Жажда непредсказуемости

      Иногда, эта реальность оказывалась чертовски пугающей и непонятной. Никто не мог дать гарантий о том, по какому пути пойдет следующий день. Комфорт и безопасность — вот в чём нуждалось человечество. Стабильность заключала в себе знание о том, что «счастливое завтра» обязательно наступит. Было ли оно для всех — это уже другой вопрос. Однако для тех, кто действительно осознавал истинную суть жизни, было очевидно, что она всегда шла рука об руку с Хаосом. Люди, отчаянно жаждущие Порядка, просто не подозревали о его близком родстве со Смертью. Шутка ли — наслаждение спокойствием только для покойников! Фраза «на том свете отдохнёшь» обретала новый смысл... Но не стоило отчаиваться! Хаос — это также бесконечное пространство возможностей — радостных или не очень. Лишь от твоих решений зависело, куда заведёт этот бурный поток. Стоило сохранять бдительность: полагаться на милость судьбы — слишком опрометчиво. Особо недальновидных личностей незамедлительно уносило течением, а уж чем это для них обернётся: водоворотом неприятностей или же спасительным берегом — предугадать практически нереально. В некоторой степени проблему решали тактика, стратегия и анализ, пускай это отнюдь не панацея. По итогу, воля случая и неучтённые факторы всегда брали верх, с лёгкостью разрушая любые, даже самые продуманные планы. Постоянно держать ситуацию под тотальным контролем означало обречь себя на муки и стресс. Любить и со смирением принимать этот бардак — наилучший выход из положения.       Тем ироничнее для Мидории выглядела его собственная трагедия. На контрасте с всеобщим стремлением к постоянству, проблема всей его жизни казалась воплощением нелепости и абсурда. Его причуда полностью лишала жизнь элемента неожиданности. Думаете круто знать всё наперёд? Какой потенциал, какое могущество...! Изуку совершенно с этим не согласен. Вначале было жутко и больно, впоследствии — невыносимо скучно.       Безусловно, когда сила только пробудилась, он испытывал восторг. Как тут не радоваться? Способность дала знать о себе слишком поздно — в восемь с половиной лет, так что к тому моменту Изуку уже довелось вкусить тягости статуса «беспричудного ребёнка». Сверстники смеялись над ним, взрослые бросали брезгливо-жалостливые взгляды, будто тот неизлечимо болен. Сомнения посещали разум всё чаще — достижима ли при таких обстоятельствах мечта? Он всей душой желал стать героем, спасать жизни, а для этого требовалась по-настоящему выдающаяся сила. Так говорили окружающие. Именно поэтому, несмотря на мрачные чувства, что сопровождали первое проявление причуды, это событие отметилось в его воспоминаниях как счастливое.       Тот день не выделялся ни чем особенным. Каччан как обычно был груб, а мама заботлива и чересчур эмоциональна. Единственное, что выбивалось из рамок обыденности — это то, что ближе к вечеру, с наступлением первых признаков сонливости, Изуку также ощутил непривычные ожидание и… предвкушение? Ему не терпелось поскорее лечь спать! Он не был уверен, с чем это связанно... Да и уставший мозг отказывался размышлять, поэтому тот отмахнулся от странных эмоций.       Как и всегда, детский организм довольно быстро отключился. На этот раз сон являлся удивительно подробным и реалистичным. Изуку видел свой завтрак с мамой, затем, как его ведут в гости к тёте Мицуки. Он чётко запомнил момент, когда внезапно реальность пошла рябью, и сон разделился на две параллельно проигрываемые картины. В одной из них Каччан по неосторожности наступил на лапу своего шпица Взрывунчика. И Кацуки, и невезучий пёс начали паниковать. Оба выражали это в форме матерных криков. Ну, Кацуки точно, однако собачий визг тоже содержал в себе признаки чего-то не очень цензурного. Позже, ветеринар проводивший осмотр, быстро успокоил семейство — никаких серьёзных повреждений.       В тоже время вторая «кинолента», проигрывала события, в которых Мидория кидается наперерез другу и останавливает его до того, как питомец пострадает. Значило ли это, что сон вещий? Что проснувшись, он решил предотвратить инцидент? В этой параллели Изуку с энтузиазмом щебетал о причуде, способной предсказывать будущее. Мама плакала от счастья, Кацуки, преодолев ступор, разделил с ними радостный момент. Они оба в восхищении от пришедшей в голову мысли — теперь появилась возможность стать героями вместе. Из них вышли бы отличные напарники, верно? Сколько различных применений у этой причуды: уберечь их от внезапных опасностей во время патрулей, предотвращать катастрофы до их свершения, собирать информацию о врагах во время видений…       Они обнимались, друг наигранно ворчал, однако не пытался прервать контакт. Тётя Мицуки с лёгкой улыбкой наблюдала за всем этим безобразием. Голову Изуку разрывало от переизбытка информации, непривыкшее восприятие рвало на части от одновременного просмотра двух вариантов предстоящего дня, но ведь это того стоило! Теперь его цель становилась достижимой. Восторг! Эйфория! Прямо сейчас происходило долгожданное чудо, в которое верилось с трудом. Теперь его будут любить! Теперь он перестанет причинять неудобства одним своим существованием. Его близкие так рады. Кажется, будто всех находящихся в комнате людей охватило единство — незамутнённое и никем непредвиденное счастье.       