Молчание

Когда Коразон наконец вернулся в семью вместе с Ло, Дофламинго думал, что быстро возьмëт над ними контроль. Кора - мужчина слабый. Он был таковым ещë с детства и является таковым до сих пор. Выяснилось, что он слишком эмоционален, слишком неуклюж, и слишком страшен, когда улыбается искренне. Ло - его слабое место. Мальчишка еле остаëтся в сознании из-за Свинцовой Болезни: его каждый день колют уколами, пичкают таблетками, над головой весит капельница, идущая в вену сквозь больную иглу. Им легче всего махать перед носом Коры. В конечном итоге, это сам Рози пришëл к его порогу и попросил помочь. Стоит ему напомнить об этой медвежьей услуге, так он сразу же станет послушным. Так Доффи думал... Он умел манипулировать людьми ещë с детства. Понимать слабости людей было его фишкой. Управлять информацией - навыком. После длинного падения на самое дно он взобрался обратно, только благодаря себе. Не слабому Рози, который после смерти отца в пожаре остался реветь над его бездыханным телом. Не его троим опекунам, которые делали всë для него, как его верные исполнители. Не сводному брату Верго, который почти всегда отсутствует за границами... Его навыки обострились со временем. Доффи не хвастается, но он очень хорош в управлении людьми. Уж что, но своего слабенького младшего брата он сможет держать на коротком поводке, благодаря чувству вины и обязательству перед своим приëмным сыном. Вот только ему кажется, что что-то идëт не так. «Как долго ты собираешься ребятничать? А? Коразон» Разозлился Доффи. Розинант сидел за обеденным столом. После того, как все поели; После того, как вся нормальная еда закончилась; И так же после того, как он упал со стула, всем видом (но не голосом) заявляя о своëм желании поесть овсяные хлопья на обед. Доффи плевать, пускай хоть святым духом питается, но это уже поведение абсолютного ребëнка. «Сколько ещë ты собираешься играть в молчанку, дитя малое?» В ответ Кора снова ничего не ответил, видно притворяясь, что он не слышит. Тишина раздражала сильнее, когда она длилась два дня и исходила только от младшего брата. Ко всему прочему сейчас она сопровождалась звоном ложки, бьющейся о тарелку. Это раздражало ещë больше. «Я понял. Ты, видно, хочешь меня позлить» Дофламинго широко улыбнулся, «Проверяешь, сколько я продержусь в твоей дурацкой игре. Ладно, я поиграю. Учти, что я играл в эту игру со времëн твоего возвращения в семью. Дуйся на меня и играй в молчанку, сколько влезет, но когда ты остынешь, обещаю, ты будешь мне должен» Снова ничего. Полнейшее тишина и только хруст хлопьев.... А затем и громкий кашель. Кора поперхнулся. Тут же откуда-то из коридора выбежали Баффало с Крошкей Пять, весело смеясь. «Кора-сан поперхнулся! Поперхнулся!» Радостно кричали дети, пока Коразон старался освободить дыхательные пути. Дофламинго перелистнул газету, когда услышал грохот. Даже поворачиваться не нужно было, чтобы понять, что произошло. «Кора-сан упал со стула! Опять!» Молчанку Доффи мог пережить. Пускай хоть язык проглотит, ему-то что? Он никогда не сомневался, что его младший брат - то ещë дитя. Будучи ребëнком, он много плакал. Теперь ничего не изменилось. Он слишком эмоционален, экспрессивен. Иногда он агрессивен, когда кто-то обижает или нелестно относится к Ло. Обычно это делает Джора, в результате чего получает в свою сторону, хоть и не тумаки, но очень громкие заявления. Пускай ребятничает сколько хочет. Дофламинго был терпелив. Обычно, когда планы рушатся, он просто придумывет новые. Если Розинант решил играть упрямца и не разговаривать с ним, как в прежние времена, то он просто даст ему свободу на это. И если он решил, что делает это по-другому, не отвечая ему даже на листочках и смотря на него, как на мертвого голубя, то он сильно ошибается. В эту игру могут играть двое. Доффи сам не будет говорить с ним. И если он чего-то от него захочет, то ему придется проговориться, чтобы он его заметил. После очень эмоциональных извинений, конечно же. Задача усложнилась, когда Доффи понял кое-что особенное в этой игре. Во-первых, молчание точно не было таким, как раньше. Как он уже понял, Коразон не будет общаться с ним даже языком жестов или записками, поэтому в основном они оба не смотрели друг на друга, на удивление всей семьи Донкихотов. Доффи предполагал, что и со всеми остальными в семье он не будет общаться в принципе, ведь Кора после возвращения на вопрос "Почему он не говорил, если не был немым?" ответил, что "Им ему было нечего сказать". Он ошибся. По его собственным наблюдениям, Коразон передаëт другим записки, в частности, тем, кто не говорит "Дофламинго" или другие "розовопëрые" упоминания в каждом своëм предложении. Он так же воодушевлëнно разговаривает с Ло, когда помогает соблюсти медицинские ежедневные процедуры. Поводов для волнений это в первый раз дало никаких. Дофламинго понимал, что Кора капризничал только с ним и у него не было смысла не разговаривать вообще со всеми. Ло - его сын, теперь уже на юрисдическом уровне, с тех самых пор, как Доффи отозвал своë право на отцовство. Они путешествовали вместе 6 месяцев, так что привязаться друг к другу успели. Доверие между ними нерушимо. Не общаться с Ло у Коры смысла тоже не было. Дофламинго мог расслабленно наблюдать за стараниями брата вывести его на эмоции вечность, вот только через пару недель молчания... «Русияна беременна» Пинк объявил это с улыбкой, когда мыл посуду. Доффи услышал это, только потому что пил кофе за столом за интересной книгой. Рядом с сеньором был Коразон, который помогал ему с посудой. Необходимо сказать, что сеньор Пинк был одним из самых терпимых людей, с которыми Кора общался записками и жестами. Отрываться посередине важного момента было ужасно неохотно, но Дофламинго всë же поднял