Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше морской воин Глава 103: рассказывание Краткие сведения: В последний раз: Изуку выдаёт себя, что, как ни странно, не требует наложения швов, и узнаёт кое-что о Сасаки. Примечания: привет, прости, что так поздно, школа выматывает меня, но она заканчивается 14-го, так что :3c (Дополнительные примечания приведены в конце главы.) Текст главы Руки Изуку дрожат, когда он выходит из лифта в вестибюль. Он не уверен, в чём дело: в том, что Сасаки сказала ему, в том, что она сказала, что героизм убил её сестру и что она хотела, чтобы другие почувствовали её боль , или в выражении её лица, в далёком блеске её глаз, в том, что её улыбка выглядела почти болезненной. Он не уверен, боится он или нет — кажется, что да, но в то же время он чувствует себя отстранённым. Оцепеневшим. На самом деле Изуку не думает, что это хорошо, но лучше так, чем испытывать явное беспокойство. Наверное, из-за того, что он чувствует себя таким странным, отстранённым и чудаковатым , он не замечает Миуру, пока чуть не врезается в неё. Изуку вздрагивает, когда на него падает тень, отшатывается назад и останавливается. Его взгляд поднимается вверх, останавливаясь на испуганном лице Миуры с широко раскрытыми карими глазами. Изуку никогда раньше не замечал, но в её глазах есть тонкое фиолетовое кольцо, такое едва заметное, что на мгновение он задаётся вопросом, не показалось ли ему. — Мидория? — спрашивает Миура, слегка нахмурив брови, когда они оба делают шаг назад. На мгновение она выглядит почти растерянной, прежде чем на её губах появляется хмурая улыбка. — Ты встречался с боссом, — говорит она, и это не вопрос. Изуку моргает и кивает. — Эм, да, — говорит он. — Я просто… я собирался пойти домой, — нервно бормочет он. Он не понимает, почему у Миуры такое мрачное лицо, и это его немного пугает. Она выглядит почти как Фьюри, только не совсем — такое выражение лица Изуку видел у Фьюри, но язык тела Миуры совсем другой. — Тебе нужно быть осторожнее, — говорит Миура, и Изуку видит, как напрягается её челюсть, когда она на мгновение стискивает зубы. — Тебе просто… тебе нужно быть осторожнее, хорошо? Изуку сглатывает. «Я-я буду… я есть, но что… что это значит?» — спрашивает он, слегка покачивая головой, словно пытаясь прояснить ситуацию. «Что-то должно произойти?» — спрашивает он. Миура на мгновение смотрит на него. Теперь её глаза кажутся тёмными, и Изуку не уверен, что в них вообще есть фиолетовый оттенок. Она закрывает глаза, крепко зажмуриваясь, и качает головой, прежде чем развернуться и пройти мимо него. — Я не знаю, — коротко отвечает Миура, и её голос звучит так тихо, что Изуку не уверен, что он вообще должен был его услышать. Он оборачивается, когда она проходит мимо него, но не останавливает её и ничего не говорит. Он смотрит, как она уходит из виду, прежде чем двинуться с места, и даже тогда он чувствует себя неуютно, когда снова выходит из здания. -- Изуку моет посуду в общей комнате общежития. Это стало привычным делом: Шинсо оставляет беспорядок, чтобы Изуку его убирал. Изуку знает, что, если бы он сказал что-нибудь Айзаве или даже если бы Айзава заметил это сам, Шинсо пришлось бы самому убирать за собой. Он знает, что Шинсо делает это намеренно: посуда остаётся только тогда, когда Изуку дома, а не когда он уходит на весь день. Точно так же Синсо оставляет шкафы открытыми или роняет полотенца Изуку на пол в ванной. Только когда Изуку находится в общежитии, а не когда он на патрулировании. Изуку не возражает , конечно. Ему это не нравится, но не потому, что он не хочет убирать за Шинсо. Он думает, что Изуку может сделать это для Шинсо, чтобы компенсировать то, что он сделал с другим мальчиком. На самом деле Изуку предпочёл бы, чтобы Шинсо накричал на него, обозвал как-нибудь по-плохому, выругался, ударил или сделал что-то ещё . Как бы то ни было, Изуку видел Шинсо только в