Better luck next time. (повезёт в следующий раз - Больше удачи в следующий раз)

в следующий раз повезет больше nauticalwarrior Глава 68: пойман Краткие сведения: в прошлый раз: Изуку тренируется с Макой, а также проходит терапию (второй раунд) Примечания: Привет, Погчемпс, сегодня длинная и особенная глава... надеюсь, тебе понравится :D (Дополнительные примечания см. в конце главы.) Текст главы Ночь тихая и прохладная, когда Изуку находит квартиру Такасуги. Луна взошла и низко висит над деревьями на горизонте. Изуку видит, как из леса за городом поднимается туман. Квартира находится в небольшом комплексе из трёх двухэтажных зданий из красно-коричневого кирпича. Они не в лучшем состоянии, по бокам и вокруг водосточных желобов на крыше растёт плющ. На парковке стоит несколько машин, но не так много, как ожидал бы Изуку, если бы все квартиры в комплексе были заняты. У Изуку внутри всё сжимается от страха, но он не позволяет ему помешать ему спокойно идти по дороге, спускаться по небольшому склону на парковку комплекса. Изуку видит парковочное место, отмеченное номером квартиры Такасуги, видит там потрёпанную старую машину, маленькую серую штучку, которая выглядит так, будто вот-вот развалится. Изуку сглатывает, ныряя в лес, окружающий жилой комплекс. Из-за того, что жилой комплекс находится прямо на окраине города, а густой лес едва сдерживается сетчатым забором, опоясывающим три из четырёх сторон комплекса, пробраться на балкон Такасуги не составляет труда. Это также вызывает у Изуку беспокойство — в этих лесах легко, слишком легко, спрятаться одному или двум злодеям. Даже Изуку, у которого гораздо больше опыта жизни в городах и который одет в красное и синее , знает, что здесь его хорошо не видно. Он прокрадывается к задней части здания и наблюдает через стеклянную раздвижную дверь. Внутри горит свет, что удивляет Изуку — по крайней мере, сейчас больше часа ночи. Но он может заглянуть в квартиру и увидеть человека, в котором узнаёт отца Аяно по фотографиям из досье. Мужчина явно над чем-то работает, сидя на полу перед низким столиком, на котором разбросаны бумаги. Изуку мало что может разглядеть, но он понимает, что квартира не в лучшем состоянии. Судя по тому, что он видит, она чистая, но плитка на полу кое-где потрескалась, а свет продолжает мигать. Квартира тоже крошечная , и у Изуку внутри всё сжимается, когда он смотрит на неё. Ему придется еще немного покопаться, возможно, позвонить в жилой комплекс, притворяясь заинтересованным в аренде, но он не думает, что это может быть больше, чем квартира с одной спальней. Изуку думает, что диван тоже выглядит выспавшимся, но он не совсем уверен, потому что трудно сказать, подушка ли это и сложенное одеяло, лежащее с одного конца, или это просто два одеяла. Изуку в любом случае не нравится то, что он видит. Он знал, что чего-то подобного можно ожидать, когда отправился на разведку к этим двоим детям. Он получил информацию о них в службе консультирования по причудам для семей с низким доходом, и, очевидно, у некоторых из них были трудные времена, но у Изуку сжимается сердце и горит в животе от того, что он не знает, достаточно ли одного человека, чтобы Геккейджу не забрал Аяно Такасуги. Он не знает, достаточно ли будет её отца. Изуку нужно больше информации, чтобы завершить миссию, нужно получить информацию из школы Аяно и выяснить, есть ли у неё друзья, нравится ли она учителям, но, по крайней мере, с другим ребёнком было что-то, что защищало его дома. С Аяно Изуку не знает. Он не знает, станет ли он тем, кто обречёт этого ребёнка на ту же участь, что и Мауса. Изуку пробирается обратно в Юэй через лес, а затем через город, но ему кажется, что он плывёт по смоляному океану, так тяжело у него на душе. -- На этот раз, когда Деку входит в башню Геккейджу, он думает, что знает, чего ожидать. Вестибюль, как всегда, чистый и просторный, но из телевизора в углу комнаты доносится тихий разговор. Деку оглядывается и видит рыжую голову, но не такую короткую и взъерошенную, как у Фьюри. Пока он смотрит, Манами оживляется и поворачивается на стуле, вытягивая шею, чтобы увидеть Деку. — Привет! — говорит она, махая ему рукой. — Давно не виделись. Она широко улыбается, и с такого расстояния Изуку едва различает сердечки в её глазах. Изуку сглатывает и машет в ответ. — П-привет, — говорит он, и, кажется, это было правильным решением, потому что она с ворчанием отворачивается обратно к телевизору. Через мгновение Изуку расслабляется, и она, похоже, не собирается его убивать или что-то в этом роде. Он всё ещё не знает, как вести себя с Манами, не знает, что о ней думать. Из этих троих, которые, кажется, стоят чуть ниже Сасаки в рейтинге, он меньше всего общался именно с ней. Если она хоть немного похожа на своего брата, то, наверное, это хорошо , — размышляет Изуку. Изуку подходит к стойке регистрации, где Ямамото, как всегда, смотрит в экран компьютера. Она кивает ему, приветствуя, и Изуку терпеливо ждёт, пока она что-то печатает одной рукой, несколько раз щёлкнув мышью. “Фьюри сегодня вышел”, - говорит Ямамото, и Изуку моргает. “Вместо этого ты увидишь Ледфута. Пятый этаж, она говорит, что ждет тебя у лифта. ” Ямамото, кажется, не замечает явного облегчения Изуку от этого, кажется, не замечает, как напряжение спадает с его плеч. — С-спасибо, — говорит Изуку, и Ямамото просто кивает ему. Изуку спешит к лифтам, и в его голове