Артефакт из прошлого

      Гермиона на ощупь нашла холодную ладонь Малфоя слева от себя и ободряюще сжала его тонкие пальцы.       — Как ты?       Вместе с Основателями их покинуло и теплое ощущение спокойствия и умиротворения, которое внушила им Хельга. В наступившей темноте только пугающе светились зеленоватым светом руны активированного круга, невольно наводя на мысли о гнилушках или лесных светлячках. Где-то в глубине загрохотала по желобу цепь, со скрежетом поднимая каменные ставни. На мгновение удушливой волной накатил страх: а что, если в этом возрасте аура Поттера, еще не умершего и, соответственно, не воскресшего, не отпугивала цветы? Ищейка ощутила, как Драко крепко сжал ее руку, и утешающе погладила большим пальцем тыльную сторону его ладони. Ее собственной правой руки робко коснулся Невилл.       С противоположной стороны гробницы вспыхнули первые голубоватые всполохи: оголодавшие и заскучавшие за двенадцать лет лилии нетерпеливо шуршали листьями и стеблями, с любопытством подбираясь к единственному источнику размножения. Вживую полюбоваться ночной фазой Osculum Mortis Гермионе как-то не довелось, но ни омут невыразимцев, ни тем более старинный гобелен не могли передать этой невероятной красоты. Полупрозрачные лепестки казались сотканными из лунного света, хрустальные капельки на тычинках отбрасывали во все стороны радужные искры, как мастерски ограненный бриллиант, на который направили пучок света. Лилии доверчиво открывали лепестки, словно с любопытством пытались заглянуть в лицо, завораживали своей нереальной красотой. Однако стоило им приблизиться на расстояние нескольких футов, как цветы неожиданно отпрянули, опасливо расползлись, пугливо поджимая бутоны.       — Похоже, ночная ипостась тоже тебя боится, Гарри, — академическим тоном констатировал Невилл. — Как хорошо, что Основатели не знали этого нюанса.       Драко слева от нее облегченно выдохнул. Поскольку у него была самая невыгодная позиция — спиной к залу, лицом к пустой, противоположной от теплицы стене, он ничего не видел, но мог слышать. Похоже, Малфой не спешил отвечать, пока не убедился, что не станет слепым свидетелем смерти гриффиндорцев, чтобы потом с ужасом ожидать своей.       — Нормально, — нервно сказал он.       — Поэтому ты мне чуть не сломал пальцы? — с интересом спросил невидимый для Гермионы Гарри.       — Поттер, я… — голос Драко прозвучал неожиданно надломленно и жалобно, однако Гарри его опередил:       — Спасибо, что был рядом. Я не додумался взять за руку Невилла. Твое присутствие меня… ну, отрезвило. Было страшно, но я вспомнил, что я не один.       Ладонь Невилла удивленно дрогнула, выдавая его недоумение, но Лонгботтому хватило ума не опровергать эту ложь. Грейнджер на секунду прикрыла глаза, подумав, что Гарри, конечно, неисправим, но как же она все-таки его любит.       — Угу, — как-то неопределенно ответил Драко, и Гермиона была уверена, что он сейчас очень старается сдержать слезы.       — А что дальше? — деловито продолжил Гарри, нарочно немного повысив голос. — Так-то конечный результат нам известен, но я не очень понимаю, как нам его достичь. Фон магии достаточно сильный, но не такой, какой был неделю назад, вы заметили? Волосы дыбом уже ни у кого не стоят. Думаю, скоро беспалочковые чары станут нам недоступны, если не уже.       — Поцелуй Смерти, — сказал Невилл, — цветок дорвался до волшебства. Так-то они бы уже кушали нас, но лучше маленькая рыбка, чем пустая тарелка. Так что нам следует поторопиться.       — Гермиона, а ты сможешь сотворить те чары без палочки? — спросил Гарри.       — Я уже думала об этом, — призналась та, — не уверена. Они направляемые, нужно точно обозначить область действия. Нет, здесь нужна исключительно палочка.       — Которой у нас с собой абсолютно случайно не завалялось… — растерянно пробормотал Гарри. — А если указывать рукой? Попробуй все-таки, пока мы еще можем использовать беспалочковую магию.       Гермиона как раз хотела ему раздраженно ответить, что после ее «попробуй» она может залить бетоном всю гробницу и их в том числе, когда Невилл неожиданно возразил:       — Вообще-то завалялась, ты у нас мастер палочек или кто?       