тени, только когда тот думал, что Изуку нет рядом, думал, что Изуку не смотрит. По сути, Изуку живёт в общежитии один. Вот почему, когда Деку слышит, как хлопает дверь, он вздрагивает и подпрыгивает от неожиданности, а посуда, которую он моет, с грохотом падает на дно раковины. Деку морщится от шума, смотрит в раковину, чтобы убедиться, что ничего не разбилось, а затем поворачивается и смотрит на дверь. Он ожидает увидеть Айзаву или Пристена, может быть, даже Шинсо, если тот наконец решил накричать на Деку. Вместо этого Изуку видит копну светлых волос и пару ярко-красных глаз. Его брови взлетают вверх, когда он встречается взглядом с Каччаном, и он видит ленивую ухмылку на лице Каччана, когда тот заходит в общую комнату и захлопывает за собой дверь. Его сумка перекинута через плечо. — Скучал по мне? — спрашивает Каччан со смехом в голосе. — Ты выглядишь так, будто увидел грёбаного призрака, — говорит он, закатывая глаза и входя в общую комнату. Изуку оставляет посуду в раковине, быстро вытирает руки о полотенце, висящее рядом с холодильником, и спешит к Каччану. «Ты вернулся так рано , — говорит Изуку, оглядывая Каччана. Он почти не может поверить, что тот здесь , что кто-то, кто не участвует в этой дурацкой затее с Геккейджу, реален и разговаривает с ним. Это кажется удивительным и странным одновременно; он почти забыл, что существуют другие ученики. — Не совсем, — говорит Каччан, приподнимая бровь. — Через чёртову неделю снова начнутся занятия, — говорит он, и Изуку моргает. — Н-неделю? — переспрашивает он, вспоминая дату. Внезапно он понимает, что не знает, какой сегодня день, только то, что сейчас январь и что Сасаки сказал, что большой побег из тюрьмы состоится в конце января — начале февраля. — Да, неделю, — говорит Каччан, приподняв бровь. — Ты что, ударился головой или что-то в этом роде, пока меня не было? — спрашивает он, скользя взглядом по телу Изуку, словно что-то ищет. Изуку внезапно чувствует себя неловко и сопротивляется желанию выйти из комнаты. — Эм, я… наверное, я просто потерял счёт времени, — бормочет Изуку, наблюдая, как Каччан снова закатывает глаза. — Да, я имею в виду, ясно , — говорит Каччан, поворачиваясь и направляясь к лестнице. — Давай, ботаник. Помоги мне убрать это дерьмо, — говорит он, и Деку без колебаний бежит за ним. В том, как двигается Каччан, есть что-то такое успокаивающее, такое знакомое. Его уверенность заразительна, и Деку чувствует себя лучше, просто находясь рядом с кем-то, кто не разваливается на части. На мгновение Изуку задумывается, может ли Каччан заметить, в каком он беспорядке, или же Изук выглядит как обычно. — Где Миндфрак? — спрашивает Качан, пока они поднимаются по лестнице, и Изуку не вздрагивает, но это было близко. — Он, эм… он не разговаривает со мной, — тихо говорит Изуку. — Я вроде как… я вроде как облажался, Каччан. — Пауза, а затем он слышит, как Каччан вздыхает. — Похоже на тебя, — говорит он, но в его словах нет злости. Лестница кажется короче, чем обычно, когда они поднимаются на этаж Качана, и другой мальчик идёт впереди. — Так что ты сделал? Изуку сглатывает. «Я, э-э-э... это вроде как личное», — говорит он, наблюдая, как Каччан открывает дверь. Руки другого мальчика двигаются плавно, без дрожи. Изуку не думает, что его руки когда-либо были такими уверенными, ни в детстве, ни сейчас. — Ну, либо говори, чёрт возьми, либо не говори, — говорит Каччан, распахивая дверь своей комнаты. Изуку видит, как он морщит нос от пыли в воздухе, но комната действительно не так уж плоха для того, кто отсутствовал целый месяц. — Он… его родители, они… они причиняли ему боль, — тихо говорит Изуку. — И я… когда я узнал, я… я рассказал Айзаве-сэнсэю. Это простое объяснение, и всё кажется таким лёгким. Таким простым. Изуку хотелось бы найти слова, чтобы объяснить, каково это было на самом деле, что он видел, слышал и чувствовал. Он хотел бы знать, как