Поиграем?

      Одно из худших мест на земле по мнению Мии Хайтани — пробки, а в Токио они такие огромные и плотные, что можно потерять счёт времени, пока доберёшься из одного района в другой. Но у них переезд как-никак, именно по этой причине девушка тратит так много своего времени на то, чтобы добраться до новой квартиры, а вещи никак не хотят заканчиваться. Вот и ездит Мия после работы обратно в Роппонги, чтобы забрать оставшееся.       Когда братья присоединились к свастике «Канто», то дела быстро стали подниматься в гору, и Манджиро решает расширить своё влияние, создавая в Токио не просто банду байкеров, держащих три района, а огромную преступную группировку, что в данный момент стремительно набирает влияние в Японии. Вчерашние мальчишки стали боссами якудза, а это уже совсем другой уровень. По этой причине и Ран, и Риндо почти не появляются дома, ну, её муж уж точно — младший из братьев теперь живёт отдельно.       Девушка успевает привыкнуть к тому, что её соулмейт появляется дома глубокой ночью, и она только чувствует, как Ран притягивает её к себе, чтобы зарыться лицом в волосы и тут же уснуть. А бывают дни, когда Хайтани приходит только под утро, успевая ненадолго прижать жену к себе, переодеться и снова исчезнуть. Ещё чуть-чуть — и Мия будет готова пойти лично разбираться с Майки.       Тонкие пальцы крепче вцепляются в руль, и Мия старается подавить в себе внезапно вспыхнувшую ярость, потому что с самого начала знала, кто её муж и чем он занимается — в их мире нет места нормальному графику и долгим ночам вместе, потому что Ран старательно укрепляет свою власть и влияние, и всё, что может сейчас сделать девушка, — поддержать его всеми доступными ей способами.       Однако же, от её здравых рассуждений чёртова пробка меньше не становится, и Мию это откровенно начинает бесить, потому что она свой вечер видела совершенно иначе. Уж если ей не светит нежиться подобно кошке в объятиях Рана, то горячая ванна точно никуда не денется. Только вместо приятных мечтах о тёплой воде, ароматной пене и бокале шампанского Мия думает о том, как же ненавидит в данный момент этот мегаполис с его дикими пробками. И общественным транспортом не воспользуешься — зря, что ли, любимый муж дарил машину и с самым мрачным выражением лица настоятельно требовал не пользоваться метро и автобусами? Не ровен час, Мию снова похитят, а чем влиятельнее становился «Бонтен», тем больше врагов у них появлялось.       Да вещи перевозить удобнее на своей машине, чем таскаться с коробками. Мия тяжело вздыхает, откидываясь на удобную кожаную спинку, и устало скользит взглядом по потоку машин, что ползёт со скоростью улитки — всё глухо. Взгляд синих глаз вдруг цепляется за дорогу, уходящую куда-то между высотками — туда проезд запрещён, но так можно будет легко срезать путь до дома, а нарушать правила у Мии стало чем-то привычным. Не зря же она соулмейт Рана Хайтани?       Девушка включает поворотник и выруливает в тёмное пространство, радуясь, как ребёнок, что ненавистная пробка — хотя бы на сегодня — остаётся позади. Машина уверенно едет по широкой дороге, а после выруливает на соседней улице, где движение намного быстрее, но не успевает Мия влиться в поток машин, как сзади неё пристраивается автомобиль с мигалками, и Хайтани думает, что сегодня всё против неё.       Она съезжает на обочину и включает «аварийки», покорно ожидая, пока к ней подойдёт представитель власти, чтобы выписать штраф и лишний раз призвать к ответственности.       Раздаётся мягкий стук пальцев о стекло, и Мия, тяжело вздохнув, опускает его, чтобы повернуть голову и ощутить, как начинает задыхаться от увиденного. Определённо, это последнее, что могла ожидать девушка.       