Распутье

      Умостив свой красивый и продрогший до костей зад в тёплый салон авто альфы, Сокджин потирает холодные руки, подсовывая из поближе к шумящей печке. Перчатки из замши лежат на коленях: он так и не успел их надеть. Наблюдая, как Тэхён вновь обретает здоровый вид, не корчится больше от боли, не морщит лица, он решается задать интересующий вопрос:       — И как давно вы расстались?       — Почти три года, — шелестит альфа и делает глубокий вдох — боль окончательно отступает. — Хуже всего было в первый, приступы иногда доводили до больничной койки. Сейчас это случается не чаще двух-трёх раз в месяц.       — Выходит, синдром отмены действительно существует. Знаешь, я читал об этом — о гене истинности и последствиях непринятия. Тогда я думал, что это ересь, фантазия не реализовавших себя как учёных альф: слишком сомнительными казались их доводы и методы оценки определённых показателей. Сейчас понимаю, что, возможно, в чём-то они и правы.       — И что же они там такого удивительного писали, что подверглись сомнениям одного чрезвычайно скептично настроенного омеги? — устало улыбается Тэхён, укладывая голову на сложенные руки, что разместил на руле.       Сокджин на это цокнув, закатывает глаза.       — Всего не помню, но там точно писали о том, что на каждого, обладающего геном истинности, да-да, — замечая удивлённый взгляд альфы, спешит уточнить, — далеко не у каждого он есть. Так вот, на каждого приходится порядка пяти так называемых истинных. Если очень постараться, можно снова обрести счастье, радость и лужайку с красочными единорожками, вот.       — И как ты себе это представляешь? Мне перецеловать всех корейских омег, а в случае неудачи переехать в Японию, Таиланд, Индию, а там и Европа не за горами, так что ли? — о том, что целовать ему придётся и альф, Тэхён тактично умолчал.       — Ну, — не разделяя наигранного энтузиазма в глазах альфы, слишком серьёзно отвечает Джин, — думаю, есть способы и попроще. Существуют научные центры, которые занимаются изучением подобных вопросов, у них наверняка есть какая-то наработанная база с информацией о носителях этого злосчастного гена, образцы крови и прочее. Если сделать запрос, выступить добровольцем, то, кто знает, может, они могли бы помочь в поиске замены.       — Копия никогда не сможет заменить оригинал. Да и не стану я этим заниматься. Я влюбился в него не потому, что он мой истинный. Так что похожий или идентичный набор генов не решит мою проблему. Я просто стараюсь жить дальше.       — Так ты поэтому мне предложил выйти за тебя? От безысходности? Что-то вроде фиктивного брака или брака по договорённости? — интересуется омега.       — Нет, — возмущается альфа. — Ты мне правда понравился. К тому же папа уже всю плешь проел своими свиданиями вслепую и вот этим подбором мужа через свах. Бесит, — последнее, отвернувшись к окну, Тэхён бурчит невнятно.       — Говорю же, от безысходности, — на недовольный взгляд альфы омега лишь снисходительно улыбается. — Знаешь, я ведь готов был отхреначить тебя твоим же подарком после этого нелепого предложения. Думал, что ошибся на твой счёт, что ты из тех мажоров, которые свято верят в неприкосновенность, в то, что могут заполучить абсолютно всё, будь то новенький спорткар или омега — неважно. А потом тебя так скрючило, что я решил отказаться от этой затеи — высшие силы и так уже надругались над твоим бренным телом.       — Так и что скажешь? — беззаботность в голосе омеги Тэхёна ничуть не расслабляет, от переживаний вот-вот взорвётся голова.       — Да расслабься ты, а то сейчас гляди и помрёшь тут от переизбытка эмоций. Ты мне ещё живой нужен, — с хитринкой поглядывая на альфу, говорит. — Поедем, поедим где-нибудь, я ужасно проголодался.

