Cast Out

      Есть парочка вопросов, которые Юнхо ненавидит получать, но «почему ты так сильно ненавидишь Сон Минги?» был хуже всего, особенно если за ним следует «он же такой хороший парень!». Юнхо знает Минги со старшей школы, и если в чем-то он уверен, так это в том, что Сон Минги — не хороший парень. Может Минги и создал себе новую личность, поступив в университет, сменив свою, вечно окровавленную от драк, школьную форму, на мягкие большие свитера, которые придавали ему вид доброго и дружелюбного парня, но Юнхо знает, какой он на самом деле. Юнхо видел, как Минги дрался с ребятами из их школы до тех пор, пока они не оказывались на земле, а потом угрожал одноклассникам, которые рисковали спросить его о произошедшем. Юнхо видел, как Минги кричал и ломал вещи, людей, и самого себя. Сон Минги — не хороший парень, и неважно, как часто он натягивает яркую улыбку, озорно смеется и выглядит солнечно-жизнерадостным перед выпускниками, Юнхо знает, что все это — не больше, чем притворство. И он на него не купится.       Юнхо знает, какой он на самом деле (совершенно ужасный, жестокий и саркастичный настолько, что это пиздецки раздражает).Тогда почему каждый раз, что они остаются наедине, все заканчивается именно так? Музыка, доносящаяся с вечеринки снизу, была оглушительной. Юнхо чувствует удары басов всем своим телом, точнее, почувствовал бы, если бы не был слишком занят тем, что прижимался к телу Минги с силой, стремившейся бросить вызов законам физики. Губы Юнхо саднили от всех отчаянных поцелуев, голова кружилась от того, как сильно Минги тянул за волосы и спина кричала от боли, когда ногти Минги в неё впивались. Приятно иметь доказательство того, что Юнхо не сошел с ума — Минги проявлял настоящего себя, когда они оставались наедине. – Активней, Чон, у меня нет столько времени, – говорит Минги, отбрасывая руку Юнхо, когда он попытался пробраться ей под свитер. Юнхо закатил глаза, но на самом деле ни капли не удивился — Минги всегда так себя ведет с ним. Он убрал ладонь и оперся ей о стену рядом с головой Минги, смотря ему в глаза: – После этого нужно трахнуть кого-то ещё? – А что? Тебя это волнует? – отвечает Минги, не задумавшись ни на секунду. Юнхо крепче сжимает чужое приподнятое бедро, когда толкается глубже внутрь, и чувствует, как на языке разливается привкус победы, когда Минги приходится приложить усилия, чтобы сдержать стон. – Нет, – бурчит Юнхо, начиная двигаться. Что бы ни хотел ему ответить Минги, его слова потерялись на губах Юнхо, соприкоснувшимися с его. Они двигаются вместе, целуясь небрежно и резко, пока Юнхо плотнее прижимает Минги к стене с каждым толчком, пока Сон только поощряет его, все глубже впиваясь ногтями в кожу.       Невозможно объяснить, почему они снова и снова возвращаются к этому — к чему-то настолько личному и приятному, — когда все остальное в их отношениях скисло и прогнило. Они стали заклятыми врагами в первый же месяц в университете; их странные отношения в школе, — или их отсутствие, — в новых обстоятельствах быстро переросли во враждебность. Сначала люди вокруг думали, что они просто соревнуются друг другом, учитывая то, что и Юнхо, и Минги были лучшими в своей команде (а ещё ужасно популярными), но спустя время стало очевидно, что их неприязнь друг к другу выходит за рамки желания доказать свое превосходство. Каждый день во время тренировок они метали друг в друга агрессивные искры, стояли в противоположных углах, когда случайно сталкивались на какой-нибудь вечеринке, и всегда сверлили друг друга взглядами. Все в курсе, что Чон Юнхо и Сон Минги недолюбливают друг друга — так и есть. Тем не менее, ненависть Юнхо к Минги не имела ничего общего с тем, что ему нравится с ним трахаться. По крайней мере, Юнхо так говорит себе.

***

      Юнхо проснулся от того, что дверь в комнату громко хлопнула. Открыв глаза, он видит своего соседа, стоящего у двери на носочках с виноватым лицом. – Прости, я пытался не шуметь, – извиняется Хонджун, переступая с ноги на ногу и заходя внутрь. Юнхо тяжело вздыхает и утыкается лицом в подушку. – Сколько сейчас? – Половина десятого. – Тренировка через два часа, – Юнхо снова вздохнул, когда почувствовал, как сильно трещит его голова. – Я в курсе.. Я уже запомнил твое расписание, Юн, у моего парня такое же. – Зачем ты разрешил мне пойти на эту ебаную вечеринку? Хонджун, я вообще не в том состоянии для такого дерьма, – он слышит, как старший смеется. – Как будто ты бы меня послушал. Юнхо поднимает голову, раздражаясь: – Ты должен был хотя бы попробовать! Ещё и сессия на следующей неделе начинается, о чем ты думал? – Хонджун даже не посмотрел на него, выдвигающего беспочвенные обвинения, просто кусая яблоко и падая на кровать, – Сходи в душ сначала, потом заваливайся в постель, – бубнит Юнхо. – Я сходил у Сонхва. У Юнхо заканчиваются претензии, поэтому он просто погряз в жалости к себе на мгновение, прежде чем заставил себя сесть. Комната не начала кружиться, что уже победа. После душа и завтрака он стал больше похож на человека, хоть и на очень мерзкого. – Как у вас дела? – спрашивает он Ходжнуна, вытирая волосы полотенцем. – У нас? – У тебя и твоего соулмейта, тупица. – А, – выражение лица Хонджуна смягчилось, а взгляд потеплел, – Все хорошо. Просто он занят постоянно, сложно найти время друг на друга, когда он так много тренируется. – Ага, Сонхва в зале не меньше меня бывает. – Я и без тебя знаю, – издевается Хонджун, на что Юнхо только выпускает мягкий смешок. – Все равно, я представляю, как он себя чувствует — ты состоишь в половине клубов. Я думал, тебе должны были подобрать кого-то, кто бы тебя уравновешивал, а Сонхва такой же трудоголик. – Это хорошо, так-то. Мы мотивируем друг друга. – По сколько часов вы спите? По шесть? Максимум? – Сон переоценен. – Вообще-то, нет. Особенно, если ты спортсмен. Хонджун фыркает: – Говорит тот, кто надрывает задницу на корте при любом удобном случае. – Я капитан, Джун, все на меня надеятся. Я всегда должен быть в форме. – Я знаю, но ты уже лучший, тебе не нужно так сильно стараться. – Ты просто нихуя не знаешь о волейболе. Я далек от того, чтобы быть лучшим. – Ты реально думаешь, что Сонхва не рассказывает мне, что у происходит