Изуку наслаждается радостной атмосферой, однако в какой-то момент всё идёт под откос. Его отводят в больницу, чтобы зарегистрировать причуду. Врач, тот самый, что диагностировал ему лишний сустав мизинца, передаёт его странному высокому мужчине, который отнимает его силу. Маме угрожают, она не в силах помочь. Ему стоит что-то предпринять, вытащить их обоих отсюда, но ноги не двигаются. Он захлёбывается собственными слезами, он только-только обрёл шанс стать героем, чтобы тут же его потерять. Он не знал, как спасти маму! Разве он вообще заслуживает своей мечты?! Он изо всех сил пытается напомнить себе, что это просто сон, но он не может! Просто не может, ведь ком в горле причиняет боль, а чувства душат, когда его вынуждают беспомощно смотреть, как его любимая мама умирает. Всё это настолько реальное, что невозможно очнуться от наваждения. Изуку отстранёно ощущает, как этот ужасающий человек что-то говорит, а после стирает ему память. Но память во сне не может пострадать, да? Наверное… А рассудок? Он думает о том, что ожидал смерти. Почему это чудовище не...? Является ли это проявлением милосердия или же снисходительным превосходством? Изуку не знал. Изуку не хотел знать этого. Он был маленьким ребёнком, он только что потерял маму, он потерял причуду. Он всё ещё мог отыграть события. Верно. Он спасёт их и станет настоящим героем. Ему правда очень хотелось верить в это…       Оставшаяся часть сна прошла словно в забытье. Его куда-то таскали, что-то спрашивали. Он отсутствовал. Параллельно с этим можно было наблюдать, как Кацуки мило заботится о шпице с забинтованной лапкой, и от внутреннего диссонанса пробирало на хихиканье. Серьёзно, Каччан? Какая к чёрту собака, Инко мертва!!! Ему ничего не хотелось. Апатия поглотила мозг, эмоции иссякли. Изуку с веселым энтузиазмом участвовал в диалоге с другом, в то время как его собственное отражение на поверхности чая смотрело на него. Искажённое и совершенно неправильное. Эти глаза выглядели так, будто хотели сказать: «Я всё знаю. Это твоя вина». Они смотрели на него из комнаты полицейского участка и кричали ему о том, что эта сила всех их погубит. Изуку с нежной улыбкой гладил жизнерадостного Взрывунчика. Рядом сидела мама и обсуждала с тётей Мицуки дальнейшее визиты в ветклинику. Нет, мама, ты не сможешь никуда пойти, ты мертва.       «Лучше бы меня убили». Мысль о том, что все события вымысел и нужно просто дождаться утра ускользала от осознания. Какая разница?! Пережитые эмоции всё ещё были настоящими!       Пробуждение оказалось тяжёлым. Сердце болезненно щемило, кожу щёк разъело от слёз. — Это сон, это всё просто сон. Я здесь. Ничего этого не было! Я В ПОРЯДКЕ!!! — в попытке успокоиться, сбивчивый панический шёпот Мидории срывается на крик.       Послышался шум торопливых шагов и дверь распахнулась. Его мама застыла на пороге — живая и невредимая. Её лицо выражало крайнюю степень беспокойства. В следующий миг она уже стремительно приблизилась к нему с утешительными объятьями. — Изуку, милый, что случилось? Ты кричал… Тебе приснился кошмар, да? — она нежно и аккуратно гладила его по спине, словно боялась, что эти прикосновения могут только усугубить положение. — Кошмар?.. Да, точно. Точно. Это был всего лишь кошмар. Всё хорошо. Всё будет хорошо. Просто сон, — он бормотал свои отрицания как какую-то спасительную мантру в попытке восстановить душевное равновесие. Мамины слова пришлись очень кстати. Они напомнили, что ничего из этого не происходило в реальности. Пока нет.       Однако Изуку умный ребёнок. Он не мог врать себе о том, что всё закончилось. Угроза нависла над их семьёй. Безопасно ли будет поделиться информацией и пережитой болью? Нет, разумеется нет. Он не в порядке и ему даже не с кем обсудить свои переживания. Изуку понимает — это только начало. Он не может подвергать опасности своих близких, ему необходимо как-то разобраться со своими проблемами. В одиночку.