tongues on the sockets of electric dreams

— Ты…покраснел? — Что? — Локи выгибает бровь и по-дурацки усмехается, глядя прямо на Мобиуса, — Конечно же нет. Не смеши меня. — Нет, ты определённо покраснел, — губы аналитика изгибаются в нежной усмешке — усмешке, уже такой знакомой Локи. Мобиус проводит рукой по волосам и игриво указывает пальцем на Бога. — Я назвал тебя «милым маленьким принцем», и твое лицо стало красным как помидор. Мои глаза меня никогда не обманывают! Локи беспокойно ерзает на стуле и вытягивает ноги под столом в кафетерии, за которым они сидят, случайно задевая ногу Мобиуса. Глаза трикстера расширяются на миллисекунду, прежде чем он неловко садится как прежде, пытаясь сохранять невозмутимый вид, но в действительности с каждой секундой нервничая все больше. — Ну, ты стареешь, спорю, твое зрение уже не то, что раньше. Мобиус кладёт локоть на стол и опирается подбородком на раскрытую ладонь. Затем с крайним самодовольством втыкает вилку в листья салата в своей тарелке, после чего отправляет внушительную партию в рот, начиная пережёвывать с показательным довольством. — Я уже тебе говорил, время здесь работает иначе. Я едва старше, чем был восемнадцать месяцев назад. Черт возьми, возможно даже моложе, если судить по моей потрясающей внешности. С губ Локи срывается смешок. Мобиус, пытающийся говорить с набитым ртом — слишком забавная картина. — Потрясающей внешности? — Локи тянется через стол, намереваясь украсть баночку любимой Мобиусом Йосты, делает несколько быстрых глотков, после чего возвращает обратно, наскоро утерев рот рукой. — Ты это про свои седые вихры или мешки под глазами? Мобиус смеется. — Да, про те же самые мешки, что и у тебя, — отвечает он, помахивая вилкой в его сторону. — Но мы ушли от темы. Я только что заставил самого темного и загадочного Бога Озорства стать ярко-красным с помощью всего лишь трех слов. Думаю, этим можно гордиться! — Да, конечно, ты бы мог… — Локи замолкает, пробегая глазами по столовой. Он узнает некоторых сотрудников, сидящих за разными столиками, большинство из которых мельком встречались ему, просматривающие файлы или архивные журналы за своими рабочими местами. Его взгляд останавливается на Кейси, устроившимся в углу и безрезультатно пытающимся воткнуть трубочку в упаковку с соком. Он что-то оживленно рассказывает коллегам, что сидят за столом напротив, и, увлёкшись, слишком сильно надавливает на упаковку, так, что весь сок выливается фонтаном, обрызгивая его приятелей. Локи тихо усмехается и вновь возвращает внимание к Мобиусу, который все еще не сводит с него глаз. — Я могу помочь? — шутя спрашивает Локи, заправляя угольно-черную прядку за ухо. — Или тебе нравится пялиться на меня, как старый филин? — Я всего-навсего любуюсь симпатичным маленьким принцем, сидящим передо мной. С румянцем на щеках он становится чертовски очаровательным, — голос Мобиуса теряет дразнящий ранее тон, приобретая нечто более искреннее, что-то… интимное. Интимное пугает Локи. Он на секунду давится собственным дыханием, что уже крайне неловко, елозит на стуле, пока глаза его мечутся, пытаясь остановиться на чем угодно, только не на Мобиусе. — Уже… ах… уже довольно поздно… — Локи? — Мобиус смотрит на Локи, когда тот поднимается и наскоро оправляет рубашку. Бог издает нервный смешок, разводя руки в стороны, после чего спешно закидывает в рот остатки винограда со стола, быстро задвигает за собой стул. — Знаешь, кажется, меня уже заждался мой прекрасный сон. Эти мешки под глазами не исчезнут сами собой. — Локи, давай просто… — Тогда увидимся утром, окей? — прерывает Локи и похлопывает Мобиуса по плечу на прощание, сердце его бешено колотится от страха, что аналитику вздумается сделать еще один настоящий комплимент. Локи светится своей фирменной улыбкой и намеревается покинуть кафетерий. — Спокойной