смешиваются облегчение от того, что ему не придётся видеть Фьюри, и тревога из-за того, что он всё равно находится так близко к лифту. Кроме того, Изуку не думает, что когда-либо был на пятом этаже. Он начинает задаваться вопросом, все ли офисы в этом здании одинаковые, кроме первого и седьмого этажей. Он нажимает кнопку вызова лифта костяшкой пальца и пытается отвлечься от мысли, что ему придётся зайти внутрь. Двери лифта открываются, и Деку заходит внутрь, нажимая кнопку пятого этажа. Он пытается закрыть глаза, надеясь, что это поможет справиться с нарастающим в груди беспокойством, но это не помогает; он всё равно чувствует толчки и рывки, когда лифт движется. Деку сжимает в руках ремень сумки, которую взял с собой. Теперь, когда он думает о том, что, скорее всего, ему не придётся провести ночь без Фьюри, который будет его мучить, ему кажется глупым, что он вообще его взял. Он не думает, что Миура так с ним поступит. Лифт тихо звякает, и Изуку выходит из него, как только открываются двери. Он видит Миуру на другой стороне, прислонившуюся к стене в другом конце комнаты. Этот этаж определённо отличается от тех, что находятся ниже: лифты открываются в небольшую комнату с мягкими жёлтыми стенами и толстым плюшевым ковром. На Миуре надеты толстые, тяжёлые на вид джинсы, покрытые масляными пятнами и мазками краски, а также зелёная футболка в таком же состоянии. Её волосы собраны в низкий хвост, который она обычно носит с маской и ушами, хотя сейчас она не носит ни того, ни другого. На её левой руке на бицепсе виднеется синяк в форме ладони, и Деку замечает несколько маленьких овальных синяков на её шее и ключицах. Деку требуется мгновение, чтобы понять, что это засиняки, и он чувствует, как слегка краснеет от осознания. — Эйс, — вздыхает Миура. Изуку сглатывает, наблюдая, как она отталкивается от стены. — Казуо сейчас нет, так что я приму твой отчёт сегодня. Полагаю, это не проблема? Изуку кивает, и она смотрит ему в глаза. Под её глазами тёмные круги, и Изуку гадает, что случилось. — Т-так нормально, — говорит Деку. На самом деле всё не просто нормально, но Деку не собирается говорить ей то, что она уже знает. Миура слегка кивает ему и поворачивается к двери рядом с собой. Она поворачивает ручку и открывает дверь, ведущую в помещение, похожее на библиотеку. — Мы можем поговорить здесь, — говорит Миура, входя в открытую дверь, не дожидаясь Деку. Деку сглатывает, следуя за ней в комнату, и испытывает странное облегчение, увидев, что среди книжных полок стоит несколько столов и стульев, а не только два, стоящих друг напротив друга, как обычно, когда Деку встречается с Фьюри. Комната довольно маленькая, и большую её часть занимают книжные полки, заставленные книгами. Есть три одинаковых стола: один придвинут к стене, а два других стоят в свободных местах. К каждому столу приставлены два стула из тёмного дерева, но в нескольких местах, которые видит Изуку, стоят кресла кремового цвета. Он задаётся вопросом, простирается ли библиотека дальше, чем он может видеть, а это не так уж далеко, учитывая, что его обзор загораживают книжные полки. Когда Изуку садится на стул напротив Миуры, он бросает взгляд на ближайшие к нему книги. Все они, похоже, являются техническими справочниками, медицинскими энциклопедиями, различными руководствами и тому подобным. Изуку задаётся вопросом, сколько времени потребовалось, чтобы собрать столько книг; их, должно быть, сотни, и это только то, что он видит. — Итак, как прошла твоя неделя? — спрашивает Миура, слегка откинувшись на спинку стула и сложив руки на коленях. Изуку моргает, глядя на неё. — Я-я смог осмотреть дома обеих жертв, — говорит Изуку, сглатывая комок в горле. — Но я-я пока не смог проверить их школы. Миура смотрит на него мгновение, затем кивает. — Я имела в виду, как на самом деле прошла твоя неделя, — говорит она с ноткой веселья в голосе. — Но это, безусловно, хорошее начало, — говорит она. Изуку нерешительно кивает, но через мгновение Миура вздыхает и снова начинает говорить. — Тебе нужно быть осторожнее с этим телефоном, — говорит она, отводя взгляд в сторону. — В этот раз я смогла тебя прикрыть, потому что сообщения уже были удалены к тому времени, как Ямамото их увидела, но если это случится снова, я не смогу подкупить Ямамото, чтобы она держала рот на замке. Пока Миура говорит, Деку чувствует, как по спине пробегает холодок. — Т-ты можешь увидеть… можешь увидеть, писал ли я кому-нибудь? — тихо спрашивает Изуку. Миура вздыхает и кивает. — Конечно, можем, — говорит она, поджав губы. — Как я уже сказала, тебе нужно быть осторожнее. Мне, может, и всё равно, что ты делаешь что-то за кулисами, но Казуо — нет, — говорит она. Она складывает руки на коленях. — Ты пытаешься вытащить Мауса и Р... Ангела, не так ли? Изуку сглатывает и кивает. — Д-да, — тихо подтверждает он. Миура на мгновение закрывает глаза, затем открывает их. — Я бы тоже хотела это сделать, — говорит она, отводя взгляд в сторону. — Я виновата в том, что в этой башне погибло много людей, но я не... Я не могу просто так это оставить, — тихо говорит Миура. Она снова смотрит на Изуку. — Я уже смирилась с тем, что не выберусь отсюда живой, но тебе это не обязательно, — говорит она низким серьёзным голосом. — Не делай ничего безрассудного, — говорит она. — П-почему ты не можешь выйти? — спрашивает Изуку. Миура смотрит на него с тщательно скрываемым