объяснить Каччану, почему это так важно, но, судя по взгляду, который бросает на него Каччан, тот и так всё понимает, даже если Изуку ничего не говорит. — Значит, он злится, потому что ты его сдал, — говорит Каччан, и Изуку невольно вздрагивает от его слов. — Д-да, — отвечает Изуку, сглатывая комок в горле. — Он был... он продолжал идти домой к ним, — объясняет он. — Я просто... я не хотел... — Я знаю, — говорит Каччан, тяжело вздыхая, и это на мгновение застаёт Изуку врасплох. — Не понимаю, почему он просто не остался в общежитии, — говорит Каччан, слегка покачивая головой, ставит сумку на кровать и расстёгивает её. — Мог бы избавить себя и тебя от многих проблем. — Я… — начинает Изуку, делая паузу, чтобы перевести дыхание. — Я поступил правильно? — спрашивает он, и его голос звучит тихо, почти пискляво. Забавно, что после всего, что случилось, он всё ещё смотрит на Каччана, чтобы тот сказал ему, что правильно, а что нет. — Чёрт возьми, конечно, — фыркает Каччан, прищурившись глядя на Изуку. — Ты что, должен был просто позволить им надрать ему задницу? — спрашивает Каччан, закатывая глаза и возвращаясь к своей сумке. — Я понимаю, на его месте я бы тоже разозлился. Но тебе нужно было это сделать. — Каччан говорит это твёрдо, не оставляя места для споров, не оставляя места для мыслей Изуки о том, что он может лгать, чтобы тот почувствовал себя лучше. Не то чтобы Каччан когда-либо сделал бы это. Если Изуку и может быть уверен в чём-то, так это в том, что Каччан скажет ему, что он на самом деле чувствует. — Ладно, — говорит Изуку, делая глубокий вдох и вжимая ладони в ткань брюк. — Ладно. Теперь он чувствует себя увереннее, хоть и немного. — Ты поможешь мне распаковать вещи или так и будешь стоять? — спрашивает Каччан, поворачиваясь и бросая на Изуку равнодушный взгляд. Изуку слегка смеётся и делает шаг к другу. -- “Итак, расскажи мне”, - говорит Каччан, плюхаясь на стул напротив Изуку за столом. Изуку моргает, глядя на него, его ложка с хлопьями застыла в воздухе, когда он в замешательстве встречается с красными глазами Каччана. Для этого еще слишком рано , думает он, и его утреннему туману определенно не помогает тот факт, что Изуку и Каччан вчера допоздна не ложились спать, разговаривая и смотря новое телешоу, на котором Каччан настоял, чтобы Изуку не пропустил. Последние восемнадцать часов или около того Изуку чувствовал себя почти нормально и, возможно, именно поэтому требование Каччана не имеет для него никакого смысла. — Сказать тебе?.. — спрашивает Изуку, хмуря брови и опуская ложку обратно в миску с хлопьями. Каччан фыркает, закатывая глаза. — В чём на самом деле заключается твоя причуда, придурок? Ты сказал, что расскажешь мне до конца каникул, так что давай, — говорит Каччан. Изуку сглатывает, внезапно чувствуя себя гораздо менее голодным и гораздо более уставшим. — Я… перерыв ещё не закончился, — говорит Изуку, и его голос звучит более напряжённо, чем минуту назад. Каччан прищуривается, глядя на него. — Это закончится меньше чем через чёртову неделю, — замечает он. — У тебя заканчивается время, — говорит он, и это задевает Изуку за живое, чего он не ожидал. Изуку не понимает, почему он вдруг почувствовал себя таким опустошённым, уставшим и расстроенным, но он встаёт и берёт в руки свою недоеденную миску с хлопьями. Керамическая миска холодная от молока, когда он поворачивается и идёт на кухню, ставя её в раковину. — Деку, не игнорируй меня, — предупреждает Каччан, но Изуку лишь вздыхает. — Я скажу тебе перед окончанием каникул, — говорит Деку. — Просто… я опоздаю на встречу, — говорит он. Он ожидает, что Каччан будет спорить с ним, ожидает услышать фырканье или крик, но вместо этого не получает ответа. Деку настороженно оборачивается и видит, что Каччан задумчиво смотрит на него. Изуку чувствует себя странно из-за того, что прищуренные красные глаза Каччана не отрываются от его лица, поэтому