ночи, Мобиус. Однако не успевает он сделать и нескольких шагов, теплая рука останавливает его, хватая за запястье. — Локи… Даже не глядя, Локи знает, что выражение лица Мобиуса окажется чрезвычайно мягким. Что он будет делать, если обернётся и встретится с этим нежным взглядом голубых глаз? Тепло руки Мобиуса распространяется по его коже, приятно ползет вверх по запястью и будто окутывает сердце Локи, заставляет ощутить легкое головокружение. Локи не привык к теплу. В отличие от холода. Холод пустой кровати, чужой руки, одинокого сердца — все это больше ему знакомо. Разве суждено ледяному великану узнать что-либо еще кроме льда? И мог ли когда-нибудь кто-то прийти и растопить его? Причём по собственной воле. В свои более юные годы он, будучи «завидной партией», ищущий своего принца или принцессу, был близок к чему-то подобному, но это никогда не было…чем бы это ни было. На самом деле он до сих пор понятия не имеет, что это такое. Все, что он знает, так это то, что Мобиус — первый человек, поверивший в него, не считая его собственной матери и брата. Мобиус просмотрел всю его жизнь, видел в деталях каждое злодеяние, каждую совершенную ошибку, и все же принял сознательное решение смотреть на него так, будто он сияет ярче звезд. Это что-то да значит, ведь так? …Ведь так? — …Извини, если сказал что-то не то, ладно? — голос Мобиуса прорывается сквозь мысли, рассекая воздух подобно кинжалу. — Я могу… я имею в виду…забудь, что я сказал. Но, знаешь, я все еще… Локи поворачивается и отваживается посмотреть на него открытым и более уязвимым взглядом, чем хотелось бы. Он чувствует, как рука аналитика продолжает нежно сжимать его запястье, видит его недоеденный обед, брошенный на столе, криво отодвинутый стул и наконец останавливается на озабоченном выражении лица Мобиуса, поднятых вверх бровях над честными глазами, будто бы пытающимися заглянуть в его сердце. Локи откашливается и слегка переминается с ноги на ногу, пытаясь придать своей позе хотя бы немного уверенности. — Нет… — Нет? — не понимает Мобиус, медленно ослабляя хватку, и вскоре отпускает руку Локи совсем. Локи почти сразу же начинает скучать по исчезнувшему теплу. — Не… — Локи делает паузу, закрывает глаза и тихо вздыхает. Он позволяет себе несколько секунд привести свои мысли в порядок, прежде чем открывает глаза и смотрит прямо на Мобиуса. — Не здесь. Мобиус выглядел почти ошеломленным твердостью в голосе Локи, совершенно не соответствующей испуганной позе, которую он принимал всего несколько мгновений назад. Мобиус просто кивает, после чего указывает одной рукой вперед, а другой ненавязчиво касается поясницы Локи, разрешая тому пойти первому. Бог глубоко вздыхает, прежде чем делает шаг. — Вообще-то… подожди-ка секундочку, — останавливается вдруг Мобиус, слегка отступив и повернувшись к торговому автомату. Локи наблюдает за его спиной, следя за тем, как складки собираются в ткани пиджака, пока его руки нажимают какие-то кнопки. Локи слышит стук из автомата, и Мобиус быстро наклоняется, чтобы приоткрыть небольшую створку и что-то вытащить оттуда. С почти застенчивой усмешкой он поворачивается к Локи. — Конфеты. На дорогу. Надеюсь, ты любишь клубнику. Локи растерянно моргает, нерешительно тянется и берет маленькую розовую коробочку из руки Мобиуса. С нее на него смотрит нарисованная вечно улыбающаяся рожица Мисс Минутки. — Да, люблю, — губы Локи трогает легкая улыбка. Он убирает коробочку в карман пиджака и для пущей надёжности похлопывает его, чтобы показать, что презент в сохранности, а потом засовывает руки обратно в карманы брюк. — Спасибо. Мобиус кивает и дарит Локи свою нежную улыбку, черты лица его смягчаются, в уголках глаз собираются лучики-морщинки. Он также прячет руки в карманы, наклоняет голову вперед, снова позволяя Богу идти первому. — После тебя, Локи.

