Кофейные войны

Камилла выдохнула облако дыма, наслаждаясь накатывающим ощущением. На ней один белый халат из которого торчат всё такие же худые руки и ноги. Холод морозит их, но девушке нравиться это ощущения, она наслаждается им всё оттягивая возвращение в квартиру. Ветер трепал волосы. Уже прошла половина осени и она спокойно могла заболеть, но волновала её только короткая жизнь сигареты в руках. Барских переехала к Владу почти сразу после попойки у Аманды. Вещи перевозить не приходилось. Отбирать у брата шампунь, совсем бессовестно, а пожитки поместились в одну сумку. Если считать даже жёлтое платье, которое мама насилу впихнула в руки дочери. Она не надела его ни разу. Мужчина купил ей всё новое, косметику, вещи. Наслушавшись воя Камиллы о, отсутствии размеров и не любви примерочных, отправил в ателье. Так в гардеробе появились новые вещи, которые не приходилось подвязывать. Первое время среди высоких потолков и дорогих интерьеров было неудобно, но потом она свыклась. Назвать эту квартиру, домом, она по прежнему не могла. Но привыкла к её запаху и особенностям. По немногу здесь в пустом пространстве проявилась и она. Балкон стал открываться чаще. А в ванной оказалось новое полотенце и халат. Запах приобрёл не свойственную этой квартире горчинку. Тетради на журнальном столике и белые волосы в сливе душа. - Камилла, - донёсся голос хозяина из зала. - Иду, - Камилла потушила сигарету и кинула её труп в пепельницу. Воздух в квартире обжёг щёки и заледеневшие ноги. Девушка закрыла за собой балкон. Минула уже первая половина октября. Влад сидел на диване в домашнем костюме. Оставаясь собранным даже тут и этому Барских завидовала. Она могла с пол часа смотреть на собственные тетради и не понимать как их сложить. Камилла села напротив, воздух всё ещё обжигал и это придавало трезвости. Влад положил перед ней папку. - Я всё думал, в чём в твоей истории проблема, - Барских узнала её почти сразу. Дело номер 784 и её чёрно-белая фотография годичной давности, - Тринадцать ударов автомобильной трубой это не самооборона. - И что ты будешь делать с этим? Сдашь меня в милицию? – Камилла медленно откинулась назад, в ней не было ни грамма страха. - Я хочу услышать всю историю, без утаек. – Глаза Влада вспыхнули. Он смотрел так словно наслаждался каждой секундой, этой Камиллы, - Ты нанесла эти удары? - Да, - она почувствовала как улыбается совсем не своей улыбкой, - Я убила бы его. Если бы Витя не оттянул. Это ты хочешь слышать? - Всю историю, - Влад поддался вперёд с наслаждением смотря на оголившееся лицо Барских. Наконец потекла краска которую она так старательно наносила. Оголяя гнилую правду и кости реальности. - Я всегда мечтала о муже: семья, дети, все дела. Потому в девятнадцать лет на первом курсе я вышла замуж. Забросила учёбу и осталась только с ним. Не вини Виктора, он говорил, так меня гонял, что молчать стоило сломанных ногтей. Особенно когда я начала худеть. Барских выглядела извращённо прекрасно, за широкой улыбкой не видно, ни морщин, ни глубоких синяков под глазами. Халат превратился в нечто иное, больше напоминающие саван ангела смерти. Пропало всё, это была ни студентка второго курса, ни бариста в кофейне, ни жертва обстоятельств. Это была Камилла Барских, той кем она была без пришитого иного лица. Сколько старайся швы видно и бывает они лопаются оголяя звериную пасть. - Я никогда полной не была, но он как-то сказал, что не нравятся кости. Я сделала так как он хотел. Потом он сказал, что я стала жирной. И я скинула, только вот ему не понравилось, больше никогда не нравилось. Когда понял, что я полностью в его власти, начал поднимать руку. Виктор не верил, что я падаю. Но я молчала и он тогда дома был в лучшем случае раза три