голову на Пинка и уж было открыл рот, чтобы поздравить молодоженов, но... Шкаф с посудой громыхнул, когда Корасон закрыл его, чтобы ничего не мешало посмотреть на сеньора. «Правда!?» В следующее же мгновение он воскликнул, заставляя Доффи замереть с полуоткрытым ртом. «Да. Мы не знаем, кто это будет. Но мне не важно. Главное, что у нас будет ребëнок» Пинк закрыл кран, чтобы посмотреть на Кору с улыбкой счастья. Тогда и Коразон расплылся в своей физиономии великого счастья. «Ох! Какое счастье! Вы наверное так взволнованы!» «Да... Я как только узнал, так сразу очистил свой кабинет у нас дома, чтобы переделать еë под детскую. Ребëнок - это счастье любого мужчины» «И не говори! Хотя дети иногда бывают такими непонятными. Я до Ло даже и не знал, как с ними себя вести, только пару месяцев назад начал разбираться в том, что ему нравится. Честно признаться, я рад, что я теперь не единственный отец в семье!» Коразон смущëнно почесал затылок. Они общались. Не листочками, не жестами... Они общались. Непонятно отчего, но вены на лбу Дофламинго надулись. В полном молчании он запил свои эмоции кофе. Теперь, как оказалось, Пинк и Кора - лучшие друзья. Они общаются. Они буквально всë время общаются. Коразон теперь обедает вместе со всеми. Почему? Потому что сеньор там. Теперь Коразон не смотрит на всех с таким отчуждением в глазах. Почему? Потому что он общается с Пинком. Ох, Дофламинго был в ярости. Коразон не должен был екшаться с членами семьи. Он не должен был делать всë для себя проще, но, видимо, Доффи переоценил его нежелание говорить с семьëй Донкихотов. ЕГО семьëй. Которой бы не существовало бы, если бы не ОН. Проходил Дофламинго в ярости примерно до вечера. Нет, к вечеру он тоже сидел угрюмый, будто это не ему объявили бойкот, а он сам. В итоге Требол, - его верный человек, спросил его напрямую. «Эй-эй! Доффи! Что случилось? Ты намного угрюмее обычного. Эй, Доффи!» В какой-то момент он подлез слишком близко, а сопли всë выливались с его носа, «Есть кто-то, кого нужно проучить за это? Эй-эй!» «Нет» Дофламинго отстранил голову, «Коразон сейчас где?» «С Пинком. Они сильно сдружились из-за этого ребëнка. Вероятно, сеньор съедет от нас навсегда. И Коразон будет ходить к нему, как его верный дружок. Эй, эй. Это поэтому, да?» В ответ Дофламинго повëл губами в сторону. Требол хоть и был гадким и навязчивым, но был ужасающе прозорливым. Казалось, он видел людей насквозь, как и Дофламинго, но порой этот общий навык его верного слуги бросал и самого Доффи под его ужасающий эффект. Он реально волновался о том, что его хватка над своим младшим братом начала неожиданно ослабевать. Вероятно, это был такой эффект неожиданности: ввести его в замешательство молчанкой, а затем потихоньку начать брать контроль в свои руки. И всë из-за того, что Доффи отвлëкся, рассчитывая на то, что Кора сутками не будет отходить от Ло - своего единственного доверенного человека в семье. Но о своих волнениях он не расскажет даже его верному секретарю. «Я просто сменю свой подход. Между Корой и Пинком общее - только дети. И если для Коры важен его любимый сын, то...» Донкихот снова расплылся в широкой дьявольской улыбке. Требол проследил за тем, как его начальник поднялся с дивана и пошëл к выходу, накинув свою розовую перьевую накидку. «Эй-эй! Доффи! Ты куда?» «По делам» Дверь закрылась так же быстро, как и открылась. Следующая тактика. Когда Ло проснулся, то закричал, увидев в своей комнате своего дядю. Человек был угрожающий ещë до того, как он был усыновлëн в результате благотворительной поддержки жертвам Флеванса. Даже когда болезнь, которая убила большую половину города, была признана не заразной, многие боялись больных пятнистых детей. В приюте было холодно и одиноко, особенно, когда единственное, что было в голове, - это твои мëртвые близкие. Он был единственным выходцем из Белого Города, который попал именно в тот приют. Без защиты и травмированный до основания. Его ненавидели и бежали от него. Кидали камни и мусор с безопасного расстояния. Не сказать, что Ло не был благодарен тому, что Дофламинго забрал его, просто это была его угрожающая аура, которой маленький мальчишка боялся. Он боялся, но держал все эмоции под контролем, стараясь понравиться мужчине в розовой шубе. Терпеть он не мог этот приют, терпеть не мог детей, терпеть не мог людей, терпеть не мог свою жизнь! Но он был так счастлив, что Коразон заговорил с ним. Пожалел его. Взял с собой, чтобы тот никогда больше не чувствовал себя одиноко. Чтобы показать ему, насколько большой мир вокруг них. После этого Ло чувствовал себя виноватым от того, что не смог выдержать. Он был виновен в том, что продолжил давать болезни силу. Что всë ещë хотел умереть. Это вынудило Кору вернуться, умолять ради него, присмыкаться... Но он улыбался. Значит ли это, что всë хорошо? «Что ты здесь забыл!? Кора!?» Ло закашлялся, сжимая одеяло. «Тише, Ло» Дофламинго улыбнулся и начал медленно подходить, «Я тебя не раню» Привыкший глядеть в оба даже ночью, Ло инстинктивно отполз назад, пока не прижался к изголовью кровати. «Ага, с таким лицом об этом только и говорят! Что тебе надо? Кора!» Ло направил крик в приоткрытую дверь его спальни. Горло от этого начало болеть, а в коридоре между тем не было ни звука. «А, он не здесь. Мы одни, грубиян» Доффи уже стоял у края кровати. Тусклый свет из коридора угрожающе отражался в его очках. Теперь-то мальчишка проглотил слюну, готовый атаковать. Он не такой большой и сильный из-за Свинцовой Болезни, но он спокойно может укусить его за руку. Возможно, ударить в пах ногой или рукой. Так же можно нацелиться на солнечное сплетение, если Дофламинго даст ему это сделать. Ему всë ещë было плохо. Ло не может сказать точную температуру, но она точно была больше 