Потому что около машины стоит Ран Хайтани. Ран, мать его, Хайтани в полицейской форме, и Мия смотрит на него во все глаза, чувствуя, что все слова застревают в горле, потому что… Рану всегда шла форма, любая, но то, что сейчас видит девушка, не идёт ни в какое сравнение с тем, что было раньше.       Они продолжают смотреть друг на друга сквозь прозрачное стекло, а вокруг бурлит город, проносятся машины по широкой дороге, как резвые сноровистые скакуны, бока которых ласково блестят в свете фонарей и рекламных баннеров, но сейчас весь мир для Мии сужается до красивых тёмно-фиолетовых глаз, блестящих хитростью и лаской. Девушке кажется, что на Рана она каждый раз смотрит, как в первый, а сердце в груди стучит часто — словно крылья у колибри. Ещё немного — у Мии рёбра разойдутся от волны огромной любви к Рану, которого она не видела уже дней пять.       Девушка нажимает на кнопку, и стекло бесшумно ползёт вниз, а в салон проникает запах бензина, пыли и острого перца с примесью крови и древесины — Мия не может сдержаться и вдыхает глубже, прекрасно видя, как уголки губ Хайтани ползут вверх, а сам он слегка склоняется ниже, потому что попадает в эту же ловушку.       Он безумно соскучился.       — Знаете, что делают с плохими девочками, которые так нагло нарушают правила дорожного движения? — первым нарушает тишину Ран, с наслаждением смотря на свою жену. Он мог, разумеется, просто вырваться ненадолго домой, чтобы оказаться около Мии, а лучше под ней, наблюдая, как она выгибается, точно кошка, пока скачет на нём, но потом его люди сообщили, что маленькая Хайтани только едет домой, и Рану захотелось поиграть с ней. Да и так удачно подмазанный начальник местного управления полиции любезно согласился одолжить форму и машину — как тут устоять?       В первые мгновения девушка не понимает, что происходит, а потом до неё доходит, и Мия еле сдерживает широкую улыбку, рвущуюся наружу. Разве можно было сомневаться в том, что Ран не найдёт новый способ, как они могут поиграть друг с другом? Что ж, эффектно. У её мужа всё с соответствующим для королей размахом.       — К моему глубочайшему сожалению, нет, — она притворно вздыхает, прикладывая руку к груди, и взгляд Рана на мгновение останавливается на маленькой татуировке со знаком бесконечности, набитой на безымянном пальце, и за грудной клеткой рассыпается тепло, словно все внутренности обдаёт горячим мёдом — она принадлежит ему. — Просветите?       — Их наказывают, — от тембра низкого голоса — с лёгкой хрипотцой — внизу живота скручивается тугая пружина, и Мия инстинктивно сжимает бёдра, потому что один вид на фигуру Рана, облачённую в полицейскую форму — эстетический оргазм. Хочется запустить пальцы под рубашку, ощутить тугие плотные мышцы и тепло светлой кожи. Почувствовать жар мужского тела, что прижимается к её. — Выйдите из машины.       Рану доставляет наслаждение покорность Мии, но больше всего — хитрый блеск синих глаз, в которых разгорается пожар, и Хайтани готов в нём сгореть. Он распахивает дверь джипа, и девушка оказывается перед ним, обдавая сладким запахом карамели и миндаля. Ран опускает голову вниз, с жадностью рассматривая свою миниатюрную жену, по которой успел слишком сильно соскучиться; его буквально потряхивает от голода и возбуждения, а Мия стоит перед ним, переняв правила игры, и улыбается, ожидая дальнейших действий соулмейта.       — Я хочу вас обыскать, — нагло усмехается Ран, а девушка зеркалит эту усмешку. Она медленно поднимает руки вверх, успев провести ладонями по узкой талии и задеть высокую упругую грудь, скрытую серым шёлковым топом на тонких бретельках — будто жидкое серебро течёт по телу, и от этого вида у Хайтани во рту пересыхает — самая сексуальная дьяволица.       