***

      — Почему ты так уверен, что твой папа меня с распростёртыми объятиями примет в семью? — зачерпывая ложку риса с закуской из острого шпината, спрашивает Сокджин. По его настоянию они приехали в один из рыбных ресторанчиков у моря, разместились ближе в окну, откуда можно было наблюдать за мерным ходом портовых судов, и продолжили свой многообещающий разговор.       — Да он любого примет, кто не альфа, — ухмыльнувшись, Тэхён решает раскрыть карты. Если Сокджин настроен согласиться, нужно быть честным.       Сокджин продолжает жевать, будто и не удивлён вовсе. Тэхён выдыхает — можно расслабить булки. Его не осуждают, уже хорошо.       — А при чём здесь альфы? — омега, удивлённо вскинув брови, смотрит на перепуганного Тэхёна. Тот опускает глаза и усиленно думает, как лучше объяснить, чтобы его поняли, а не плюнули в лицо или швырнули тарелкой с горячим хэмультаном. Но Сокджин из догадливых. — О-о, — многозначительно, — так матушка-природа с рождения на тебе крест поставила.       — Прости, — негромко говорит Тэхён и подрывается с места. Насмешек, презрения ему и даром не нужно.       — Да постой ты! — серьёзно бросает в спину Сокджин. Тэхён останавливается и настороженно оборачивается. — Сядь, — кивает на стул и ждёт, наблюдая за внутренними метаниями альфы. И всё-таки не выдерживает: — Садись, давай. Пожалуйста, — добавляет снисходительным тоном. — Как ты знаешь, я не из тех, кто судит по одёжке. И нужно быть святым, чтобы посметь тыкнуть на то, что неприемлемо в обществе. У каждого найдётся пара-тройка скелетов в шкафу, и у меня, поверь, они тоже есть. Разница лишь в том, что свои ты уже вывалил, — делает небольшой глоток воды и продолжает: — Проблема в том, что выйти замуж для меня означает создать семью. Я хочу как минимум двоих детей, дом с небольшим двориком, где дети могли бы играть, и Миссис Гу, она обязательно должна жить с нами. Я хочу просыпаться рядом с мужчиной, который, соглашаясь на брак, был уверен в том, что ему это нужно и он со всем справится. Понимаешь, к чему я клоню? — сложив руки перед собой, омега пристально смотрит на альфу.       — Считаешь, я недостаточно взрослый, чтобы обеспечить семью? Я единственный наследник семейного бизнеса, так что в бедности мы точно жить не будем. К тому же… — альфа решает тоже промочить горло, подносит стакан с водой и делает большой глоток.       — У тебя секс с омегами был вообще? — не в бровь, а в глаз. Тэхён давится. Вылетев не только изо рта, вода мелкими брызгами разлетается по столу. Сокджин легонько смахивает пару мелких капель со щеки и любезно придвигает салфетницу к альфе. — Так я и думал, — трактуя раскрасневшиеся щёки Тэхёна по-своему, заключает омега. — А с альфами? Я имею в виду помимо бывшего, — на всякий случай уточняет.       Тэхён в отрицании вертит головой.       — Я пытался. Ну, с омегами. И в общем-то у меня там, — он делает короткую паузу, — всё в порядке, — весь этот разговор даётся ой как нелегко. — Но, когда дело доходит до близости, я понимаю, что рано или поздно нужно будет открыться перед партнёром и, если что-то пойдёт не так, рассказать всё. Поэтому отступаю. Что-то вроде психологического барьера.       — Тогда, почему я? Почему мне решил всё рассказать прежде, чем дело дойдёт до горизонтальной плоскости?       — Так, ты вроде как согласился. То есть, если того, что ты перечислил ранее, для тебя достаточно, то я не вижу причин для отказа. Мы можем составить брачный договор, чтобы в случае возникновения каких-либо… э-э-э… пикантных ситуаций, ты с лёгкостью мог расторгнуть этот брак.       — Мы ещё не заключили, а ты уже расторгаешь наш брак, — наигранно возмущается Джин.       — Так ты согласен? — окрылённый надеждой, прозвучавшей в словах омеги, несдержанно задаёт вопрос.       — Думаю, возникнет немало вопросов, но звучит неплохо. Ты тоже мне симпатичен, хоть и кажешься ещё совсем ребёнком.       — Мне скоро двадцать один, а тебе? — отчего-то раньше казалось, что они ровесники, Тэхён даже не задумывался над этим.       — В начале следующего месяца будет двадцать четыре.       — Так ты, выходит, для меня хён.       — Не думаю, что тебе стоит называть своего жениха хёном, — морщит нос омега. — Как насчёт семейного ужина, где-нибудь в канун Нового года? Люблю наряжать ёлку, — мечтательно произносит Джин, расплываясь в тёплой улыбке.       — В таком случае, соберём всех на моём дне рождения, — улыбается альфа в ответ.

