ладно? Ему нужно много работать, чтобы заполучить меня, — подмигивает он ей.              Фрэнни счастливо смеется.       — Мне нравится разговаривать с тобой, дядя Микки.              У Микки не хватает духу снова ее поправить.       — Мне тоже нравится с тобой разговаривать, Рыженькая.              ---              Йен не мог поверить в то, что у него был такой день.              Он не только снова случайно увидел Микки — и теперь по-настоящему начинает верить, что Вселенная действительно способствовала этому, — но и увидел, каким потрясающим Микки был с его любимой племянницей.              И то, что он держал Фрэнни на руках и играл с ней, действительно усилило ту огромную влюбленность, которую он уже испытывает к нему, он не лгал, когда говорил это Микки. Йен всегда думал, что хотел бы детей, и, хотя ему уже ближе к 30, чем к 20, он никогда всерьез не думал завести детей от своих предыдущих бойфрендов. Но увидеть Микки с Фрэнни? О боже. Плюс, когда она назвала его дядей Микки, Йен был искренне готов отправиться в космос. В любом случае, как они вообще смогли так быстро сблизиться?              Йен знает, что чрезмерное переосмысление и создание воздушных замков — его сильная сторона, и он не может поверить в свою одержимость Микки всего после трех встреч, но притяжение, которое он чувствует, тянущее его к Микки, становится сильнее и ощущается почти физически. И в прошлом он бы думал, что это могут быть какие-то симптомы биполярного расстройства, но с годами он научился отличать их от увлечения и даже любви. И это не его биполярное расстройство.              Кстати, он думает, пока покупает мороженое для них троих, что ему нужно будет рассказать Микки о его заболевании как можно скорее. Чтобы проверить реакцию, понять, примет ли его Микки, а для этого нужно быть честным с самого начала.              Он вздыхает и с бьющимся в горле сердцем направляется к скамейкам. Он видит, что Фрэнни оживленно болтает, а Микки слушает ее и кивает. Затем, когда он собирается подойти к ним, он видит, как Микки потирает ладони, пока из них не появляются зеленые искорки, так было, когда он колдовал над Йеном, и возбужденный высокий голос Фрэнни невероятно забавен.              — Уверен, что она уже по уши влюблена в тебя, — говорит Йен, подходя к ним. — Не нужно производить на нее большее впечатление, Микки.              — Почему бы и нет? Ты боишься, что я стану ее новым любимым дядей? — Микки улыбается, пока Фрэнни берет в руки рожок с мороженым.              — Спасибо, дядя Йен, — радостно пищит она, и когда Микки тоже собирается схватить свой рожок, Йен слегка отдергивает руку. — Эй, эй. Что мы говорим? — Он шутит детским голоском.              Микки закатывает глаза.       — Пожалуйста, дядя Йен.              — Дерзкий маленький говнюк, — одними губами отвечает Йен, отдавая Микки рожок с мороженым и садясь рядом с Фрэнни так, что теперь она находится между ними обоими.              — Поцелуй меня в задницу, — одними губами произносит Микки в ответ, и Йен чуть не давится кусочком мороженого. Микки, кажется, понимает, как Йен прочитал предложение, и яростно краснеет. — Правда? В присутствии нашей племянницы?              — Что? — Фрэнни быстро спрашивает, и когда Йен и Микки отвечают «Ничего!» они разражаются оглушительным смехом.              После того, как они съели мороженое, Фрэнни пошла поиграть в нескольких футах от них с другими детьми, чьи родители тоже ели на скамейках. Йен взял с нее обещание, что она больше не сбежит, и она посмотрела на Микки, ожидая подтверждения, а он просто кивнул, прежде чем рыженькая смогла оставить их наедине.              — Ты наложил на нее заклятие? — Спрашивает Йен, и это лишь отчасти риторический вопрос. — Околдовал ее или что-то в этом роде?              Микки расслабляется, откинувшись на спинку скамейки, и переводит взгляд с Фрэнни на Йена.       — Не смеши, у ключников нет такой магии.              — Просто она выглядит такой влюбленной в тебя, она никогда так легко не привязывалась к людям.              Микки фыркает.       — Просто у меня волшебное чутье на рыжих.              Йен хихикает и придвигается на несколько дюймов ближе к Микки.       — Это была реплика для подката?              Микки хихикает, но не отвечает.              Йен так сильно хочет поцеловать его.       — Ты флиртуешь со мной, Милкович?              Микки краснеет и прикусывает нижнюю губу, но, идя вразрез с языком своего тела, говорит:       — Тебе кажется, Рэд.              Йен двигается еще ближе и протискивает руку между спинкой скамейки и поясницей Микки.       — На самом деле так и есть, и ты это знаешь.              Микки слегка поворачивается к нему лицом и, к удовольствию Йена, не вырывается из его мягких объятий.       — Ты хочешь устроить шоу посреди блошиного рынка? У всех на виду?              Йен издает жалобный стон и позволяет своей свободной руке левитировать над рукой Микки, слегка царапая буквы F-U-C-K, нанесенные на нее чернилами.       — Это не шоу, я едва касаюсь твоей руки. Что-то, что будущие бойфренды могут легко сделать на публике, никого не шокируя.              — Будущие бойфренды, да? — Микки хихикает и, к удивлению, начинает играть с рукой Йена, но только для того, чтобы переплести их пальцы вместе, сильно сжимая, достигая тонкой грани между болью и облегчением. — Твоя самоуверенность ужасает.              Йен возвращается к игре, также крепче сжимая пальцы Микки.       — Ты делаешь со мной именно то, что твои пальцы делают с моими. Ты делаешь все возможное, чтобы бороться с этим, а потом отпускаешь, позволяя мне подходить все ближе и ближе, пока не примешь меня.              — Ты теперь эксперт по метафорам? — Микки смеется и крепко сжимает руку Йена. — Откуда ты знаешь, может сейчас я просто краду твою энергию.              — Это возможно? — Спрашивает Йен и ослабляет хватку на пальцах Микки, оставляя свою ладонь в руках ключника.              Микки подмигивает.       — Я могу придумать несколько способов истощить тебя, но ни один из них не предполагает, что я украду твою энергию с помощью своих способностей.              — Вау, Микки, теперь ты просто дразнишься, — смеется Йен, а затем оценивает ситуацию: Микки, кажется, в очень хорошем настроении, даже кокетничает, и все еще держит его за руку. Кроме того, другая рука Йена все еще приятно зажата между лавочкой и спиной Микки. Так что Йен не может придумать лучшего момента, чтобы сообщить о своем диагнозе. — Если бы ты мог выбрать, какой тип энергии украсть у меня, то, пожалуйста, сделай правильный выбор.              Микки поворачивает голову, чтобы посмотреть Йену в глаза, затем выше его головы.       — Хотел бы я помочь тебе с этим, Йен.              — Что? — Йен спрашивает в замешательстве. — Откуда… что ты знаешь? Вселенная сказала тебе это?              Микки разворачивается на скамейке и, конечно, таким образом он избежал мягкой хватки Йена на спине, но теперь он полностью повернулся к Йену и все еще держит его руку, в то время как левой ладони он позволяет парить над головой Йена, мягко играя с воздухом над его рыжими локонами.       — Вселенная не говорит человеческими словами, поэтому я не знаю точно, о чем идет речь. Язык Вселенной более инстинктивный, и его интерпретация зависит от создателя ключей, — терпеливо объясняет он, позволяя своей левой руке коснуться волос Йена, прежде чем они скользнут по его лицу, поглаживая щеку. — Над твоей головой запутано множество нитей. И у них необычайно высокий заряд, они наэлектризованы и возбуждены, даже когда ты по-настоящему спокоен.              Йен закрывает глаза и прислоняется к руке Микки, наслаждаясь прикосновением, пока слушает его объяснение. Затем он снова открывает глаза и, крепче сжав руку Микки, дарит ему улыбку.              Он объясняет, что это значит и как он живет с диагнозом: как сильно он боролся вначале, включая свое отрицание и страх, что может закончить, как Моника, пока он, наконец, не смирился, увидев, как он может справиться со всем наилучшим образом, принимая лекарства и регулярно проверяясь.              — Итак, это все, — говорит Йен, опуская взгляд. Микки молчал на протяжении всего монолога, и хотя он продолжал держать его за руку, он не уверен в том, как тот отреагирует на эту информацию.              — Спасибо, что поделился со мной, — говорит Микки, нарушая молчание, и Йен видит, что тот снова смотрит поверх его головы. — Несмотря на то, что я думаю, что ты прекрасно справляешься, я проведу небольшое исследование и посмотрю, могу ли я как-то помочь тебе. Я спрошу свою наставницу, она пожилая леди, так что она видела гораздо больше всего, чем я.              Йен нервно улыбается.       — И это все?              — Что ты имеешь в виду?              Йен пожимает плечами, и его улыбка все еще немного нервная, но он успокаивается.       — Обычно люди по-разному реагируют на мое дурацкое психическое заболевание.              — Не волнуйся, Рэд, — говорит Микки и отпускает руку Йена только для того, чтобы иметь возможность обхватить его лицо руками за щеки. — Если у меня когда-нибудь возникнут сомнения на твой счет, то это будет из-за твоего характера.              Микки едва может сдержать смех, когда заканчивает предложение, и Йен тоже разражается смехом. Он кладет руку Микки на талию, наклоняясь, чтобы их лбы встретились.              — Микки, Микки, — повторяет Йен, сдерживая смех. — Когда ты дашь мне настоящий шанс?              Руки Микки соскальзывают со щеки Йена и ложатся на бедро рыжеволосого.       — Почему? Тебе разве не весело?              Йен хихикает и отстраняется, чтобы посмотреть в голубые глаза Микки. Затем он корчит рожицу, притворяясь слегка впечатленным.       — Да, второе свидание прошло довольно хорошо.              Микки качает головой.       — Ты назначаешь свидание каждый раз, когда кого-то встречаешь? Тогда у тебя, должно быть, довольно насыщенная личная жизнь.              — Ни с кем, — говорит Йен и наклоняется, чтобы попробовать. Он касается кончиком носа левой щеки Микки, прежде чем быстро поцеловать. — Только с тобой.              Микки закатывает глаза и немного краснеет, но не отстраняется.       — Я знал, что ты это сделаешь.              Йен счастливо хихикает и снова целует Микки в щеку.       — Кажется, ты не возражаешь.              Микки весело хихикает, но в конце концов отстраняется, когда краем глаза замечает приближающуюся к ним Фрэнни.       — Ладно, ты получил свое сегодняшнее специальное блюдо. Теперь веди себя прилично, Малышка Рэд идет.              — Я на 100% уверен, что она одобрила бы, дядя Микки, — нахально ухмыляется Йен, но отстраняется, переключая внимание на свою племянницу. Его тон меняется, становясь более веселым и игривым. — Эй, Фрэнни! Все хорошо?              Фрэнни садится между Йеном и Микки и начинает рассказывать им о своих новых друзьях и о том, как они играли вместе.              Йен и Микки поглощены Фрэнни и ее энергией, но они не могут не поглядывать друг на друга то тут, то там, нежно улыбаясь, посылая сигналы, которые смог бы уловить даже самый слепой человек в мире.              Они проводят вместе еще час, завершая встречу после того, как Фрэнни зевнула три раза подряд.              — Пора возвращаться домой, Фрэн, — объявляет Йен и поднимает ее на руки. Ее протесты слабые, признак того, что она действительно устала, но у нее все еще есть силы протянуть руку, которой она не обвила шею Йена, к Микки.              — Рыженькая, — Микки тоже встает и хватает маленькую ручку Фрэнни. — Скажи дяде Йену, чтобы он навещал меня время от времени, хорошо?              — Да, дядя Микки, — тихо отвечает она, прежде чем повернуться и спрятать лицо на шее Йена, готовая вздремнуть после такого важного дня, который у нее был.              — А что, если дядя Йен скучает по дяде Микки? — Йен подмигивает и наклоняется, чтобы быстро поцеловать его в щеку. — Могу я наконец узнать твой номер телефона?              Микки не отстраняется от этого поцелуя, но качает головой по просьбе Йена.       — Разве не веселее, когда Вселенная сводит нас?              И, ну, да и нет? Йен вздыхает и делает шаг назад — он чувствует, что начинает терять терпение.       — Я не понимаю, Мик. Я тебе нравлюсь. Что тебя останавливает?              Микки смотрит на Йена и, кажется, понимает его разочарование. Он опускает взгляд всего на секунду, прежде чем снова посмотреть на него и поднести правую руку к центру груди Йена, где он носит заслон.       — Это останавливает меня, Йен.              — Микки, давай…              — Ты не… Нет. Ты не можешь понять масштаб того, что это значит для создателя ключей в целом, — говорит Микки и снова отступает назад. — И для меня, в частности.              — Микки…              — Послушай, — снова перебивает его Микки. — Я не говорю, что ты мне не нравишься. И я не говорю, что между нами ничего не произойдет. Но переспать с тобой будет совсем не так, как с кем-либо другим.              — Переспать? — Йен нервно хихикает и старается говорить тихо, чтобы не разбудить Фрэнни. — Ты думаешь, я это делаю? Преследую тебя только для того, чтобы трахнуться раз или два?              — Твой заслон напрямую говорит, что ты не заинтересован в поиске своей второй половинки.              Йен потрясенно фыркает.       — Так что, ты либо трахаешься со случайными людьми, либо женишься на своей родственной душе? Тебе не разрешается заводить другие серьезные отношения?              Микки качает головой и, кажется, что-то недоговаривает.       — Я создатель ключей, Йен. В этом смысл всего моего существования.              — Это не так, — рычит Йен и прижимает голову Фрэнни, наклоняясь, чтобы говорить как можно ближе к лицу Микки. — Твое существование — это то, что ты вырос в Саутсайде и пережил все то дерьмо, которым, должно быть, было детство с Терри Милковичем. Твое существование — это твои голубые глаза, татуировки на костяшках пальцев и твой капризный, но глупо забавный характер. Твое существование — это то, что ты в безопасности держишь на руках чужую племянницу и мгновенно проникаешься к ней симпатией. И, конечно, твое существование — это еще и твоя магия, Вселенная и твоя работа, но также и то, что у тебя есть сестра, которая любит тебя так сильно, что поджаривает покупателя в твоем гребаном магазине, а этот покупатель влюбляется в тебя, даже если ты ведешь себя с ним как полный мудак.              Он не ждет ответа Микки, он поворачивается и быстро идет к выходу с рынка, все еще прижимая голову Фрэнни, изо всех сил пытаясь сдержать глупые слезы.                     

*****

                    Микки возвращается в свой магазин на следующий день.              Это была напряженная неделя, ему пришлось наверстывать предыдущие встречи, перенесенные из-за отпуска. Занятость помогла ему не слишком много размышлять о Йене и их последнем разговоре.              Микки было больно продолжать думать, что Йен отказывается от идеи найти родственную душу, и видеть, как Йену больно. Нелепо было то, что Йен решил, будто Микки отвергает его, в то время как все, чего желал Микки — это видеть Йена прямо в своих объятиях, повернуть ключи к их сердцам и любить друг друга вечно.              Во время перерывов или после работы Микки часто заходил в свою кладовку, чтобы посмотреть на ключи, гладил их, закрывал глаза и представлял, как они идеально подходят и скрепляют узы. Мечтал с открытыми глазами, как сумасшедший.              Микки знал, что он должен быть готов к компромиссам. Он знал, что подавал Йену смешанные сигналы, давая понять, что тот ему нравится — как он мог это скрыть? — но затем отступал, когда Йен пытался сделать более значительный шаг.              Итак, теперь Йен был разумно зол. Так зол, что Вселенная пока не устроила никаких новых встреч.              Сегодня пятница, и Микки держит свой завтрак одной рукой, открывая ставни, а затем и дверь.              Он в дерьмовом настроении, скучает по своей придурковатой второй половинке и сожалеет, что не дал ему номер телефона, чтобы хотя бы проведать его.              Нити кажутся тихими — видимо, сегодня тоже ничего не должно произойти.              Он съедает пончик и открывает магазин, готовый рявкнуть на любого, кто посмеет его разозлить.              ---              Йену никогда в жизни не было так плохо из-за парня.              Даже после того, как его бывший парень расстался с ним, чтобы найти своего соулмейта.              Словно находиться вдали от Микки было физически больно. Как будто он боролся с тем же притяжением, которое притягивало их друг к другу, отталкивая изо всех сил. Это казалось просто неправильным. Вопреки естественному порядку вещей.              Он также был обеспокоен, потому что не произошло никакого случайного происшествия, которое могло бы привести его к Микки, поэтому, по мнению Микки, казалось, что Вселенная пока не хотела, чтобы они встретились. А что, если Вселенная решила, что это был последний шанс? Хотя, конечно, Йен все еще был зол, так что, даже если бы что-то случилось, он бы избегал Микки, даже если бы ему было больно.              Не помогало и то, что Фрэнни постоянно говорила о Микки. Хотя мысли о том, что Фрэнни и Микки ладят так, словно знают друг друга целую вечность, все еще оставались счастливыми воспоминаниями в его голове. Черт, он должен был их сфотографировать.              И, конечно же, у него не было номера телефона Микки, и парень полностью избегал любых социальных сетей, поэтому единственным способом для Йена связаться с ним было зайти в его магазин. Но Йен не чувствовал, что именно он должен сделать первый шаг. В чем, в конце концов его вина? Попросил заслон? Действительно ли это было так плохо с точки зрения ключников? Возможно, ему следует спросить другого создателя и посмотреть, что он скажет, просто чтобы понять, слишком остро реагирует Микки или это просто сильная догма для них.              В любом случае, Йен работает всю неделю, думая, стоит ли ему заглянуть в магазин Микки, но пока избегает этого.              Сегодня пятница, и вот-вот начнется его смена, и он знает, что у него есть время до конца дня, чтобы решить, хочет ли он пойти и повидать Микки, или он проведет все выходные, слоняясь без дела, не зная, где того можно найти, кроме магазина.              Он вздыхает и закрывает свой шкафчик, громко ругаясь, прежде чем запрыгнуть в машину скорой помощи.              ---              День был по-королевски испорчен у обоих.              Микки удалось привлечь в свой магазин самых надоедливых покупателей в мире, и краем глаза он также мог видеть Нити, заряжающиеся нервной энергией как вокруг него, так и за пределами магазина. И хотя он был слишком занят, чтобы остановиться и попытаться интерпретировать любой сигнал, который они пытались ему послать, его мысли были с Йеном — он не был избран Вселенной, он действительно мог быть в опасности, и обычно, если кто-то важный для ключника находился в какой-то опасности и бедствии, Вселенная пыталась предупредить. Микки был вне себя от злости — он не мог дождаться, когда его последний клиент объявится, чтобы пойти искать Йена.              На другом конце города у Йена самая тяжелая смена в его жизни. Каждый вызов был проблематичным, и, если этого недостаточно, они потеряли своего последнего пациента. То, что бедняга был уже мертв к моменту их прибытия, ничуть не утешало, просто добавлялось ко всему остальному.              Когда Йен закончил свою смену, он знал только одно: у него был один из худших дней в его жизни, и был только один человек, к которому он хотел побежать, чтобы почувствовать себя лучше.              ---              Микки наконец-то закончил все свои запланированные встречи, он едва выгнал из магазина своего последнего покупателя, и ему все равно, что у него еще есть полтора часа до закрытия, он должен идти искать Йена — Нити настолько взволнованы, что рядом с ним остается только Рич, и его Нить тоже раскручена.              Он хватает свою джинсовую куртку и ключи, и когда быстрым движением открывает дверь, то вздрагивает, увидев Йена прямо там, как будто он собирался схватиться за ручку и ворваться в магазин.              — Йен, слава богу, ты здесь, — Микки хватает его за запястье и тащит внутрь магазина, чтобы он мог как следует рассмотреть его и Нити над его головой, и спасибо тебе, Вселенная, это не имеет никакого отношения к его болезни. И все же что-то было не так. — Что случилось?              Йен стряхивает руку Микки со своего запястья и смотрит на него. Микки видит, что он все еще зол, но он здесь, в его магазине, так что это должно что-то значить.              — У тебя был плохой день, — говорит Микки и немного отступает назад, чтобы дать Йену пространство. — Я как раз собирался пойти и поискать тебя.              — Вселенная сказала тебе? — Спрашивает Йен саркастичным и обиженным тоном.              — Ну, Нити были взбудоражены, — бормочет Микки, не уверенный, что вопрос Йена был просто риторическим. — Послушай, чувак, я знаю, что ты взбешен, и я признаю, что был огромным мудаком по отношению к тебе, когда мы виделись в последний раз, так что…              — Знаешь, что я знаю? — Йен прерывает его и делает шаг вперед, подходя невероятно близко к Микки, возвышаясь над ним и рыча на него. — Я знаю, что у меня была худшая неделя в моей жизни, и, в частности, сегодняшний день был одним из самых дерьмовых дней в моей жизни.              — Йен              — И я знаю, что я безумно зол на тебя, — продолжает выплескивать Йен, тыча указательным пальцем в центр груди Микки. Затем он делает паузу, его тон все еще серьезен, но немного смягчается. — И все же ты был единственным человеком, которого я хотел увидеть в конце этого гребаного дня.              — Заткнись, Йен, — говорит Микки, как только Йен замолкает.              Это снова заводит Йена.       — Ты, блядь, заткнись!              — Если бы ты заткнулся, ты бы понял, что я пытаюсь сказать, что я готов к компромиссу, — спокойно говорит Микки, в отличие от Йена. Он видит, как глаза рыжеволосого смягчаются от его слов, поэтому знает, что может поднять руки, чтобы обнять Йена за шею. — Потому что мое существование — это еще и то, что ты мне нравишься настолько, чтобы сделать это.              Йен обнимает Микки и сжимает крепче, как будто боится, что Микки может внезапно передумать. Он некоторое время молчит, и Микки уверен, что Йен просто повторяет его слова в своей голове снова и снова, чтобы убедиться, что понял их правильно.              Выражение лица Микки смягчается еще больше, он мягко улыбается и вздыхает с облегчением, когда чувствует, что напряжение Йена спадает.       — Прости, я был мудаком, — говорит он и трется кончиком носа о нос Йена. — Я скучал по твоей придурковатой заднице.              Руки Йена путешествуют по спине Микки, оставляя мягкие объятия.       — Правда? Разве тебе недостаточно компании Рича?              Микки посмеивается над остроумным тоном Йена.       — Рич не рыжий умник, который любит мне противоречить.              Йен качает головой, но в конце концов тоже смеется.       — Между нами всегда будет так чертовски сложно?              Сложно, волнующе, захватывает дух. Родственная душа Микки не может быть ванильным паинькой, они бы не подходили друг другу. Йен именно тот, кто ему нужен.       — Боже, я надеюсь на это.              После этого больше нет места для слов.              Как только их губы соприкасаются, Микки чувствует прилив энергии, проходящий через него, и это настолько интенсивно, что ему приходится крепче обхватить шею Йена.              — Перестань включаться каждый раз, когда прикасаешься ко мне, — усмехается Йен и крепче прижимает его. Затем наклоняется и снова целует Микки в губы, деликатно, мягко.              — Я не включал энергию, — бормочет Микки между легкими поцелуями Йена. — Просто… — Он счастливо вздыхает и обхватывает голову Йена обеими руками. — Это сильнее, чем я думал.              Он откидывается назад и углубляет поцелуй, и когда снова чувствует прилив энергии, на этот раз просто принимает ее, а не борется с ней. И тогда наступает блаженство.              Они тают друг от друга, и Микки счастлив чувствовать, что Йен тоже вовлечен. Он чувствует, как тот стонет от неожиданности в начале, а после его стоны просто нуждающиеся и сладкие, как будто ничего не может случиться, чтобы разлучить их в этот момент.              