выражением лица. — Мидория, я провела в Гэккейдзю более семи лет, — говорит она низким и ровным голосом. — Я не выйду оттуда, пока не умру или не окажусь в наручниках, и, честно говоря, я бы предпочла первое. Изуку смотрит на неё, нахмурив брови. — П-погоди, сколько тебе лет? — спрашивает он. — Я знаю, что ты сказал, что вы с двумя другими лейтенантами помогли основать Геккейдзю, но ты не можешь быть здесь уже семь лет, это... — Миура смотрит на него в ответ. — В декабре мне исполнится двадцать, — тихо говорит она. Изуку смотрит на неё. — Тебе было двенадцать? — спрашивает он тихим голосом. Миура кивает, резко мотая головой. “Это не важно”, - говорит она, поджимая губы. “Что такое важно, чтобы тебя не поймали, пока ты и те двое, которых мы пытаемся защитить, не окажетесь в безопасности. Поэтому ты не можешь использовать телефон, который мы тебе дали, чтобы связаться с кем-либо, кроме членов Геккэйдзю, понял? Ее голос тверд, но Изуку видит что-то затравленное в ее темных глазах. Он медленно кивает, и она, кажется, немного расслабляется. — Хорошо, — говорит Миура. — Мне нужно рассказать тебе о другом задании, которое мы для тебя приготовили, но сначала я должна получить твой отчёт о двух целях, которые ты должен был исследовать, — говорит она, снова складывая руки на коленях. Изуку кивает. — Хм, Шинсуке Уэгаки выглядит так, будто его будет трудно одолеть, — говорит Изуку. — Он живёт в большом доме, где есть как минимум трое взрослых. Миура кивает. — Нет информации о том, что он когда-либо покидал дом один? — спрашивает она. Изуку качает головой. — Я-я не знаю, но когда я был там, мне показалось, что кто-то бодрствовал, так что, наверное, он бодрствовал большую часть времени, — говорит Изуку. Миура поджимает губы. — Это делает его более трудной мишенью, — говорит она. — А что насчёт Такасуги? Идзук сглатывает. — Эм, кажется, она живёт только со своим отцом, но я не уверен насчёт школы и прочего, — говорит Изуку. — Они живут в квартире на окраине города, — говорит он, не желая делиться информацией сверх необходимого минимума. Миура кивает с задумчивым видом. — Я, наверное, могу попросить Чина проследить за её распорядком дня в школе, ведь у тебя в это время занятия, верно? — спрашивает Миура, и Изуку нерешительно кивает. — Если она не близка с кем-то в школе, будет довольно просто либо выманить её отца, либо просто скрыть любые его отчёты, — говорит она, закидывая ногу на ногу. Изуку чувствует, как его желудок сжимается и тяжелеет, словно камень, когда он слушает, как Миура так непринуждённо говорит о похищении ребёнка, словно делает это постоянно. Наверное, так и есть , — с тошнотворным чувством понимает Изуку. — Ч-что с ней будет, если её поймают? — спрашивает Изуку. Миура вздыхает. — Ну, обычно мы держим детей её возраста всего месяц или два, если только они не особенно полезны и мы можем заставить их сотрудничать, — говорит она, глядя на стол. — Большинство наших... активов находятся в другом месте, но даже там мы не держим много детей. — Изуку хмурится. — Что… что с ними будет, когда они станут бесполезны? — спрашивает Изуку, чувствуя, как у него пересыхает во рту. Миура смотрит на него какое-то время, долгое, мучительное время. — Мы либо продадим их, либо избавимся от них, — говорит Миура ровным, лишённым эмоций голосом. Она смотрит на Изуку пустыми тёмными глазами. Изуку внезапно вспоминает, что Айзава говорил о репутации Ледфут, о том, что она убила всех свидетелей. Изуку сглатывает. — Это… это твоя работа? — тихо спрашивает он. — Это ты так делаешь? Миура мгновение смотрит на него с тем же пустым выражением лица, затем вздыхает, опускает плечи и смотрит в стол. “Да”, - тихо говорит она. “Я такая”. Проходит мгновение, когда Изуку чувствует шум крови в ушах, чувствует, как сердце колотится в груди, прежде чем Миура заговаривает снова. “Надеюсь, мне больше никогда не придется”, - говорит она. Изуку неуверенно кивает. — Я-я тоже на это надеюсь, — говорит он и не может понять, боится ли он Миуры или жалеет её. Миура, которую он знает, не стала бы убивать детей, не стала бы убивать всех, кто её видел, но он не знает её прошлого. Что-то не сходится, и это сбивает Изуку с толку, но он даже не знает, о чём спросить, чтобы понять, что с ней происходит. — Твоя следующая миссия довольно опасна, — говорит Миура, по-прежнему глядя в стол. — Ты что-нибудь слышал о Ши Хассайкай? — спрашивает она. Изуку хмурится и качает головой. — Нет, не говорил, — отвечает он, и Миура кивает, ничуть не удивившись. — Это старая организация, группировка якудза, но они не так активны, как в до-причудливую эпоху, — говорит она, складывая руки на коленях и глядя на Изуку. — Пока ничего не решено, но мы можем попытаться их уничтожить. Их цели прямо противоположны целям босса, — говорит она. Изуку моргает. “Ч- какие у них цели?” Спрашивает Изуку. — В конечном счёте, я думаю, они пытаются полностью избавиться от причуд, — говорит Миура, и Изуку моргает. — Поскольку наша цель — это... ну, если вкратце, то мы пытаемся заполучить определённые причуды. Поскольку их цель может усложнить нашу, босс хочет, чтобы мы вмешались, — говорит Миура, тяжело вздыхая. — Ввязываться в дела других организаций всегда непросто. Вы должны попытаться узнать больше о рейде, который планирует UA. Она смотрит на него. — Полагаю, ты и об этом не слышал? — Н-нет, — отвечает Изуку, нахмурив брови. — Откуда