Нелёгкая доля лидера
1812 год, конец Первой мировой войны, французская армия, терпя поражение, отступает от сожжённой Москвы. Холодно, ранние заморозки острыми лезвиями режут кожу французов... Голодно, солдатам не хватает провиантов... Больно, хворь и раны заставляют желать собственной скорой смерти... Хочется упасть на землю и не вставать больше, уснуть сладким сном и хоть на чужбине упокоится наконец. В холоде, в собственной крови, среди безжизненных тел сослуживцев... Ещё один упал... И ещё один, только замертво... Командир армейского корпуса, дивизионный генерал, ведущий своих подчинённых, слышит, как его окликивают: оповещают о потере. Мужчина, сам весь измученный, держащийся из последних сил, решительно разворачивается и пробирается в глубь отряда, к павшим. Он быстро проверяет, есть ли среди них кто-нибудь живой, поднимает еле дышащего бедолагу и взваливает на своё плечо, несёт его дальше, мысленно молится за жизни своих солдат. Генерал не сгибается, терпит зверскую боль и ведёт за собой всех остальных, без слов отдавая им подбадривающий приказ не сдаваться и идти дальше. У самого в глазах темнеет, внутренности выворачиваются наизнанку, кожа болит от мороза и ноги подкашиваются... «Дай бог хоть до родины дойти, а там уже и подохну с чистой совестью!...» — звучит взывающий ко всевышнему внутренний крик в мыслях генерала. Мысли путаются, память угасает, дыхание тяжелеет... Уже и не удаётся толком вспомнить, ради чего все эти жертвы. А люди умирают, долго, мучительно... Один лишь взгляд на лицо полуживого солдата, которого генерал нёс на своём плече, убивает надежду всё хлеще и хлеще. Глаза юноши стекленеют, дыхание уж и не слышно вовсе, сердце бьётся о рёбра в самый последний раз... Он мёртв, мёртв насовсем. Он спит, и больше не проснётся. Генерал тяжело вздыхает, опуская голову и печально жмурясь. Он даёт приказ продолжать путь, а сам останавливается, отходит в сторону и укладывает на землю тело своего солдата. «Даже не похоронить по-человечески...» — произносит он в мыслях. Вот стоит генерал так над телом минуту, две... Самого к земле тянет, прильнуть бы к ней да глаза закрыть прямо здесь... Оглядывается, а вокруг серость да грязь, холод да враги... Нет, сдаваться нельзя. Нельзя спать, бросать сослуживцев. Генерал глубоко вдыхает в свои лёгкие морозный воздух, через силу разлипляет смыкающиеся веки, расправляет плечи, выпрямляет спину. Уж и не зная, как прийти в себя, он тихо произносит родную речь, напевает что-то мимо нот, от чего начинает ощущать во рту приторную сладость.
—Plaisir d'amour ne dure qu'un moment, [Любовное наслаждение длится всего мгновение,] Chagrin d'amour dure toute la vie. [Душевная боль длится всю жизнь.] Tant que cette eau coulera doucement [Пока эта вода будет плавно течь] Vers ce ruisseau qui borde la prairie, [К тому ручью, что граничит с лугом,] Je t'aimerai, me répétait Sylvie. [Я буду любить тебя, повторяла мне Сильви.] L'eau coule encore... Elle a changé pourtant. [Вода все еще течет ... она все же изменилась.] Хриплый голос и теплота в сердце от знакомых строк любимой песни — это был он, генерал по прозвищу "Де Кроль", любящий музыку и кроликов; дающий команду солдатам, поднимая вверх кулак; француз с выразительными карими глазами и шёлковыми тёмными волосами, всегда обращающийся к близким "mon cher" или "mon cheri", любящий объятья и долгие беседы по вечерам!***
Это был он — генерал по прозвищу "Де Кроль", который вёл за собой свой армейский корпус до самого последнего своего вдоха, продолжавший идти вперёд со страшными ранами и дизентерией, не сдавшийся даже в последнюю секунду своей жизни, встретивший смерть с гордой улыбкой на лице, оставшийся со своим погибшим солдатом из уважения к нему и упавший рядом с ним без долгих прощаний и лишних слёз... Это был он, замёрзший и истощённый, уснувший на чужой земле в полном спокойствии, наконец отстрадав свою нелёгкую долю...