Пожелаем Чу Ваньнину удачи

— И если я ещё раз увижу, что ты, — она ткнула своим красным ногтём в грудь Чу Ваньнина, — рядом с А-Жанем, пеняй на себя. В руке у Чу Ваньнина появились золотые искры. Вдруг, императрица Сун Цютун упала на пол, держась за краснеющую, пылающую щёку. — Теперь ты слушай сюда. Ты, по сравнению со мной, никто. Думаешь почему твой любимый А-Жань спит со мной больше, чем с тобой? Потому что я лучше тебя во всём. Ты живёшь на этом свете только благодаря своему личику. А так, ты бы умерла и гнила бы там вместе с остальными трупами. Так что молчи, ничтожество. Вдруг они оба услышали хлопки и смешок. Они одновременно повернули голову в сторону звука. — Учитель, этот достопочтенный смотрит вы не скучаете. — А-Жань! Помоги, он сошёл с ума! Ты посмотри, что он сделал! — она убрала руку, и на щеке был чуть ли не кровавый след от золотой лозы Тяньвэнь. — Помоги, иначе у него совсем крыша поедет, и он убьёт меня! Когда он подходил, Сун Цютун ожидала, что он к ней, но глаза сразу же расширились, когда Тасянь-Цзюнь приобнял Чу Ваньнина за талию и притянул к себе. — Учитель, вы оставили очень серьёзную рану на лице жены императора, что будете делать? — Как будто меня это волнует. — Вы как всегда, — он улыбнулся, показывая милые ямочки, на которые лучше не ввестись. Он чмокнул его в уголок рта, притягивая ближе, будто бы хотел слиться с ним, стать одним целым, но их тела и так крепко прижимались друг к другу. — А-Жань, — она подползла к нему и схватилась за накидку. Её глаза были полны надежды на то, что он всё же обратит на неё внимание и забудет, наконец-таки, об этом чёртовом наложнике! Он только глянул на неё с отвращением, будто бы она была уличной попрошайкой, перемазанная вся в грязи, и воняет от неё аж за несколько ли. Что она сделала не так? Почему когда он женил на себе — этого мать вашу — Чу Ваньнина, он перестал обращать на неё внимание? Забыл как о ненужном мусоре. — Стража, заприте её в комнате. Когда её унесли, Тасянь-Цзюнь повернулся обратно к Ваньнину. — Этому достопочтенному так нравится, когда ты злишься, — и провёл большим пальцем по его искусанным губам. — Зачем пришёл? — Хотел повидаться с учителем, нельзя? — Я не в настроении сегодня, зря пришёл. — А когда ты бываешь в настроении? Поверь этот достопочтенный поднимет тебе настроение. Чу Ваньнин только вздохнул, закатив глаза. Не отказал, не оттолкнул, значит, можно действовать дальше. Мо Жань нежно поцеловал его, что не свойственно для него. Его руки блуждали по телу, медленно раздевая того. — Ты собрался меня на полу иметь? — Ну почему же, у нас есть трон. Ты будешь сидеть сверху и скакать, пока этому достопочтенному не надоест. Хотя на полу тоже не против. — На троне. Мо Вэйюй только усмехнулся и понёс учителя в сторону трона. — Если кто-то зайдёт? Мо Жань только улыбнулся, потому что никто не посмеет войти в тронный зал, пока император не разрешит, и заходить сюда можно только с императором. Хотя он бы не был против иметь свою любимую наложницу при всех, только вот он любого убивает, кто посмотрит на его сокровище. Ваньнин же всё понял по его улыбке и перестал задавать вопросы, ожидая, когда тот уже приступит к делу. — Дай мне хоть что-нибудь, холодно. И его накрыли накидкой императора. Она была большая и чуть тяжёлой, но он не обращал на это внимание. Мо Жань кусал его шею, проводя рукой по полувставшему члену учителя. Тот только тяжело дышал и ждал более решительных и грубых движений, потому что Мо Жань по-другому не может. Он сейчас просто играется. Вдруг Чу Ваньнин закрыл ему рот и спросил: — Масло? Если нет, то можешь не ждать, что я позволю продолжить тебе. — Не