37.6. Если сейчас его схватят или сделают больно, то он даже не сможет отбиться, потому что его тело было слабым, хоть Ло всë ещë и вспоминал болевые точки тела человека. «У меня для тебя кое-что есть» С этими словами Дофламинго полез под свою шубу, и Ло зажмурился, думая, что там нож или пистолет. На его голову легонько стукнулась обложка книги. Ло раскрыл глаза от непонимания. Посмотрел наверх и встретился с неразборчивыми в темноте словами. Дофламинго терпеливо держал книгу в руках, ожидая, что он возьмëт еë. Ло неуверенно ощупал холодную обложку пальцами, а затем забрал еë из рук Доффи. «Я знаю, ты любишь медицину. Так что я решил дать тебе примирительный подарок, раз семья снова воссоединилась» Поначалу Ло сомневался в мотивах Доффи, но теперь он точно удостоверился в словах Коры. «Ты реально ревнуешь, хах?» Из всех детей в этом месте, Ло был самым прямолинейным, и неважно насколько грубым он может прослыть, он всë-равно говорил, что думает. Вены снова вздулись на лбу Дофламинго, но он ничего не сказал, давая мальчишке голос. «Слушай, Кора не будет с тобой говорить,просто потому что ты будешь задаривать меня подарками. К тому же это детская книжка для детсадовцев. Я похож на дошкольника?» Ло злобно ухмыльнулся. «Я болею за Кору, так что на меня надейся» Терпение начало лопаться. Дофламинго встал и смерил его осуждающим взглядом. А затем ушëл, ничего не говоря. В его голове, это было гордо. В голове Ло это было ребячество, чему он посмеялся. Книжку он оставит. Выжмет все знания, которые в ней есть. Но Доффи и этому Треболу скажет, что выбросил еë. Ещë один план заключается в том, что.... «Эй-эй! Кора! Кора!» Требол запрыгал перед ним, вызывая у Коразона жуткое отвращение, «Я нашëл тебе работу! И для Ло специальную школу! Эй-эй» Коразон осудил его взгляд. В итоге написал на бумаге "Доффи?". «Нет! Не угадал! Это я! Как секретарь Доффи, и как его законный заместитель! Радуйся! Эй-эй! Ло будет учиться на врача, как только выздоровеет! Эй-эй» Снова написал. "Я уже работаю. И Ло на домашнем обучении". Тогда Требол замер. И всполошился. «Ээээ!?! Почему Доффи об этом не знает!? А почему я не знаю!? Почему? Почему!? Кора! Эй-эй! Коразон!» Требол закричал вслед победно улыбающемуся Коре, который пошëл наверх. Дофламинго же наблюдал за его падением с лестницы, спрятавшись в кабинете. Если вены могли лопнуть, то он бы умер от потери крови. Его глаз никогда так сильно не дëргался, как сегодня. Он может придумать другой план. Просто нужно подождать пока воображение сделает своë дело... Просто сейчас у него нет времени на то, чтобы заниматься глупостями. Ему нужно разобрать бумаги, телефон сегодня разрывался от звонков, и строительная компания Пики была на грани срыва важной сделки, его партнëры требовали от него личного присутствия. Вечернее вино было просто необходимостью. Из столовой мало по малу начали исчезать люди. Дети уже давно спали. Требол, Диаманте и Пика были не дома. Пинк всë-таки съехал... Столовая потихоньку опустошалась, пока в ней не остались только два человека. Коразон после ухода сеньора Пинка снова начал есть позднее всех. Дофламинго просто не мог не закончить трудный день бокалом вина. Который перерос в целую бутылку. «Как долго это будет продолжаться!?» Доффи ударил кулаками о стол, не выдержавший тяжелой тишины. Коразон даже не посмотрел на него, отмывая посуду от тех объедков, которые он наскрëб в холодильнике. «Ты меня слышишь! Ты прекрасно меня слышишь! Что ты хочешь, чтобы я сделал!? Ты целый месяц ребятничаешь, занимаясь всякой ерундой! Повзрослей наконец, Розинант!» Кора убрал тарелку обратно в сервант, вытер руки и ушëл из кухни без единого слова. Из гостинной раздался грохот и его чертыхания. Дофламинго даже не стал обрабатывать эту информацию. Он сел с кислой миной, не собираясь продолжить пить вино. «Это вы... Это были вы ублюдки! Умрите! Почувствуйте то, что почувствовал я!» Еле знакомый голос звучал в сознании. Дофламинго метался по кровати в поту. Сжимал одеяла в поисках пистолета или чего-то, чем можно защититься. «Ваша семейка! Ваша грëбанная семья! Моих родных! Моего отца! Мою семью! Ублюдки!» Глаза под веками метались, осматривая не тьму, а огонь. Он был повсюду. Было жарко. Слишком жарко. Жарко. Очень жарко! Он горел. Горел! «К чëрту ваше банкротство! К чëрту вашу благотворительность! Я не прощу вас! Не прощу! Донкихоты!» Стрельба. Выстрелы где-то совсем рядом. Он бежит. Он пытается бежать. Он не может. Ноги не слушаются. Голос пропал совсем. На кровати он выглядел жалко. Ворочался, пытался скинуть с себя одеяло, тянул за простыни, мычал через плотно закрытый рот. Весь в поту. Его убьют. Его убивают. Он горит. Горит! Горит!! Горит!! ГОРИТ!! Дофламинго сел на кровати, громко вдыхая воздух. Руки всë ещë суетливо хлопали по телу, пытаясь потушить огонь. Потушить... Потушить! Он горит. Он горит! Он.... Он не горит. Когда сознание вернулось к нему, Доффи начал смотреть в одну точку, восстанавливая дыхание. Сердце билось в ушах. Громко стучало. Стучало. Доффи вытер пот с лица одеялом, когда тело успокоилось. Это был кошмар. После вина у него их много. Зачем же пить? Просто, чтобы снять напряжение. Просто, чтобы не думать о Коре... Он придумал план. «Прости» Коразон замер, услышав угрюмый голос его брата. Спиной Дофламинго почувствовал его взгляд на себе. Он перечитывал договора срывающейся сделки Пики, хотя, если честно, не сильно думал о содержании. «Я сказал, прости. Это ты хотел услышать? К этому месяц тишины? Можно уже не дуться на меня?» Повисло молчание. Настолько уже раздражающее, что казалось, оно начало скрести его спину ногтями. Дофламинго повернулся, чтобы увидеть Кору, скрестившего руки на груди, в ожидании чего-то. Чего? Кора поднял одну бровь (еле условимое