у вас на тренировках? – Хонджун надулся, – Посмотрите на этого скромника… – Иди ты, – говорит Юнхо, не пытаясь съязвить. – Я серьезно! Прекращай притворяться, что ты нихуя не можешь, когда тебя хвалят все тренера. – Я поговорю с Сонхва сегодня. Юнхо смущенно фыркнул и встал, чтобы найти рубашку, полотенце висело у него на спине, когда он заглянул в шкаф. – Срань, господня. Юнхо, что случилось? – Ты о чем? – спрашивает Юнхо, через плечо оглядываясь на соседа. – Твоя спина…Ей пиздец, – говорит Хонджун, подходя ближе, – Царапины? – выражение его лица изменилось, становясь игривым, – Ничего не хочешь мне рассказать? От кого это? Мы знакомы? Юнхо бросает взгляд в зеркало, замечая красные полосы, оставленные Минги прошлой ночью, прикладывая все усилия к тому, чтобы выглядеть непринужденно. – Какой-то парень со вчерашней вечеринки. – Как его зовут? – Я не спрашивал, – пожимает плечами Юнхо, – Я раньше его не видел, наверное он учится в другом корпусе. Хонджун щурится, словно решая, стоит ли верить Юнхо.       Хонджун знает, что Юнхо сдерживает много обиды и злости на то, что его соулмейт его игнорирует. Первые сигналы того, что соулмейт нашелся, обычно появляются сразу после того, как вам обоим исполняется восемнадцать: записочки, рисунки и отметины, что появляются на вашей коже, появляются и на коже второй половинки. Сейчас принято писать свой номер и имя на коже в ночь своего восемнадцатилетия и просто ждать ответа. Если он не приходит сразу, нужно подождать немного дольше, потому что соулмейт может быть младше. Когда связь налажена, пара может сразу начинать общаться (все называют такие пары солумейтами Первого Типа), или договориться о том, чтобы дождаться определенного возраста, — обычно ближе к тридцати, – чтобы сначала насладиться жизнью без отношений, найти друзей, прежде чем связывать себя обязательствами (так называемые соумейты Второго Типа). Однажды Юнхо, подвыпив, признался Хонджуну, что его соулмейт не принадлежит ни к одной из этих категорий — Юнхо много раз пытался связаться, но каждый раз его игнорировали. Быть Изгоем (так обычно называют тех невезучих людей, которых отвергает их соулмейт) совсем не распространено. Хонджун спрашивал, не думал ли Юнхо о том, что его соулмейт мог погибнуть, но Юнхо тогда добавил, что он иногда замечает, как на его коже расцветают синяки и метки. То есть связь есть. У Юнхо есть соулмейт, он жив, но…почему-то он просто не хочет предпринимать никаких шагов навстречу. На следующий день Юнхо заставил Хонджуна поклясться, что он никому не расскажет о том, что он Изгой, признавшись, что ему стыдно, что его отвергли, поэтому Хонджун просто кивнул и никогда не поднимал эту тему снова. Хотя Хонджун все ещё думает об этом, не сумев побороть чувство жалости к Юнхо. Хонджун любит Сонхва всем сердцем, он знает, что его жизнь без него пошла бы наперекосяк. Хонджуну казалось, что именно поэтому Юнхо так часто спит с кем попало — чтобы выпустить пар и немного развеять свое разочарование. Все-таки, Хонджун кивает, возвращая свое внимание Юнхо: – Повеселился? Юнхо улыбается в ответ: – Конечно. – Тогда жаль, что вы больше не увидитесь. Юнхо пожимает плечами, упираясь взглядом куда-то в пол: – Кто знает…Может мы ещё встретимся.

***

      Когда их с Минги тела столкнулись, у Юнхо не было выбора, кроме как приготовиться к удару о пол. Они оба падают с хрипом, запутавшись конечностями. Минги быстрее подтянулся назад и сел, хмуро глядя на Юнхо, все ещё лежавшего на полу, переводя дыхание. – Что с тобой не так?! – зло спрашивает Минги, – Ты же знаешь, что я блокирую справа! Юнхо до сих пор был слишком занят тем, что пытался отдышаться, поэтому он просто показал средний палец в сторону Минги. Он услышал, как тренер дал свисток: – Юнхо, без этого на моей площадке! Юнхо улыбнулся, смотря на раздражающее лицо Минги ещё пару секунд, прежде чем подняться на ноги и склониться перед мужчиной: – Простите, тренер! Мужчина в ответ только отмахнулся: – Пять минут! Уён, Кай, Чонхо, за мной! Юнхо побежал за своей бутылкой, делая пару глотков, наблюдая за тем, как Сан и Бомгю подходят к Минги — все ещё драматично сидящему на полу, – спрашивая, нужно ли ему что-нибудь. Юнхо не может сдержать смешка, наблюдая за развернувшейся сценой — Минги просто смешон. – Че бубнишь? – спрашивает Сонхва, изгибая бровь. – Просто думаю вслух, – пожимает плечами Юнхо, вытерев пот со лба краем футболки. Сонхва промычал в ответ, делая очередной глоток воды, прежде чем спросить: – Что случилось у сетки? Я был сзади после подачи, ничего не увидел. Юнхо прекрасно знал, что происходит, когда голос Сонхва становится таким мягким, и у него точно не было настроения слушать мотивирующую речь: – Ничего страшного, хён, не переживай. – Я не переживаю, просто интересно. – Может с Джуном это работает, но не со мной, – смеется Юнхо, смотря на старшего. Сонхва закатывает глаза, сдаваясь, и только похлопывает Юнхо по спине, возвращаясь в центр площадки. Обмен искрами между Юнхо и Минги ни для кого не был чем-то новым, но за пределами площадки люди воспринимают их за соперничество между двумя лучшими игроками команды. Их товарищи по команде, которые видели их постоянные ссоры, на каждой тренировке, знали, что за ними кроется нечто большее, иногда даже пытались заставить их рассказать о произошедшем, но ни один из них, кажется, не был заинтересован. По их собственным словам, «он не стоит того времени, которое я потратил бы, рассказывая эту историю». Юнхо получил несколько резких замечаний от их тренера, к которым он прислушался и применил, когда тренировка снова началась. Юнхо специально игнорировал Минги остаток тренировки — у него не было настроения начинать какую-то серьезную ссору, потому что после них он всегда ходил злым часами, а у них скоро экзамены, он просто не может позволить себе роскошь быть настолько отвлеченным. Стоило занятию закончиться, Юнхо побежал в раздевалку, чтобы принять душ, не забыв накинуть полотенце на спину, чтобы никто больше не увидел, что с ней сделал Минги прошлой ночью. Раздевалку заполнила болтовня ребят, уже давно переступивших через неловкость от переодевания и принятия душа перед друг другом, хотя некоторые из них, Тэхён и Чонхо, например, никогда таким не занимались (к очень публично нескрываемому сожалению Сана). Ребята были слишком отвлечены, чтобы даже бросить мимолетный взгляд на то, как Юнхо натягивает одежду, будучи слишком поглощенными своими разговорами, чтобы заподозрить, что у Юнхо может быть какая-то весомая причина прикрываться. – Ты пойдешь в библиотеку? – спрашивает Уён. – Ага, нужно готовиться. Если я вернусь в общагу, то точно усну. Сан посмеялся и согласно кивнул. – Мы только что решили, что пойдем прямо сейчас, хочешь с нами? – Да, конечно, – улыбнулся Юнхо, – Пойдем. Улыбка Юнхо слегка померкла, когда он заметил, что Минги начал собирать вещи. То есть Уён имел в виду себя, Сана и Минги, когда говорил «мы». Круто.       