он поворачивается и спешит к двери, где уже лежит его сумка, готовая к выходу. — Будь осторожен, — говорит Каччан, едва слышно ворча. Изуку кивает в ответ, но не может заставить себя ответить. Надевая ботинки, он не может не думать о том, что сказал Каччан. У тебя мало времени , — думает он про себя. У тебя мало времени. -- Изуку не думает, что это нормально, что он начал терять счёт времени, но он мало что может с этим поделать. Несмотря на все обещания взрослых о терапии, помощи и заботе, всё это, кажется, развалилось за время каникул. Всё больше и больше он остаётся один. Изуку встречается с Сасаки почти каждый день, но она задаёт странные вопросы и ничего не говорит. Изуку в комнате общежития с соседом, который его игнорирует. Изуку на ночных улицах, зимний ветер треплет его волосы и обжигает кожу на щеках. На самом деле Изуку их не винит. Он не думает, что этот перерыв дался кому-то легко, уж точно не Шинсо и не Айзаве, но его немного расстраивает, что он чувствует себя таким одиноким. Не то чтобы они не старались — Изуку по-прежнему каждый вечер ужинает с ними, по-прежнему видит Мауса, Эри и свою маму. Он знает, что Айзаве не всё равно, знает, что Айзава сделает всё, чтобы помочь Изуку, но он также знает, что всё не так просто, как кажется. Как бы то ни было, Изуку думает, что ему стоит немного больше беспокоиться о том, что время, кажется, утекает сквозь пальцы, как песок. Он даже не осознавал, как долго они были на каникулах, пока Каччан не вернулся и не начал говорить о том, что скоро начнутся занятия. Он больше не знает, какой сегодня день недели, особенно теперь, когда он ходит в башню Геккейджу несколько раз в неделю. Он не думает, что смог бы определить время суток, если бы ночью не темнело. Когда Изуку открывает дверь в вестибюль, быстро кивает Ямамото и направляется прямо к лифтам, он замечает, что даже не помнит, как сюда добрался. Он помнит, как вышел из общежития, помнит, как смотрел на своё отражение в луже во время патрулирования, но не помнит, когда повернул в сторону башни или даже когда ему сказали, что сегодня у них собрание. Кажется, Изуку даже не замечает, что нажимает кнопку вызова лифта, хотя он знает, что сделал это, потому что кнопка светится. Изуку рассеянно отмечает, что он больше не боится лифтов. Он думает, что это из-за того, что он так часто ездил на них в последний месяц или около того, навещая Сасаки, как его часто просили. Он так часто ездил на лифте, не получая травм, что Изуку перестал ассоциировать лифты с ним. Я даже не видел Фьюри в последнее время , — понимает Изуку, заходя в лифт и нажимая кнопку верхнего этажа, чтобы двери закрылись. Он уверен, что Фьюри где-то рядом, потому что знает, что Харута иногда его видит, но сам Изуку его не видел. Он даже почти не видел Манами, а ведь должен был отчитываться перед ней. На самом деле странно, что он никогда не отчитывается перед человеком, который должен за ним присматривать. Двери лифта открываются на верхнем этаже, и Деку со вздохом выходит из него. На самом деле он не боится, просто устал. Деку чувствует глубокое, до костей пробирающее истощение, которое, кажется, приходит только от постоянного напряжения, и он начинает уставать от этого. Он задаётся вопросом, знает ли кто-нибудь из его одноклассников, каково это, чувствует ли Тодороки то же самое после того, как проводит время дома с отцом. Он задается вопросом, так ли это было для Синсо, еще до того, как он работал с Геккэйдзю. Он задается вопросом, как Харута выживал в таком состоянии так долго, если меньше чем через год Изуку чувствует себя именно так. Идзуку обнаруживает, что стучит в дверь Сасаки, даже не осознавая, что он прошёл по коридору и подошёл к двери. Это неприятное ощущение, как будто он теряет себя, и он слегка встряхивает головой, пытаясь избавиться от беспокойства. Мне действительно нужно больше спать, думает он, услышав голос