вы, ребята, знаете об этом, если это в пределах UA? — спрашивает он, прикусывая нижнюю губу. Миура моргает. — О, я думала, ты знаешь, — говорит она. — Как бы то ни было, это довольно очевидно. У нас есть шпион в UA, — говорит она так, будто это пустяки. Деку смотрит на неё. — По определённым причинам они не могут участвовать в рейде, но они сказали, что ты, скорее всего, смог бы, если бы попытался, — говорит она, наблюдая за ним. Деку сглатывает. — Д-должно ли это быть как у Изуку? Или это может быть как у Эйса? — спрашивает Изуку. Миура секунду смотрит на него, затем вздыхает. — На самом деле Эйс может сработать лучше, — говорит она. — Ваши две личности не связаны, верно? Это может помочь сохранить всё в тайне, но вам нужно будет следить, чтобы никто не увидел вас под маской. — Она двигает руками, теребя край рукава рубашки. — Кстати, Лига хочет сотрудничать с Ши Хассайкай. Сейчас они не в лучшем расположении духа из-за этого и из-за того, что случилось в летнем лагере, — говорит она с лёгким разочарованием в голосе. — Потому что ты выбрала меня, а не Н-Моному? — спрашивает Изуку. Миура смотрит на него с лёгким удивлением. — Ну да. Мы думали, что у тебя нет причуд, а его причуда позволила бы нам использовать причуду любого субъекта, если бы он сотрудничал, — говорит она. — Босс тоже думал, что у нас есть неплохие шансы убедить его, — говорит она. Деку не думает, что у них это получится, но он этого не говорит. Наверное, для Нейто будет лучше, если они не узнают, что Деку с ним близок. — Значит, Лига должна была поймать Каччана, а вы, ребята, должны были поймать Моному? — спрашивает Изуку. Миура кивает. — Да, мы также помогли Лиге финансово, — говорит она, слегка нахмурив брови. — Я также снабдила их оружием. Они должны были дать нам кое-что ещё, но не выполнили свою часть сделки, и их босс сейчас в тюрьме, как я уверена, ты знаешь, — говорит она, и Изуку кивает. Он знает об «Алом Фениксе», знает о его заключении. — То есть ты… ты просто хочешь, чтобы я попытался попасть на рейд? — спрашивает Изуку. — Чтобы я помог ему пройти успешно? Миура кивает. “Не раскрывай свою причуду, это очевидно, но в принципе”, - говорит она. “Несколько наших членов проникнут в сам рейд и будут помогать героям, но поскольку наши цели не разглашаются, мы точно не хотим, чтобы стало известно о нашем участии”, - говорит она. “Это дало бы героям слишком много подсказок относительно того, чего мы хотим”. Ее глаза слегка прищуриваются. “Так что тебе нужно быть осторожным, если ты расскажешь им об этом”. Изуку сглатывает и быстро кивает. Затем ему что-то приходит в голову, и он на мгновение задумывается, прежде чем заговорить. — Значит... если бы я освободил Мышку и Ангела-мстителя, это было бы хорошее время для этого? Во время рейда? — Он проводит языком по зубам, размышляя. — Босс и вы трое были бы заняты наблюдением за рейдом, и, полагаю, некоторые из членов клуба были бы на нём. И если я буду на рейде, то никто не сможет обвинить меня в этом, — говорит он. Миура странно смотрит на него, наклонив голову и слегка нахмурившись. — Если ты участвуешь в рейде, — медленно произносит она. — Ты не можешь быть здесь, чтобы вызволять их, Мидория. Она говорит это так, будто думает, что неправильно поняла. — Но это было бы неплохо, если бы я мог быть в двух местах одновременно, — говорит Изуку. Миура смотрит на него. — Наверное, — говорит она. — Но ты не можешь быть в двух местах одновременно. — Она изучает Изуку. — А ты можешь? “Я не могу”, - подтверждает Изуку, и на его лице появляется улыбка. “Хотя, возможно, у меня есть план”. Он встречается с ней взглядом. “Ты поможешь мне? Я имею в виду, спасти Мышонка и Ангела.” Миура медленно кивает. Она не отвечает на его улыбку, но, похоже, она думает об этом. — Я бы сделала это, — тихо говорит она. — Если бы дело дошло до этого, я бы отдала свою жизнь, чтобы спасти её. — Изуку ухмыляется. “Я тоже”, - говорит он. -- Изуку плюхается на кровать в своей комнате в общежитии, и у него вырывается вздох, когда он погружается в мягкий матрас. У него было много времени, чтобы подумать, пока он ехал домой на поезде из Башни и дома, где мама была рада видеть его разговорчивым и жизнерадостным. У него было много времени, чтобы избавиться от оптимизма и осознать, что его план, скорее всего, не сработает, что маловероятно, что он сможет воплотить его в жизнь. У Изуку было достаточно времени, чтобы подумать о том, что даже если они с Миурой готовы усердно работать и даже умереть, это не значит, что у них всё получится. Это не значит, что они вытащат Мауса, не значит, что они спасут Ангела. Это не значит, что с ними обоими всё будет в порядке. Теперь это стало привычкой: он достаёт бритву из кармана джинсов и вынимает её из футляра для таблеток, в который она была засунута. Он задирает рукав толстовки, обнажая молочно-бледную кожу, которая так долго была скрыта под рукавами. Его старые шрамы, оставшиеся с тех пор, как он стал бриться только на бицепсе, теперь выглядят как тонкие белые линии чуть выше локтя. Он стискивает зубы, затем открывает нижний ящик прикроватной тумбочки и достаёт марлевый квадрат, всё ещё в стерильной упаковке. Он не хочет, чтобы кровь попала на простыни. Он проводит бритвой по коже, наблюдая, как её поверхность расходится и под ней появляется неровная белизна, словно пенопласт, скрывающийся под кожей. Он прикусывает губу и смотрит, как порез