Когда Уен и Сан вместе, у тишины нет шансов, и в этот раз Юнхо благодарен за их непрерывную болтовню, потому что это значило, что Минги будет просто молча идти рядом. Юнхо не может не заметить, что люди перешептываются, когда видят их, — как это было обычно в тех редких случаях, что его его видели за пределами площадки рядом с Минги после того, как их ссора во время игры дошла до того, что их пришлось разнимать, и в итоге они были дисквалифицированы на следующие две игры, — но он просто сосредоточился на разговоре Сана и Уёна, продолжая идти вперед. Они вчетвером сели за стол, открывая учебники, чтобы все-таки заняться учебой, после того, как библиотекарь пару раз зло на них шикнул. Юнхо предстояло выучить ужасно много всего — кажется, двадцати четырех часов в сутках никогда не хватит на то, чтобы учиться, тренироваться и успевать при этом есть и спать. Спустя четыре часа, Уён сдался, укладывая голову на стопку учебников, моргая в пустоту. Сан был не лучше, тупо уставившись на ту же страницу уже несколько минут, пока Минги не обращает на него внимание: – Возвращайтесь в общагу и ложитесь спать, – говорит он, привлекая к себе внимание Юнхо, который смеется, замечая состояние друзей. – Не хочу, – хнычет Уён. – Почему? – У него краш на нового соседа, – хмыкает Сан. Уён громко выдыхает и зло смотрит на старшего: – Сан, какого хуя?! – кто-то вдалеке шикнул на них, – У меня нет краша на Ёсана! – продолжает он тише. Сан изогнул бровь и посмотрел на Юнхо и Минги, казавшихся удивленными: – Не верьте ему. Я сначала не замечал, потому что я идиот, но пару недель назад я встретил их на кухне и Уён краснел. – Неправда! – говорит Уён, краснея. – И сейчас ты тоже не краснеешь? – У меня нет краша на Ёсана, – хмурится Уён. – Неужели? – хмыкает Минги, подперев подбородок рукой и ухмыляясь. Уён закатывает глаза: – Хорошо, возможно, у меня краш на него. В мою защиту, он очень красивый! И хороший…и умный. Он учится на астрофизике, разве это не мило? – Тогда почему ты не попробуешь? – хмыкает Юнхо, оставляя короткую паузу, – Он Первого Типа? Или натурал? – Точно не натурал, – фыркает Сан. – Тогда соулмейт? – Я боюсь спросить, – кусая губу, говорит Уён. – Почему? Сейчас же часто не встречаются с соулмейтом до тридцати. Сан согласно кивает, очевидно уставший от того, как Уён смотрит на Ёсана щенячьими глазами всякий раз, что они пересекаются в общежитии: – Вспомни нашу команду, например, из нас девяти только трое Первого Типа. Трое из девяти! – Вообще-то нет, – качает головой Юнхо, – Субин и Бомгю тоже были Второго Типа, они не хотели встречаться до окончания университета. Они же встретились случайно после поступления, так что не считается. Единственный настоящий Первый Тип из нас – Сонхва. Хонджун написал ему, как только ему исполнилось восемнадцать, и они сразу связались. – Да, кстати, – смеется Сан, – Между ними же меньше года разницы, но Сонхва мне говорил, что он уже сходил с ума и думал, что он Изгой, пока ждал. Юнхо отводит глаза. – Значит один к девяти, – говорит Минги, – Неплохие шансы, Ён. Может он такой же, как мы. Юнхо вроде как помнит, как Минги упоминал, что он Второго Типа, но тогда он был слишком пьян, чтобы запомнить точно. Теперь у него появилось подтверждение. Его друзья не знали, что он Изгой — врать было не так стыдно, как признаться в том, что его отверг человек, который должен был любить его безусловно. – Думаешь? – спрашивает Уён, тихим голосом, полным надежды. – Ага. Или тебе есть, что терять? Просто позови его на свидание, – подталкивает его Минги, одарив друга одной из своих милых улыбок. Юнхо все ещё не привык, что Минги так умеет. – Хорошо, я сделаю это, – прикусив губу, кивает Уён. Улыбка Сана быстро меркнет, когда к нему приходит осознание: – У нас же тонкие стены… – Заткнись, – говорит Уён, пихая старшего в плечо. На них снова шикнула очень сердитая девушка, сидящая с другой стороныы стола, поэтому Уен начал взволнованно собирать свои вещи, а Сан закатил глаза и последовал за ним, втайне радуясь за своего лучшего друга. Юнхо вспомнил, что он остался не один, только когда Минги хихикнул рядом с ним, наблюдая, как Сан и Уен препираются по пути к выходу. Юнхо пытался игнорировать присутствие Минги и снова сосредоточиться на своих расчетах. У него не получилось. Не когда он понимал, что Минги тоже здесь, просто сидит рядом. Они с Минги оставались наедине только когда трахались, или уходили последними с тренировки, и ни в одной из этих ситуаций они не слишком пытались разговаривать. Когда Юнхо бросает короткий взгляд на Минги, он осознает, что он уже смотрел на него. – На что ты смотришь? – Минги смотрит ещё секунду и пожимает плечами, возвращаясь к своей книге. Юнхо раздраженно стискивает зубы: – Что, Сон? – настаивает он, замечая ухмылку, искривившую уголки чужих губ. – Я ничего не говорил, – улыбается Минги в ответ. – Но ты смотришь. Что? Хочешь что-то сказать? – У кого-то плохое настроение…Расслабься, Чон, мы сегодня уже ссорились. – Потому что ты мудак, который не умеет работать в команде и сейчас ты действуешь мне на нервы. – Тем, что смотрю? – поднимает бровь Минги. Хорошо, возможно, это и правда было немного неоправданно, но он все ещё злился на Минги за то, что произошло на тренировке. – Неважно. Замолчи, мне нужно закончить, – тяжело вздыхает Юнхо. Удивительно, но Минги, у которого всегда и на все был готов ответ, правда замолчал и между ними повисла тишина, когда они вернулись к занятиям. Юнхо