Сасаки. «Заходи, Мидория!» — зовёт она, и Изуку кладёт руку на дверную ручку, поворачивает её и открывает дверь. Ему нравится, что Сасаки продолжает называть его по фамилии. Фьюри начал называть его так без разрешения Изуку, и это всегда казалось неправильным, как будто Фьюри пытался сказать, что они с Изуку близкие . В последнее время Изуку много думает о Фьюри, и он не совсем понимает почему. Изуку заходит в комнату, быстро кивает Сасаки и садится на тот же пуфик, на котором сидит всегда. В комнате теплее, чем обычно, и, прислушавшись, Изуку различает тихий звук работающего обогревателя. Сасаки сидит на диване напротив него в чёрной майке и кремовых леггинсах. Наверное, это самый повседневный наряд, который он у неё видел. На её лице, как обычно, растягивается улыбка, и Изуку делает вдох, чтобы подготовиться к тому, что она собирается сказать или сделать. — Мидория, — начинает она. — Я бы поболтала с тобой, но думаю, ты оценишь, если мы сразу перейдём к делу. Сасаки наклоняется вперёд, складывая руки на коленях. — Я знаю, что тебе очень, очень не терпится узнать, когда состоится наше маленькое приключение, и я рада сообщить, что наконец-то могу тебе сказать. Изуку клянется, что чувствует, как по спине пробегает холодок. Он сглатывает, широко раскрыв глаза, и слегка наклоняется вперед. — Ты знаешь… ты знаешь, когда мы собираемся… совершить побег? — спрашивает он и слышит волнение в собственном голосе. Он говорит так, будто он ребёнок, которому только что сказали, что он может пойти в кондитерскую. Изуку надеется, что это поможет убедить Сасаки в том, что он на её стороне, а не вызовет подозрения. — Да, — отвечает Сасаки, и её глаза crinkled от улыбки. — Это будет через две недели. 28 января. — Её голос ровный, спокойный. Деку требуется мгновение, чтобы осознать, что она сказала, и даже тогда его первой реакцией становится низкий и медленный выдох. — Две недели, — говорит Изуку, и Сасаки кивает, тряхнув волосами. “ Две недели, ” повторяет она с весельем в голосе. -- — Мидория, — говорит Айзава, когда Изуку поворачивается, чтобы выйти из конференц-зала. — Подожди минутку. Нам с Незу нужно с тобой поговорить, — говорит он, и когда Изуку останавливается и оглядывается на него, ни Айзава, ни Незу не встают со своих мест за столом для совещаний. Остальная часть группы быстро расходится, и если Изуку останется у двери, он будет мешать проходу, поэтому он отходит от двери в сторону. На мгновение его пронзает крошечная иголочка страха, но затем он напоминает себе, что это всего лишь Айзава и Незу, что Изуку не нужно быть осторожным с ними. Это не то же самое, что с Сасаки, который может вести себя мило, но снова и снова убивал его. Изуку опускается на ближайший к нему стул, лицом к Айзаве и Незу. Кажется, они оба ждут, когда все остальные выйдут из комнаты, и Изуку проводит несколько мгновений, уставившись на деревянный стол, на который опирается руками. Поверхность сделана из ламинированного дерева, в подлинности которого Изуку никогда не был уверен. Он думает, что это может быть так, но в то же время он не удивился бы, если бы это было просто изображение дерева на ДСП или что-то в этом роде. В любом случае, поверхность, которую он может почувствовать, прохладная и пластичная. — Мидория, — мягко говорит Айзава. Деку вздрагивает и на мгновение встречается взглядом с Айзавой. Он на мгновение задумывается, не попал ли он в неприятности, но Деку не думает, что мог сделать что-то, из-за чего мог бы попасть в неприятности, учитывая, как он был занят с Геккейджу, патрулированием и всем остальным. — Что… что это значит? — спрашивает Изуку, пытаясь успокоить нервы, проводя кончиками пальцев по текстурированной пластиковой поверхности стола. — У тебя нет проблем, если ты об этом беспокоишься, — говорит Айзава, и Изуку становится немного неловко от того, что его так легко раскусили. — Мы хотели обсудить с тобой предстоящий