***

Если бы Локи сказал, что дорога через залы TVA не была неловкой — это была бы чистая неправда (хотя ложь и составляла львиную часть его жизни). Несмотря на то, что он был принцем, членом королевской семьи Асгарда, богом в конце концов, он смиренно шел по унылым извилистым коридорам, где оранжевые, коричневые и бежевые оттенки слились в одно мутное пятно, что совсем не успокаивало. Он не боялся Мобиуса… о, Боже, нет. Этот мужчина был похож на олицетворение подушки, очаровательно милый мидгардианин, которому Локи больше всего доверял. Он чувствовал, что тот не причинит ему по своей воле никакого вреда, и верил, что тот верит в него. Нет, проблема была не в мужчине. Локи боялся…себя самого. Он был не из тех, кто испытывает…любовь. Маленькое шестибуквенное слово даже сейчас казалось слишком сильным, пугающим по своему значению и последствиям, которые оно за собой влекло. Всякое подобное чувство означало уязвимость, означало слабость. А Бог не слабый. Не мягкий. Не жаждет нежных поцелуев, ласковых прикосновений, теплых объятий и… Дыхание Локи учащается настолько, что привлекает внимание Мобиуса: аналитик смотрит на него, приподняв бровь. — Все хорошо? Локи коротко кивает. — Я в порядке. Мобиус кивает в ответ, после чего снова переводит взгляд вперед, открывает дверь и останавливается, чтобы придержать ее для Локи. Локи проскальзывает внутрь, перехватывает дверь локтем с другой стороны, чтобы Мобиус мог пройти следом. Агент улыбается в знак благодарности. Как Мобиусу удаётся всегда оставаться таким невозмутимым? Локи страшно хочется выяснить, о чем думает аналитик, что скрывается в нем, прячась под бесстрастной наружностью, уверенным голосом и твердой ухмылкой, которая никогда не выдавала никаких колебаний, независимо от ситуации. Локи это практически приводит в бешенство! Кто знает, сколько уже прошло после Нью-Йорка — дни, недели или месяцы. Он едва встал на ноги на этом новом пути, который подбросила ему жизнь, и что может быть лучше, чем застрять в этом странном месте с дерзким, нелепо кокетливым, необъяснимо привлекательным смертным, смертным, который постоянно его отвлекает! Локи с раздраженным рычанием распахивает дверь в кабинет Мобиуса, не скрывая возмущения. Все это просто несправедливо! — Господи, что у тебя произошло, Локи? — и снова этот глупо-мягкий тон, безмолвные добрые глаза, смотрящие прямо в душу и отражающие сейчас свет так идеально красиво, что сердце Локи начинает биться чаще. Мобиус снимает пиджак и оставляет на вешалке возле двери, чуть ослабляет галстук, после чего проходит дальше в комнату и встает, прислоняясь спиной к столу. Он скрещивает руки, наблюдая, как Локи беспокойно бродит по комнате, всплескивая руками перед собой. В конце концов Локи останавливается в нескольких шагах от Мобиуса, обвиняюще выставляет перед его лицом палец. — Это… это просто абсурдно! — Что именно? — Ты, я… Мы! Я…Я хочу сказать, это не нормально, да? Агент и его вариант… — Локи ненамеренно делает акцент на «его», слишком сосредоточенный на том, чтобы выплеснуть весь ворох хаотичных мыслей из своей головы. — Что бы мы ни делали, черт возьми, ты не можешь всерьез думать, что это закончится чем-то хорошим для тебя. Какой-то недоучка-принц, не способный сбежать отсюда без своей магии и который даже знать не знал об этом месте! Господи, монстр? Это правда, Мобиус? Вот кого ты хочешь? Монстра, который боится принять свою истинную форму, хотя здесь нет никакой магии, сдерживающей ее, но он просто слишком долго скрывал себя настоящего ото всех?! Локи снова меряет шагами комнату и в конце концов вновь оказывается перед Мобиусом, лицо его пылает от стыда, глаза поблескивают