наполняется яркой кровью, затем делает ещё один, заставляя себя зайти глубже, чтобы увидеть больше. Он делает пять порезов, прежде чем его накрывает, прежде чем начинается жжение в руке, и его захлестывает та мягкая, грубая эйфория, которую он испытывает от этого. Он чувствует себя чистым, уставшим, опустошённым. Он делает глубокий вдох. Он может пройти еще один раунд. — Эй, Мидория… — он напрягается, выпрямляясь, как струна, когда слышит знакомый низкий голос по ту сторону двери, и молится, молится, чтобы он запер дверь. Ручка двери щёлкает, и дверь открывается. Взгляд Изуку встречается со взглядом Шинсо, его серо-фиолетовые глаза широко распахнуты от тревоги. Он заходит в комнату, закрывая за собой дверь. — Мидория? — говорит он дрожащим и тихим голосом и делает шаг к нему. Внезапно Изуку чувствует себя загнанным в угол. Как будто он в крошечной коробке, в лифте, из которого нет выхода. Он понимает, что ему придётся убить себя, чтобы выбраться отсюда. Ему придётся вернуться. В его горле поднимается волна отчаяния. — Шинсо, это не то, что… — он замолкает, чувствуя, как его охватывает какая-то тупость, знакомая ментальная тяжесть причуды Шинсо. О. Он не ожидал этого. — Дай мне бритву, — приказывает Шинсо, быстро подходя и выхватывая оружие из рук Деку, когда тот протягивает его, выходя из-под контроля Деку. Рот Шинсо сжался в тонкую линию, брови нахмурились. Деку замечает, что на нём пижама — фиолетовая футболка и серые спортивные штаны. Он кладёт бритву на край стола, подальше от Деку. Шинсо смотрит на него, на его руку. Изуку не может смотреть, не может повернуть голову, но он чувствует, как по коже начинает стекать кровь. Шинсо тоже это замечает и хватает марлю, лежащую на кровати Изуку, разрывает упаковку и прижимает марлю к ранам. Он недостаточно сильно прижимает, думает Изуку. Кровь будет идти. «Скажи мне, что ты делал», — говорит Шинсо, и Изуку хочется рассмеяться, потому что разве это не очевидно? «Режу себя», — послушно отвечает Изуку. Он проклинает причуду Шинсо. Ему не следовало отвечать в такой ситуации. Как бы Шинсо ни хотел использовать свою причуду, чтобы причинять людям боль, он без колебаний сделает это, если решит, что помогает . Он отчасти ненавидит Шинсо за то, что тот понял свою причуду настолько, что может делать это, может задавать вопросы. — Что ты… — Шинсо делает паузу. — Скажи мне, что ты собираешься делать дальше. — Убей меня, — отвечает Изуку и видит, как расширяются глаза Шинсо и взлетают брови. Он отступает на шаг, затем снова наклоняется вперёд, на этот раз сильнее надавливая на порезы. — Чёрт, — бормочет Шинсо, и Изуку вынужден согласиться с этим утверждением. Он не хотел оказаться в такой ситуации. Он пытается преодолеть ментальные ограничения, надеясь, что давления на его раны будет достаточно, чтобы разрушить промывку мозгов, но это не работает. Вероятно, нужно было сделать больнее. Шинсо делает вдох и смотрит Изуку в глаза. — У тебя есть план? — спрашивает он. Изуку не отвечает; это не приказ. Шинсо вздыхает. — Скажи мне, есть ли у тебя план и в чём он заключается. — У меня нет конкретного плана, — отвечает Изуку, и это правда. — Я бы, наверное, спрыгнул с крыши или перерезал себе вены, в зависимости от того, что, по моему мнению, сошло бы мне с рук, прежде чем меня кто-нибудь поймал. Чёрт. Он не хотел говорить это вслух, но, видимо, его мозг счёл это ответом на вопрос Шинсо. Шинсо на секунду закрывает глаза, затем открывает их. — Скажи мне, что ты сделаешь, если я прямо сейчас сниму контроль над твоим разумом. «Попытаюсь уговорить тебя оставить меня в покое», — отвечает Изуку. Он не собирается заставлять своего одноклассника смотреть, как он кончает жизнь самоубийством, не нарочно. Это было бы слишком жестоко, и он не уверен, что готов к этому. Шинсо нервно смотрит на него, затем вздыхает, и его причуда исчезает, оставляя Изуку моргать в собственном теле. Ощущение того, что он снова может двигаться, ошеломляет. — Мидория? — Шинсо произносит его имя как мольбу. Изуку на секунду задумывается, не ответить ли ему, но отказывается от этой идеи. — Да? Шинсо не активирует свою причуду. «Что произошло ?» Его голос срывается, и Изуку чувствует, как на глаза наворачиваются слёзы. — Это… — он сглатывает. — Это не то, чем кажется, — говорит он, и, хотя это правда, он видит, как в глазах Шинсо мелькает сомнение. — Тогда что это? — почти бормочет Шинсо и свободной рукой достает из кармана телефон, постукивая по экрану. Изуку моргает, а затем тянется за телефоном. — Мидория! — шипит он, отстраняясь. — Какого чёрта? Изуку просто стискивает зубы. Он не хочет, чтобы Шинсо кому-то звонил. Он снова тянется к телефону, и Шинсо отпускает его, отпрыгивая назад и прижимая телефон к уху. «Возьми, возьми, возьми...» Шинсо дрожит, понимает Изуку. Он убирает руку и откидывается на кровать. Шинсо бросает на него обеспокоенный взгляд, а затем вздыхает с облегчением. — Сэнсэй, зайдите в спальню Мидории… — он делает паузу. — Да, это срочно. — Изуку видит, как в уголках глаз Шинсо появляются слёзы, но он не уверен. Может, это просто свет. Шинсо вздыхает. — Э-э. Я застал Мидорию за тем, что он порезался, и он сказал мне, что собирается покончить с собой. — Он смотрит на руку Изуку, и Изуку тоже смотрит на неё. Кровь остановилась, но, наверное, Шинсо странно на это смотреть. Он берёт марлю и прижимает её к ране. — Он просто сидит там, — говорит