ocean in me

      

***

       Он вплëл в свой венок васильки голубые-голубые, посмотрел с ласковой усмешкой и от искрометного счастья в его глазах у Зоро мурашки пробежали по коже. Сегодня Санджи выглядел особенно прекрасным, волосы его золотые растрепались из-за рваных потоков ветра, и казалось, словно его окутала паутина из сияния солнечных лучей.        Он потянулся к Зоро с многообещающей улыбкой, лицо его оказалось вдруг так близко, что Ророноа почувствовал горячее дыхание на своих губах, ощутил запахи ванили, каких-то пряностей и сигаретного дыма, заглушаемых чем-то горько-сладким, цветочным. И Зоро как никогда сильно захотелось поцеловать его. Притянуть к себе ближе за талию, зарыться носом в волосы, а после основательно намучаться с десятком мелких пуговиц на его рубашке...        И Зоро уже прикрыл в предвкушении глаза, абсолютно уверенный, что Санджи поцелует его прямо сейчас, но вместо поцелуя, Санджи опустил венок Зоро на голову, словно короновал, и отстранился. Осмотрел его, нежность перекатывая на языке, и улыбнулся ярче, мягче, хотя казалось куда уж. Зоро усмехнулся и смущëнный своими мыслями, отвëл глаза. Он обожал Санджи таким: на пятьдесят процентов игривым ублюдком и обломщиком, а на пятьдесят самым плюшевым человеком на свете.        Цветы ощущались на голове странно, они умудрялись цепляться даже за его короткие волосы. А ещё Зоро постоянно казалось, что венок безбожно соскальзывает, то и дело стараясь сорваться с головы. Он отвëл глаза, думая о том, что Нами наверняка снова решит, что Зоро потерялся, и они блуждают по незнакомому острову кругами, всё пытаясь добраться до рынка. А на деле, кто бы мог подумать, что суровый мечник не устоит перед красотой небольшой цветочной поляны. Но красота природы, мягкость травы, которая затягивала тебя внутрь себя словно огромная пуховая подушка, ласковое солнце и улыбка Санджи создавали то самое непередаваемое ощущение тепла.        Небо над их головами было светлым, и искрящимся почти как глаза Санджи. Зоро склонил голову к плечу и посмотрел на Санджи с прищуром. Ему захотелось вдруг убрать чëлку с лица и заглянуть глаза в глаза, чтобы почувствовать с ним максимальное единение. Чтобы ощутить это чувство максимальной близости и упиваться им. Однако Санджи не был бы Санджи, если бы не выкинул внезапно какую-нибудь раздражающую дрянь. Он оглядел Зоро с ног по головы, задержался на миг на цветочной короне, прищурился и почти пропел с наигранной доброжелательностью.        — Я всегда знал, что когда-нибудь твоя голова-трава прорастëт! Вот только кто бы мог подумать, что распуститься что-то кроме герани? — Санджи рассмеялся собственной шутке, а Зоро, с тихим рыком, рванул вперëд, чтобы повалить Санджи на лопатки и придавить собственным телом, не позволяя вырваться. Санджи выдохнул от неожиданности, трава смялась под ним, легко принимая в свои объятия, разметавшиеся во все стороны золотые волосы на зелëном фоне напоминали одуванчик.        Санджи рассматривал Зоро какое-то время внимательно и чуть задумчиво, а после усмехнулся легко и непринуждённо. Зоро понял его без слов, цветочная корона слетела с его головы от первого же резкого движения и затерялась где-то в траве. Но Ророноа было не до того, пользуясь тем, что Санджи не сопротивляется, он едва ощутимо коснулся щеки Винсмоука костяшками пальцев, провëл косую полосу от скулы к виску, чуть помедлив, всё же откинул длинную чëлку в сторону.        Их взгляды встретились, и сотни тысяч мелких, беспорядочных мурашек пробежали по коже. Зоро сглотнул ставшую вдруг слишком густой слюну. Санджи усмехнулся, он всегда знал, какое влияние от оказывает на Зоро и пользовался им точно также, как рыжая ведьма пользовалась им самим, с завидной наглостью. В любом случае, от усмешки его адское пламя всколыхнулось внутри. И с каждой секундой, в которую они смотрели друг другу в глаза, эффект лишь усиливался. Зоро не знал, куда деть себя от этих эмоций. Санджи плавил его изнутри. Эти его горькие сигареты, вычурные рубашки и длинные тонкие ноги сводили Зоро с ума.        Он любил Санджи. Он хотел Санджи. Он пылал от взглядов, искал прикосновений. Чтобы чаще. Больше. Крепче. Чтобы срастись друг с другом. Навечно и до конца.        Но Зоро тоже не был бы Зоро, если бы оставил всë так, потому что Насмешки Санджи невозможно было оставлять без ответа. А потому он начал со всей доступной бля себя аккуратностью оглаживать его лицо. Санджи прикрыл глаза от наслаждения, а Зоро обвëл большим пальцем контур его брови, наклонился к уха и прошептал хрипло, опаляя дыханием ушную раковину.        — Завитушка...        Санджи распахнул глаза от возмущения, обхватил Зоро ногами за талию и рывком поменял их местами, чтобы оказаться сверху, самодовольно вскинул подбородок и усмехнулся, словно доказывая своë превосходство. Зоро усмехнулся тоже. От такого Санджи пожар внутри разгорелся сильнее. Его сердце пожирали языки пламени, а он лишь улыбался как влюблëнный идиот.        Осмотревшись, Санджи лениво подтянул к себе позабытый всеми венок и опустил себе на голову. Зоро прищурился, на его скромный взгляд, самому Санджи нечто подобное шло больше. Его аристократичные замашки, изящные движения, всегда опрятный стиль в одежде, его волосы золотые и обманчивая хрупкость.        — Ты у нас теперь мистер Принц? — просил Зоро всë также щурясь, солнце светило Санджи в спину, создавая какое-то магическое сияние и слепя глаза. Черты лица Санджи неуловимо смягчились от этих слов, но взгляд стал тяжелее и задумчивее. Какое-то время он ещё молчал, прежде чем спросить с серьëзностью, замаскированной под лукавство.        — Я ведь каждому принцу нужен собственный рыцарь, знаешь? — Зоро усмехнулся, а Санджи продолжил. — Будешь моим?        — Буду, — ответил Зоро ни на миг не сомневаясь. Санджи посмотрел ласково и смягчился сильнее.        — А как же Луффи? — в глазах у Зоро полыхнуло и он сказал:        — А Луффи не нуждается в моей защите, — Санджи замер на миг, настолько поражëный ответом, что глаза его беспомощно распахнулись. А после, словно придя в себя, он вспыхнул румянцем и набросился на Зоро с праведным возмущением:        — Идиот! Ходячие водоросли! Я придушу тебя, придушу!