влагой, горечь эмоций душит. — Ты продолжаешь смотреть на меня с…вот так. Никто никогда раньше не смотрел на меня подобным образом. Не искренне. Для меня все это совершенно ново, и… это чертовски страшно. Даже просто произнести страшно. Словно у меня во рту яд. Потому что…ну, ради всего святого, я Бог! Но Бог, который…напуган? Как же я жалок. Из горла Локи вырывается дрожащий вздох. — Поэтому я действительно думаю, что тебе лучше… вернуться к тому, чем ты занимался раньше. Трать свою жизнь впустую, зарывшись в этих бесконечных архивах, сметай любого, кто посмеет встать у тебя на пути. Так что ты можешь просто… — одинокая слеза катится по его щеке. — Оставить меня. На этот раз Мобиус выглядит шокированным. «Все это к лучшему» — печально думает Локи. Агент несколько раз моргает, на лице все больше проступает беспокойство, но мысли все еще неясны для Локи, спрятанные за мягкостью глаз. Мобиус задумчиво постукивает указательным пальцем по твёрдой поверхности деревянного стола, переводит взгляд на Локи. — Ты действительно во все это веришь? Обыкновенный вопрос, ответа на который у Локи однако не было. Локи молчит. Мобиус вздыхает. Следующие мгновения для бога представляются одним размытым пятном. Он словно только что смотрел на стоящего у стола аналитика, но вот он уже перед ним, мягко вытирает его слезы платком. Мобиус убирает платок в карман и нежно касается рукой щеки Локи, проводит большим пальцем по мягкой коже над глазом, ловя длинные мокрые ресницы. — Я так вовсе не считаю, — голос Мобиуса едва ли громче шепота и все же оглушителен в абсолютной тишине комнаты. — Не считаю, что ты монстр. Или недоучка-принц. Или жалкий. Думаю, ты просто… напуганный котенок. Маленький напуганный котёнок. Какое-то время Локи просто смотрит на Мобиуса сверху вниз, изучая выражение его лица, ощущая почти болезненно приятное тепло ладони. В конце концов он берет ее и медленно отводит от своего лица. — Не дразни меня. Пожалуйста. И без того плохо. — Я и не дразню, — прямо заверяет Мобиус. — Никогда не стал бы. Локи не может выдержать всего этого: обезоруживающей искренности в тоне Мобиуса, невыразимо мягкого выражения лица. Он отворачивается и садится на диван рядом со столом. Взгляд его опускается в пол, локти опираются на колени, пальцы трут ладони — нервная привычка, доставшаяся ему от матери, от которой он, кажется, так и не смог избавиться. Локи слышит, как Мобиус вздыхает, прежде чем заговаривает: — У тебя еще остались те конфеты из автомата? Вопрос неожиданный. Пошарив по карманам, Локи вытаскивает из нужного маленькую коробочку и молча протягивает ее Мобиусу. — Нет, нет, я не буду, спасибо. А ты попробуй одну, — Локи слышит чертову улыбку в его голосе. Локи на мгновение задумывается, прежде чем кивает и быстро открывает коробочку и вытряхивает пару маленьких шоколадных конфет на ладонь. Он тупо смотрит на них, пытаясь понять, не уловка ли это, но останавливается на том, что, если бы Мобиус собирался убить его (хотя он уже был уверен, что нет), у этого человека было бы больше стиля, чем отравить бога, практически плачущего на его дурацком диване. Он закидывает одну штучку в рот. О боги, это недурно. Весьма недурно. — Лучше твоих орехов и винограда, а? — усмехается Мобиус, явно удивленный реакцией Локи. Бог смотрит на Мобиуса перед собой широко раскрытыми глазами, на лице его появляется легкая улыбка. Локи даже не заметил, когда агент успел подойти ближе. — Неплохо. — Вкусно, правда? — спрашивает Мобиус. — Да. Хотя я не уверен, вкуснее ли винограда. Мобиус со смехом откидывает голову назад, шутливо толкает Локи в плечо, называя «врунишкой». Локи дарит ему свою улыбку, хотя