семестр. “В конце концов, это всего через несколько дней”, - вмешивается Незу с дружелюбной улыбкой на лице. “Честно говоря, нам следовало провести эту встречу раньше”. Он смотрит на Айзаву, слегка кивая. — Мы думаем, что будет лучше, если мы будем рассматривать ваше участие в Геккейджу и вашу личность Эйса как стажировку, — говорит Айзава, и Изуку удивлённо моргает. — Это не идеальное решение, но так у вас будет меньше забот. — Ты… ты можешь это сделать? — спрашивает Изуку и замечает, как Незу сдерживает смешок. — Я не… я думал, что мне придётся делать это так же, как в прошлом семестре, — объясняет он, и Айзава быстро качает головой. — Тебе будет разрешено пропускать до половины занятий, и у тебя будет дополнительное время на выполнение заданий, — говорит Айзава. — Официально ты проходишь стажировку в Комиссии, что немного необычно, но такое уже случалось. — Он вздыхает. — Кроме занятий, мало что изменится. Тебе по-прежнему нужно брать с собой провод на все задания и встречи, и тебе следует ожидать больше встреч со всей командой. Изуку кивает. — Д-да, — говорит он, сглотнув. Тёмные глаза Айзавы быстро осматривают его, и мужчина слегка хмурится. — Ты в порядке? — спрашивает Айзава, и Изуку понимает, что тот видит. Айзава замечает тёмные круги под глазами Изуку. Он видит, что Изуку слегка дрожит, даже сейчас, когда он относительно спокоен. — Я-я в порядке, — говорит Изуку и понимает, что этого недостаточно, поэтому добавляет: — В-в любом случае, насколько это возможно. Айзава смотрит на него ещё какое-то время, прежде чем коротко кивнуть. «Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится», — говорит он, и Деку кивает в ответ. Он не уверен, что Айзава действительно может что-то сделать. Деку просто нужно продержаться до 28-го, и тогда всё будет хорошо. Это будет отлично , даже лучше. — Мидория, — говорит Незу, и Деку поворачивается к нему. — Я тоже хотел тебя поблагодарить, — говорит он. Деку хмурится, не понимая, но Незу продолжает: — Ты действительно помог Шинсо, когда рассказал Айзаве о том, что происходит. Я знаю, что ты мало что слышал о том, что из этого вышло, потому что это конфиденциальная информация, но я хотел, чтобы ты знал, что ты был очень храбрым. Героизм — это не просто спасение людей из горящего здания или из лап злодея, — продолжает Незу, прожигая Изуку взглядом. — Иногда это значит доставить их в безопасное место, даже если они не хотят уходить. Изуку пристально смотрит на Незу. Его горло внезапно сильно сжимается, голова внезапно начинает кружиться. Он думает, что, если бы он заговорил, то мог бы разрыдаться прямо здесь и сейчас, поэтому держит рот на замке, но по взглядам, которыми Айзава и Незу одаривают друг друга, это достаточно очевидно даже без его слов. — Ты герой, Мидория, — говорит Незу почти ласково. — Это не изменилось только потому, что ты был под прикрытием. Они с Айзавой смотрят на Изуку, ища его взгляд, и Изуку не уверен, что сможет выдержать это. Он судорожно кивает. «Это… это всё?» — спрашивает он, и по его голосу понятно, что он вот-вот заплачет. Айзава кивает, и Изуку не может сдержать вздох облегчения. Он встает и выходит из комнаты, смахивая слезы, которые выступают на глазах. Незу считает меня героем , — говорит он себе, и на его лице появляется слабая улыбка. Я всё ещё герой . -- В ту же ночь Изуку приходит в комнату Каччана. Это вечер четверга, всего за несколько дней до возвращения остальных учеников, так что он считает, что это его последний шанс. Это, а также осознание того, что всё с Геккейджу закончится, придаёт ему храбрости. Он думает, что, может быть, ему удастся пережить этот разговор и побег из тюрьмы, а потом ему останется только исцелиться от всего, что было в прошлом. В коридоре, где стоит Изуку, немного прохладно, он сжимает руку в кулак, словно собирается постучать в дверь. Он уже давно так стоит, и это выглядит довольно жалко — он