изменение мимики из-за закрывающей лоб чëлки), как подсказку. "Прости" за что?.. «Мне жаль, что мои слова и действия тебя как-то оскорбили» Дофламинго сообразил. В ответ он услышал кое-что ужасно выводящее из себя. Кора цыкнул. ЦЫКНУЛ. И ушëл в молчании. Дофламинго чувствует себя дураком. Полнейшим дураком. Идиотом. Почему у него раньше получалось манипулировать людьми? Почему люди были предрасположенны к нему после подарков и услуг? Почему на Коразоне это не действует??? Почему он думает об этом, когда ему нужно думать о том, как спасти сделку "Камней за деньги"!? «Что?» Ло вздохнул в кровати, читая книгу. Дофламинго стоял в его комнате угрюмый. Если ночью при выключенном свете его фигура, выше дверного проëма, выглядела чудовищно, будто Ло схватил сонный паралич, сейчас при дневном освещении она выглядела, как минимум, нелепо. Как он только не ударился головой о косяк? Ему же приходится нагинаться каждый раз, когда он проходит через двери! Это смешно! Он похож на пугало, которому дали изысканную одежду. «Не смейся. Что ты хочешь? Проси, что угодно» Дофламинго никогда ещë не выглядел настолько побеждëнныи. Ло снова посмеялся, и после улыбнулся дьявольски. «Хочешь меня подкупить, Доффи?» «Ты ребëнок. У тебя точно есть что-то, что я могу тебе дать» Логично. Ло кивнул и задумался. Чего ему хочется сейчас? Он вспомнил ярмарку, на которую Коразон его водил, чтобы порадовать. Там он увидел огромное ведро мороженого. Такое вкусное. И все вкусы можно выбрать самому! Тогда Кора посмотрел на него огорчëнно. Денег у него хватало только на два рожка. «Мороженное. Большое ведро! С карамелью, с жевачкой, с бананом, с шоколадом, а ещë с орео! И там какие-нибудь другие вкусы» Ло энергично начал считать на пальцах все вкусы, которые хочет получить. Дофламинго сдвинул брови. «Живот не заболит? А горло? Я думал, ты серьезно болеешь» В ответ Ло ухмыльнулся. «Я чувствую себя лучше! К тому же от выгодной сделки отказываться нельзя!» Доффи одобрительно хмыкнул. «Хоть что-то радостное. Ты знаешь финансовую грамоту» Пробормотал он на выходе. После небольшой закупки огромного ведра мороженного он вернулся к мелкому транжире и отдал ему его долю. На пути в комнату, он смерил всех взглядом "ни слова", держа в руках огромное пластиковое ведро с детским логотипом. В итоге Доффи сел около его кровати, и даже сидя он чуть ли не доставал ногами до другого конца комнаты. «Фу! Умебоши!» Ло сморщился, будто попробовал самую омерзительную вещь в жизни. «Ты издеваешься? Терпи» Дофламинго фыркнул. Ло обиженно на него посмотрел, и продержал взгляд на своëм дяде, пока он наконец не откликнулся. «Только не говори, что ты не будешь сотрудничать, из-за умебоши?» Если его заставят ехать за новым мороженным, он выкинет обоих из своего дома. «Ммм, помучать тебя было бы приятно, но...» Ло отдал Дофламинго рожок рукой, и он взял мороженое в ладонь. Справедливо. Доффи съел всë в два укуса. Только потому что он нагулял аппетит, когда бегал маленькой креветке за мороженым. Фудкорты пахли уж слишком приятно, и во второй раз он бы скупил всю еду, что там есть. «Видишь, Ло? Я съел всë, не вредничая» Доффи слизал всë мороженое с ладони языком, «Ты доволен?» Ло кивнул, вытирая одеялом своë лицо. «А теперь к делу. Мне нужно, чтобы ты перевëл мне Коразона» Повисла небольшая пауза. Ло поднял одну бровь. «А?» «Переведи мне его молчание» Мальчишка на секунду вгляделся в его очки, а затем сел на кровати поудобнее. «Может это тебя нужно переводить, мм?» Вены снова вздулись на лице Доффи. «Ты мне зубы не показывай, Ло. Это молчание мне уже надоело. Не знаю, что задумал мой брат, но я с ним ещë разберусь» «Ты сам-то не догадываешься? Я думал, ты понимаешь, но... Ты реально не понял?» Дофламинго замолчал, пытаясь прокрутить шестерëнки в своëй покрытой вздувшимися венами голове. «Что?» Пораженно спросил он, слишком уставший, чтобы думать о глупостях самому. «Ты извинился?» «Да. Извинился» «Было ли твоë извинение искренним?» «Да, было» «Правда?» Ло скептически посмотрел на него из под лобья. Доффи замолчал. Искренность. Кому она нужна? Это орудие слабаков, боящихся ранить чужие чувства. Если будешь думать о чувствах других, то рискуешь исчезнуть в народе. Есть ты, а есть они. Дофламинго слишком занят собой, чтобы волноваться о такой штуке, как искренность. В ответ на это молчание Ло фыркнул в стиле "Я так и знал". «Раньше я боялся тебя и считал каким-то злодеем. Теперь ты просто злой дядька, почти что не помещающийся в мою комнату» «Я надеюсь, это в положительном ключе» Дофламинго раздраженно прорычал. Ло захихикал в ответ, пока смех не сменился на кашель. Он был настолько сухим и продолжительным, что Доффи взволнованно заводил глазами под очками. Ребëнок настолько ослаб от приступа кашля, что Дофламинго пришлось укладывать его обратно в постель, придерживая рукой голову. Оказавшись обратно на постели, Ло хрипло задышал и посмотрел на него. «Я предупреждал тебя» Тихо сказал Доффи в ответ на детский взгляд. Ло в ответ слабо улыбнулся. «Можешь же быть не дерьмом, когда надо...» Слабый голос ребëнка поехидничал. Разговор сменился на хриплое дыхание Ло. Если ему будет хуже от того ведра мороженого, что он съел, то Рози будет рвать и метать. Дофламинго цыкнул. «Откуда ты только знаешь такие слова?.. Для Коразона я тут не был» «Тогда и я для Коры не ел мороженого» «Жарко.... Жарко.....» Ло мотался по кровати в лихорадке. Рядом стоял графин с водой вместе с полностью выпитым стаканом. Он выглядел бледнее, и его пятна увеличились. Они не должны увеличиваться, если соблюдать строгие наставления врачей. Все они выполнялись беспрекословно. Что же пошло не так? «Ох! Ло совсем плох! Надеюсь, не помрëт!» Джора крикнула, не подумав. Сидящий рядом с детской кроватью Кора