Хочу верить в то, что наша любовь навсегда.

Калифорния. Сан-Франциско. Около девяти часов вечера, если не больше. На улице шёл дождь, горели последние фонари. Машины на большой скорости ездили туда-сюда. По тротуару шла молодая девушка лет шестнадцати. Она спокойно шла в наушниках, погрузившись в свои мысли. Девушка зашла в пятиэтажку. Поднимаясь по лестничной клетке, девушка обратила внимание на бетонную стену. Большими буквами было написано: «Кэрролл – шлюха». — Суки, — сказала девушка, сняв наушники и показав фак надписи. Зайдя в квартиру, девушка поморщилась от запаха сигарет. Она сразу же направилась к единственному балкону в квартире. Как она и думала, на балконе стояла её мать – блондинка с тускло-зелёными глазами, в возрасте около сорока лет. Её волосы были собраны в небрежный пучок, сама она была одета в домашнюю одежду. Женщина выглядела уютно. Девушка подошла к матери и взяла из её пачки сигарет «Мальборо» сигарету. Достав из кармана зелёной толстовки зажигалку, подожгла её. — Выглядишь плохо. Что случилось? — как-то обеспокоено спросила женщина. — Включила любящую мать? — с усмешкой спросила девушка. — Нора! — строго произнесла мать. — Какой-то еблан несколько раз… всёк… Сильно плохо? — сказала Нора с грустной улыбкой. — Посмотри в зеркало, — сказала мать, потушив свою сигарету и забрав почти целую сигарету дочери. Она потушила её тоже. — Курить плохо. Девушка усмехнулась и направилась в ванную. Подойдя к зеркалу, девушка выглядела довольно симпатично: ярко-зелёные глаза, тёмно-каштановые волнистые волосы, густые брови, тонкие губы, прямой маленький нос, вся в веснушках. На скуле – ссадина и губа разбита. «Вроде не всё так и плохо, мама преувеличила», — подумала она. Девушка слегка нахмурилась. Во время разговора о потрепанном виде Норы мама выглядела обеспокоено, что было странно и не свойственно по отношению к ней от этой женщины. Ведь у них всегда были натянутые отношения. Они часто ссорились и спорили на различные темы: от того, что у девушки бардак в комнате, до того, какой был козёл её отец. Девушка никогда не знала, кто он, что он, какой он. Мама говорила, что девушка очень похожа на него внешностью и характером, даже, по её словам, и по стилю речи. Женщина всегда говорила, что отец Норы – тот ещё урод, бросивший её, когда она была беременна. Женщина ненавидела его больше всего на свете. От одного его упоминания женщина становилась разгневанной. — Не можешь налюбоваться собой? — около девушки встала мать, улыбаясь. «Она редко улыбается», — подумала Нора и тоже натянула недолгую улыбку. Мать пошла на кухню, а девушка следом. Женщина встала около раковины и начала мыть посуду, а Нора села за стол. — Что случилось? — подняв бровь, спросила девушка. — Поедем на корпоратив. Там будет много различных богатеньких мужчин, — сказала она. «А, нет, я ошиблась. Всё как обычно», — подумала Нора. Женщина часто ходила на такие встречи, ведь сама была очень популярной журналисткой и любила находить себе различных мужчин, хотя ни с кем у неё не было серьёзных отношений. Только с отцом Норы. Но не то чтобы долго – всего год. — Почему «поедем», а не «поеду»? — спросила девушка, смотря на маму. — Поедешь со мной. Может, найдёшь себе какого-нибудь… — Мне никто не нужен, — как отрезала, произнесла Нора. Женщина закатила глаза и тяжело вздохнула, закрыв лицо руками, но ничего не ответила. Закончив мыть посуду, женщина пошла собираться. Нора не очень хотела куда-то идти, тем более туда, где одни богатые лицемерные уроды, но и с матерью не хотелось спорить. Поэтому, зайдя в комнату, девушка заметила бардак: на столе стояли пустые кружки, на полу валялась бумага, кровать не заправлена, в шкафу творилось черти что. В голове девушка отметила, что стоит убраться завтра утром или сегодня, как вернётся. Девушка подошла к шкафу и открыла его. Она решила не заморачиваться, поэтому одела красную рубашку и чёрные брюки. На ноги одела того же цвета что и брюки кроссовки, а поверх рубашки – кожаную куртку.