Трудности учебного процесса

***

Вечер. Холодный сумрак улиц, приправленный щепоткой гудящих в пробках авто. Обычная ночь, наступающая после каждой субботы и перед каждым воскресеньем. Легкий ветер, играющий с занавесками возле приоткрытого окна. Опустившаяся темнота. В спальне горит лишь ночник, стоящий на прикроватной тумбе. Но его света вполне хватает, чтобы Тянь в полной мере насладился картиной, представленной его взору. Из кресла напротив двуспальной кровати, белого, кожаного, как раз открывается лучший угол обзора. Хэ впивается в его обивку ногтями левой руки, всматриваясь в представленное ему, пожирая взглядом — словно маньяк свою жертву. Наслаждается. И правой рукой переворачивает страницу конспекта. — Каталитическое окисление аммиака– Собственный голос звучит слишком хрипло, — в горле пересохло. Тянь сейчас прикладывает слишком много усилий, чтобы просто сдержаться и усидеть в этом ебаном кресле, куда уж тут до чистоты речи. — Этой хуйни нет в консп-ох.– Чужой вызывающий голос прерывается громким гортанным стоном. Хэ с садистским удовольствием зажимает верхнюю кнопку увеличения на крохотном розовом пульте. Мо натурально размазывает по синим простыням грязными мазками — рыжими, телесными и белыми. Он болезненно морщит брови, запрокидывая голову назад. Короткие рыжие пряди липнут к вспотевшему красному лбу. Покрасневшие лопатки, капли пота, собирающиеся в ложбинке у ягодиц и стекающие вниз по спине к затылку. Рыжий елозит по кровати, опираясь на плечи, чтобы хоть как-то снизить давление на налившийся кровью член. На бледных веснушчатых запястьях, зафиксированных на спине, уже виднеются синяки от стягивающих их красных канатов. А ведь раньше Тянь бы и не подумал, что Мо понравится быть связанным. — Рыжуля, ты точно это знаешь — Голос дает петуха, когда Хэ пытается ободрить его — с гадкой садисткой улыбочкой на губах — кнопка увеличения мощности на крохотном розовом пульте уже зажата. Рыжий смиряет его ненавидящим взглядом и заходится в новом стоне, рвущим глотку. — Блять…аммиак…до воды и оксида.хааа– Он закусывает нижнюю губу, подаваясь вперед и закрывая глаза. Светлые ресницы вздрагивают, капельки слез на них — словно алмазы. Покрасневшая задница, приподнятая в самой бесстыдной позе, ходит взад-вперед. Рыжий отчаянно пытается избежать давления на приятные точки внутри, выгибаясь в спине. — Умница — Тянь смиряет его безжалостным взглядом. За его терпение и стальную вышку ему в раю отдельные палаты выделить должны. Где каждый гребанный вечер будет появляться такой Мо — заведенный, чувствительный и до невозможного пошлый. С вибратором внутри и связанными руками. Пытающийся сдать ему ебаный зачет по химии. Да. Удивительно, это даже была не его, тяневская, идея. Удивительно, что Мо вообще пришел к нему с подобными предложениями. Вернее, как, — поставил перед фактом, скорее, прошептав похотливые идеи на ухо, задевая ушную раковину горящими в предоргазменной лихорадке. Как оказалось, ещё неизвестно, кто из них двоих обладал большей пошлостью фантазий. Пределом мечтаний для Тяня был секс на балконе или, окей, в красной комнате со всеми вытекающими оттуда последствиями. Что было пределом для Рыжего они, пока что, не выяснили. — Осталось не так много — Он расплывается в кошачьей ухмылке, снижая мощность до возможного минимума. Шань с облегчением выдыхает. С покрасневшей головки его члена скатываются капли предэякулята, пачкая под ним простыни. Тяню кажется, что ещё немного, и крышу у него не просто сорвет — её спалит нахуй. От таких горячих видов. — Можно ли из азота и кислорода получить оксид азота 4? — Приходится даже одним глазом глянуть в конспект. Ещё и вопросы выписал — ничего не скажешь, подготовился. Тяню вдруг резко захотелось разорвать чертову тетрадь и бросится на него, разматывая веревки на руках. А потом касаться-касаться-касаться друг-друга до посинения. Так — чтобы пломбы в пасти плавились от жажды большего. — Нет…там сильный разряд нужен, поэтому нет — В этот раз Мо отвечает куда быстрее, лишь на пару секунд закусив губы. Его шальной взгляд так и бегает по силуэту Тяня. Сразу видно, что ему тоже не терпится прервать эту сладкую муку. Но Хэ не зря предсказывали склонности к садизму. — Посильнее разряд, говоришь? — Обводя нижний ряд зубов, Тянь сверкает нехорошими огоньками в зрачках и давит на верхнюю кнопку. Шаня резко дергает вверх, он шипит, прикусывая язык, выгибается в спине, как кошка. Ведет