удалось снова сосредоточиться, прежде чем голос Минги, раздавшийся слишком близко, напугал его. Он склонился над столом, тыкая карандашом в тетрадь Юнхо. Хватило же наглости. – Икс равен нулю, а не единице. Юнхо чувствует, как на его шее вздулись вены: – Что? – практически рычит он. Минги оказался достаточно доволен своей выходкой, чтобы повторить то, что сказал, – С каких пор ты разбираешься в математике? Ты филолог. – Я тоже учился в школе, Чон, – хмыкает Минги, – Ты потерял минус, – младший снова указывает в тетрадь кончиком карандаша, – Вот здесь. Глупая ошибка, как для человека на втором курсе инженерного, если тебе интересно мое мнение, – Юнхо фантазирует о том, как он бы сначала сломал ебаный карандаш пополам, а потом потянулся бы к шее Минги, чтобы сделать с ней то же самое. – Блять, ради бога, завали нахуй. Я заебался на тренировке, а ещё у меня отвратительное похмелье. Я могу, блять, потерять один сраный минус, – говорит Юнхо, проводя ластиком по бумаге с такой силой, что она могла порваться. Минги согласно мычит — звук только сильнее раздражает Юнхо, – и снова упирается взглядом в свою книгу. – Что ты вообще читаешь? – Ты о моей… – Да, Сон, я устал, расскажи мне о книге, которую ты читаешь, мне нужно подумать о чем–то, кроме цифр. – Это «Алая буква», – он замечает, что Юнхо это название ничего не говорит, – Не знаешь? Это же классика. – Я не разбираюсь в классической литературе, – вздыхает Юнхо, когда Минги смотрит на него в ответ и опирается на ладонь, – Расскажи. Голос Юнхо звучит так подавленно, что Минги решает не задавать вопросов. – Хорошо, – говорит Сон, все ещё думая о том, что просьба Юнхо странная, хотя, он, может быть, до сих пор немного пьян, – Действие происходит в городе, управляемом пуританскими законами, в этой вселенной нет соулмейтов. Главная героиня — женщина, которая совершила адюльтер и родила ребенка вне брака, поверив, что ее муж мертв. Ее наказание — постоянно носить на груди алую букву «А», кара за её грехи. – Это пиздецки тупо, – бормочет Юнхо, вовлеченный в рассказ. – Ты подожди до конца, – смеется Минги, – Её публично опозорили и изгнали из города, но она все равно не называет имени отца своего ребенка, даже когда её отправляют в тюрьму. Спойлер, это местный священник. – И он просто…оставляет её одну со всем этим? – спрашивает Юнхо в ужасе. – Вообще его ест вина за его грех, и он сильно заболевает. Городского врача убеждают переехать к нему, чтобы присматривать за ним. Никогда не догадаешься, кем был этот доктор. – Муж?! Серьезно? – спустя пару мгновений восклицает Юнхо, – То есть, вместо того, чтобы выйти и прояснить ситуацию, он решает замаскироваться под местного врача, чтобы наказать её любовника? – Вообще муж поставил себе цель, сделать её жизнь ещё более несчастной, шантажирует ее, чтобы она сохранила тайну о его личности, мучает священника и делает его еще более больным. – А наказывают все равно её?! Когда он настолько ужасен? Месть — тоже грех! – кто-то вдалеке шикает на него и Юнхо прикрывает рот ладонью, пока Минги не может сдержать улыбки. – Публично, да. Если коротко, в один момент она устает от всех этих игр своего мужа и рассказывает священнику обо всем, и они планируют сбежать вместе с их ребенком, но он слишком тяжело болен и умирает. Муж сходит с ума от жажды мести и тоже умирает. Она живет одна до конца своих дней. Юнхо моргает, ожидая продолжения. Наверняка он выглядит он забавно. – Это..все? – Ага. – И в чем смысл этой книги? Минги тяжело вздыхает, как будто ему слишком многое хотелось сказать: – Она о социальной стигматизации, лицемерии, о самой идее греха, сожаления и наказания. В этой книге много символизма, это очень неоднозначное, многослойное произведение. Даже если оно было написано больше века назад, оно все ещё актуально и для современности. по-прежнему кажется актуальной для современного общества”. Юнхо не знал, что Минги умный и социально сознательный. Юнхо всегда считал его идиотом. Интересно. – Ну, если эта книга и о чем-то, так о том, что секреты убивают, – говорит Юнхо спустя время. Эти слова влетели с Минги с силой удара под дых. – Согласен, и об этом тоже. – Они все страдают, потому что хранят друг от друга секреты, – глотка Минги казалось сухой, как песок, – Прям как в реальноси, – добавляет Юнхо буднично. – Некоторые секреты нельзя просто выболтать, – отвечает Минги с напряженным лицом. Юнхо, кажется, понял, о чем он, улыбка сползает с его лица. Он выпрямился: – Я никому не расскажу о нас, Минги. Я знаю, что это не то, чего ты хочешь. – И это не то, чего ты хочешь, – огрызается в ответ Минги. – На что ты намекаешь? – хмурится Юнхо. – Как ты думаешь, на что я намекаю? Ну вот опять. – Может, что это я начинаю ссоры и распространяю слухи? – Когда я распространял о тебе слухи? – хмыкает Минги. – Ага! Значит, ты признаешь, что начинаешь ссоры? – Юнхо указывает пальцем на его лицо. – Что? Ты извращаешь мои слова. – Как будто ты так не делаешь. Постоянно, блять. Юнхо удивился, когда Минги встал, выглядя разъяренным. Юнхо, очевидно, неправильно понял ситуацию — он думал, что они просто разговаривают, а Минги думал, что они ссорятся. Минги пытается что-то сказать, открывая и закрывая рот, но сдается, поднимаясь с места и говоря, что пойдет и быстро собирает свои вещи. То, как Минги умчался прочь, топая ногами и ругаясь себе под нос, привлекло множество взглядов, а тот факт, что люди вокруг начали шептаться друг с другом, сразу же расстроил Юнхо еще больше. Их ссоры с Минги не были какой-то редкостью, но ему не нравятся снисходительные взгляды, которые он на себе чувствует.       Юнхо возвращается к своим цифрам, пытаясь сконцентрироваться, но через пару минут бездумного залипания в тетрадь, он сдается и тяжело вздыхает, взъерошивая свои волосы и поднимаясь с места. Юнхо останавливается у выхода из библиотеки и оборачивается, театрально поклоняясь людям, продолжавшим пялиться на него, с натянутой улыбкой на лице. – Надеюсь, вам понравилось ебаное шоу, – говорит Юнхо перед тем, как выйти, чувствуя себя мерзко. Только добравшись до своего общежития, он задумывается о том, что, возможно, его так сильно тревожили совсем не перешептывания и взгляды незнакомцев.