На несколько секунд возникла неловкая пауза, прерываемая только сердитым шуршанием стеблей по камням.       — Невилл, чтобы сделать палочку, мне нужны, во-первых, древесина, во-вторых, магическая составляющая, а в третьих — руки.       — Руки у тебя есть, — возразил Лонгботтом, — а древесина и магическая составляющая вон бегает. Гермиона, помнишь ту аномалию в образцах, которую я принял за паразит? Что, если это не паразит и не аномалия, а кустарная волшебная палочка?       Следующая пауза была еще более неловкой, и на этот раз ее прервал Малфой.       — Лонгботтом, ты гений. Без дурацких прилагательных. Честно, — уже практически привычным, уверенным голосом сказал Драко. — Поттер, не тупи. Колдуй, пока еще есть чем.       — Вы все рехнулись. Впрочем, я тоже. Диффиндо! — выкрикнул Гарри, повелительно взмахнув левой рукой. Тугая волна воздуха прокатилась по гробнице и рассеялась в середине. Цветы заволновались, отодвигаясь поближе к стенам.       — Зафиксируй взглядом конкретный цветок и целься в него, пока они все не попрятались, — поспешно сказала Гермиона. — И не маши рукой, попробуй только короткий и скупой взмах кистью.       — Понял, — отозвался Гарри. — Диффиндо!       Отступающие лилии пустились в бегство, торопливо прячась через духовые отверстия назад в теплицу. В зале стало ощутимо темнее.       — Попал? — нервно спросил Малфой.       — Попал, — ответил ему Невилл, — теперь осталось приманить.       — Акцио цветок! — Гермионе было плохо видно, но по голубой вспышке сбоку она догадалась, что затея удалась. — Есть! Но у него живой стебель вообще-то.       — Сейчас, — отозвался Драко и неожиданно отпустил Гермионины пальцы. Она увидела, как он, извернувшись всем телом, пытается достать носком сухие остатки толстых стеблей. В какое-то мгновение ей показалось, что он сейчас сломает себе запястье, но он, наконец, дотянулся до переплетения сухих лиан и метко подтолкнул их в сторону Гарри. — Лови. Поймал?       — Ясное дело, я же один из лучших ловцов, когда либо учившихся на Гриффиндоре! — самодовольно отозвался Гарри, явно провоцируя Драко на очередную перепалку, чтобы он побыстрее забыл свой постыдный страх. Гермиона и Невилл одновременно фыркнули.       — Ага, и самый скромный к тому же, — не повелся Малфой.       Некоторое время в гробнице было тихо, только лилии сердито копошились за стеной. Гермиона вслушивалась в непонятное шкрябанье за колонной и сосредоточенное сопение друга, пытающегося создать волшебную палочку, как неандерталец топор — фактически из ничего.       — Гермиона, — неожиданно тихо спросил Малфой, — как ты думаешь, где мы нарисовали круг? Так, что сами его не нашли?       — Основание жертвенника? — предположила Грейнджер, оборачиваясь, чтобы рассмотреть ту часть колонны, к которой сидела спиной. — Здесь внизу, где колонна соприкасается с полом, что-то типа плинтуса. Может, какой-то из них?       — Нет, — вздохнул слизеринец, — я помню, я облазил все, даже декоративные щели в колонне проверил.       — Вдоль стены или в углах? На ставнях?       — Там тоже смотрел.       — Может, стыки плит? — предположил Невилл. — Если попытаться расковырять их и осмотреть ребра? Плиты ты точно не поднимал.       — Они скреплены намертво, к тому же это слишком мелкая работа, почти ювелирная, — возразил Драко. — Исходи из того, что у нас примитивная палочка, нет увеличивающих окуляров и нужного инструмента.       — Потолок?       — Его мы тоже осмотрели, — вздохнула Гермиона, — потолок пересекают только те руны, которые писали, когда строили это место. Я в принципе не обнаружила ничего рукотворного и как-либо отличающегося от основных защитных и удерживающих цепочек. Единственные, кто хоть как-то портил местные стены, — цветы…       «Нет, не единственные… Были же еще вандалы…»       Она хлопнула себя рукой по лбу и застонала от собственной глупости. Это было так просто, почему ей не пришло это в голову еще тогда, когда они исследовали гробницу в первый раз?       «Потому что так было надо…»       — Они огромные, — наконец сказала она. — Руны. Тянутся через все стены, пол и потолок, я процарапала их и сделала такими большими и широкими, что мне-настоящей даже в голову не пришло, что это не случайные линии. Я так и не проследила полностью рисунок ни одной из них, потому что нас учили: рунный круг всегда должен полностью находиться в поле зрения. Школьная привычка, чтобы не ошибиться.       Гарри негромко, но со вкусом выругался за колонной.       — Занозу под ноготь загнал, — пояснил он, — пальцами же выковыриваю… Вы знаете, я сомневаюсь, что из этого что-нибудь получится… Ауч! — Послышался треск разрываемой ткани. — Печет, зараза! Считайте, что в палочке теперь две магических составляющих. Цветок и моя кровь. Теперь и я стал нарушителем закона… Люмос!       Поскольку Гермиона сидела на противоположной стороне относительно Гарри, то результат она не увидела, а услышала. По радостному воплю Невилла и неверящему: «Укуси меня загрыбаст!» от Малфоя.       — Невероятно… В лаборатории по несколько суток сидим с идеальными заготовками, а тут — на коленке просто, — выдохнул Гарри. — Как думаете, получится разбить кандалы? Редукто!       Сразу несколько рун вокруг них ярко вспыхнули, гася вспышку магии.       — Ты мог отхватить себе кисть, Поттер! — возмутился Драко. — Мы в рунном круге, который уже активировали! Пока камни не получат свое, мы отсюда не выберемся, псих адреналиновый!       — Ай, не преувеличивай, — сконфуженно отозвался Гарри, передавая палочку Невиллу, который, не скрывая своего волнения, отдал ее Гермионе, — со всеми бывает… Чего сразу псих?       — А как еще назвать человека, который добровольно женился на девушке, у которой шестеро старших братьев, помимо отца? — огрызнулся Малфой. — Тебе явно в жизни не хватает экстрима!       — Малфой!       — Так, заткнулись все! — рявкнула Гермиона, прислушиваясь к волшебной палочке. Ветка в ее руке не воспринималась как что-то инородное, но и привычного единения, которое наступало, когда она брала в руки свою помощницу, тоже не было.       «Но те чары точно сотворила я, другие их просто не знают. К тому же выход виден только мне и Невиллу, Гарри и Драко сидят так, что им не видно коридора. Значит, оно точно сработает…» — подумала она, нараспев проговаривая латинскую фразу и плавно выплетая в воздухе круг и незаконченную восьмерку. Палочка непривычно похолодела в руке, а потом выстрелила ослепительно ярким золотистым огоньком, который промчался сквозь гробницу в темноту тоннеля, оставляя за собой ворох искр.       — Мощно, — уважительно выдохнула она, вспомнив, что ей показывали импульсные чары, когда она изучала гробницу в свое время. — Я с одного заклинания даже со своей палочкой так не справилась бы.       — Смертельная реликвия, — восхищенно выдохнул Невилл, глядя, как зияющая пустота тоннеля начинает сливаться со стеной. Чары предполагались для ремонта, поэтому рисунок подстраивался под вид соседних стен. — К тому же и нерастраченной магии здесь много.       — А что, если замуровать еще и теплицу? — неожиданно предложил Гарри. Лонгботтом аж подпрыгнул на месте от такого кощунства.       — Там же цветы!       — Вот именно!       — Поттер, если ты уничтожишь цветы, мы будем умирать здесь очень долго и мучительно, — возразил Малфой. — Лично я предпочитаю быть околдованным Поцелуем Смерти и почить во сне.       Гарри смущенно заткнулся, а Гермиона снова нащупала ладонь Малфоя. Ей хотелось побыстрее начать, чтобы все наконец закончилось.       — Драко? Ты же помнишь начало? Диктуй мне, чтобы я не сбилась. Я успела увидеть ту часть только мельком, лучше перестрахуемся.       Сложность была даже не в том, чтобы расположить руны — Гермиона была уверена, что справится с этим, в памяти очень ярко отпечаталась картинка с подсвеченными цепочками, части которых она планировала использовать и в своем круге, чтобы сэкономить место и силы, — а в том, чтобы рассчитать силу Дефодио. Отметины должны быть достаточно глубокими, чтобы цветы не затерли их за девятьсот лет и не сломали рисунок, но при этом они не должны привлечь внимание Гермионы и Драко в будущем.       — Одал перевернутая… — помедлив, начал Малфой, и первая полоса высекла искры на камне.