переживай так, учитель. Этот достопочтенный изначально шёл к тебе за этим. Пока этот достопочтенный был в отъезде, он нашёл новое масло. Сказали, что он обладает согревающим свойством. Вот и проверим. Он достал масло и вылил себе на пальцы, резко вставляя ему сразу два пальца. — Ах! Холодно! Ты сказал, что обладает согревающим свойством! — Потерпи, — и куснул его за грудь вокруг соска, а после и сам сосок. Что ж, Ваньнину и вправду нужно было потерпеть, масло начало согревать его стенки. Они даже немного горели. Хотелось убрать этот, вроде, приятный(?) зуд. Он и сам не знал, что сейчас чувствует, хотелось большего. Не вытерпев, он сам начал насаживаться на пальцы. — Ай-яй, учитель, вы не терпеливы. — Иди к чёрту... Просто сделай уже что-нибудь! Хватит играться. Иначе я уйду. — С таким состоянием не сможете уйти. На самом деле Мо Жань знал, что может. Его учитель может уйти и в таком состоянии. Просто хотел его позлить ещё больше. Вытащив четыре пальца, он приспустил штаны и достал свой «впечатляюще незаурядный, достойный восхищения», который был уже в боевой готовности. Не жалея масла, он вылил почти всё, но его вовремя остановил Чу Ваньнин. Быстро растирая по всему стволу, он вставил сразу до конца. Это был такой кайф для Ваньнина. Его стенки стали намного чувствительнее, потому он не смог сдержать стон наслаждения. Ему сейчас было так хорошо. — Двигайся, мать твою, хватит мучить. — Ха-ха-ха, учитель, этому достопочтенному придётся заняться твоим маленьким ротиком, а то из него вылетают не очень хорошие слова. — Заткнись и двигайся. И Мо Вэйюй резко приподнял его и снова опустил, сразу задавая быстрый темп, немного двигая бёдрами навстречу. По всему залу доносились шлепки и хлюпающие звуки. А стоны были ещё громче. Чу Ваньнин не мог сдерживать их, было слишком хорошо. Внутри было так горячо, хотелось большего, хотя казалось бы, куда ещё? Вдруг, по ягодице пришёлся сильный шлепок от руки. А после и по второй. Ваньнин всем телом сильно вздрогнул два раза, громко ахая. — Ты что-А! — снова шлепок. — Ты немного ушёл из реальности, пришлось вернуть, — гладя по красной ягодице. — Этот достопочтенный спрашивал, хорошо ли учителю? — А по мне не видно? — Этот достопочтенный хочет услышать от тебя в слух. — Блять, да! А теперь двигайся! Мо Жаню понравился такой ответ, потому он больше не смел прекращать двигаться. Он даже немного удивился, когда Ваньнин сам потянулся за поцелуем, но он не имел права отказаться. Они соперничали у кого будет роль ведущего в поцелуе. Чу Ваньнин как-то раз даже обещал трахнуть Тасянь-Цзюня. Тот только посмеялся, но когда понял, что он не шутит, то почувствовал некий азарт. Но пока что ебут тут только Ваньнина. Может когда-нибудь он позволит ему такое. Вдруг он услышал вскрик, и тело над ним резко обмякло, падая на тело, которое под ним. — Ты много кончил, учитель. Тот дышал с хрипами, значит, надорвал голос. Нужно будет потом дать лекарство от боли в горле и всяких отваров, чтобы восстановить голос. А пока что Мо Жань не останавливался и трахал дальше расслабленное тело. Ваньнин не мог уже стонать, только хрипы выходили. Хватило всего несколько движений, чтобы он почувствовал внутри окончательную заполненность и разливающееся тепло. Внутри уже было не так горячо, но чувствительность всё также осталась. — Нужно помыться... — Учитель, вы сейчас даже двигаться не можете. Хотите, чтобы этот достопочтенный вас помыл? Я только за. — Дурак... Хотя бы в комнату отнеси, утром сам помоюсь. — Как скажите. На самом деле Тасянь-Цзюнь не собирался отставать от него до самого утра. Так что мы можем только посочувствовать Чу Ваньнину и пожелать ему удачи.