***

Юнхо прогулял утреннюю тренировку, оправдываясь тем, что чувствует себя плохо, когда Хонджун осторожно пытался его разбудить. Только громкое урчание в животе смогло поднять Юнхо с кровати и потащиться в ванную, чтобы собраться на пары. Он съел протеиновый батончик, пока шел за нормальной едой, и все равно съел две порции — вот и все его попытки экономить. Остаток дня Юнхо был в ужасном настроении, игнорируя сообщения от друзей и выкручивая громкость в наушниках на максимум, чтобы заглушить окружающую реальность. Юнхо вроде как понимает, что ничего конкретного, или особенного, не случилось, что расстроило бы его, просто сегодня — один из тех дней, когда все казалось неправильным (даже если на самом деле все в порядке), небо полно серых облаков, и все почему-то было прото отстойно. Юнхо надел маску и натянул капюшон на голову, скрываясь в конце аудитории, уходя, как только звенит звонок, и притворяется, что не слышит, как кто-то его зовет. Обычно, ему нравилось внимание, у того, что он популярен, больше плюсов, чем минусов, но сегодня он просто не может заставить себя поболтать с людьми, на которых ему, честно говоря, наплевать, просто, чтобы они могли рассказать своим друзьям, что они разговаривали с капитаном волейбольной команды Чон Юнхо. И в общежитие ему тоже не хочется возвращаться, потому что Хонджун всегда был разговорчивым и веселым (особенно когда Сонхва заходил в гости), а Юнхо не в настроении радоваться.       Он не осознавал того, что дошел до спортзала, пока не оказался внутри, открывая свой шкафчик, чтобы переодеться во что-то, чем он может попотеть. Вечер четверга — никаких тренировок на это время не стоит, поэтому Юнхо может побыть один, в огромной месте с громким эхо, и выместить всю свою злость на невинных мячах. Он, конечно, говорит себе, что он практикует подачи и атаки, но глубоко внутри он прекрасно понимает, что ему просто очень сильно хочется с размаху ударить ладонью по мячу снова и снова, почувствовать, как боль режет кожу, оседая в мышцах, как его дыхание ускоряется. Он бегает и прыгает, стискивая зубы и толкая себя глубже в эту пучину, даже если голос внутри говорил ему остановиться, быть осторожней, не пораниться перед важной игрой. Юнхо плевать на внутренние призывы, он застрял в бесконечном цикле подбрасывания мяча в воздух и прыжков навстречу ему с открытой ладонью, пока все мячи не были использованы. Он побежал на другую сторону площадки, чтобы собрать мячи и продолжить «отрабатывать подачу», но его колени подогнулись, когда он пролезал под сеткой. Он упал с удивленным вздохом, но остался лежать на полу, задыхаясь и смеясь над собой. Его тело покрыто липким слоем пота, но его голова восхитительно пуста, его тело как будто сделано из эндорфинов и остальных счастливых гормонов, как он и планировал. Юнхо отдыхал, растянувшись на полу, лениво моргая, смотря в потолок, пока не услышал вдалеке шаги. Он склонил голову набок, и его улыбка исчезла, когда он узнал силуэт вдалеке. Вселенная точно над ним издевается. – Чем ты занимаешься? – спрашивает Минги. – А ты как думаешь? – у Юнхо не ушло много времени на то, чтобы взять себя в руки и упереться вглядом обратно в потолок. Шаги приближались до тех пор, пока Минги не оказывается над ним, скрещивая руки на груди: – Ты валяешься на полу. Ответ Юнхо занял намного больше времени из-за осознания, что Минги сменил прическу. Его от природы очень черные волосы теперь светло-каштановые, подчеркивали его глаза. И это меняло много. Симпатичный. Очень симпатичный. Юнхо отвел глаза, решая, что он точно не должен тешить чужое эго тем, что он заметил. – Я отдыхаю, Сон. Я отрабатывал подачу, тренер сказал, что мне нужно лучше контролировать силу удара. – Ага, на последней игре ты жестко косячил. – Я спрашивал твое мнение? – Нет, но мне все равно, – пожимает плечами Минги. Юнхо хмыкает и указывает на место рядом с собой на полу: – Если ты успокоился после своего вчерашнего шоу, можешь присоединиться. Минги закатывает глаза, падая на пол и тыкая в ребро Юнхо ступней, пока её не отбрасывают: – Не было вчера ничего такого. Юнхо посмотрел на Минги, взглядом спрашивая, куда он бы хотел завести всю эту ситуацию, но Мнги просто смотрит в ответ. Юнхо фыркает, смеясь, снова упираясь глазами в потолок. – То, что ты такой же упрямый, каким был в школе, даже впечатляет. – Мы почти не общались в школе. – Но я же видел, как ты общаешься с другими людьми. Ну, когда ты не лез на них с кулаками. Минги снова тыкает Юнхо в ребро, получая болезненный выдох и раздраженный взгляд в ответ: – Не будь мудаком, я тогда разбирался со всяким дерьмом. – Ну, я пока не видел, чтобы ты дрался с кем-то в универе, так что смею предположить, что со всем разобрался. – Пытаюсь изо всех сил, – отвечает Минги после пары секунд тишины. – Что ты вообще здесь забыл в это время? Меня искал? – говорит Юнхо, присаживаясь и вытирая пот со лба. Минги закатывает глаза, видя ехидную улыбку на губах Юнхо: – Я забыл книги, которые мне нужны для эссе, в шкафчике. По пути увидел тебя на полу и подошел, чтобы проверить, не сдох ли ты. – Очень мило с твоей стороны, Сон, спасибо. – Без проблем. Я пойду, раз уж ты живой, – поднимаясь и бросая сумку через плечо, говорит Минги. – Подожди, – просит Юнхо прежде, чем успевает себя остановить, – Останься. Помоги мне с тренировкой, я же знаю, что тебе все равно нечем больше заняться. – Я только что тебе сказал, что мне нужно дописать эссе, – хмыкает Минги. Юнхо поднимается, хватая мяч и подбрасывая его пару раз: – Значит, не в настроении проигрывать. – Нас двое, нам нужно хотя бы ещё два человека, чтобы сыграть. – Ничего официального, только я и ты. Просто повеселимся. – Я думал, ты хочешь тренироваться. – Хорошо, ещё за десять баксов. Нормально? – закатывает глаза Юнхо. Минги щурится и вздыхает, позволяя своей сумке снова сползти с плеча: – Погнали. Юнхо даже не позволил Минги немного растянуться, до того, как кинул мяч через сетку. Минги легко поймал его и сделал пару шагов назад, осторожно крутя мяч в руках, наблюдая за Юнхо. – Я в джинсах. – Уже придумываешь отмазки? – смеется Юнхо. – Неа, просто напоминаю, чтобы ты чувствовал себя ещё более униженным, когда проиграешь. Минги не дает Юнхо отвать, побрасывая мяч и подавая — Юнхо легко его принимает. Играть в волейбол один на один — это просто много бегать и нарушать все официальные правила настроящей игры, но Юнхо и Минги отнеслись к этому со всей серьезностью, сгибаясь во все стороны, надеясь, что это, по какой-то неведомой причине, должно сработать. Спустя время они перестали пытаться, смеясь и тыкая друг друга в выдуманные правила, чтобы заставить другого проиграть быстрее, пока все не закончилось победой Юнхо. – Давай! Двадцать баксов! – Я не буду платить тебе за ненастоящую игру. Юнхо