в год. Всё описывать я не буду. Но у нас должен был быть ребёнок. Смотря на Камиллу Влад в который раз понимал, что не ошибся в своём выборе. Он видел это с самого начала. Что-то в ней не сходилось всегда. Он не любил ложь, но то как та слетала с уст Барских было прекрасно, а правда лилась ещё лучше. - Всё закончилось, когда Витя предложил нам съездить на концерт, даже билеты купил. Мужу снова, что-то не понравилось и он опять начал меня избивать. Всё бы так и было, мне казалось я даже боль чувствовать перестала. Но брат пришёл раньше, он увидел это и кинулся на него с кулаками. Вот только мой муж в два раза больше Вити. Он стал его забивать, - Камилла не отводила взгляда, она смотрела прямо в душу, словно пробуя его реакцию на вкус, - Я не могла, допустить, что бы он убил брата. Я схватила трубу от машины и начала бить, - Барских выдохнула эти слова, - я била так, что у него сейчас почти не осталось лица. Если бы меня не оттянули я бы раззможила ему голову. Камилла поддалась ближе, обдавая губы Влада горячим дыхание разорвавшего добычу волка. Кровожадно, наслаждаясь своим рассказом и каждой деталью в нём. Словно вновь переживая эти удары и глушивший уши крик. - Первым же я сбила с ног и продолжала добивать уже лежачим. Что б ты знал, на свободе я только потому, что Витя заплатил тридцать тысяч долларов. Представляешь как районный прокурор разжился на этом деле? – она усмехнулась совсем уже кровожадно, - А мужу пришлось выплачивать компенсацию уже без лица. Он живёт в городе родителей, последний раз когда я это видела. Это было месиво. Врачи едва сохранили ему хотя бы один глаз. - Ты сожалеешь о чём-то? - О том, что не добила его. Аманда хлопнула дверьми чуть не выбил стекло. *** - Урод! – почти взвыв, она ухватилась за край бетонной вазы и швырнула её вниз по ступеням, отбивая уголки, - Животное похотливое, - ухватилась за гирлянду и рванула вниз на себя, разрывая на половину. Герман уже успел натянуть штаны и было кинулся к дверям, но Аманда ударила молотком, который всегда носила в сумочке и удалила по ручке, отламывая её к чертям, вставила в проворачивающийся элемент, первое, что попало под руку. - Вот и сидите там, покуда спасательная служба не приехала, - она кинулась ко второму выходу и проделала с ним тоже самое, - я вам сука и связь отрублю, что бы вы от голода друг-друга жрать начали. Грохот заставил девушку закутаться в покрывало от ужаса. Ефремов кидал проклятиями на похоже уже бывшую девушку, но сделать ничего не мог. - Как это понимать? - Она не должна была приехать, - пролепетал Герман, уже понимая во что встрял, - собирайся, - крикнул он любовнице о которой уже успел забыть. Любовница вылезла из-под одеяла, сейчас она показалась Ефремову просто отвратительной, но это уже не имело значений. Она принялась в спешке натягивать на себя вещи. Свет мигнул и потух, часы на микроволновке исчезли. Аманда отрубила электричество. *** Грязные от земли руки, девушка вытерла мокрыми салфетками и кинула их куда-то назад на сиденья. Кровь стучала в голове адреналином. Ей хотелось сделать ещё чего-то, хотя бы стукнуть его машину или поджечь загородный дом к чертям. Особняк был подарком на окончание университета для Ефремова. Красивым, но не таким нужным. Они жили здесь только летом и совсем редко когда бывали праздники в другие времена года. Слишком большой и далековато от города. С наступлением осени, усадьба отдавалась в руки домашней прислуге, которая следила, что б нигде не появилась плесень и всё было готово к приезду хозяев. Аманда попала сюда сегодня случайно. Вспомнила о браслете, а тут на тебе. Аманда втиснула педаль газа, машина сорвалась с места. - Пусть помучаются. Над высоким забором поднималось ещё два этажа дома