Синсо, покусывая нижнюю губу. — Нет, он не пытается уйти. Но он пытался помешать мне позвонить тебе. Он слышит сигнал окончания звонка ровно в тот момент, когда дверь в его комнату распахивается, и Айзава входит, захлопывая её за собой. На учителе белая футболка и чёрные баскетбольные шорты, волосы собраны в небрежный пучок, но лицо искажено, и он мгновенно оказывается рядом с Изуку. Он хватает Изуку за руку, осторожно приподнимает марлю и смотрит на порезы под ней. На его лице мрачное выражение, в котором смешались шок, страх, беспокойство и что-то ещё. Изуку сглатывает. Ему нужно уйти, и поскорее, пока он не смог . Он не хочет, чтобы это попало в постоянную временную линию. — Прости, — шепчет он и прикусывает язык. Он слышит, как Айзава издаёт сдавленный звук и хватает Изуку за челюсть, и чувствует на языке солёную, железную кровь, но с ужасом понимает, что не смог прокусить язык насквозь. Он кашляет, изо рта вырывается слюна, смешанная с кровью, и падает ему на колени. В комнате пахнет металлом. « Черт, » — говорит Айзава, кладя одну руку на челюсть Изуку, а другую — на его лицо и заставляя его открыть рот. Изуку позволяет ему это, прекрасно понимая, что все, что ему удалось сделать, — это сделать себе глубокий порез на языке. Черт. В фильмах это всегда срабатывало. Может, если бы у меня были зубы-бритвы . Шинсо выглядит так, будто увидел привидение. “Мидория”, - рычит Айзава. “ Не пробуй это снова”. Его голос звучит грубо, но Изуку кажется, что он слышит страх в его голосе. Он, наконец, разжимает мертвую хватку на лице Изуку, и Изуку выплевывает еще один глоток крови. — Наверное, это не сработало бы, даже если бы я прошёл весь путь, — бормочет он приглушённым и хриплым от ранения голосом. Айзава недоверчиво смотрит на него. — Шинсо, — говорит он, не отводя взгляда от Изуку. — Иди за Миднайт. Шинсо кивает, и Изуку охватывает холодный ужас. — Нет, Айзава-сэнсэй, — выдыхает Изуку. — Вам не нужно з-звать Миднайт-сэнсэя, я-я уже в порядке. Он смотрит, как Шинсо открывает дверь и убегает, а свет из комнаты общежития падает в коридор. Он удивлён, что никто больше не проснулся из-за шума, который они подняли. — Ты только что пытался откусить себе язык, — шипит Айзава. — Тебе нужно дать успокоительное, пока ты не придешь в себя. Изуку знает, что в обычной ситуации он был бы прав. Но Изуку не в обычной ситуации. Он внезапно осознаёт, что даже если он на втором этаже, а не на первом, у Айзавы нет с собой оружия для захвата. Изуку мог бы выпрыгнуть через стеклянную дверь на балкон — он мог бы сбежать, мог бы убить себя и покончить с этим уже сейчас . Изуку делает глубокий вдох и нарочно срывается на хрип, пытаясь изобразить, что вот-вот заплачет. Он видит, как искажается лицо Айзавы, и тогда он начинает действовать. Он откидывается назад, одним плавным движением разворачивается и со всей силы бросается на стекло, отчаянно молясь, чтобы оно не было пуленепробиваемым. Он знает, что у него нет времени разбить его. Стекло разлетается на осколки, когда Айзава кричит, и Изуку чувствует, как осколки режут и рвут его кожу, в то же время ощущая, как сильная рука обхватывает его запястье. Он тянет изо всех сил, не обращая внимания на острую боль, когда наступает босыми ногами на разбитое стекло. Он добирается до балкона и перекидывает себя через перила, чувствуя, как хватка Айзавы слегка ослабевает. Он надеется, что Айзава не пострадал, когда разбил окно. Он бросается с балкона. Он падает на землю на бок и слышит характерный хруст ломающихся костей, но не обращает на это внимания. Бетон под ним ледяной, почти успокаивающий, когда он поднимается на дрожащие ноги, и кровь стекает по внутренней стороне его спортивных штанов там, где в кожу впились осколки стекла. Он начинает бежать, и у него слезятся глаза от того, что осколки впиваются в подошвы его ног. От каждого шага руку, на которую он приземлился, пронзает острая боль, и он понимает, что, вероятно, сломана кость. Он слышит шаги позади себя, вероятно, это Айзава. Он знал, что герой выскочит за ним, но надеялся, что у него будет больше времени, чтобы увеличить расстояние между ними, прежде чем это произойдёт. Он сворачивает в лес, пробираясь по знакомой местности и не обращая внимания на ветки, хлещущие его по лицу и сломанной руке. Он знает, где его тайник, даже в темноте и с болью, которая почти ослепляет его, хотя это ничто по сравнению с адом. Как забавно, что после всего, через что я прошёл, это, возможно, одна из самых болезненных вещей . Лес тёмно-синего цвета в ночной тьме, и он едва различает тёмно-зелёные кроны деревьев, но он знает, куда бежать. Он едва успевает добежать до дерева, сунуть руку в дупло и вытащить нож, пока Айзава в панике приближается к нему. Он вынимает нож из ножен и прижимает его к горлу, холодный металл остро врезается в пульсирующую точку, и он поворачивается лицом к Айзаве как раз в тот момент, когда тот выбегает из-за деревьев. Он сильно порезался, в предплечье у него застрял осколок стекла, а на груди зияет порез, из-за которого рубашка порвалась. Его глаза широко распахнуты от ужаса, и Изуку видит протест на его губах. Изуку морщится, затем проводит лезвием по своему горлу. Ему требуется меньше секунды, чтобы истечь кровью, и это ощущение почти успокаивает. -- Когда он открывает глаза, то оказывается на кровати в своей комнате, а его рука в кармане джинсов сжимает футляр для бритвы. Он