Глаза Рана темнеют, и он хватает тонкое запястье, разворачивая Мию спиной к себе и зажимая между собой и машиной. Хайтани прижимается всем телом к девушке, борясь с желанием потереться об её маленький упругий зад, но зная — она чувствует его вставший член. На Рана обрушиваются эмоции Мии, и в них хочется раствориться, настолько они жаркие и вкусные, так похожие на его собственные.       — Какой интересный способ обыска, — Ран улыбается, а вторая рука скользит по плоскому живота вверх, останавливаясь прямо под грудью. Мия же специально выгибается, и Хайтани тихо стонет, потому что она первая нарушает правила игры, внаглую потираясь о его пах, чем только усиливает голод Рана. — У вас красивые стоны, офицер.       — Что на тебе? — шёпот обжигает ухо, и Мия склоняет голову в другую сторону, когда чувствует горячие губы, скользящие по её шее — словно открытый огонь целует.       — Жаль, не ты, — язвит девушка и протяжно стонет, потому что Ран кусает её за плечо, сразу же зализывая это место. Хайтани доставляет удовольствие вид засосов на коже жены — его метки, и их следует обновить. — А если я скажу, что ничего?       — Тогда мне придётся утопить этот город в крови, любимая, — Ран говорит это тихо, касаясь губами ушной раковины Мии, а его руки обвиваются вокруг тонкой талии. — Где же была жена Рана Хайтани без белья?       — Хотела бы всё так же быть на тебе или под тобой, — по коже идут мурашки, а сознание весело машет ручкой, потому что его полностью заволакивает возбуждение и желание: Хайтани принимается скользить языком по чувствительной шее, а большие ладони накрывают грудь, слегка сжимая. — А пришлось целый день париться в офисе.       Ран усмехается, прекрасно зная, где была Мия — наблюдение за ней ведётся почти двадцать четыре часа в сутки, если его нет рядом с женой.       — Хорошая девочка, — Хайтани не говорит — мурлычет, и девушка ощущает себя тёплым воском в его объятиях. Ещё чуть-чуть — и растечётся по телу Рана, впитывая в себя острый запах соулмейта. — Ноги шире.       Мия делает так, как он велит, полностью наплевав на то, что они стоят на оживлённой городской дороге, и трафик тут бешеный. Ей плевать на всё, кроме Хайтани, что опускает руки вниз, расстёгивая пуговицу на её джинсах и скользя пальцами под резинку кружевного белья, чтобы сразу же окунуться в горячую влажность и протяжно застонать вместе с Мией.       — Что, накажешь прямо тут? — сарказм даётся с трудом, потому что Ран не видит границ, выстраивая их исключительно под себя, и он уже вовсю ласкает Мию, надавливая на клитор девушки пальцем. По телу расходятся огненные импульсы, ударяющие жгучим электричеством по всем нервным окончаниям, и девушка не может сопротивляться напору Хайтани, прогибаясь сильнее в пояснице, чтобы ощутить крепкое тело соулмейта позади себя.       — Я бы разложил тебя на капоте, — его голос тягучим мёдом течёт по коже; Ран Хайтани — змей-искуситель, и Мия готова упасть в эту бездну греха, слепо следуя за своим мужем и в огонь, и в воду. — И долго с оттягом трахал, любимая.       Девушка готова застонать от обиды, когда Ран перестаёт ласкать её, вместо этого наматывая на кулак длинные платиновые волосы и запрокидывая голову жены себе на плечо. Он смотрит на неё сверху вниз и ухмыляется, видя жадный блеск синих глаз, и как призывно приоткрыты нежно-алые губы — так и тянет размять помаду, чтобы наконец ощутить умопомрачительный вкус своей девочки.       — Какая же ты испорченная, — с восхищением тянет Ран, а потом со всей силы вжимает Мию в дверь машины, тесно прижимаясь пахом к упругой заднице жены, чтобы она ещё раз смогла ощутить всю силу его желания обладать ей. — Думаешь, я позволю кому-то смотреть на тебя, даже если в этот момент ты на моём члене?       — А разве я на нём? — жар мужского тела дурманит, и Мия ощущает глухое раздражение и лёгкую боль между ног — на них слишком много одежды, а она чувствует острое неудовлетворение.       — Я выпорю тебя, — в глазах темнеет от слов Рана; от жаркого шёпота и больного укуса в шею, оставляющего после себя багровый коровоподтёк. Запястий касается что-то холодное, и звучит звук защёлкивающегося замка — Хайтани надевает на жену наручники и ведёт к полицейской машине. — Наото, ключи в зажигании — отвези к моему дому.       — Да, господин Хайтани, — Мия краем глаза успевает заметить молодого парня в чёрных джинсах и серой ветровке, что проходит мимо, низко опустив голову — на жену Рана смотреть запрещено, сейчас особенно.       Ран открывает дверь и со всей осторожностью и заботой укладывает Мию на заднее сидение так, чтобы руки не затекли. Он действительно мог бы разложить её прямо здесь, но давать прохожим возможность хоть на минуту любоваться их играми и сносить потом полностью систему городских камер? Уж лучше Хайтани отвезёт жену туда, где им никто не помешает, и Ран сможет в полной мере насладиться игрой и своим обожаемым до безумия соулмейтом.       — Как правдоподобно, — доносится спокойный голос жены с заднего сидения, что ухмыляется, рассматривая кожаный салон и думая: сколько алкашей здесь успело наблевать, а она лежит в дорогих брендовых джинсах просто так. — Долго придумывал?       — Секунд тридцать, как только мне доложили, что ты едешь домой, — улыбается Ран, выключая мигалки и вливаясь в поток машин. — И не переживай, любовь моя, это новая машина — начальник полиции был очень щедр, когда одалживал мне её.       — А он в курсе, как ты её используешь? — она поворачивает голову, любуясь абрисом широких плеч, затянутых в синюю форменную рубашку и виднеющихся над спинкой сидения. Рану удивительно к лицу эта форма, или же весь фокус в том, что Мия точно знает, что Хайтани до костей мозга тёмный и порочный, от чего контраст играет новыми красками — дьявол под маской благочестия.       — Вряд ли это вообще должно его заботить, — отвечает Ран и смотрит в зеркало заднего вида, чтобы лишний раз обвести взглядом тело Мии, что специально принимает более соблазнительную позу, а шёлковый топ задирается, открывая взору плоский живот. — Какое неподобающее поведение при законном представителе власти.       Девушка игриво фыркает и разводит ноги шире, точно зная — Хайтани смотрит.       — Меня уже арестовали и обещали наказать поркой. Или в меню есть что-то ещё? — алых губ касается дерзкая улыбка, и Рану хочется стереть её поцелуем, чтобы чувствовать, как под его ласками Мия тает и подчиняется.       — Запрет на прикосновения, — в их случае это действительно тяжёлое испытание, учитывая, что они и без того редко видятся в последнее время — группировка отнимает всё свободное время. — Или прекратишь провоцировать?       — Как можно? — Мия садится и подаётся вперёд, так что её подбородок касается плеча Рана. Она слегка поворачивает голову и касается губами мягкой мочки, потянув за серьгу. — И упустить такую возможность?       Пальцы на руле сжимаются сильнее, а пах тяжелеет и наливается огненной болью, что только усиливается, пока Мия продолжает дразнить Рана, осыпая шею лёгкими бархатными поцелуями — знает, как ему нравится подобное. Девушка наслаждается происходящим, она жадно слушает, как дыхание Хайтани становится рваным и тяжёлым, а сам он слегка отводит голову в другую сторону — разрешая больше.       — Думаешь соблазнить меня при исполнении? — голос слегка садится, и Ран облизывает губы, продолжая двигаться к конечному пункту — одному из недавно приобретённых складов, сейчас пустующему: там им никто не помешает.       — Нет, просто дразню, — Мия усмехается и встречается взглядом с Раном в зеркале заднего вида: ей до безумия нравятся его потемневшие глаза, в зрачках которых горит яркое пламя похоти и вожделения — точно сам дьявол. — Ты уже давно соблазнён.       И это истинная правда — с того самого момента, как увидел свою родственную душу в клубе, танцующую на барной стойке. Уже тогда Ран точно был уверен, что Мия будет принадлежать только ему, как и задумала вселенная.       — Приехали, любимая, — его улыбка больше напоминает звериный оскал, но девушка чувствует не страх, а трепет нетерпения, потому что точно знает, что будет дальше. Как только Ран вытаскивает Мию из машины, то со всей силы прикладывает спиной к двери и впивается в призывно приоткрытые губы, а руками жадно обхватывает желанное тело, стараясь коснуться каждого участка.       От жадности и голода, которыми наполнен этот поцелуй, внутри всё взрывается от ярких вспышек возбуждения, что не прекращаются даже на секунду, пока язык Рана хозяйничает во рту Мии, полностью подчиняя девушку себе. Хайтани кусает мягкие губы, обводит ровный ряд зубов и щёки, пытаясь хоть как-то унять голод внутри себя — всё без толку, потому что Ран хочет больше с каждым новым мгновением.       Мужские руки скользят по талии вниз и с силой обхватывают упругие ягодицы, сжимая и заставляя Мию податься вперёд, чтобы ощутить болезненную твёрдость члена Хайтани животом. Девушка думает, что, сколько бы времени ни прошло, а они никогда не смогут в полной мере насытиться друг другом.       Ран, не прерывая поцелуя, отводит Мию вперёд, к капоту машины, и подсаживает вверх, легко вклиниваясь торсом между бёдер жены, что сразу же скрещивает тонкие щиколотки на его ногах — Хайтани тоже в ловушке. Девушка изгибается ему навстречу, и Ран укладывает Мию на прохладный металл, нежно касаясь одной рукой женской щеки, а другой задирая вверх тонкий топ, чтобы коснуться нежной кожи без любых преград.       Когда Хайтани совершает первое движение бёдрами, врезаясь пахом в промежность Мии, она не может сдержать глухого стона, мечтая сейчас как можно крепче обнять мужа за шею.       — Правда думала, что всё закончится так быстро? — Ран отрывается от распухших губ и усмехается, буквально утопая в тёмно-синем океане глаз жены, что находится в его абсолютной власти. — Я безумно тебя хочу, любимая, но порку никто не отменял.       Мия взгляд не отводит, вместо этого слегка приподнимает таз и трётся о пах Хайтани, расплываясь в довольной улыбке, потому что мужчина стонет от этого и сильнее вдавливает стройное тело в капот.       — Тогда не понимаю, почему ты медлишь?       Как у неё так выходит, Ран не понимает, но нравится ему это до чрезвычайности. Потому что его соулмейт умеет сделать так, что Хайтани чувствует себя ручным зверем, готовым сделать всё ради Мии. Она не боится его, принимает любым и продолжает отдавать всю себя — разве мог он хотеть отказаться от такого подарка вселенной?       Его сладкая шипастая красная роза.       Ран легко переворачивает Мию на живот и нежно касается запястий, проверяя, не затекли ли, после чего слегка массирует и ведёт ладонью вниз, останавливаясь на красивой маленькой заднице. Он не спешит, пока избавляет девушку от джинсов, что исчезают с её тела, а взору Рана открывается одна из самых шикарных картин. Хайтани становится позади Мии, широко расставляя ноги, так что их конечности соприкасаются, а пах мужчины касается светло-серого кружева, больше раскрывающего, чем прячущего. В ладонях появляется зуд, но Ран терпит.       — Если бы ты только могла видеть себя со стороны, — он кладёт ладонь на поясницу Мии и нежно гладит, а девушка слабо стонет, потому что всё тело буквально звенит от острого возбуждения, захватившего каждую клеточку в организме. Девушка кожей чувствует жаркий взгляд фиолетовых глаз, и как он скользит по её коже, оставляя после себя ощутимый след — это принадлежит Рану Хайтани. — Такая плохая девочка.       