и чуть более нерешительную, и закидывает в рот еще несколько маленьких шоколадок. Мобиус пользуется немного лучшим настроением Локи и жестом указывает на место рядом с ним, молча спрашивая разрешения сесть. Локи отодвигается, освобождая побольше пространства, и приглашающе похлопывает рядом с собой. Мобиус благодарно улыбается и садится, откидываясь на спинку дивана, чтобы выглядеть как можно более непринужденно. Он хочет, чтобы все выглядело как можно более естественно, потому что боится, что Локи может снова уйти в себя. Он наблюдает, как Локи спокойно доедает оставшиеся шоколадки, и жалеет, что не купил ему побольше. Бог, кажется, действительно наслаждается ими. Нужно учесть на будущее. Мобиус дожидается, пока Локи доест, после чего забирает у него пустую коробочку и бросает в мусорное ведро возле стола, размахнувшись и идеально прицелившись. Локи усмехается, глаза сверкают, прослеживая движение. Это уже больше похоже на Локи, которого Мобиус знает и любит… — Каждое моё слово чистая правда, — Мобиус поворачивается лицом к Локи, который с каждой секундой выглядит все более и более уязвимым. — Ты не монстр. Вовсе нет. — Скажи это практически всем, кого я знаю. Моему собственному отцу, Мобиус, — Локи смотрит с отчаянием, в глазах его вспыхивают миллионы эмоций. — Мой собственный отец верил, что я такой, говорил мне, что это так. Ты думаешь так легко забыть то, что тебе внушали всю жизнь? — Нет, нет, совсем нет. Я знаю, что это очень тяжело, — Мобиус утешительно похлопывает Локи по бедру. — Но это больше, чем одна ложь, которой тебя кормили всю жизнь. Ты — это больше, чем суждения других людей. Судя по всему, что я читал о твоём отце, его едва ли можно отнести к образцовым родителям. Скорее наоборот. Я бы поставил его в пример, как не надо обращаться со своим ребёнком. Локи криво поджимает губы. А когда заговаривает, голос его почти столь же тих, как и у Мобиуса. — Я всегда хотел лишь его одобрения. Быть равным ему. Мобиус не выдерживает и обнимает Локи. Бог издает удивлённый писк, весь напрягается, когда понимает, что происходит, однако вскоре растворяется в приятности прикосновения и кладет голову на плечо Мобиуса. Локи едва ли знает, каково это, когда о тебе заботятся. Когда рядом кто-то, на кого можно опереться, притянуть в объятия и крепко держать, не отпуская, какие бы испытания не уготовила Вселенная. Он мечтал об этом. Жаждал. Представлял. Но никогда не думал, что это будет ощущаться так, словно он дома. — У меня нет сильных слов, которые могли бы сказать волшебным образом все лучше, но, — Мобиус слегка сжимает Локи, задерживается губами на его лбу. — У меня есть что предложить. Я хочу заботиться о тебе. Хочу видеть счастливым и в безопасности. Из горла Локи вырывается судорожный вздох, когда он утыкается носом в изгиб чужой шеи. Мобиус — первый, кто видит его таким беззащитным, но этот факт вовсе не злит. Локи просто счастлив чувствовать себя в достаточной безопасности, находясь рядом с этим необычайно добрым человеком. — Я не стою этого. Всех этих усилий, — бормочет он. — Кто такое сказал? — Мобиус ласково проводит рукой по волосам Локи, осторожно заправляет прядку за ухо. — Каждый. Мне. — Ну, хорошо, что я не люблю слушать, что болтают остальные, правда? Локи молчит, единственные звуки в комнате, которые можно услышать — их дыхания. Мобиус не решается произнести что-либо еще, не желая торопить Локи, ведь разговор, очевидно, трудный. Вместо этого он медленно высвобождает руки из-под Локи и осторожно отстраняет Бога от себя. Мобиус тотчас успокаивает Локи, когда замечает волнение на его лице, уверяя, что все в порядке и он никуда не уходит. Встав, Мобиус