сразу же нахохлился. «Ах ты!..» Дофламинго увидел лишь вылетающую (чуть ли не в прямом смысле) из комнаты Джору и крики своего брата. Тишина хоть как-то прорезалась, вот только Доффи был недоволен этим. «Пошла!! Пошла вон отсюда!! Иди к чëрту, карга старая!! Ведьма разноцветная!!» Крики, больше походящие на лай, всë лились из комнаты. За созерцанием детской Дофламинго не сразу заметил, как Джора столкнулась с ним. «Господин! Вы это слышите!? Кора совсем обезумел! Чуть ли с кулаками на женщину не пошëл! Безобразие! Полнейшее безобразие! Притащился не пойми откуда и теперь диктует свои порядки в этом доме!» «Джора» Поток брани прервал разозлëнный голос Доффи. Джора быстро прикусила язык и удалилась, пока Дофламмнго приближался к двери в детскую. У кровати Ло на коленях сидел Розинант, поглаживая его голову ладонью. Он ему что-то тихо бормотал в ответ на хриплые вздохи. «Всë в порядке... Всë хорошо, Ло... Прости... Прости, что кричал...» Ло завозился под одеялом. С ракурса Дофламинго, на его голове был холодный влажный компресс. По тумбочке были раскиданы таблетки. Укол вины колол куда-то под рëбра. Доффи не знает, почему он чувствует себя так взволнованно от этого, ведь знал, что прошло уже два дня с того момента, как Ло ел мороженое. «.....кора....» Ло еле смог зашевелить губами, «....голова...... голова..... болит....» Он не мог двигаться, и даже говорил с трудом. Было сразу видно, что его состояние ухудшалось. «Потерпи, Ло... Сейчас подействует лекарство... Попробуй поспать» О нет, спать ему сейчас никак нельзя. Мало ли что. Упадëт в кому. «Я вызвал скорую» Проинформировал Дофламинго. Кора посмотрел на него оскорблëнно. «Уйди» В итоге устало прошептал. Месячное молчание наконец закончилось. В груди забилось победное чувство удовлетворения. «Серьëзно? И вот так ты решил проиграть?» Лицо разрезала победная ухмылка. И сразу же она испарилась, когда Коразон заткнул его яростным взглядом. Без слов он поднялся и подошëл к нему. Дрожащие руки схватили Доффи за воротник рубашки и придвинули его вплотную к разъяренному лицу Коры, который смотрел на него из под лобья, словно бык, увидевший красный. Он ударит? «Пшëл вон» За очками не был виден этот изучающий взгляд, которым он на него смотрел. Для Доффи эта сторона его брата была новой. Обычно, Рози плакал, когда его близкие страдали. Беспомощное дитя, который не смог спасти его родителей. Ни себя, ни своего старшего брата. Неужели Ло раскрыл подобную натуру в слабеньком братишке Розинанте? Доффи нравится. В ответ на медленно возникающую довольную улыбку он получил в лицо. Всë-таки ударил. И больно. На язык попал металлический привкус крови. Очки грохнулись на пол. На этот раз его шокированное лицо нечему было скрывать. Для начала его взгляд был направлен на стену, но затем медленно перешëл на Рози. «Я сказал, вон» Он был словно стена, непробиваемая и холодная. Дофламинго пока не знал, как на это реагировать. Поэтому решил отступить. Пока что никакого понятия того, что плохого он сделал, Доффи не имел. Он лежал на кресле с книжкой на глазах и думал об этом тысячу раз, но ничего конкретного сообразить не мог. Когда к нему приблизился чей-то танцующий шаг, Дофламинго открыл глаза. «Требол, анализ» «Эй-эй! Радуйся, Доффи! Пика спас ту крупную сделку, предложив новые условия. Теперь с небольшой доплатой мы получим вдвое больше ма-...» «Стой» Дофламинго устало его остановил. На секунду в доме и вовсе повисло молчание, которое прервалось только громким "ДЖИ" Лао Джи снаружи. Доффи убрал книжку, наконец смотря на Требола уставшими глазами. Очки покоились на столике. «Эй-эй! Доффи! Выглядишь устало! Это всë из-за Ло, да?» «Это, и другое» Дофламинго отметил страницу закладкой и отложил книгу рядом с очками. Чëртов Розинант совершенно его вымотал. Заставил думать об этом и не спать в ожидании новостей о Ло. Мальчишка хоть и был вредным, но оказал ему услугу хоть и по контракту (частично выполненному, но всë же). Что же тогда он сделал не так? «Я готов. Дай мне оценку меня со стороны. Честную. Только попробуй соврать» Требол был удивлëн. Склонившись над креслом, он чуть ли не заморал Доффи своими соплями. «Ээээ? Доффи! Ты просишь меня оскорбить тебя? Эй-эй!» «Мне плевать, оскорблюсь я или нет. Дай мне оценку. Обзывай меня сколько хочешь, но будь объективным» Требол замер. А затем засмеялся. Дофламинго успел пожалеть сто раз, но ему уже было некуда бежать. Его руки, неясно где побывавшие, уже массировали плечи своего начальника. «Доффи, ты не видишь своих собственных ошибок, привыкший винить во всëм всех остальных. Ты придерживаешься принципа "Я прав, а все виноваты". Ты не жертва, нет. Ты просто заснался, и в частности, это наша вина, что мы тебя так избаловали. Эй-эй... Слышишь?» Доффи слушал это, размышляя. В какой-то момент он одел очки, чтобы не показывать, насколько сильно правда задела его. «Если ты знал об этом, то чего продолжал?» Логично спросил Доффи. В ответ Требол лишь заливисто засмеялся. «А разве не очевидно, эй? Потому что, ты родился королëм. Никто тебе не внушал этого, а если даже внушал, то недостаточно, чтобы произвести на тебя впечатление. Ты был ребëнком, который родился среди знати. Должно быть, это было сильным потрясением для детского организма, когда ты резко перестал получать всë, что хочешь и начал жить хуже обычного. Ещë большим потрясением было то, что твои родители начали умирать один за другим. Ваше поколение Донкихотов унаследовало компанию, построенную на подлости и корысти, поэтому и поплатилась за это. Такое поведение нужно корректировать ещë с детства, но ни твои родители, ни мы не могли себе этого позволить. Но это не плохо! Эй-эй, Доффи! Мы любим тебя таким, каким ты есть» Дофламинго напрягся, но ничего не сказал на это... Он