и крыша. Камеры располагались по периметру с такой расстановкой, что бы просматривалась вся территория так как это делается для себя. Менди поставила машину на обочину, не хватало только вооружённой охраны, а так настоящий режимный объект. Поездка раззадорила её только больше. В своей жизни одну измену она уже простила вторую прощать не намерена, тем более Герману. Она вдавила кнопку звонка словно желала её сломать. - Скажите Сурену, что это Аманда, - Местью подобное назвать сложно, скорее плата за испорченные нервы. Менди единственная из любовниц Сурена которая избежала горькой участи лишиться всего и к тому же осталась с Аравеняном в хороших отношениях. - Давно ты в гости не заходила. На молочной юбке засохло пару капель грязи. Царившая вокруг безвкусица поражала ценой. Золотая лепнина и подлокотники дивана, сомнения в том что золото настоящие не было. На первом этаже в гостиной расположился фонтан со статуей греческой девы. Ей было семнадцать когда Сурен её заметил. Мужчину не волновал возраст, он забрал её с собой в кругосветное сорвав посреди года из колледжа. Ему было плевать на многое, а в особенности на деньги. Человеку способному купить себе десятый частный самолёт её хотелки проблем не доставляли. Поняла Аманда это позже. Она окунулась в мир бесконечного праздника и богатства. О нездоровости этих отношений она задумалась немного позже. Сурен привёл её в богатый свет, показал что такое жизнь. Машины, квартиры. Он играл с ней. - Так ты вроде и не звал, - Девушка опустилась на диван напротив, - Вина не будет? – она чуть склонила голову посмотрев на Сурена красивыми глазками. Менди поняла суть игры как раз вовремя. Когда Сурен увлёкся другой. Возможно он был вампиром и пил молодость, а может эмоции. Сначала он возносил на пьедестал, позволяя всё. Он давал в руки лживые поводья, а сам наблюдал, пока не надоест. Потом скидывал с себя, ломая шею. Аравенян был опасен и Аманда это поняла во время, отпустив. Он пытался, долго зубы скалил, пытался вывести её на эмоции заставить играть по старому сценарию. Но Аманда не поддалась. - Я видела стадион строят в самом центре, - закинула она удочку, следя за тем как вино лилось по бокалам. Может удивился, а может и восхитился он оставил ей всё, что дарил. Аманда и сейчас понимала, что он не безопасен, но девушка была любительницей риска и любимицей Фортуны, ведь если повезёт он способен решить любые проблемы. - Андрей выбил место, - Сурен протянул ей бокал сладкого грузинского вина и сел рядом, - у нас много инвесторов. К чемпионату всё будет. Государство выделило на это, что-то порядка миллиарда. Про них с Андреем ходили разные слухи, но про это Менди не упомянула. - А не боишься, что накроют? – она втянула запах хорошего вина. Иное в доме не водилось. - А кому же это сделать, - Сурен растянулся в улыбке и упал на диван рядом с бокалом вина, - все куплены, а кто не куплен боится. Аманда восхищённо вздохнула, так словно ещё удивлялась Сурену и его поступкам. Она отклонилась чуть назад, отпивая вино. Она знала как выглядит и что делает. Сурен тоже знал, но позволял крутить собой. - Ну не знаю, это всё же очень серьёзное дело. - И по серьёзнее бывало. Вино покрыло мир алкогольным заревом, делая всё ярче и в десятки раз красивее. Аманда подтянула к себе ноги, закинув их на диван. Сурен поддался ближе, выдыхая на её пропитавшиеся вином губы: - Ещё до того как ты родилась мы не такое проворачивали, - он притянул девушку к себе. *** Тяжёлые бордовые шторы полностью заслонили собой окно, хотя в этом уже не было нужды. Ранняя осенняя ночь уже вступила в свои права, заставляя городскую администрацию включать фонари уже в семь вечера. Большая кровать завешенная балдахином прогнулась, позволяя теплу