Хотя Микки целовался не со многими людьми — он всегда считал это чем-то слишком интимным, чтобы делать это со случайными парнями, — на самом деле он великолепно целуется. И Йен не так уж сильно отстает, но Микки просто на другом уровне. То, как его язык касается языка Йена, заставляет рыжего стонать и прижиматься к паху Микки своим тазом. А когда Микки заканчивает сосать нижнюю губу Йена, рыжий отстраняется и хватает ртом воздух.              — Господи Иисусе, кто научил тебя так целоваться? — Йен рычит в губы Микки и толкает брюнета, пока тот не упирается спиной в стену. — Почему целовать тебя так исцеляюще? Мы знаем друг друга всего одну неделю, как получилось, что я так сильно хочу тебя?              Микки подозревает, что желание, притяжение, о котором не раз упоминал Йен — это просто их связь, которая требует, чтобы на нее заявили права. Для родственных душ необычно быть настолько близкими, даже вступать в романтические отношения, фактически не скрепляя уз. Но, конечно, он не может этого сказать, иначе это означало бы раскрыть Йену, что они родственные души, а ключнику не разрешается раскрывать этот секрет. Затем он целует его громким, быстрым поцелуем в губы, и подмигивает ему.       — Я думал, ты сказал, что я тебе нравлюсь, вот почему.              — Да, Мик, мне никогда никто не нравился так, как ты, но все же, — говорит Йен и наклоняется, требуя новых поцелуев, снова прижимаясь к телу Микки почти вслепую. — Это невероятно.              — Ты и сам неплох, Рэд, — говорит Микки, и отчасти потому, что он осознает природу их отношений, а отчасти потому, что ему пришлось поработать над своими инстинктами, чтобы использовать свою магию, он действительно может контролировать притяжение лучше, чем Йен. Затем он хватает Йена за руки, переплетает их пальцы и целует его в щеку, пытаясь успокоить.       — Эй, как насчет того, чтобы я пригласил тебя на свидание?              Йен слегка стонет в знак протеста и в ответ на жест Микки тоже целует его в щеку.       — Свидание? Ты действительно приглашаешь меня на свидание?              — Да, одно свидание, на которое я тебя действительно пригласил, а не подстроенное Вселенной. Как думаешь?              Йен радостно мурлычет и зарывается кончиком носа в черные волосы Микки, глубоко вдыхая его аромат.       — Мне нравится. Чего ты хочешь?              — Ужин. По соседству есть хорошее бистро.              Йен не может скрыть своего удивления.       — Ужин? С посудой?              Микки хихикает. Что за придурок.       — Если только ты не хочешь есть макароны руками?              Йен хихикает и начинает скандировать:       — Микки Милкович приглашает меня на свииииииидааааааниеее.              — Да, и уже жалеет об этом, — фыркает он, но все равно тянет Йена за руку и направляется к двери. — Пойдем, пока я не передумал.              — Ты никогда этого не сделаешь, слишком поздно, я слишком сильно нравлюсь тебе.              Микки снова фыркает, но не отрицает, и после того, как он закрыл свой магазин и опустил ставни, он позволяет Йену обнять себя за плечи.       — Держу пари, что твой день теперь проходит лучше.              Йен останавливается и поднимает глаза, указывая поверх своей головы.       — Проверь.              Микки видит, что Нити вокруг Йена потеряли свой нервный заряд, они снова гармоничны. Он удовлетворенно улыбается, пока не видит, как Рич снова гладит Йена по щеке.       — Рич.              Йен инстинктивно оглядывается по сторонам, хотя ничего не видит.       — Что он делает?              Лицо Микки смертельно серьезно.       — Трется своим маленьким членом о твою щеку.              Йен мгновенно дергается, очевидно, пытаясь спастись от маленьких невидимых прикосновений.       — У Нитей есть члены?              Микки разражается громким смехом.       — О, Галлагер, ты такой доверчивый.              Йен даже не пытается притвориться оскорбленным, он просто смеется и обнимает Микки еще крепче, пока они идут к ресторану.