учтëт стороннее мнение странного и гадкого маразматика... «Я реально не вижу своих ошибок?» Дофламинго спросил напрямую. Детская была пуста, за исключением сопливого нечта в форме его младшего брата, который сидел у кровати, прижав лицо в простыни. Глаза он поднял только, чтобы понять степень наглости, которая была у Доффи. «Ты издеваешься?» «Я задал вопрос, Коразон. И хочу услышать ответ» Розинант с такого ракурса выглядел ужасно. Его грим на самом деле был татуажем, но даже так его лицо всë ещë выглядело ужасно: волосы прилипли к влажному лицу, глаза красные и уставшие, губы трясутся. Ло госпитализировали и теперь наблюдают в больнице. За огромные деньги ему дали лучшее лечение и лучшие препараты. Ради него Розинант всë время проводил в больнице, а когда его затаскивали домой Требол, Диаманте или Пика, он приходил сюда, чтобы поплакать. «Нет, ответь на этот вопрос сам» Кора ожидающе на него посмотрел, будто это была единственная отдушина для него. Дофламинго разозлился, но ничего не сказал. «Я осознаю...» Глаза под очками забегали в раздумьях, «Что совершил ошибку... Моя ошибка это то... Что я не притащил тебя домой силой» Коразон в какой-то момент привстал, вслушиваясь в его слова, но затем разочарованно посмотрел вниз, позволяя слезам стечь с щëк. «Ты сказал, что Ло будет в порядке. Ты обещал, что ты поможешь ему» Кора напомнил ему голосом вот-вот сломающимся от своего же отчаяния. Доффи в ответ вздохнул. «Я не маг, Коразон. Я делаю всë, что могу сейчас» «Лжец» Прошипел Кора. Тогда Дофламинго начал стоять там, теперь уже, как слон в комнате. Его фигура явно не вписывалась туда. Если бы сейчас кто-то нарисовал здесь натюрморт, то его бы и добавлять не стали. Уж чего точно этому месту не помешает, так это его терпения. «В какой момент я соврал тебе? Когда ты прибежал ко мне с Ло, умоляя меня на коленях помочь? Я соврал тебе, когда сказал, что за ним будут наблюдать врачи? Что вы будете получать такие подарки, какие захотите? Я соврал, когда сказал, что не злюсь на тебя и искренне хочу принять тебя обратно в семью!?» «Да плевать мне на эту семью! Эта семья соткана из твоего самолюбия! Ты врëшь постоянно! Ты говоришь, что любишь, но на самом деле твоя любовь строится на принципе полезности. Мир не вращается вокруг тебя. Ты - не король мира. Раскрой глаза и посмотри, что творится дальше твоего самодовольного носа!» Коразон вскочил с колен, чтобы поравняться со своим братом. На этот раз Доффи был зол по-настоящему. «И это после всего того, что я сделал для тебя и Ло? Это после того, как я принял тебя после 14 лет полного отсутствия!? Извинись, Коразон. Вижу, ты слишком комфортно себя чувствуешь здесь, раз продолжаешь эти ребячества» От слов Доффи о неблагодарности, Коразон широко раскрыл глаза. По какой-то причине Дофламинго подумал, что смог донести до младшего свою точку зрения. «Ребячества?» Повторил Розинант в изумлении. А затем вскинул руками, будто в попытке сказать "О чëм ты вообще говоришь?". Когда же дар речи к нему наконец вернулся, то он улыбнулся. Дофламинго не сразу распознал в тихом звуке его смех. «То есть я ребячусь?» «Что смешного?» Доффи чувствует себя атакованным. Розинант теперь в открытую смеялся над ним. Смех начался с громкого вздоха, а затем перешëл на тихое хохотание. Как он смеет? Смеяться над ним!? Над миллионером!? Над королëм!? Над Богом!??? Дофламинго начал кипеть. «Я сказал, что смешного!?» Смех настолько потянул за ниточки нервов, что Доффи смахнул вещи с тумбочки, в попытке устрашения. Хотя бы как-то вернуть своë преимущество. Хотя бы как-то.... Розинант замолчал. Хотелось бы, чтобы это было от беспорядка и сломанных вещей Ло, но он на них даже не посмотрел. Он остановился гораздо позже, чем они ударились об пол. Трясущийся от ярости Дофламинго позволил ему подойти. Пальцы на руках изгибались с громким хрустом от нервов. В грудь ему ткнули пальцем. «Это ты ребëнок» Розинант легко выдохнул, смотря в его очки. Возможно, он не может забыть старое. Возможно, ему пора отпустить. Возможно, он ещë не покинул своих детских желаний. Возможно, он не изменился... И что? Что в этом плохого!? Что плохого в том, что это единственное, что может двигать его дальше? Воспоминания о славе, о падении, о смерти родителей, о преследовании, о нищете... Что плохого если ярость движет им? Что плохого, если он ребëнок!? «Вон» Ровно издал Доффи, «Вон из дома» Это последняя капля. Розинант - чëртов упрямец. Месяц. МЕСЯЦ он не разговаривал с ним! От чего!? От того, что Дофламинго хочет вернуть своë!? От его амбиций? Слишком ли они душили его? Слишком ли Кора завидовал ему!? Его власти? Таланту? Его бездушности!? Бессердечности? Одиночеству? «Хорошо» Кора легко кивнул. Когда Дофламинго думал о себе за очками, его брат, единственный и родной, вышел вон из комнаты. Под сопровождение собственных мыслей, в коридоре зачиркала зажигалка. И через пару мгновений раздался грохот. Коразон упал с лестницы. Дофламинго не хотелось и внимания обращать на это... Если бы не Джора. «Коразон, ты в порядке? Эй?? Эй, ты что? Ты же не-..» В ту же секунду на весь дом раздался крик, «ААА, КОРАЗОН УМЕР!!» Косяк всë-таки встретился с его лбом, да Доффи было плевать. Что значит, умер!? «Рози!?» Он завернул на лестницу и увидел неприятную картину. В самом конце ступеней было тело его брата, лежащее вниз животом. Под его головой расплывалась лужа крови, в которой плавала не зажжëнная сигарета. Мысли о себе вытекли из головы Доффи в виде красной дорожки, - последствии встречи с косяком. «Было нервозно» Гладиус вышел из комнаты Розинанта, после того, как помог ему зайти обратно в дом. Дофламинго хоть и был повëрнут к нему спиной на диване, но слышал его прекрасно, не способный думать о чëм-то другом. Его нога не