вытаскивает руку из кармана, сжимает колени и пытается дышать. У него болит голова, и от адреналина кружится голова, что глупо, потому что ему ничего не угрожает. Он просто не может выбросить из головы выражение лица Айзавы, не может избавиться от этого ужаса. Он закрывает глаза, но видит только страх и вину на лице Айзавы, когда тот бросается к Изуку, вспоминает, как нож вонзился ему в шею. Он и раньше убивал себя довольно жестокими способами, но никогда так, как сейчас , никогда прямо на глазах у кого-то, кто отчаянно пытался его спасти. Не на глазах у того, кому он небезразличен, кто думает, что это навсегда. Люди застали его умирающим, но они не преследовали его , а затем увидели, как он совершает . Это не то же самое, что было с Найтэй, потому что он не видел их, когда делал это. Изуку думает, что видел их прямо перед смертью, но он не делал надрез на глазах у них. Это другое. Там у него не было выбора. А здесь он просто резал себя, потому что хотел . Потому что хотел сделать что-то, чтобы успокоиться. Потому что он был расстроен. И Айзаве, даже если он не помнил, пришлось за это расплачиваться. — Эй, Мидория… — голос Шинсо, как и в прошлый раз, прерывает его мысли, и Изуку вскидывает голову, наблюдая, как щёлкает дверная ручка и дверь распахивается. Шинсо делает шаг в свою комнату в общежитии и моргает. — Ты... плачешь? — спрашивает Шинсо, нахмурив брови, и Изуку мысленно ругается. Он не осознавал, что начал плакать, не замечал, как по его лицу текут слёзы. Какая-то ужасная, отчаявшаяся часть его шепчет: «Убей себя снова в наказание за то, что ты только что сделал», и он резко вдыхает, прикусывая губу. Шинсо осторожно закрывает за собой дверь, почти бесшумно. Он медленно подходит к Изуку, подняв руки, чтобы тот их видел. Изук хочет сказать, что он в порядке, что ничего не случилось, но он вспоминает выражение лица Шинсо, когда тот признался, что собирается покончить с собой , если Шинсо ему позволит, и давится словами, которые уже готовы были сорваться с его губ. Шинсо нервно теребит свой воротник. «Может, позвать Айзаву-сенсея?» — спрашивает он неловко и нервно, потому что, конечно, не знает, как с этим справиться. Изуку отстранённо замечает, что его собственное дыхание неровное и прерывистое, хриплое в относительной тишине спальни. Шинсо смотрит на него с неуверенностью и беспокойством в фиолетовых глазах. Изуку качает головой. “Н-Нет, я...” он втягивает воздух, заставляет себя задержать его на секунду. “Я-я в порядке, я-я клянусь”. Он поднимает взгляд на Шинсо и слабо улыбается ему, на что Шинсо отвечает нерешительным движением губ вверх. — Ты выглядишь неважно, — отвечает ему Шинсо, садится рядом с ним на кровать и вздыхает. — У тебя часто бывают приступы паники? Изуку хочет сказать, что это не паническая атака, но прежде чем он успевает произнести слова, он понимает, что это определённо, определённо так и есть. Он чувствует, как у него перехватывает дыхание, а в груди нарастает волна сожаления и ужаса. Он кивает в ответ на вопрос Шинсо и смущённо всхлипывает, и этот звук эхом разносится по комнате. — Ты, э-э-э, — Шинсо кусает губы. — Ты принимаешь какие-нибудь... лекарства от этого? Или мне нужно кому-то позвонить? Изуку снова качает головой, сжимает колени там, где они всё ещё в его руках. Шинсо больше ничего не говорит, просто сидит рядом с Изуку, пока тот переводит дыхание. Честно говоря, Изуку думает, что это выглядит жалко. Он сам это сделал, не так ли? Это он попался на том, что резал себя, а потом убежал и перерезал себе горло на глазах у своего учителя . Это была его вина, так что на самом деле у него нет причин расстраиваться. Он подавляет очередной всхлип и поднимает руку, чтобы прикрыть рот. Шинсо кладёт руку ему на плечо и осторожно похлопывает. Изуку просто закрывает глаза, пытаясь сделать глубокий вдох. Но он не может, потому что тяжёлый страх начинает сдавливать его горло и душить. Он чувствует, как его пальцы впиваются в лицо. “Я действительно думаю, что мне следует позвонить сэнсэю”, - говорит Синсо тихо, как будто обращается не к Изуку. Изуку качает головой, но мысль о том, что он увидит Айзаву здоровым и невредимым, а не порезанным стеклом или на грани слез, потому что Изуку только что пытался откусить себе язык, ну что ж.... Это хорошая мысль. Он не знает почему, но в груди щемит от мысли, что Айзава утешает его прямо сейчас, хотя он чертовски хорошо знает, что не заслуживает этого. Изуку кивает, совсем чуть-чуть, и этого, кажется, достаточно для Шинсо, который достаёт телефон из того же кармана, что и в прошлый раз, и нажимает на экран. Однако в этот раз всё по-другому, потому что Изуку не пытается его остановить, и он находится достаточно близко, чтобы слышать разговор с обеих сторон. — Что? — раздражённо спрашивает Айзава, когда соединение устанавливается. Изуку задаётся вопросом, работает ли он над чем-то. — Ты можешь прийти в общежитие Мидории? — спрашивает Шинсо. — Почему? — слышит Изуку шорох на другом конце провода. — Это срочно? — Я... я не уверен, — говорит Шинсо, глядя на Изуку, который, по крайней мере, на данный момент может немного дышать. — У Мидории паническая атака? — спрашивает он. — Я сейчас приеду, — отвечает Айзава, и связь с щелчком обрывается. Шинсо роняет телефон на колени и вздыхает. Изуку не может не смотреть на это, но у него начинает кружиться голова от учащённого дыхания. Это странно, потому