горящей щекой по холодной простыне, морщится от удовольствия, становящегося болезненным, и едва ли не хнычет: — Мы так не договаривались, придурок блядь…хватит… пожалуйста, Тянь, мх– — Прости-прости…– Хэ поспешно отпускает, кратко насладившись чужими стонами. В паху жжёт невозможно — для кого из них это еще большая пытка и наказание? Член болезненно пульсирует, ткань трусов кажется чертовски неприятной на ощупь, не то, что чужие руки. Пора уже закончить с этой химией, иначе Тянь сорвется быстрее Рыжего. — Последний вопрос. Формула царской водки– Хэ начинает обратный отсчет к тому, как что-то в груди взорвется, разломится пополам, и его уже не по своей воле потащит на кровать — скорее к нему, ближе, ярче, дойти наконец до конца. Пять…четыре…три… — Соляная и азотная кислота, три к одному, а теперь выключай эту хуйню и помоги мне наконец! — Рыжий едва не задыхается, поднимая покрасневшее лицо с дорожками из слез на щеках. Последних слов Тянь уже не слышит, отсчет дошел до конца. Конспект летит в одну сторону, пульт — в другую, а он сам — на кровать. К Мо, подхватывая его на руки, прижимая к себе. Одной рукой дергая за один из концов веревки, стягивающей запястья, отчего узел на той спадает, затем осторожным движением достает вибратор. Второй нетерпеливыми, рваными движениями скользя по чужому стояку. Уже не для того, чтобы насладиться, скорее чтобы помочь. Напряжение становится болезненным, и у самого в трусах ноет от него. Шань прижимается к нему всем телом, скулит в плечо. Двигает бедрами навстречу ему, скользя членом по ладоням, вливаясь в единый ритм. Прикусывает нежную кожу, — мстит, — тяжело дышит носом, зарываясь в чуть смуглую кожу с запахом сандала. Опускается горячей задницей на его бедра, бессовестно откидывая полы халата и стягивая вниз трусы. Елозит по члену, каждый раз слегка останавливаясь возле входа. И одному Богу известно, каких сил стоит Тяню сдержаться и не засадить ему прямо сейчас. Лишь сейчас они сливаются в поцелуе: горячем и влажном. Рыжий остервенело кусает его губы, такие охрененно горячие, липкие и влажные, что мозги плавятся окончательно. Стонет прямо в рот, и Тянь кончиками пальцев ощущает, как у того под ребрами нежным огнем заходится волна наступающего оргазма. Обоим хватает пары жестких, не требующих отлагательств, движений, чтобы кончить. Шань дрожит, соскальзывая ниже по его, опускаясь головой на плечо и затихая. Хэ кажется, что зрачки у него сейчас так и застынут под веками от того, насколько охуенно просто сидеть с ним в обнимку, ощущая горячую влагу на ладонях. — Малыш Мо, детка…всё хорошо…– Он для чего-то бормочет ему прямо в ухо нелепую и сладкую, словно карамель, чушь, елозя кончиком носа о бритый рыжий висок и вдыхая запах чужого одеколона. Рыжий всё еще дрожит, обхватывая его ногами поперек поясницы. Осторожно скользит затекшими ладонями по лопаткам, оставляя яркие красные следы от коротких ногтей. Удовлетворенно кивает, добавляя тихим шёпотом: — Всё замечательно — Тянь наспех вытирает руки о простыни, чтобы затем спокойно поглаживать ими чужую спину и ягодицы. Вжимается в него всем телом, покачивая, сжимая в объятьях, с грубоватой нежностью — словно боится разбить. Они сидят так, погрузившись друг в друга, чувствуя друг друга, еще пару мгновений. Затем Рыжий тянет его за руки, и они падают на бок, разваливаясь на простынях. Мо прячет колени в его, жалуясь, что ноги как ватные. Тянь плавится от нежности, льющейся из него, кажется, из всех щелей. — Дай возьму закурить — Вздыхает Шань, и остается на месте — поглаживать чужой затылок, пропуская пряди меж пальцев и легонько царапая нежную кожу. Хэ сжимает его ещё крепче, показывая, что он против этой затеи, затем поднимается на колени, хватая пачку с сигаретами и протягивает их Мо. Рыжий хитрец с довольной сытой улыбкой цепко сжимает его бедро. Оглаживает всеми пальцами сразу и осторожно ползет ими выше, к выпирающему сквозь халат стояку: — М-м, тебе еще нужна моя помощь? — — Давай позже — Тянь снова опускается к нему, пристраиваясь сбоку и прижимаясь холодным носом к горячему плечу. В душе разливается такая незнакомая и приятная нежность, что спугнуть её чем-то вроде секса вовсе не хочется. А глупо, как в дешевых мелодрамах, играть с его короткими рыжими волосами и влюбленно пялится прямо в глаза, — очень даже хочется. Остальное и позже успеют. — Нет, сейчас — Решительно заявляет Рыжий и с предвкушением облизывает губы.