Комфорт

Майя рисовала жёлтой краской. Почему именно жёлтой? Она не знала. Кисточка выводила нереальные сюжеты, Майя придумывала сказки, и жёлтая краска была повсюду. На огрубевших от работы конюхом руках, на бумаге, на столе, на одежде... Майя подняла голову, чтобы размять глаза, и взгляд упал на зеркало. Рыжие волосы яркой вспышкой отразились в непрозрачной поверхности, вызвав лёгкий испуг. Многочисленные веснушки на щеках, под глазами, на ушах были как-то особенно ярки и заметны. Майя никогда не комплексовала из-за них и не пыталась как-то их скрыть, но сейчас ей это не нравилось. Заляпанная краской рука потянулась к зеркалу и опустила его на стол. Вот так. Больше ничто ее не отвлечет. Алекс на другом конце комнаты тихо пела и перебирала струны на гитаре. Так тихо, что Майе казалось, будто это происходило не в ее комнате, а где-нибудь в музыкальном проигрывателе. Она пела о том, какие завышенные требования у мира. Он всегда чего-то ожидает. От музыкантов — новые песни, от поэтов — вечной правды, от простых мирных жителей — слова признания в своих грехах. А сам позорно прятался за чужими спинами и только и мог, что обвинять других в чем угодно. Было так сложно находиться рядом. В одной комнате. После спасения Анны Алекс полностью закрылась в себе. Она перестала с кем-либо разговаривать, прекратила выходить из дома, и, наверное, перестала бы есть и так и погрузилась под огромным чувством вины, если бы Майя не взяла на себя ответственность следить за ее состоянием. Наблюдать за Алекс было очень непросто. Но когда рядом была Майя, Алекс чувствовала, что она проще переживает потеряю близкого человека. Она не так часто вспоминает о ней. А когда вдруг появляются такие мысли, то просто утыкается в плечо Майи и плачет, пока ее не отпустит. Или пока не закончатся все слезы. Пару раз Майя допустила ошибку, отпустив Алекс гулять в одиночестве. В первый раз она подумала, что ей не помешает развеяться и остаться наедине со своими мыслями, а второй раз она просто упустила ее из виду. И оба раза Майя находила Алекс у края обрыва. Каждый раз она спрашивала себя, почему тропинка, по которой следовала Алекс, привела ее к обрыву. Почему оба раза завершались одним и тем же местом. Наверное, потому что дорога чувствовала ее состояние. И хотела облегчить ей эту тяжёлую ношу. Алекс была слишком юной для всего, что произошло с ней. Боль была ее постоянным спутником. Она всегда справлялась с этим. Потому что она такой выросла. Но в этот боль оказалась слишком сильной. Настолько сильной, что Алекс не смогла справиться с этим сама. Боль и юность, злость и слабость, восемнадцать дней рождений. Майя искренне желала, чтобы Алекс снова стала собой. Было очень тяжело наблюдать за новым нервным срывом, когда она встретила свое совершеннолетие без Элизабет. Майя старалась сделать все, чтобы этот день прошел в комфорте и уюте. Она звала духовных наездниц, пыталась организовать мероприятие в кафе Вэлдейла в окружении друидов и лесничих. Но Алекс просто пролежала весь день в постели. В конце дня она все же съела кусок торта. Довольно большой. Она умяла его за пару укусов. А потом долго-долго колотила стену у кровати. В этот день кровь перемешалась со сладостью. А потом Майя нашла старую отцовскую гитару. До того как переехать в Морланд и оставить своих родителей, Майя забрала с собой частичку каждого родителя. От отца это была гитара. Он даже покрасил ее в яркий жёлтый цвет, чтобы Майя никогда не унывала. От матери — зелёная рубашка. Пальцы вспоминали, как играть. В детстве Майи они часто собирались всей семьёй, и отец пел какие-то песни. Он и ее учил играть. А теперь ей предстояло передать эти знания Алекс. Алекс получила жизнь в обмен на вдохновение. Содранная на руках кожа сменилась мозолями от частой игры на железных струнах. Майя радовалась каждый раз, когда слышала звуки воспроизводимых аккордов вместо звуков ударов. На другом конце комнаты тихо пела Алекс. Руки в многочисленных заживающих ссадинах и ушибах перебирали струны на гитаре. Майя рисовала жёлтой краской за своим столом и вслушивалась в мелодию, которую сочиняла Алекс. Почему именно жёлтый цвет? Она не знала. Но жёлтый стал цветом их счастья. Цветом, с которым Алекс стала в порядке.