не двигался несколько долгих минут. Это всего лишь Каччан , — говорит себе Изуку, но он знает, что нервничает не из-за другого мальчика. Он боится, потому что теперь ему придётся рассказать Каччану о своей причуде. Он боится, потому что ему придётся рассказать правду. Изуку протягивает руку и стучит по двери. Звук тихий, и на мгновение Изуку думает, что Каччан никак не мог его услышать. Но тут он слышит стон из комнаты. — Деку? — зовёт Каччан, его голос слегка приглушён дверью. Изуку кивает, а потом вспоминает, что Каччан его не видит. — Д-да, это я, — говорит Изуку, и его голос дрожит так сильно, что он уверен: это заметно даже через дверь. — Секундочку, — бормочет Каччан, и через несколько секунд Деку слышит, как поворачивается замок. Дверь распахивается, и Деку видит Каччана в футболке и спортивных штанах. На его руке пятно от чернил, когда он жестом приглашает Деку войти, и Деку видит, что на его столе лежат открытые тетради. — Ты… ты уже учишься? — удивлённо спрашивает Изуку. Не то чтобы им было что учить на зимних каникулах. — Заткнись, ботаник, — говорит Каччан, и Деку с трудом сдерживается, чтобы не сказать, что это Каччан-то учится. — Я так понимаю, ты здесь, чтобы наконец-то, чёрт возьми, рассказать, так что садись. На стул или на кровать, мне всё равно, — говорит он, указывая на комнату. Она чистая, аккуратная, если не считать разбросанных по столу бумаг. Деку садится на кровать, и мягкое серое покрывало прогибается под его весом. Каччан откидывается на спинку стула, повернувшись лицом к Изуку. Он складывает руки на спинке стула и серьёзно смотрит на Изука. Изук тяжело сглатывает, сцепляет пальцы и кладёт их на колени. — Т-так, — начинает Изуку. Но он не продолжает, в основном потому, что не знает, как это сказать. «Я должен умереть, чтобы использовать свою причуду» , — слишком прямолинейно, думает он. Слишком грубо. Он не знает, можно ли как-то смягчить это, и не уверен, что это вообще справедливо. — Итак, — эхом отзывается Каччан, его голос сухой и серьёзный. Изуку медленно вздыхает, на мгновение закрывает глаза и говорит себе, что если всё пойдёт плохо, если всё пойдёт очень плохо, то у него всё ещё есть один последний вариант. Ему не нравится думать, что он повернёт время вспять ради этого, но он должен сказать себе, что может это сделать, просто чтобы набраться смелости. «У меня... у моей причуды есть условие активации, — говорит Изуку, уставившись на свои колени. — Я не... я не знаю точных деталей, если честно, но... но всё это, кажется, связано с одним и тем же». Он сглатывает. «Я... я должен умереть, Каччан». — Что? — спрашивает Каччан, и когда Изуку поднимает на него взгляд, он выглядит скорее растерянным, чем чем-то ещё. — Подожди, ты… нет, ты не… — Каччан качает головой, слегка отступая назад. Его брови сходятся на переносице, и Изуку хочется убежать. — Это... это не так страшно, как кажется, — слабым голосом объясняет Изуку. — Эм. Когда я умираю, время немного возвращается назад. Так что... я на самом деле не умираю, — говорит он. Ему кажется, что у него дрожат руки, но из-за слёз он плохо видит, так что трудно сказать наверняка. Он слышит, как Каччан прерывисто вздыхает, а затем наступает долгая тишина. Изуку поднимает взгляд и видит, что Каччан потирает переносицу, а его лицо скривилось, как будто он съел что-то кислое. Он стоит так несколько секунд, закрыв глаза и нахмурив губы, а потом вздыхает. — Сколько раз? — спрашивает Каччан опасно низким голосом. Изуку моргает. — Ч-что ты… — начинает Изуку, но Каччан перебивает его. «Сколько раз, — говорит Каччан, и Изуку знает, что будет дальше, потому что Каччан умный, и Изуку знает, что он не упустит такой возможности, — ты убивал себя?» — заканчивает Каччан, и Изуку знает, что тот смотрит на него, даже не поднимая взгляда от своих коленей. Изуку крепко сжимает пальцы и сосредотачивается на боли. — Почему ты… почему ты так