Бумажные кольца/Paper rings

             Они провели бо́льшую часть утра в объятиях друг друга в постели. Затем около 11 часов Тайлер приготовил для них яичницу с беконом, и вскоре после полудня они отправились в город. Они прогуливались по улицам в центре города, заходили в магазины, чтобы что-то посмотреть и вспомнить выходные, когда они были студентами Невермора. Они посещали знакомые места, вспоминая, как они с радостью проводили время друг с другом вдали от школьной территории и устраивали хаос, когда у них было соответствующее настроение.       Тайлер решил отвести её в «Uriah’s Heap», вспомнив, что когда они были подростками, Уэнсдей очень любила бродить среди стеллажей и рассматривать причудливые безделушки. Она вела его за руку среди переполненных стеллажей, глазея на все эти безумные диковинки, зная, что Тайлер легко потеряет её из виду, если она не будет держать его рядом. Когда она просматривала стойку с одеждой в задней части магазина (вся чёрно-белая, и всё так или иначе, в точности в стиле Уэнсдей), она сказала:       – Платье, которое я надела на наш первый Вороний Бал, продавалось здесь.       Тайлер улыбнулся, довольный тем, что Уэнсдей, похоже, наслаждалась сегодняшним путешествием по тропинке воспоминаний так же сильно, как и он.       – Почему-то это меня совсем не удивляет.       – Возможно, тебя удивит тот факт, что Вещь украл его для меня за моей спиной, это была часть его плана, – ответила она, её глаза светились нежностью, когда она продолжала копаться в стойке.       – О, он реально это сделал? – Тайлер не смог удержаться от смеха, представив, как бестелесная рука тащит красивое чёрное платье, в котором была Уэнсдей, по длинной и извилистой дороге к Невермору.       – Да, он так и сделал. Даже тогда он был убежден, что мы будем вместе, – сказала она. – У него хорошая интуиция для обычной руки.       Затем она подняла на него взгляд со стойки для одежды, и на её лице появилась лёгкая, нежная улыбка, которую она приберегала исключительно для Тайлера, и которая всегда заставляла его сердце выпрыгивать из груди.       Нервозность, которую Тайлер ощущал во время их поездки вчера в Джерико, возрастала с каждой минутой, проведённой в городе, их прогулка по кладбищу и его предложение становились всё ближе, но эта лёгкая улыбка успокоила его, как ничто другое. Он был (почти) уверен в том, что, когда всего через час или около того он опустится на одно колено, она ответит "да".       Он улыбнулся ей в ответ.       – Это он и сделал, – сказал он, прежде чем наклониться и захватить её губы своими. Уэнсдей никогда не любила выражать чувства в общественных местах, но в магазине «Uriah’s Heap» всегда было безлюдно и когда они были студентами это было местом многих их украденных поцелуев. И ему просто нужно было поцеловать её, хотя бы раз, прежде чем он сделает предложение, прежде чем он навсегда изменит их отношения, к лучшему или к худшему, и к счастью, Уэнсдей ответила на его поцелуй.       После того, как Уэнсдей набрала кучу странных вещей и купила новый свитер (черный, конечно), Тайлер предложил им зайти в "Флюгер" и выпить по чашечке кофе, чтобы продержаться остаток дня. Хотя он знал, что кофе ничего не даст, кроме как усугубит его нервозность перед предложением, он чувствовал, что было бы правильно посетить место, где они познакомились десять лет назад, ведь именно по этой причине он выбрал сегодняшний день, чтобы попросить её руки. Уэнсдей согласилась на его предложение, ей очень хотелось заказать себе квад со льдом и по возможности выразить недовольство, насколько плохо это было сделано по сравнению с квадом, который Тайлер делает для неё почти каждое утро.       Пока они ждали свои заказы, Тайлер почувствовал, как в заднем кармане завибрировал его телефон. Он вытащил его, там было текстовое сообщение от Донована, и бабочки, которые весь день порхали у него в животе, стали порхать ещё больше. Он открыл сообщение и прочитал: Всё готово. Удачи!       Тайлер с трудом сглотнул. Время пришло.       Уэнсдей посмотрела в сторону Тайлера, заметив телефон в его руке.       – Что случилось?       Тайлер снова сглотнул, затем слабо улыбнулся ей.       – О, ничего, папа прислал сообщение. Сказал, что будет дома через пару часов.       Бариста назвал их имена, и они взяли свои напитки. Уэнсдей повернулась, чтобы направиться к столику, за которым они всегда сидели во время своих свиданий, но Тайлер остановил её.       – Почему бы нам не прогуляться по кладбищу? Сегодня хороший день, и в любом случае здесь многолюдно.       