Комфорт

— Ты в порядке? — после того, как Алекс ошиблась номером и ошибочно набрала Анне вместо Майи, та взяла за правило каждый день по несколько раз спрашивать о состоянии Алекс. — Да, я в порядке. — Всегда писала в ответ Алекс. И это было правдой. До поры до времени. Ей снова пришло письмо от матери. Она просила приехать к ней в Дублин, одолжить денег. Обещала, что это ее последняя просьба. Дать небольшую сумму на новую дозу. Помочь оставшимся с ней братьям. И больше она не напишет Алекс. Слезы хлынули из глаз. Нет. Это не последняя просьба. Она будет писать снова и снова, пока не добьёт саму себя или Алекс не сменит адрес. Вероятнее всего был первый вариант. Была ещё крохотная надежда на то, что Пенни излечится. Когда Алекс была младше, она в это верила. Но с каждым годом надежда угасала все сильнее и сильнее. В глазах начало темнеть. Телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении. Алекс знала, что это Анна. Но не могла ей ответить. Не сейчас. Спотыкаясь, она поплелась на кухню. Ощущение ужаса росло в груди. Ей хотелось завыть от отчаяния. Практически вслепую она начала рыться в кухонных приборах и нащупала овощерезку. В соседней комнате раздалась трель телефона. Этот рингтон... Звонила Анна. Сжимая в руках овощерезку, Алекс поплелась обратно и взяла в руки телефон. Звонок сбросился. Один пропущенный от Анны. И два новых сообщения с разницей в десять минут. — Ты в порядке? — спрашивала Анна. — Напиши, как появится возможность. — Последнее сообщение. Алекс полоснула овощерезкой по руке. Она не разобралась, где именно. Боль не проявилась. Возможно, лезвие было слишком тупое. — Да, я в порядке. — Дрожащие пальцы с трудом напечатали ответ, попадая по нужным буквам. Сообщение отправлено. Ответ пришел спустя минуту. — Точно? — Да. Алекс хотелось завыть от отчаяния. Слезы, которые она пыталась сдержать, ручьем потекли по щекам. В одну секунду тело охватило жар, и Алекс поняла, что не может дышать и глотать. Из последних сил она полоснула лезвием по руке. Ещё раз. И ещё. Боль наконец-то проявилась. И становилась все ярче и ярче. То, что надо. Перед глазами прояснилось, но Алекс начало колотить. Не то от холода, не то от эмоций. Руки начали сильно дрожать. Так, что дрожь отдавалась в челюсть, заставляя стучать зубами. Кажется, начала течь кровь. Или ей только казалось? Алекс вновь взяла телефон в руки, разблокировала экран и открыла диалог с Анной. Из последних сил она написала слова благодарности и признания в любви, а потом телефон выпал из рук, ударившись экраном или спинкой о стол. Алекс сползла на пол и свернулась калачиком. Из груди вырвался скулеж. Рука почесала щеку. На ней было что-то мокрое и прохладное. Что стёрлось под горячими липкими пальцами. Слабость постепенно накрывала все тело. Ужасно сильно хотелось сделать себе больно и перестать существовать, но, кажется, способность чувствовать боль сейчас притупилась. Алекс с трудом разделила веки. Она лежала на полу, который почему-то стал темным и теплым. Ощущение ловушки. Она была в чертовой ловушке из собственных мыслей и чувств. Ей хотелось разбиться на осколки, чтобы тело хотя бы капельку соответствовало ее эмоциональному состоянию. Постоянно повторять всем и себе, что все будет в порядке, выматывало сильнее тренировок у Рианнон. Даже когда эти слова говорились искренне. На кой черт она привязала людей к себе? Им же будет больно. Им будет плохо. Алекс сломалась. Она отчётливо это ощущала. Что-то в ней сломалось. Ей было так безумно жаль, что сейчас она не была в порядке. Она снова соврала Анне. Врала до этого Майе. Врала всем, и в том числе себе. Да, она не в порядке. Она уже давно не была в порядке. Будет ли она когда-нибудь снова? Даже когда казалось, что Алекс сломалась, она продолжала делать все то, что делала, продолжала жить, творить вещи чисто по инерции, по привычке. Но это лишь казалось. Страх одиночества. Страх тишины. Слишком тихо. Слишком пусто. Алекс попыталась что-нибудь сказать, но из груди вырвался только хрип. Пытаясь убежать от того, от чего ей было не убежать, она начала напевать. Она была здесь одна. Музыка была просто способом отвлечься, заполнить ею комнату, но пустота ею не наполнится. Никогда. Как ни иронично, Алекс начала напевать песню Номи. Про Пандорию. Сознание начало куда-то уплывать. Алекс думала об Анне. Вспоминала ее улыбку и красивые розовые шрамы. Как будто следы от молний. Следы от ее молний. Алекс пыталась пыть героем. Но у нее не получилось.