что он не понимает, почему продолжает так тяжело дышать. Он чувствует себя оторванным от себя, от своего тела и своих эмоций. Он сжимает и разжимает руку, которой не прикрывает рот, и чувствует покалывание в пальцах, как будто они засыпают. Он задаётся вопросом, не вырубит ли он себя в итоге. Это было бы довольно жалко, учитывая всё то худшее, через что он прошёл. Дверь в его спальню быстро открывается, а затем так же быстро закрывается, когда Айзава входит в комнату. На нём, конечно, та же одежда, что и в прошлый раз, но Изуку замечает, что его рубашка не порвана, руки не в крови, а пучок волос не распустился, и он давится новым рыданием, горячие слёзы текут из его глаз и падают на руку, которой он закрывает рот. Айзава поджимает губы и идёт к Изуку почти так же решительно, как и в прошлый раз. Он приседает перед Изуком и смотрит ему в глаза. Его покрасневшие глаза кажутся знакомыми и успокаивающими. — Мидория, — говорит он. — Ты меня слышишь? — спрашивает он, и Мидория кивает, чувствуя, как к горлу подступают слёзы. «Я собираюсь положить руку тебе на плечо. Это нормально?» — спрашивает он, и Деку яростно кивает, не успев подумать. Айзава кладёт тёплую руку ему на плечо и слегка сжимает его. Деку пытается вдохнуть, но что-то мешает ему, и он просто хрипит. В груди слишком тесно. — Мидория, — говорит Айзава, и Изуку снова сосредотачивается на учителе. — Можешь убрать руку ото рта? На секунду Изуку приходит в замешательство, прежде чем он чувствует слишком сильное давление собственной руки на своё лицо, и он кивает, разжимая пальцы и убирая руку, опуская её на колени. Его лицо покалывает там, где была рука, и Изуку удивлённо моргает. Он и забыл, что держал там руку. Он смотрит на Айзаву, на его спокойное и обеспокоенное лицо, на то, как он легко встречает взгляд Изуку. — С-сенсей, — выдыхает он, и Айзава мягко шикает на него, сжимая плечо. Изуку ничего не может с собой поделать и наклоняется вперёд, в объятия Айзавы, прижимаясь к своему учителю. Он не знает, почему именно сейчас ему хочется такого утешения, почему он хочет, чтобы его обняли. Он должен бояться прикосновений, должен вздрагивать и отстраняться. Изуку думает, что ему должно быть страшно, но когда Айзава обнимает Изуку сзади, притягивает его к своей груди и крепко прижимает, в груди Изуку что-то тёплое взрывается. Деку смутно осознаёт, что Айзава что-то бормочет ему, что-то мягкое и успокаивающее, нежно поглаживая его по здоровой руке. Деку думает, что Айзава помогает ему дышать или, по крайней мере, пытается, но Деку не уверен. Он не может осознать смысл этих слов, и к тому времени, как он приходит в себя, дыхание Изуку замедляется, сердце успокаивается, а Айзава просто держит его в объятиях и шепчет одно и то же снова и снова. — Ты в порядке. Ты в порядке. Ты в порядке, — тихо говорит Айзава. Изуку сглатывает солёный привкус во рту и втягивает воздух через нос, издавая влажный звук, когда сопли втягиваются обратно. — Я-я в порядке, — говорит Изуку, и Айзава на мгновение замолкает. “Ты слышишь меня”, - говорит Айзава, и это на самом деле не вопрос. “Рад, что ты вернулся”, - тихо говорит Айзава. Изуку кажется, что он слышит облегчение в его голосе. “Д-да, - говорит Изуку. “Извини”. — Не извиняйся, — тихо говорит Айзава. Изуку слегка отстраняется и видит, что Шинсо сидит в углу с телефоном в руках. Изуку думает, что он, вероятно, играл с ним, пока Изуку паниковал. Он смотрит Изуку в глаза. — Тебе лучше? — спрашивает Шинсо, и Изуку неуверенно кивает. — Д-да, — говорит Изуку. — Н-немного. Ему, конечно, помогает то, что Айзава по-прежнему крепко держит его за плечи, что у Айзавы и Шинсо обеспокоенные лица, но нет сильного страха. «Там даже немного облегчения», — думает Изуку. — Тебе нужно поспать, — говорит Айзава, слегка нахмурившись. — Завтра ты идёшь к Хаунд Догу на экстренный сеанс, — Изуку открывает рот, чтобы возразить, но Айзава взглядом заставляет его замолчать. — Нет, ты пойдешь . Взгляд Айзавы слегка смягчается. — Я беспокоюсь о тебе, Мидория. Изуку сглатывает. — О-окей, — тихо говорит он. — Вы... вы можете остаться? Пока я не засну? — спрашивает Изуку. Айзава начинает медленно кивать, но отвечает Шинсо. — Я могу сделать лучше, — говорит Шинсо, и когда Изуку смотрит на него, на его лице появляется улыбка, которая немного сглаживает беспокойство, но не полностью. — Ты хочешь, чтобы я использовал свою причуду, чтобы помочь тебе уснуть? Я могу сделать так, чтобы людям не снились сны, если для тебя это проблема, — говорит Шинсо. Изуку моргает. — К-конечно, но я не против помечтать... — голос Изуку затихает, когда его разум осторожно, мягко пустеет. Это ощущается более нежно, чем в прошлый раз, когда Шинсо использовал на нём свою причуду, но Изуку не уверен, потому ли это, что на самом деле всё по-другому, или потому, что он неправильно это запомнил. — Спи, — говорит Шинсо, и мир мягко, нежно исчезает. Примечания: Предупреждение о содержании: причинение себе вреда (графическое изображение), панические атаки, разговоры о жестоком обращении с детьми/смерти раздор! ПРИВЕТ, РЕБЯТА, тот последний эпизод с Шинсо и Айзавой? Это была сцена, с которой всё началось. Я написал её и собирался просто опубликовать как отдельный эпизод и объяснить предысторию, но... мне нужно было написать больше, и тогда это превратилось в это... надеюсь, вам понравилось!!! Я УМИРАЛ от желания, чтобы этот эпизод появился