улизнуть. Аманда коснулась горячей ножкой холодного поля. Сурен из кровати не вылезал, но укрылся по грудь одеялом и просто смотрел в полумраке на Менди. - Ну так почему ты сегодня приехала? – он положил руки перед собой. В комнате было жарко, в воздухе всё ещё витала игривость и сладость клубники. На его груди висел массивный золотой крест, цепляясь цепочкой за волосы. - Развлечься, - она усмехнулась, чуть повернув голову назад в своей невозможной манере, - Герман мне изменил, застукала его с любовницей, нужно было как-то залечить разбитое сердце, - голос звучал сладко и наигранно. Она уже застегнула на себе лифчик. - Хочешь, что бы я его проучил? - Да, - она сделала пару шагов вперёд, что бы найти платье, закинутое куда-то за кресло, - запрети ему ко мне приближаться. Сурен улыбнулся, он знал это с самого начала, но почему бы не подыграть её наглой натуре. Мужчина закурил сигарету, наполняя комнату парами табака. Ему нравилось смотреть на Аманду, хотя бы на то как она изменилась и какой стала. Из безвкусной нимфетки она превратилась в настоящую соблазнительницу. - А не много ли ты хочешь? Аманда повернулась к нему и по кошачьи опустилась на кровать. Платье она так и не успела одеть и то задержалось на линии пояса. Она уложила голову на его ноги спрятанные под одеялом. - Ну ведь для тебя это не сложно, а мне будет очень приятно, - девушка растягивала гласные, смотря на него своими блестящими глазами, в глубине их скакали чёртики. Сурен провёл по её губам пальцами, помада была съедена ещё в самом начале. *** - Какая же ты тварь, Сурен, просто неописуемая сволочь. Мужчина так и не вылез из кровати, лениво расположившись под одеялом в их с Андреем спальне. Он так и не надел белья, оставшись просто наслаждаться табаком и воспоминаниями. - Ты приволок эту девчонку на мою кровать и трахнул её здесь. Раевский метался перед ним даже не в силах найти слов, что бы выразить своё негодование. Он ненавидел Сурена за это потому что он всё делает безнаказанно. Ему плевать на всех и вся и уж тем более на нормы приличия. Выгнать бы его, да ведь не может. Вписать бы хотелось, но он ответит. Пока что Аравенян позволял поливать себя оскорблениями, покуда ему нравилось смотреть на лицо Андрея, но скоро ему это наскучит. - На нашей, - улыбаясь заметил он. - От того не лучше. Какая же ты сволочь, Сурен, Андрей бессильно скалил зубы, хотелось выть, - я убью твоих шалав. - Убивай, только Аманду не трогай, она мне нравиться. Раевский опустился схватившись за голову. Он издал какой-то странный полу болезненный звук, вновь выдохнув какое-то оскорбление. Сурен потушил сигарету и двинулся к нему ближе, кладя руку на живот. - Сначала трахнул её, а теперь хочешь и меня? – прикосновения опустились ниже, бесцеремонно лезя в штаны правительственному аппарату. Сурен промычал нечто в ответ, начиная действовать ещё более грубо и бесцеремонно. Он не был геем и мужчин не любил, но с шуриным у него были особые отношения, это началось с того дня когда умерла сестра. Может таким образом он топил горе, а может мстил. *** - Аманда? Менди остановилась посреди коридора. Приглушённый свет почти скрывал её. На границе комнаты стояла Виктория, в домашней одежде. Она выглядела совсем не как хозяйка. Раевская удивительно научилась сливаться с мебелью и ходить беззвучно. - Да я, - Девушке и в худших ситуациях приходилось бывать. Она повернулась к племяннице Сурена. - К кому ты ходила? – голос девушки звучал слишком тихо для этих больших комнат. Стало её даже жалко. У неё возникло странное чувство, словно ей удалось подглядеть под ширмой. - Не проще ли не знать? Вика не дала ей договорить, она сказала слишком громко и тут же испугалась своего голоса. - Ты была у отца? - Сурена.