подбежал к Минги, легко толкая его назад: – Ты просто не умеешь проигрывать! – Неправда. – Правда! Мы спорили, где твое достоинство? – спрашивает Юнхо, улыбаясь так, что было очевидным, как сильно ему нравится побеждать. – Хорошо, Чон, я дам тебе пять баксов. – Мы договаривались на десять. И я хочу, чтобы ты вернул мне их в виде большого латте и какой-нибудь булочки прямо перед всей командой. – Ни за что, – мгновенно отвечает Минги, складывая руки на груди, – Зачем я вообще согласился? – Ну, я хотя бы попытался, – улыбается Юнхо, пожимая плечами, – Ты бы никогда не узнал, что сказал бы Сан, это было бы потрясающе. – Это было бы отвратительно. – Мечта…Может, ты побалуешь меня на мой день рождения. Минги хмыкает, отворачиваясь, чтобы взять свои вещи: – Ты думаешь, что за пять недель я передумаю? – Ты знаешь, когда у меня день рождения? – глаза Юнхо расширились от удивления, а улыбка снова появилась на его лице. Минги застыл, все ещё стоя спиной к старшему. Как будто он мог забыть, когда у него день рождения. – У меня хорошая память. Юнхо смеется: – Естественно… Юнхо даже не успевает закончить, спотыкаясь о свои незавязанные шнурки, до смешного нелепо падая на пол. Он хватается за болящее бедро в ту же секунду, что начинает смеяться над собой. Оказывается, он устал намного сильнее, чем он думал. – Что уже, блять, случилось? – спрашивает Минги, присаживаясь на корточки рядом. – Я…шнурки… – Юнхо не может перестать смеяться. Минги перевел взгляд с красного лица Юнхо на его распахнутые кроссовки, прежде чем покачать головой: – Ты тупица. Юнхо рассмеялся еще громче, немного успокоившись, когда увидел, как Минги потянулся к его ботинкам и быстро завязал шнурки для него, быстро и умело. Не то чтобы Юнхо обратил внимание, но когда Минги наклонился, его светло-каштановая челка волнами упала на лицо, красиво обрамляя. – Это была мгновенная карма, – говорит Минги, когда заканчивает. – Может быть, – говорит Юнхо, взяв себя в руки. Что-то внутри его ноги начало дергаться, – Ау, – он потянулся вниз, чтобы сжать болящее место где-то над коленом. – Тебе повезло, что ты в нормальных штанах, потому что ты бы разодрал себе нахуй все колено, – говорит Минги, – Тупица. – Не в первый раз, – Юнхо толкает Минги в плечо, довольный тем, что он теряет равновесие и приземляется на задницу, – Я постоянно в каких-то следах, на мне легко синяки появляются. – Я знаю. Слова вырываются из Минги так естественно, так быстро, как если бы Минги не нужно было думать, прежде чем говорить. Его лицо мгновение упало, как будто он сказал что-то, чего говорить не должен был. – Ты знаешь? – спрашивает Юнхо, хмурясь и пытаясь вспомнить, говорил ли он об этом в присутствии Минги. – В смысле, я вижу на тренировках. Ты постоянно в шортах, и ты очень бледный, поэтому я замечаю. Ничего такого. Юнхо задавался вопросом, что в этом могло заставить Минги так нервничать, но он решил, что Минги, наверное, просто стыдно признавать, что он вообще обращает внимание на Юнхо. Минги пытался создать определенный образ самого себя, Юнхо прекрасно знает об этом. Юнхо уставился на Минги, ожидая, скажет ли он что-нибудь еще, ухмылка расползлась по его губам. – Ой, завали, – говорит Минги, закатывая глаза и толкая Юнхо назад. Глаза Юнхо слегка расширились, когда он видит, как Минги забирается на него сверху, но он быстро приходит в себя. Обычно в таком положении они и оказывались, когда оставались наедине. – Мы на площадке, – напоминает Юнхо, пока Минги устраивается поудобней. – Правда? Я и не замечал, – саркастично говорит Минги, заставляя Юнхо закатить глаза. Он опускает голову ниже, к шее Юнхо, оставляя на ней цепочку поцелуев и укусов. – Сон, я пиздецки липкий, – цыкает Юнхо, чувствуя на себе тонкий слой пота. – Мне все равно, – бормочет Минги, продолжая оставлять поцелуи, становившиеся небрежными и влажными, с открытым ртом, и привычно туманили голову Юнхо. – Ты мерзкий, – шепчет Юнхо, на самом деле не совсем это имея в виду. Минги только мычит в ответ и продолжает, постепенно поднимаясь к губам Юнхо, чтобы поцеловать, влажно, солено и горячо, но чувство дискомфорта было последним, о чем он думал, когда поцелуй углубился. Руки Юнхо обхватили плечи Минги, притягивая его вниз, пока Минги не навалился на него всем своим весом. Юнхо нравилось, какой Минги большой, какой тяжелый. Юнхо чувствовал, что может расслабиться, не рискуя случайно сломать Минги пополам, или типа того. Намерения Минги становятся очень прозрачными, когда он облизывает рот Юнхо изнутри и тянет его нижнюю губу зубами, и обычно Юнхо отвечает младшему с такой же интенсивностью, но он слишком устал. Оказывается, просто лежать и позволять Минги делать все, что он хочет, не так уж и плохо. Когда зубы Минги цепляются за его ключицу, а его рука движется ниже, с очень неприличной целью, ладонь Юнхо его останавливает. – Не здесь, – говорит старший. Минги выглядит возмущенным, когда понимает голову, как ребенок, которому не разрешили съесть его любимую конфету, – Не здесь, Сон, – повторяет Юнхо, не обращая внимания на то, как Миниги закатывает глаза, и притягивая его за шею в очередной поцелуй, – Лучше в душ, – шепчет он, довольный тем, что отказал Минги просто ради того, чтобы отказать. – Я вообще должен сейчас развернуться и уйти, – хмурится Минги, отлично понимая, почему на губах Юнхо сияет игривая ухмылка. – Мне кажется, твой член будет не в восторге, – улыбается Юнхо, осторожно поднимая бедра, чтобы потереться о чужой прикрытый тканью член. Минги снова закатывает глаза — Юнхо интересно, знает ли он, насколько он красивый, когда бесится. Минги садится, показательно потираясь член Юнхо, прежде чем подняться, подтягивая Юнхо к себе за руку, буквально затаскивая его в душевые, примыкающие к площадке. Юнхо смеется с его нетерпеливости, когда он прижимает его к холодному металлу шкафчиков, снова целуя. Вообще, сложно злиться, когда чужой язык движения по скату его шеи. – Блять, – ругается Юнхо, когда Минги прикусывает чувствительную кожу прямо под ухом, а его пальцы запутываются в волосах, не давая двинуться. Ладони Минги залезли под его футболку, хватая его его талию и поднимая влажную ткань вверх, отрываясь от шеи Юнхо только чтобы снять её и отбросить в сторону. Юнхо успевает забыть о своей усталости, его тело напрягается везде, где руки и губы Минги касаются его, пуская искры. Юнхо тянет Минги за волосы, чтобы поднять его обратно, забрать себе контроль над поцелуем. – Ауч, – бормочет Минги спустя пару секунд. Юнхо улыбается в его губы и снова тянет, слыша рваный выдох в ответ. Минги не выглядит так, будто ему понравилось, делая шаг назад и отбрасывая руки Юнхо от себя, – Ауч, Чон, больно, блять! Отъебись! – шипит Минги, потирая голову, чтобы успокоить боль. – Никогда не слышал, как ты жалуешься, – смеется