говоришь? — спрашивает Изуку, потому что технически это не ложь. Но он не ожидает, что это сработает, по крайней мере, не сейчас. “Потому что ты использовал свою причуду на этом чертовом спортивном фестивале ”, - выплевывает Каччан. “И мы оба чертовски хорошо знаем, что тебе и раньше говорили покончить с собой”. Он делает паузу. “Деку, это ... это было то, что ты сделал в первый раз?” - спрашивает он, и Изуку может услышать ужас в его голосе, может услышать зарождающееся осознание. “Я... Деку, я сказал тебе покончить с собой. Ты сказал, что… что понял это в средней школе, верно? — говорит Каччан и встаёт со стула так быстро, что Изуку вздрагивает. — Ты покончил с собой из-за… — Нет! — кричит Деку, перебивая Каччана. — Я не… не из-за тебя, и в первый раз это было… — Деку качает головой. — В первый раз это было не самоубийство, Каччан, я… меня убил злодей, — объясняет он, зажмурив глаза. Он не обращает внимания на жгучие слёзы, которые вот-вот польются из его глаз. — Что? — спрашивает Каччан. — Почему ты был рядом с этим чёртовым злодеем? — спрашивает он, а затем: — С каким чёртовым злодеем? Я убью их прямо сейчас, — выплёвывает он. Изуку хочется рассмеяться, но он сдерживается. — Злодей-слизняк, — говорит Изуку и снова открывает глаза, чтобы посмотреть на размытое изображение своих коленей. — Это был... это был злодей-слизняк. — Но… — начинает Каччан, но тут же замолкает. — Ты знал… ты, чёрт возьми, знал, как с ним бороться, — говорит Каччан, и в его голосе слышится изумление. — Ты уже делал это раньше. Вот откуда ты знал. Это не вопрос, но Изуку всё равно кивает. — Я-я только… я бы не смог спасти тебя без своей причуды, — говорит Изуку. — Я бы… я бы просто умер раньше тебя. — Он медленно выдыхает. Это странно, потому что Изуку ожидал, что ему будет хуже, ожидал, что будет чувствовать себя так, будто тонет или что всё испортил и сделал всё странным, плохим и запутанным, но вместо этого он чувствует, что с его плеч свалился груз. Он чувствует, что может дышать. — Когда это было в первый раз? — спрашивает Каччан, и Изуку в замешательстве смотрит на него. — Я только что сказал… — начинает Изуку, но Каччан перебивает его. - Когда ты в первый раз покончил с собой ? ” Спрашивает Каччан, и теперь в его голосе слышится гнев, его красные глаза сверкают. Изуку сглатывает. — В тот же день, — робко отвечает Изуку. — После того, как злодей-слизень, я... я не был уверен и просто... просто должен был проверить, и я был, э-э, один на крыше здания, так что... — он замолкает. Каччан смотрит на него широко раскрытыми глазами. «Ты убил себя, чтобы проверить это?» — спрашивает Каччан, а затем хмурит брови. — Ты не настолько глуп, Деку, — говорит он, делая шаг вперёд. — Скажи мне, что ты не настолько глуп, — говорит он, а Изуку инстинктивно отступает назад. «Я… Каччан, я смог сделать так много благодаря этому, — объясняет Изуку, поднимая руки ладонями вверх. — Без этого я бы даже не смог поступить в Юэй». Он видит, как на лице Каччана мелькает что-то мрачное. - Ты, блядь, должен был быть способен, - выплевывает Каччан. - Ты заслуживаешь этого больше, чем Любой из этих других ублюдков, - говорит он, ударяя кулаком по комоду рядом со своей кроватью. Изуку резко вздрагивает, и он видит вину, вспыхивающую в глазах Каччана. — Каччан, я… — начинает Изуку, но замолкает, когда Каччан качает головой. — Сколько раз, Изуку? — спрашивает он, и Изуку понимает, что Каччан использует его настоящее имя. Он знает, как много это значит. — Я не знаю, — тихо говорит Изуку. — Понятия не имею. Их слишком много, чтобы сосчитать. Выражение ужаса на лице Каччана заставляет Изуку пожалеть, что он вообще что-то сказал. Примечания: предупреждение о содержании: обсуждение самоубийства, диссоциации диссонанс! каррд! преодолевайте боль, мои игроки. преодолевайте боль. А ещё я, наверное, этим летом заведу канал на YouTube, потому что мне скучно и я вонючка