помогает Локи снять пиджак, после чего быстро проходит по комнате, аккуратно вешает рядом со своим, дабы ткань не помялась, зная, что Локи это особенно ценит. Он снова садится рядом, до конца ослабевает свой галстук, снимает с шеи, аккуратно складывает и перекидывает через подлокотник дивана, затем поворачивается, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки Локи. Откидывается на диване, скидывает туфли и садится поудобнее, поджимая под себя ноги, после чего притягивает Локи к себе, приглашая положить голову себе на грудь. Локи с радостью принимает приглашение. Он сворачивается калачиком рядом с Мобиусом, прижимаясь телом настолько близко к нему, насколько возможно, находясь ниже головы Мобиуса. Мобиус был прав, когда назвал его котенком: он практически мурлычет. Некоторое время они сидят молча, глаза Локи закрыты, пока он вслушивается в биение сердца Мобиуса — мерный, успокаивающий ритм. Широкая ладонь Мобиуса проходится по волосам Локи, слегка массирует кожу головы. Это похоже на абсолютное блаженство. Столь редкое в его жизни. К такому легко привыкнуть. — Я… — голос Локи удивительно громок в безмолвии комнаты. Он заговаривает снова, на этот раз тоном ниже. — Я тоже хочу заботиться о тебе. Заботиться о нас. Сердце Локи бьется бешено, стук сердца, почти оглушительный, отдается в висках. Вопрос застыл на кончике языка, умоляя стать высказанным. Сейчас — кажется единственной возможностью задать его. Поэтому Локи поднимает голову и отважно встречается с глазами Мобиуса, не без изумления обнаруживая, что тот уже смотрит на него сверху вниз, словно он — целый мир. Взгляд в эти голубые глаза придает Локи всю необходимую уверенность. — Можно мне поцеловать тебя? Мобиус улыбается. — Дорогой, я уже начал волноваться, что ты так и не спросишь. Поцелуй похож на фейерверк. Губы у Мобиуса изумительно мягкие. Ладони Мобиуса обхватывают лицо Локи, удерживая, большие пальцы поглаживают острые скулы, пока их губы нежно касаются друг друга. Пальцы Локи стискивают рубашку Мобиуса в желании притянуть к себе как можно ближе, углубить поцелуй настолько, насколько можно. Отчаянная потребность поглощает Локи. Целовать единственного мужчину, который заботится о нем, единственного мужчину, который по-настоящему хочет его, которого он желает сам — это похоже на наркотик, и ему нужно больше. Локи проводит языком по нижней губе Мобиуса, тихо прося разрешения зайти дальше, пока его сердце продолжает лихорадочно колотиться в груди. Мобиус приоткрывает губы, углубляя их поцелуй и обхватывая одной рукой шею Локи. У Локи кружится голова, он чувствует, видит и знает, какую привязанность Мобиус испытывает к нему. Воздуха начинает не хватать, дыхание его становится прерывистым, но он не в состоянии оторваться, слишком боясь, что, если они остановятся, все исчезнет. Вместо этого он проводит ладонями по груди Мобиуса, толкает дальше на диван и, забравшись сверху, усаживается на его колени. Его бедра оказываются прижаты к бедрам Мобиуса, смешивая тепло их тел. Мобиус приглушенно охает и мягко толкает Локи, разрывая их поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха в горящие легкие. Локи делает тоже самое, едва не задыхаясь, и роняет голову на шею Мобиуса. — Эй, эй, милый, все в порядке… Что? — …все хорошо, ты в безопасности, не нужно плакать… Он… — Прости, — Локи глядит на Мобиуса с легкой улыбкой и сияющими глазами. — Я, ах, сам не заметил, что плачу. Мобиус смотрит ласково, приглаживает угольно-черные локоны назад, утирает слезы Локи бережными касаниями. — Слезы счастья? Локи тихо кивает. Мобиус наклоняется вперед и осыпает шею Бога несколькими прерывающимися поцелуями, усы слегка