Юнхо, снова подходя ближе к Минги, буднично поднимая его футболку. – Мне нужно было осветляться, перед покраской, кожа головы чувствительная. Юнхо улыбается, смотря на то, как Минги дует губы, и копирует его: – Малыш. Минги отбрасывает ладонь Юнхо, самостоятельно снимая с себя футболку легким движением, тыкая в старшего пальцем. – Какой нахуй “малыш”? Пиздецки жжет, вообще-то. – Малыш, – Юнхо только сильнее дует губы, повторяя. – Похуй, может я веду себя, как ребенок, но если ты ещё раз потянешь меня за волосы, я дам тебе по яйцам, понял? – спрашивает Минги, стягивая с себя джинсы. Юнхо посмеялся, выскальзывая из своих спортивок, чтобы подойти к Минги, притягивая его за задницу ближе к себе. – Понял, – отвечает Юнхо, толкая Минги к одной из лавочек, чтобы забраться на него сверху. Юнхо нравится, когда у него есть возможность видеть тело Минги. Между их быстрым сексом на вечеринках и десятиминутными минетами перед возвращением соседей Юнхо, или Минги, им редко удавалось вот так быть друг с другом. Кажется, Минги доволен не меньше, кусая и облизывая грудь Юнхо и поглаживая его бока. Было немало мест на теле Юнхо, которых он никогда не касался. И было много всего, чего он не пробовал делать с Юнхо, поэтому когда он начинает посасывать чужой сосок, он поднимает взгляд, чтобы посмотреть на его реакцию. По тому, как Юнхо начал тереться об него и прикусывать свою нижнюю губу, пока она не белеет, Минги догадывается, что ему нравится. Одна из ладоней Минги оказывается на его заднице, побуждая продолжать двигаться, пока его губы движутся к другому соску, чтобы уделить внимание и ему. Юнхо ненавидит ту тонкую ткань белья между ними, он должен был снять его раньше, но он лучше получит по яйцам, как Минги угрожал, чем сейчас оторвется от него. Он был в опасной близости к тому, чтобы простонать чужое имя, поэтому он решает сказать что-нибудь другое. – Боль стоила того. Минги заинтересованно промычал, не отрываясь, и, блять, Юнхо хочется его съесть. – Чего? – Боль от осветления. Стоила того. Тебе идет. Юнхо счел за благо, что губы Минги оторвались от его груди, и он смог посмотреть на него снизу вверх. Минги тихо фыркнул: – Ты даже не заметил, пока я не сказал, но спасибо. Очень приятно. Юнхо не знает, виноват ли тот факт, что он почти голый на коленях Минги, или он просто слишком устал после тренировки, или это немного обиженный тон голоса Минги что-то смягчил внутри него, но Юнхо кладет ладонь на чужую щеку и опускается ближе, шепча в чужие губы: – Поверь, Сон, я заметил. Юнхо сцеловал улыбку с лица Минги, пытаясь не думать о том, как приятно было делать его счастливым. Бедра Юнхо горят, пока он наращивает темп. Он измотан, но не останавливается, пальцами впиваясь затылок Минги пальцами, прикрывая глаза. Минги, кажется, замечает его усталость, но вместо того, чтобы сказать что-то, он привстает. Юнхо разрывает поцелуй, чтобы посмеяться, пока Минги пытается нести его на руках. – Ты не сможешь, – говорит Юнхо, пытаясь встать ногами на пол. Минги, видимо, принимает это за вызов, изгибая бровь и сжимая бедра Юнхо, заставляя их обхватить его талию, пока он встает. – Не говори мне, что делать, – бурчит Минги. – Я чувствую, как ты дрожишь, – говорит Юнхо, пока Минги ведет их к душам. – Не дрожу, – буднично отрицает Минги. – А, не дрожишь. Хорошо. Минги выбирает самую далекую от входа кабинку, как будто пытаясь доказать Юнхо, что он может пройти это расстояние. Юнхо только обхватывает чужую шею, надеясь не упасть. – Не делай вид, что тебе страшно, ты задеваешь мою гордость. – Мне страшно. Минги прижимает спину Юнхо к холодной плитке, снимая с себя часть чужого веса. Юнхо заметно расслабился. Минги усмехнулся, и протянул руку направо, и внезапно на Юнхо обрушивается поток очень холодной воды. Юнхо ахнул и вскочил на ноги, оттолкнув бьющегося в истерике Минги грудью. Минги сделал несколько шагов, чтобы избежать холодной воды, которая начала скапливаться у ног Юнхо, и согнулся пополам, хихикая. – Дал бы мне хоть трусы снять. Псих, – говорит Юнхо, отбрасывая промокшую ткань в сторону. Холодная вода показалась приятной, как только Юнхо оправился от шока. Она сделала его бодрее, поэтому он запрокинул голову и позволил воде стекать по своему телу. Юнхо открывает глаза, когда замечает, что смех утих, и замечает, ка Минги смотрит на него. Почему-то внутри что-то перевернулось. Он никогда не думал, что кто-то будет так смотреть на него, с таким вожделением в глазах. Когда ты Изгой, легко забыть, что ты можешь быть нужным и желанным. Минги быстро приходит в себя, снова натягивая маску безразличия, одновременно стягивая с себя собственное, сухое, белье. – Нравится? – Ты горячий, – пожимает плечами Минги, говоря тоном, которым можно было бы сказать, что дома закончилось молоко. Юнхо смеется от того, как сильно Минги пытается казаться безразличным, это даже мило. – Знаю, – Юнхо подходит к Минги, обхватывая ладонью его талию. Младший усмехнулся, собираясь отпустить язвительный комментарий, когда Юнхо снова поцеловал его, увлекая их обоих за собой. Когда они так близки, притворяться бесполезно, Минги не может удержаться от того, чтобы снова не прижать Юнхо к плитке и не оставить поцелуй. . Руки Минги с интересом блуждают по его телу, пальцы сжимают, а ногти царапают его мышцы и изгибы. Потом ладонь Минги обхватила его шею. – Блять, – выдыхает Юнхо. Минги открывает глаза, чтобы проверить, значило ли это то, что ему стоит остановиться, но Юнхо кладет свою руку поверх руки Минги, чтобы удержать её там, и снова целует. Поцелуй становится совсем немного более нетерпеливым, Юнхо прикусывает губу Минги и сдвигает их бедра вместе, отчаянно желая большего. Он благодарен, что Минги повторяет его движения, провоцируя трение и принося, по крайней мере, немного облегчения. Когда Минги решается сжать ладонь немного сильнее, он чувствует, как ногти Юнхо впиваются в его руку, поощряя, затаив дыхание у него губ. Это все кажется слишком интимным — то, как они двигаются, что позволяют друг другу видеть и трогать, но ни один из них не может заставить себя остановиться. Свободная рука Юнхо движется вниз, не останавливаясь, пока не оказывается на члене Минги — его губы вздрагивают, когда Юнхо начинает размеренно двигаться, а ладонь, что не была на чужой шее, упирается в стену рядом с Юнхо, чтобы удержаться. Минги тяжело дышит, и его руки обхватывают плечи Юнхо, оторвавшись от чужих губ, чтобы запрокинуть голову. Минги не часто проявляет такую бурную реакцию, тяжело дыша и дрожа, позволяя Юнхо увидеть, в какой беспорядок его приводят его действия. Старший уже чувствует, что он зависим от этого, жадно наблюдая за каждым движением Минги, запоминая каждый красивый звук, что он издавал. Юнхо опустился, чтобы поцеловать шею Минги, удивляясь, когда младший