переставала нервно стучать всë это время. В больнице Коре зашили рану, перевязали голову и ногу. В итоге у идиота сотрясение и перелом. Да и у Дофламинго самого был пластырь на лбу, благо, без больниц и швов. Не то, чтобы никто не знал, как справляться с сотрясениями или растянутыми конечностям: Розинант был и будет постоянным клиентом больниц. Просто, заработать это в один и тот же вечер. Это рекорд. Хотя нет, в детстве на отдыхе, Рози упал с горы и сломал себе почти все кости. Больше они в горы не ездили... В гостинной все столпились в ожидании чего-то, но под конец начали расходиться. Джора, больше всех поднявшая панику, сбежала быстрее всех, видно, чувствующая вину за такие волнения. Состояние Коразона в итоге оказалось намного лучше, чем многие могли представить. Никогда ещë у Доффи так сильно не кололо в сердце. Ещë бы чуть-чуть и он бы поехал вместе с братом с такихардией. Дофламинго поднялся с дивана. «Он в сознании?» Спросил он у Гладиуса, ведь до его приезда не отходил от Рози ни на шаг. «Да. Врачи сказали, что если бы вы не действовали так оперативно, то могли бы быть осложнения» Доффи на комплименты не настаивал. Промычал согласно, направляясь в комнату своего брата. Спальня Розинанта была тëмной из-за плотно занавешанных окон. Она осталась такой, какой была до заселения, по крайней мере, никаких признаков характера Коры она не имела. На двухспальной кровати с постельным бельëм в сердечной тематике, лежал Коразон без чувств. Его шапка лежала на тумбочке, а сама его голова была перевязана, как-то вмещая его пушистые волосы под слои бинтов. Он лежал на кровати с закрытыми глазами, видимо, решивший лечь спать. По крайней, его жизни ничего не угрожает. Дофламинго убедился в том, что его брат в норме. Он уже собирался уходить, но его остановил хриплый голос брата. «Я уйду, когда мне дадут костыль» Свет снаружи закрывала тень Доффи. Уже привычное чувство вины снова закололо в груди. «Нет. Оставайся, сколько хочешь» «Нисколько не хочу» «Рози-..» «Доффи» Повисла тишина. Снова эта тишина. Дофламинго даже думать не хочет об этой тишине. Розинант проиграл? Как же! Это Доффи здесь настоящий проигравший. Возможно, этот удар скинет его с небес на землю. Доффи много чего о себе возомнил. В итоге он настоящий лжец. Но лжëт он ни Розинанту с Ло, ни своей семье и ни людям, которым он сам в итоге является. Вероятно, он врëт себе. Врëт о своëм превосходстве, потому что не хочет признавать, как же ему одиноко. Врëт о том, что всегда побеждает, ведь просто никогда не чувствовал вкуса поражения. Возможно, сейчас он его почувствовал. Сокрушительное... Поражение. Дофламинго встал на колени около кровати брата. Аккуратно взял его руку в свои ладони. Дверь была всë ещë открыта. И к чëрту, что кто-то это увидит. Пускай все вдоволь насладятся его проигрышем. «Прости меня.... Мне очень жаль, что я такой идиот...» Сквозь тьму было видно, как Розинант раскрыл рот от шока. Сейчас он увидел нечто, что даже очками не скроешь. «Доффи, ты-... Ты плачешь?» «Это моя вина, что ты меня не любишь. Если я ещë заслуживаю хоть немного твоего сострадания, то я бы попросил тебя...» Губы Доффи задрожали, отчего ему пришлось завозить ими, чтобы продолжить так же ровно, «...попросил бы тебя подождать немного, чтобы я хотя бы попытался заслужить твоë доверие снова» Он прижал его ладонь к своему лбу. После этого он чувствовал, что снова падает вниз. Всë это годами построенное величие, гордость, честь... Это всë разрушилось одной лишь мольбой не бросать его. Это не Рози нужно в итоге... Это всë ещë нужно Доффи. Как же от себя тошнит... Рука ожидаемо выпуталась из хватки брата. Коразон посмотрел на него шокированно, с бровями сдвинутыми к переносице. Это не была ситуация, где у Дофламинго было преимущество. Он полностью отдал его брату, поэтому он нервничал сильнее обычного, нервно разминая руки. Дофламинго пробил ещë одно дно, когда рука Рози притянула его за затылок, и он упал рядом с укрытым телом. Тепло, исходящее от брата, мягкость его плеча и длинные пальцы, гладящие его волосы. Всë это, и Доффи нервно задышал, словно пëс, которому впервые показали ласку. Ночи иногда были холодными. Иногда бессонными. Дофламинго привык напиваться и отрубаться до утра. Иногда кошмары пробивались в его спутанное алкоголем сознание. Сегодня, Доффи спал в одежде, повернувшись боком к своему брату. Он неловко пытался прижаться к нему, но одновременно сторонился, как мог. А Розинант наоборот тянул его голову к своему плечу, пытаясь согреть. В итоге из всей их семьи он был самым мерзлявым. Дофламинго ещë пару минут пытался сообразить, что говорить и говорить ли вообще? В этой ситуации он замер неуверенный. Терпеливый планировщик сейчас был в ступоре. Ещë большего замешательства ему преподнесли, когда Кора взял края розового плаща и аккуратно укрыл огромное тело своего брата. «Держи меня крепче. Я обычно падаю с кровати» Он предупредил под конец. Доффи лишь кивнул. Пару часов он лежал полностью без движения, слушая, как быстро Розинант засыпал. Пожалуй, общего у них только то, что они спали тихо. Нужно было слушать очень внимательно, чтобы понять, в какой момент он уже не в сознании. Розинант заснул тихо. Но в итоге начинал ворочаться во сне, будоража и так не спящего Доффи. Ещë пара минут, и фигура брата потихоньку начала сползать с кровать, отчего уже засыпающий Дофламинго буквально подскочил, хватая Рози руками. Он не шутил, когда говорил, что падает с постели. Вероятно, Доффи придëтся в какой-то из дней обложить полвокруг кровати Коразона. А так же детскими углами. И сплошным мягким ковром, чтобы он падал на мягкое, когда будет запинаться о гипотетические кресла-подушки. Когда тело в его объятиях перестало двигаться, снова издавая полнейшую