щекочут чувствительную кожу. Локи чуть дрожит, зарывается пальцами в волосы Мобиуса, притягивает ближе. — Ты просто очарователен, — бормочет Мобиус, выцеловывая шелковистую кожу губами, после чего отстраняется и откидывает голову на диван. — Такой красивый. Пропустил меня через большую стену, которую всегда воздвигал. Локи ерзает на коленях Мобиуса, не зная, что сказать. Он чувствует себя почти потерянным, едва уверенный, что делать. Он искусен в поцелуях, соблазнении, обманах, но, когда дело доходит до реальной романтики, понятия не имеет как быть. Все, что Локи знает — он отчаянно хочет ее от Мобиуса. — Ты просто мой маленький котёнок, да? — наконец заговаривает Мобиус вместо Локи, спасая. Локи кивает, смотрит все с теми же нуждой и отчаянием. — Иди сюда. Локи с радостью слушается, вновь соединяя свои губы с губами Мобиуса, наслаждаясь еще одним нежным поцелуем. Он сидит на коленях Мобиуса так близко, что улавливает запах его одеколона, мягкий, окутывающий цветочный аромат. Успокаивающий запах, что напоминает о тех счастливых моментах, которые он пережил в TVA благодаря одному человеку. Сидеть так, впитывая всем своим существом тепло Мобиуса — это ощущается как…как будто он стал целым. Словно какая-то часть его, которой не хватало раньше, вновь нашла дорогу домой, завершив пазл и дав ему цель. Славную цель. Целовать Мобиуса ему точно никогда не надоест. Даже если бы его губы стали красными и опухшими, он мог бы целовать Мобиуса до скончания времён — когда бы TVA это ни определило. — Милый? — произносит Мобиус между поцелуями. Локи лишь мычит в ответ, не желая тратить время на лишние разговоры. Мобиус усмехается и аккуратно тянет Локи за волосы, ожидая, пока тот отстранится. Бог вздыхает, но подчиняется, смотрит обиженно. Мобиус, как обычно, лишь весело ухмыляется. — Такой драматичный, — по-доброму дразнит Мобиус, легонько щелкая Локи по носу. — Я просто хотел сказать, что ты на вкус как клубничный шоколад. Локи не знает почему, но это заставляет краску вспыхнуть на его щеках. — Ох, ты снова краснеешь! Мой милый маленький принц. — Ой, заткнись, — отмахивается Локи, закатывая глаза. — Ах, вот теперь мы хотим поговорить, — дерзкая ухмылка Мобиуса освещает Локи, глаза сверкают. — Хорошо. Тишина тебе не идет. У Локи не припасено никаких шуток в ответ, поэтому он просто утыкается лицом в грудь Мобиуса, устраиваясь поудобнее. Мобиус, очевидно, более чем довольный таким ходом событий, притягивает Локи ближе, крепко, но бережно прижимает к себе. Локи прикрывает глаза, почти неосознанно пододвигаясь под прикосновения рук Мобиуса, что мерно проходятся вверх-вниз по его спине. Локи держит свою руку на мягком животе Мобиуса, слегка поглаживает, ощущая тепло сквозь ткань рубашки и здоровую полноту. — Я хочу этого, — совсем негромко признается Локи. — Романтики. С тобой. Хочу, чтобы это было по-настоящему. — Я тоже, дорогой, — Мобиус касается пальцами подбородка Локи. — Я думаю, это уже так. Локи приникает к его руке. — Даже если мы не произносим это вслух? — Даже если мы не произносим это вслух, — обещает Мобиус. — Нам не нужно какое-то слово из шести букв, чтобы доказать его реальность. Я знаю, что я чувствую, ты знаешь, что ты чувствуешь, и я думаю, мы оба на одной волне. Когда скажем, тогда и скажем, котенок. Локи с благодарностью улыбается, в состоянии по пальцам одной руки сосчитать людей в своей жизни, столь же понимающих как Мобиус. Впервые за долгое время он ощущает себя в безопасности. В объятиях Мобиуса, в которых его сердце настолько близко к сердцу Мобиуса, насколько возможно. И понимает, что влюбляется все сильнее. — Поцелуешь меня еще раз? — До конца времён.