прижимается к нему в ответ. – Блять, так… – выдыхает Минги, его глаза закрыты, он потерян в собственном удовольствии, – Так…ах…Юн..! У Юнхо кружится голова. Он никогда не слышал такого Минги, и на секунду он искренне злится, чувствуя себя обворованным и лишенным того, как чудесно звучит Минги, когда перестает делать вид, что ему плевать на все вокруг. Это было чувство, похожее на то, когда он поцеловал Минги в первый раз, как будто он наблюдает, как каждая стена между ними рушится прямо у него на глазах. Невероятно. – Блять, ты такой красивый, – срывается с губ Юнхо до того, как он может себя остановить. Он чувствует, как Минги едва напрягается. Юнхо задумался, не сказал ли он чего-то, чего не должен был, но Минги снова пошевелился, проводя рукой по его волосам. – Знаю, – говорит Минги, но иронично. Не искренне. Не так, как раньше. Юнхо не смог слишком долго оплакивать потерю, потому что внезапно рука Минги обхватывает его член, несколько раз двинув ладонью, прежде чем на самом деле дотянуться до его собственного и сжать их вместе. Это было по-другому, вместо того, чтобы двигать руками, Юнхо и Минги толкались в них, находя общий ритм. Вскоре поцелуев стало меньше, а тяжелого дыхания — больше, удовольствие начало нарастать, жар скапливался внизу живота Минги, и его разум начал затуманиваться. Очевидно, что Юнхо заметил, позволив Минги выбрать ритм и переключив свое внимание на поцелуй в шею. В любое другое время Минги был бы обеспокоен тем, что Юнхо так хорошо знал безмолвные сигналы его тела, но ему все равно, пока губы Юнхо на нем, и он так близко. Все это так грязно — то, что они занимаются сексом в общественном месте, куда мог зайти любой из их друзей, то, как его член терся о член Юнхо, пока они оба пытались достичь своего пика, те влажные звуки, которые они издают вместе. Минги срывается через свою собственную тонкую грань, на которой балансировал все это время, без предупреждения, но Юнхо оно, кажется, и не нужно, он был очень готов. Минги чувствует крепкую ладонь на своей талии, поддерживающую его, и он благодарен, отходя от своего оргазма в чужих руках. Его глаза закрыты, пока он ищет губы Юнхо, чтобы снова поцеловаться, пока Минги думает о том, что он сделал, чтобы заслужить… – Юнхо? Ты здесь? Они оба замирают, открывая глаза, чтобы уставиться друг на друга в ужасе. Они оба хорошо знают этот голос. – Уён? – О, вот ты где, – шаги приближаются. – Не заходи! – почти кричит Юнхо, все ещё слишком шокированный, чтобы двинуться. Минги не лучше, – Я моюсь и я не хочу, чтобы ты, блять, пялился на меня. Чего тебе? Шаги остановились. – Так неинтересно, – тяжело вздыхает Уён. – Чего тебе, Ён? – Он здесь? Глаза Юнхо снова расширились, встретившись с глазами Минги. Сан. – Он в душе? Снова шаги. Юнхо снова паникует. – Не надо, ты же знаешь, что ему не нравится. Он меня тоже попросил не заходить. Спасибо, что хоть раз Уён решил остановить Сана. Чхве только тяжело вздыхает, как будто он очень сильно раздражен. – Хорошо. Тогда говори отсюда. – Я, короче, поговорил все-таки с Ёсаном, – начинает Уён и они практически слышат то, как он подпрыгивает взволнованно, – Я сказал, что он мне нравится, и что я хочу позвать его на свидание. И он согласился! Теперь Минги взволнованно вздыхает. Ладонь Юнхо взлетает к чужому рту, чтобы прикрыть. – Боже мой, Ён, это же круто! – говорит Юнхо, молясь всем богам, что остальным выдох не показался слишком похожим на Минги. – Знаю! – тихо взвизгивает Уён, – Я так рад! Я вот прям сейчас умру! Минги пытается убрать ладонь со своего лица, но ловит на себе настолько яростный взгляд, что сдается. – Я очень рад за тебя! Я же говорил, что это хорошая идея! – Говорил! – снова смеется Уён. Он звучит настолько счастливым, что Юнхо не может сдержать улыбки, – Спасибо, спасибо, я бы обнял тебя прямо сейчас, но… – Не смей, – говорит Юнхо слишком быстро, и настает его очередь ловить на себе злой взгляд. – Я понял, не буду. Просто хотел найти тебя и рассказать хорошие новости. – Что ты вообще делаешь здесь в это время? – спрашивает Сан. Юнхо трудно найти ответ, он так нервничает из-за секрета, который хранит, что забывает, что изначально он пришел в зал просто чтобы попрактиковаться. Минги встряхнул его, указывая на дверь, Юнхо почти слышит, как он говорит «Отвечай, или они войдут, тупица!». – Накопилось много энергии, решил отработать подачу. Пауза. – Ты в порядке? Тебя сегодня никто не видел, и ты пропустил тренировку. Мы волновались. – Простите, я…я был в библиотеке весь день, готовился к сессии. Мне было херово, когда я проснулся, поэтому пропустил тренировку. Очередная пауза. – Мы слышали, что вы с Минги ссорились, после того, как мы ушли. Минги и Юнхо обменялись взглядами, и Юнхо вздохнул, уткнувшись лбом в плечо Минги. – И как вы узнали? – Вы оба слишком популярные, чтобы публично ссориться без того, чтобы весь кампус говорил об этом на следующий день, и ты знаешь это, Юно, – смеется Сан мягко, – Что случилось? Юнхо убрал свою ладонь с губ Минги и оторвался от него, чтобы посмотреть в его глаза: – Как обычно, – он даже сам слышит горечь в собственном голосе, – Мы начали ссориться из-за какой-то тупой бесмыссленной хуйни, как снежный ком оно все копилось, и мы сорвались. Юнхо почти видит, как Уён с Саном закатывают глаза: – Серьезно, вам пора решать эти ваши проблемы. Вы знаете друг друга кучу лет, это все просто тупо… – Я могу выдержать Минги, ребят, не волнуйтесь, – этот самый Минги поднимает бровь, – Он как злой котёнок. Набрасывается и забывает на следующий день, я уже привык к его хуйне, – добавляет он с улыбкой, просто чтобы посмотреть на то, как Минги начинает раздражаться. Работает безотказно. – Если он злой котёнок, тогда ты — злой щенок. Ты набрасываешься не реже него. Минги сам закрыл свой рот, когда из него вырывается смешок, исполняя маленький танец, счастливый от того, что его друг постоял за него. Юнхо только закатывает глаза. – Вы двое можете идти. Давайте. Уён и Сан смеются. – Хорошо. Ты уверен, что ты в порядке? – Я в порядке. Пиздуйте. Брысь. – Окей. Не знаешь, где Минги? Я хотел и его поблагодарить, знаешь, за мотивацию. Юнхо пялится на Минги и ухмыляется. – Понятия не имею, – Минги ухмыляется в ответ и на секунду они раскрывают их маленький секрет, как дети, которые вели себя плохо и наслаждались каждой секунду. – Тогда я напишу ему. Пока, Юн! Спасибо ещё раз. – Пока. Они вслушиваются в то, как шаги все отдаляются и отдаляются, пока вовсе не утихают. Юнхо и Минги продолжают молчать, надеясь получить подтверждение того, что они снова наедине, пока оба не взрываются смехом. – Злой котёнок, а? Юнхо закатывает глаза, притягивая Минги ближе. – Блять, не начинай. Просто заткнись и закончи то, что начал. Минги рад подчиниться, широко улыбаясь и опускаясь на колени.