тишину, Дофламинго наконец отрубился, позволяя своим снам его забрать. Его тело подпрыгнуло на кровати, когда сквозь непробиваемую дорожку кошмаров пробрались чужие руки на его лицо. Доффи вздохнул не позволительно громко и огляделся от панической одышки. Это не была его комната. Где он был сейчас - ещë предстояло сообразить. Но паника дала своë, Доффи чуть ли не вскочил с кровати в полнейшей дизориентации. Руки всë ещë будто были липкими от крови. Но его сразу прижали к себе, шепча что-то на ухо. «Тише... Тише... Доффи... Тише» Сквозь бьющееся в ушах сердце, он смог распознать эти слова. В сознании отпечаталось тело его отца, обгоревшего и лежавшего на земле с простреленной головой. Доффи был зол на него. Ни капли он не жалел этого старика. Но и ни капли не поддерживал того, кто так ненавистливо выстрелил в него. Он поджог их. Их подожгли! Это было преднамеренное убийство! Они пожалеют! Они все пожалеют! Чужой голос прозвучал в голове. «Помяните моë слово! Помяните! Стоит вам подрости, я вас найду! Ходите и бойтесь, Донкихоты! Что б вас собаки съели!» Как смел он ему угрожать? Как смел играть на нервах? Как смел не выполнить своë обещание даже после того, как он так публично заявлял о себе!? Не простит! Не простит!!! Он сам его найдëт! Они за всë ответят! «Доффи, хватит!» Руки Розинанта подняли голову Доффи на себя, «Ты здесь!.. Всë хорошо. Всë в порядке. Ты в порядке.... Я здесь. Я с тобой» Стоило его глазам распознать в завязанной мумии Рози, как Дофламинго вернулся в реальность. Пот пропитывал его тело, но эту влагу начали вытирать с лица краем одеяла. «Ты со мной?» Кора спросил, не отрывая взгляда от брата. Доффи был вынужден кивнуть. Немного уняв дыхание он прижался к телу Розинанта. «Прости, что убежал... Прости, что оставил тебя, Рози... Рози, прости меня» В периоды между своими участившимися вздохами извинялся Дофламинго. И снова Коразон был шокирован тем, что его брат способен на такую уязвимость. Он в замешательстве начал гладить его бок. «Ты что, ты что? Ты чего, Доффи? Эй? Доффи» Неловко затараторил он, не зная, как его погладить. Можно было предположить, что это кошмар заставил его ослабить свою бдительность. Ненадолго. После этого Доффи будет стыдно. Вот только воспоминания о прошлом вечере, хоть и были помутнены его травмой головы, заставляли сомневаться хотя бы на чуть-чуть. «Это не похоже на тебя, Доффи» Прошептал Кора в изумлении. «Плевать» Коротко ответил Дофламинго, больше зарываясь в чужом плече. Они лежали так же, как и легли спать. Было даже жутко от мысли о том, что они проспали в одной позе всю ночь до рассвета (как оказалось). И было ещë интереснее узнать, что никто из них не проснулся с онемевшими конечностями. «Доффи...» «Мм?» «Я руку, на которой ты спал ночью, не чувствую» Рози признался с неловким смехом. Плечо Розинанта было мокрым от слюней. Никогда ещë Доффи не спал так крепко. «Я надеюсь, твои следующие падения не будут такими затратными» Диаманте развязывал бинты на его голове. Коразон в ответ неясно промычал. «Я надеюсь на это тоже... Было очень неловко падать с лестницы во время таких потрясений» Многие уже заметили это и просто обвинили во всëм хорошее расположение духа Коразона. Он уже который час был общительнее, чем обычно. «Значит, за весь месяц молчанки тебе не было стыдно?» Дофламинго сел на кресло рядом с диваном, на котором сидел Кора, ставя на столик две кружки с кофе. Розинант в ответ ухмыльнулся. «Надеюсь, эффект не был сильно испорчен» «Я был куда больше занят твоими выходками и Пиковыми каменными делами, чтобы обращать внимание на это» Двое погрузились в теперь уже мягкое молчание, выпивая из щедро заваренного кофе. Диаманте оглядел обоих от неожиданности. Что ж, кажется, хорошее расположение духа распространилось и на Дофламинго. «Вижу, вы с Коразоном помирились» Дофламинго довольно улыбнулся, а Кора покачал головой. «Перемирие» Ответ Коразона заставил улыбку спасть с лица Доффи. «Не обожгись» Он раздраженно сделал глоток кофе, читая газету, «Мне нужны рапорты» Как по приказу, Диаманте направился в офис Доффи. Оба остались одни в гостинной. «К твоему сведению, я не планирую травмироваться, пока нога не заживëт» Озвучил Коразон, будто бы судьба не сыграет с ним злую шутку в какой-нибудь момент этого дня. В то самое мгновение входная дверь очень кстати открылась, когда младший Донкихот зажигал сигарету и пил кофе. По дому прошëлся чужой полусломанный голос. «КОРА, Я ДОМА!» Ло закричал, ставя свой рюкзак на пол. Дофламинго увернулся от потока горячего кофе, которого Коразон выплюнул, прежде чем упасть вместе со всем чëртовым диваном. Значит, Ло выписали. Счастье какое... «Ло!!!» Коразон расплакался, угрожающе подползая к мальчишке. Ло испугался от тараканьего вида своего отца, но неизбежно оказался в его сопливых объятиях. Их обошëл сопровождающий Ло Пика, держа в руках готовые отсчëты для Дофламинго. «Я так рад, что ты в порядке!! Как ты? Ничего не болит? Не горишь, не кашляешь, не болеешь?» «Кора! Отстань! Довольно! Я не-... Врачи сказали, что у меня ремиссия! Можешь не сопливить меня, пожалуйста!?» «Счастье-то какое! Какое счастье! Мой мальчик здоров! Он в порядке!!» Ревел в ответ Коразон, «Доффи! Ты видишь это!? Он здоров! Здоров!!» Дофламинго получал новости себе на ухо от Пики, но быстро его спровадил жестом, наслаждаясь моментом воссоединения. Раз уж у Ло ремиссия, то нужно будет устроить пир. Приготовить по любимому блюду каждого члена семьи. Детям ведро мороженого с любыми вкусами, какие захотят. Можно пригласить Пинка с Русианой. Так же если Верго и Моне захотят отлучиться от обязательств и приехать к ним... На банкет было много планов, но в итоге Доффи посмотрел на своего брата разочарованно, так же как и Ло напуганно. «Коразон, ты горишь»