Он собирает в кулак тонкое кружево и легко рвёт — а Мия уже сбивается со счёта: Ран испортил слишком много комплектов её нижнего белья. Девушка чувствует прохладу воздуха в огромном помещении, но ей жарко внутри, а между ног разливается боль — ей нужен Ран.       Звучит шлепок, и Мия громко вскрикивает, а тело прошибает острое наслаждение, расходящееся горячими волнами по всему организму. Она зажмуривается до звёздочек под веками, а Ран склоняется над женой и ласково гладит упругую ягодицу, на которой красным горит отпечаток его ладони.       — Моя маленькая извращенка, — он мурлычет эти слова, касается губами платинового затылка и толкается бёдрами вперёд, имитируя проникновение. — Тебе нравится?       — Да-а, — выдыхает Мия и снова стонет, потому что Хайтани сжимает её бедро длинными пальцами — наверняка останутся следы, словно изящные лепестки ликориса, — и снова толкается. — Пожалуйста, Ран…       Мужчина прикрывает глаза, жадно вслушиваясь в хриплый голос жены, умоляющий его. Он обожает такие моменты, когда чувствует власть над Мией и точно знает, что она принадлежит ему целиком и полностью. Только он один может дать своему соулмейту такого рода наслаждение. Ран любит Мию безумно, готов весь Токио вырезать, если ей захочется, и лучше бы девушке этого не знать, потому что любовь Хайтани тёмная и жадная.       Он шлёпает снова, делает это на самой грани боли и игры, чтобы не причинить вреда. Рядом с Хайтани Мия должна чувствовать только безопасность и заботу. Знать, что один из королей преступного мира всегда будет для неё надёжной крепостью и мечом, карающим врагов.       — Кому ты принадлежишь? — он наматывает на кулак густую реку платиновых волос — будто пальцы окунают в жидкое серебро, красиво блестящее даже в тусклом освещении склада. Женская спина изгибается, и Мия привстаёт на мысочки, чтобы было удобнее. Она слышит тяжёлое дыхание Рана — словно дикий зверь, загнавший свою добычу в угол. Девушка улыбается, потому что знает, какой её муж собственник. Хайтани слушает ответы жены, как мантру.       — Тебе, Ран, — она поворачивает голову и попадает в плен блестящих фиолетовых глаз, с жадностью смотрящих на неё. И Мия отвечает тем же, потому что вся состоит из любви к Хайтани, полностью наплевав на то, чем он занимается и кем является. — Только тебе.       Внутри разливается удовольствие от слов жены, а дикий зверь довольно мурчит, сейчас успокаиваясь — придёт время, и вся Япония будет знать, что Мия принадлежит Рану Хайтани, одному из верхушки «Бонтен».       — Будешь послушной? — снова шлепок, от которого по телу расходятся новые волны удовольствия, и Мия громко стонет, а Ран прижимается пахом к её ягодицам и медленно трётся, улыбаясь, как сам дьявол. — Не слышу, любимая.       — Со скуки умрёшь с кроткой овечкой, — шипит девушка, почти умирая от желания. — Что ещё ты хочешь услышать?       — Ты знаешь что, — Хайтани убирает в сторону густую копну волос и нежно касается губами тонкой шеи. Он жадно вдыхает сладкий запах Мии, мечтая втереть аромат карамели и миндаля в свою кожу.       Ничего не меняется. Девушка слабо улыбается и дрожит от трепетных поцелуев, которыми Ран осыпает её плечи и лопатки, ловкие пальцы стягивают вниз лямки топа и бюстгальтера, и Мия уже мечтает оказаться полностью обнажённой под ним.       — Я хочу тебя, — Ран улыбается, оставляя топ и лифчик висеть бесформенной тряпкой на тонкой талии, и утягивает жену вслед за собой, чтобы Мия не замёрзла, лёжа на холодном металле машины. Он снимает с себя рубашку и стелет на капот, обнимает девушку за талию и скользит руками вверх, накрывая грудь Мии ладонями. Вся она — обнажённая и раскрытая — в его жадных объятиях.       — Хорошо, — он касается губами нежной щеки. — Но не то.       Девушка сжимает зубы, силясь не разораться — чёртов садист. Любит же слушать её мольбы, и это не меняется ни при каких обстоятельствах.       — Трахни меня, — голос Мии насквозь пропитан желанием и мольбой, и Хайтани прикрывает глаза, продолжая нежно ласкать чувствительные соски, дразняще пощипывая их. От этого девушка изгибается в тесном кольце мужских рук, а Ран чувствует горячую влагу, текущую по её бёдрам.       — Умница, любимая, — мягко говорит Хайтани и наконец-то освобождает жену от наручников, но сразу же укладывает животом на капот машины и заставляет широко расставить ноги в стороны. — Хочу вылизать тебя.       От этих слов внизу живота взрывается мощный золотой протуберанец наслаждения, и Мия вытягивает руки перед собой, больше напоминая изящную кошку, с удовольствием подставляющуюся своему коту. Ран усмехается и гладит ладонями любимое тело, усеянное его засосами и укусами — личная роспись короля на теле соулмейта.       Мужская рука нежно скользит по бедру Мии, оглаживает упругие ягодицы, а потом длинные пальцы касаются женской промежности, и Ран усмехается, ощущая горячую влагу на подушечках, и как жена подаётся ему навстречу. Пах сводит от лёгкой боли, а болезненно твёрдый член неприятно соприкасается с тканью боксеров, но Хайтани не может отказать себе в удовольствии лишний раз подразнить Мию.       Рывок — и девушка оказывается на спине, а Ран прижимает её руки к капоту и опускает голову к ключицам, оставляя на коже Мии новые засосы и лёгкие поцелуи, и эти места горят, потому что все ласки Хайтани огненные. Девушка изгибается под Раном, стонет снова и снова, пока он медленно спускается вниз, опаляя дыханием плоский живот. Его ладони ложатся на ноги Мии, и он подтягивает её ближе к краю, опускаясь на колени — только перед ней.       Когда горячий гибкий язык касается её между ног, всё тело пронзает яркая вспышка наслаждения, и Мия вскрикивает, вцепляясь пальцами в широкие плечи Рана, оставляя на них царапины от длинных ногтей. Ей кажется, что она с головой погружается в шипучее море самого вкусного алкоголя, потому что ласка Хайтани нехило бьёт в голову, и Мия ощущает себя пьяной вдрызг.       Ран надавливает кончиком языка на клитор, обводит его по кругу, старательно собирает смазку с нежных половых губ и жадно слушает грудные стоны жены, думая, что они больше похожи на райское пение. По крайней мере его личный рай был бы именно таким — с Мией наедине. Хайтани ласкает девушку неспешно, сам утопая в происходящем, будто в густом меду, разлитом в пространстве. Он добавляет пальцы, вначале слегка обходя вход, а потом проникает внутрь, касаясь горячих влажных стенок — член дёргается в брюках, так велико желание вставить жене немедленно, чтобы в очередной раз сойти с ума от тесного плена её тела.       Мия везде вкусная, и Ран продолжает вылизывать её, дразня чувствительный комок нервов: он дует на него, облизывает и посасывает, массирует, а в пространстве рассыпаются жаркие стоны девушки, больше напоминающие яркие цветные вспышки от фейерверков — идеальная симфония, по мнению Хайтани.       Перед глазами стоит яркая золотистая пелена, и Мия думает, что сейчас вообще не способна воспринимать окружающую её реальность — есть только Ран. Вокруг девушки плотным коконом разлит острый запах соулмейта, и Мия жадно вдыхает его, чувствуя, как жар между ног только разгорается от каждого движения умелого языка, что сейчас ласкает её; от длинных нежных пальцев, что находятся внутри.       — Ра-а-ан, — по хребту идёт дрожь от того, как она тянет его имя. — Пожалуйста, я не могу больше!       «Я тоже», — думает Хайтани, но ему мало этого, чтобы остановиться просто так. Ран хочет ещё и ещё, слушать, как Мия умоляет его. Мужчина продолжает свои ласки, дразняще надавливая языком на клитор, а после ведёт им вниз и заменяет пальцы.       — Блять, Ран! — она выгибается под ним сильнее, потому что это становится невыносимо прекрасным; всё тело звенит от наслаждения, но Мия хочет больше. — Ра-ан, пожалуйста, возьми меня.       Хайтани медленно поднимается на ноги, показательно облизывая губы и хищно глядя на любимую жену, что лежит на капоте машины с широко раздвинутыми ногами — для него одного. Звук расстёгиваемой пряжки ремня звучит, как выстрел, и Мия на секунду прикрывает глаза, а когда открывает — Ран уже нависает над ней, голодно глядя в синие глаза.       — Хочешь мне что-то сказать, хорошая девочка? — Хайтани расплывается в дерзкой усмешке, когда Мия шипит под ним в тщетной попытке сдвинуться с места, потому что Ран медленно проводит членом меж её ног, собирая головкой смазку и дразня жену.       Девушка смотрит ему в глаза, утопая в тёмной фиолетовой тьме взгляда Рана, а потом привстаёт на локтях, сокращая расстояние между их лицами.       — Я люблю только тебя, — шепчет Мия, и Хайтани заполняет её собой одним быстрым движением, войдя сразу на всю длину. Он ловит губами стон девушки и сплетается с ней языками, яростно целуя. Теперь, когда они стали одним целым, Ран больше не хочет себя сдерживать.       Внутри любимого тела узко и горячо, и все стоп-краны, которых и без того рекордно мало, срывает в один момент. Хайтани двигается часто и глубоко, продолжая жарко целовать Мию и сжимая её бедра до покраснений — слишком хорошо. Они объяты наслаждением, что множится в их крови, разносясь по телу шипучими сиреневыми пузырьками, оседающими в каждой клеточке.       Сознание куда-то уплывает, и в голове не остаётся ничего, кроме жадного желания получить долгожданную разрядку — слишком долго длилась их разлука. И даже тот факт, что связь Рана и Мии давно скреплена, не становится облегчением — они всё так же жадны и голодны по отношению друг к другу.       Пальцы Мии зарываются в короткие тёмные волосы на затылке мужа — он успел избавиться от знаменитых кос, но менее притягательным не стал ни на йоту. Девушка открывает голову назад, и в шею впиваются горячие губы, лаская и кусая, а внизу разливается горячий жар, ровно там, где их тела соединяются.       — Моё всё, — раздаётся шёпот Рана, и у Мии ёкает в груди от огромной волны любви к мужу — она может сейчас легко затопить собой всю планету разом. — Я люблю тебя.       Они снова целуются, пока приближаются к заветной черте, уже замаячившей золотистой волной, что приближается к ним обоим подобно цунами, усиленному их обоюдными чувствами. Мия глухо стонет, потому что удовольствие переполняет её тело, и она кончает, сжимаясь на члене Рана и чувствуя — он следует за ней.       Какое-то время проходит в полной тишине, а потом Хайтани снова целует жену и утягивает за собой, чтобы обнять и набросить на голое тело свою рубашку.       — Я по тебе скучал, — ласково говорит Ран и улыбается, чувствуя, как нежно Мия целует его шею — до дрожи приятно.       — Я тоже.       Домой они возвращаются только через два часа, успев ещё раз предаться разврату на новенькой полицейской машине и осквернить её заднее сидение.       — А возвращать тачку не собираешься? — усмехается Мия, когда они выходят из автомобиля, и на них обрушивается запах ночи, наступившей в Токио.       — Возьму бонусом за сотрудничество, — Ран притягивает девушку к себе и ласково целует платиновую макушку. — Не устала?       — Душ или кровать? — ей и мысли читать не нужно, чтобы знать, о чём спрашивает Хайтани.       — Оба варианта.       В подъезд они входят жарко целуясь.