***

      В комнате пахло елью и Рождеством. Где-то там, за окном, густо падал снег, и, если прислушаться, можно было услышать детские крики, голоса родителей и Рона, смех и воинственные вопли. Гермиона сидела в уютном кресле, закутавшись в теплый клетчатый плед, рядом на столе остывал чай с мелиссой, а с кухни одуряюще пахло имбирными пряниками. На ее коленях лежала почти дочитанная книга, в которой осталось печально мало непролистанных страниц. Но рядом с чашкой ее терпеливо ждала новая, еще не открытая, манившая своими тайнами, искушающая новенькой нетронутой обложкой и пахнущая типографской краской. Однако сначала следовало дочитать эту.       «— Чтобы лилии подошли к нам, Поттера придется вырубить, — деловито сказал Малфой. — Можно это буду я?       — Тебе только дай волю! — проворчал Гарри. — Уж лучше Невилл!       — Извини, Гарри, у меня рука не поднимется, — тактично отозвался Лонгботтом. — Тем более должна же и у Малфоя быть маленькая радость в жизни?       — Так что? Оглушающее или усыпляющее? — предвкушающе спросил Драко. — Ой, еще и левой рукой придется, могу не рассчитать силы…       — Прежде чем ты выпустишь на волю все свои мелкие низменные желания, — поспешно сказал Гарри, — я хочу сказать кое-что важное. Я очень благодарен тебе, что ты спас наши задницы, о мой герой!       Малфой сначала озадачился, а затем, вспомнив давний разговор, возмутился:       — Ты должен был сказать это привселюдно!       — А Гермиона и Невилл, они тебе что, не люди? — резонно возмутился Гарри. — Давай уже! Не затягивай! А нет, подожди, я возьму Невилла за руку. Все, теперь можно. Встретимся через девятьсот лет.       — Чтоб тебя! Такой момент испортил! — проворчал Малфой и мстительно выдохнул: — Ступефай!       Короткая алая вспышка на миг осветила гробницу. Выглядывающие из теплицы цветы пугливо попрятали листья и опустили бутоны. Однако, выждав некоторое время и обнаружив, что больше ничего в их сторону не летит, снова осмелели. Малфой несколько раз шумно вздохнул, набираясь решимости, а потом отшвырнул палочку подальше от жертвенника.       — Какая красота, — завороженно прошептал Невилл Лонгботтом, к которому цветы робко приблизились первому, — наконец-то я смогу рассмотреть их вблизи…       Прозрачно-голубой свет мягко заливал гробницу, подбираясь все ближе к жертвеннику. Вместе с цветами к детям неторопливо приближалась высокая худая фигура в темных бесформенных одеждах. Шорохом листьев по камням, игрой света в хрустальных гранях, шепотом лилий, уютно устроившихся на солнечном сплетении, Смерть рассказывала свою историю. Всем свойственно совершать ошибки. Смерть ошиблась дважды. И это был первый случай, о котором знали лишь немногие — Она полюбила смертного и, после завершения его пути, оставила ему свой подарок, которым воспользовались недостойные. К счастью, Время сделало петлю и позволило Ей исправить свою ошибку, чтобы не дать Основателям и дальше пользоваться Ее слабостью. Теперь же все встало на свои места. Поцелуй Смерти стал недоступен волшебникам, и течение жизни вновь неизменно. Однако Ее четверым невольным помощникам было не место в этом времени, они были здесь лишними, и Смерть не могла забрать их так, как забирала других. Ведь их настоящее ждало их.       Поэтому Смерть дождалась, пока дети заснут, а затем завернула их в плащ, чтобы вернуть назад, в правильное время. Она пообещала вернуть им то, что было у них отнято. А Время гарантировало сохранение своих тайн.       И высшие силы могут ошибаться. И высшие силы умеют быть благодарными».       «Какая странная книга, — подумала Гермиона, переворачивая последнюю страницу. — И почему Смерть вечно персонифицируют?»       Она отложила прочитанную книгу на стол, сделала глоток чая и с затаенным удовольствием положила на колени следующую историю.       Ее ждало новое приключение.