***

      Как и договорились, тридцатого декабря семья Тэхёна радушно принимает у себя Сокджина и его папу. Омега поначалу жутко нервничает, но к середине вечера, наблюдая, как живо ведут беседу двое взрослых омег, немного расслабляется.       — У тебя мировой папа, — присаживаясь на диван рядом с Сокджином, говорит Тэхён. — Никогда не видел, чтобы мой столько слушал. Обычно это он тот, кто не умолкает и раздаёт кучу советов. А тут, — Ким бросает взгляд на заливисто смеющегося Суёна. — Кажется, они подружились.       — Честно говоря, — Сокджин немного съезжает вниз и укладывает потяжелевшую от бокала красного голову на плечо альфы, — меня это немного пугает. Что, если этот их внезапный альянс приведёт к еженедельным нашествиям? Я безумно люблю своего папу, но искренне рассчитываю на тихую семейную жизнь.       — Уверен, мы сможем договориться, — тихо посмеиваясь, Тэхён мягко касается руки Джина и переплетает их пальцы.       За пару недель тесного общения они достаточно сблизились для того, чтобы ни у одного из родителей не возникло ненужных вопросов. Да и сами понемногу начали верить в то, что всё получится.       — Конечно, оставайтесь, время уже позднее, — слышится сквозь накатившую дрёму голос отца Тэхёна. Сокджин встрепенулся и уставился на рядом сидящего альфу. Тот лишь пожимает плечами.       Ощущение неловкости достигает максимума, когда Джин, облачившись в шёлковую пижаму тёмно-синего цвета, выданную Суёном, присаживается на кровать рядом с Тэхёном, что уже готов ко сну. От его ещё слегка влажных после душа волос, что кудрями завиваются, ниспадая единичными прядями на лицо, пахнет чем-то приятно-сладким, а вперемешку с душистыми нотками, исходящими от распаренного тела, во рту омеги непроизвольно скапливается слюна. Пытаясь натянуть полы рубашки ниже, чтобы хоть как-то прикрыть оголённые бёдра, так как наличие шорт весьма спорно, Сокджин всё же неловко укладывает ладони сверху.       — Прости, — не поворачивая головы, тихо говорит Джин. — Видимо, всё приличное твой папа отправил в стирку.       — Всё в порядке. Тебе идёт, — так же тихо отвечает альфа. — Тебе вообще всё идёт. Ты очень красивый, — и только омега открывает рот, чтобы поблагодарить, как Тэхён дополняет: — Хотя от того ужасного коричневого свитера я бы всё же избавился, — поджав губы, стреляет игривым взглядом.       — Хэй, — омега не больно бьёт его по плечу. — Я уже говорил, что он жутко удобный.       — Говорил, — кивает альфа, шутливо уворачиваясь, а после поворачивается корпусом и, глядя прямо в глаза, говорит: — но он бессовестно скрывает от меня красоту твоей шеи, — опускает взгляд ниже, — и ключиц, — нервно сглатывает, потому что в голове проскакивают мысли о том, что же скрывается ещё ниже, под рубашкой, шортами. Спешит отвернуться, боясь быть пойманным за разглядыванием, но омега неожиданно кладёт ладонь на его щёку, разворачивает обратно и оставляет мягкий поцелуй на его губах.       — Я… — отстранившись, смотрит смущённо, — …просто решил, что стоит с чего-то начать. Мы же… ну… извини, я поспешил, — встаёт с насиженного места, намереваясь обойти кровать, лечь и, укрывшись одеялом, сгореть от стыда. Но альфа его останавливает, резко хватая за руку.       — Давай попробуем, — поднимает решительный взгляд на омегу. — Иди сюда, — притягивает к себе и осторожно тянет вниз, усаживая на свои колени. Нежно проводит рукой по зарумянившейся щеке, большим пальцем касаясь пухлых губ, слегка оттягивая нижнюю. — Если вдруг тебе что-то не понравится, — осторожно целует приоткрывшиеся губы, — просто скажи, и мы остановимся. Ладно? — лёгкий кивок от омеги, и вот они уже несдержанно целуются.       Альфа не спешит, продолжает неторопливо сминать мягкие губы, с лёгким нажимом одной рукой лаская стройные ноги омеги, другой же, забравшись под шёлковую рубашку, оглаживает нежную кожу спины. Терпения у омеги оказывается куда меньше, чем тот сам предполагал. Приподнимаясь, перебрасывает ногу через колени альфы и усаживается лицом к лицу. Обвивает руками его шею и теснее прижимается, чувствует, как собственное возбуждение задевает затвердевшее в штанах альфы, и с нажимом проезжается по нему, несдержанно выдыхая прямо в губы.       Тэхён отстраняется, помогает омеге расстегнуть пару верхних пуговиц и стягивает шёлковую ткань, тут же припадая губами к оголившейся груди. Покрывает бледную кожу мелкими поцелуями, руками же плотнее обхватывает тонкую талию омеги и слегка надавливает, имитируя несильные толчки.       — Можно? — омега тянет слегка за ворот майки.       Тэхён кивает, позволяет омеге раздеть его, а после подхватывает его и валит спиной на кровать. Шорты — элемент непонятный, но провокационно обтягивающий полуприкрытые ягодицы омеги. Тэхён отправляет их к чёртовой матери, так же, как и свои пижамные брюки.       — Всё в порядке? — интересуется альфа, нависая над сконфуженным омегой.       — Тэхён, а у тебя защита есть? — спрашивает тихо, прикусывая после губы от неловкости. Будто не он сейчас лежит абсолютно нагой под возбуждённым альфой, не он в нетерпении ёрзает на смятом покрывале, не его промежность стала до неприличного влажной и требующей немедленных ласк.       — Чёрт, — альфа подскакивает с кровати, шарится по ящикам с бельём, сумке и даже проверяет карманы брюк, что ещё полчаса назад были на нём. Сокджин уже открывает рот, чтобы остановить его, однако тот с радостным «нашёл!» выуживает из платяного шкафа заветный фольгированный квадратик. — Ещё в начале лета в клуб ходил. Вот, завалялся, — бросив его на кровать, забирается сам.       Сокджин не то чтобы не доверяет, но уж больно насторожило это «в начале лета». Подхватывает презерватив, бегло осматривает его и спешит разочаровать альфу:       — Тэхён~и, у него срок годности уже как два месяца истёк.       Обломщик. Причём и собственного удовольствия тоже. Энтузиазм, плескавшийся в глазах младшего, испаряется. Он поднимается, стыдливо прячет глаза и тихо извиняется.       — Знаешь, — Сокджин поднимается следом, сгибает ноги в коленях и притягивает их к себе, обхватывая руками, — мы ведь всё равно через месяц станем мужьями, — демонстративно отбрасывает в сторону просроченный контрацептив и легонько касается кончиками пальцев плеча альфы. Тот оборачивается, убеждается, правильно ли понял намёк, затем перехватывает руку омеги и целует внутреннюю сторону ладони. — Иди ко мне, — омега ложится обратно и тянет за собой.       В комнате гаснет свет, и единственным свидетелем очередного греховного соития становится одинокая Луна. Лёжа на кровати рядом с будущим мужем, Сокджин думает, что всё это ложь — ведь никакая она не одинокая, раз является спутником.