Уэнсдей вопросительно на него посмотрела. В кафе было совсем не многолюдно, и день выдался погожий только по меркам Уэнсдей, пока они бродили по городу, небо затянуло тучами. Но вместо того, чтобы настаивать, она пожала плечами и направилась к выходу. Тайлер глубоко вздохнул, затем зашагал за ней. Он практически слышал, как колотится его сердце, пока они шли, словно говоря с каждым ударом скоро, скоро, скоро.       До кладбища было рукой подать, оно находилось всего в нескольких кварталах от центра города. Они блуждали между надгробиями. По мере того, как они приближались всё ближе и ближе к могилам Нежелательных лиц и могиле Лорел, Тайлер из-за шума в ушах едва слышал замечания Уэнсдей о датах и причинах смерти, выгравированных на камнях. Не успел он опомниться, как они завернули за угол к тому участку могил, где была похоронена Лорел. Уэнсдей остановилась как вкопанная, увидев огни и кинопроектор, которые были хорошо видны с того места, где они стояли почти в ста футах от неё.       – Тайлер, что всё это значит?       Тайлер глубоко вздохнул, прежде чем схватить её за руку.       – Пойдём, – он нервно улыбнулся ей, ведя дальше по тропинке.       Когда они приблизились к могиле Лорел, Уэнсдей огляделась, широко раскрыв глаза. Все свечи всё ещё были зажжены, каким-то образом ни одна не погасла от легкого сентябрьского ветерка. В нескольких вазах стояли чёрные георгины, а корзинка для пикника была доверху набита едой, которую Тайлер для них заказал. Донован даже наполнил попкорном черно-белые коробки из-под попкорна, который, должно быть, купил для них перед отъездом со станции.       – Это всё с нашего первого свидания, – тихо пробормотала она. Она повернулась лицом к Тайлеру, её глаза сияли. – Когда ты успел всё это подготовить? Зачем….       Она замолчала, и Тайлер воспользовался своей возможностью.       – Не нервничай, я хотел кое-что у тебя спросить.       Дрожащей рукой он полез в карман пиджака и вытащил маленькую коробочку, в которой несколько недель хранилось купленное им кольцо. Он опустился на одно колено, открывая коробку так, чтобы Уэнсдей могла разглядеть изящное кольцо с чёрным бриллиантом. Она посмотрела вниз на кольцо, затем снова в полные надежды глаза Тайлера.       – Ты шутишь, – выдохнула она.       Тайлер усмехнулся.       – К сожалению, нет.       Уэнсдей не ответила, всё ещё обдумывая открывшуюся перед ней сцену. У неё было такое же мягкое, почти благоговейное выражение на лице, как тогда, когда увидела всё, что он подготовил к их свиданию в склепе. Восприняв это как хороший знак, Тайлер сделал глубокий, успокаивающий вдох.       – Уэнсдей, сегодня ровно десять лет, как ты буквально появилась передо мной во «Флюгере», в мгновение ока починила эту дурацкую эспрессо-машину и подкупила меня, чтобы я вывез тебя из города, и с тех пор ты была самым светлым пятном в моей жизни. Я хотел быть рядом с тобой с того самого дня, даже когда мой отец изо всех сил старался разлучить нас, даже когда Лорел разрушала мою жизнь и заставляла меня сомневаться во всём, даже когда я не был уверен, простишь ли ты меня когда-нибудь за то, что я сделал. Я просто хотел заполучить тебя любым способом, каким ты позволила бы мне тобой обладать, – сказал он, торопясь произнести эти слова, пока нервы окончательно не сдали.       – Ты одновременно и красивая, и жуткая, и странная, и пугающая, и такая отчаянно независимая, что я даже не уверен, что ты согласишься на это. И я всё ещё не могу поверить, что ты даже уделяешь мне время, не говоря уже о том, что позволяешь мне любить тебя, и я щиплю себя каждый день, потому что это похоже на сон, что ты отвечаешь мне взаимностью, – продолжил он. – И я знаю, что из-за нашей связи мы преданы друг другу, черт возьми, больше, чем кто-либо другой, но я хочу быть больше, чем просто твоим парнем. Уэнсдей, я хочу, чтобы мы надели кольца, и я хочу, чтобы у нас была какая-нибудь чудаковатая церемония, которую, я не сомневаюсь, подготовит твоя семья, и я хочу жениться на тебе.       Уэнсдей ответила не сразу, всё ещё переводя взгляд с кольца на глаза Тайлера. Спустя несколько секунд, что показались вечностью, её сияющие глаза встретились с глазами Тайлера.       – Ты одумаешься, – сказала она, едва сдерживая ухмылку, появившуюся на её губах.       Тайлер фыркнул.       – Нет, я действительно не думаю, что я это сделаю, – сказал он.       – Хм, – сказала она, делая шаг ближе к нему. – Что я с этого получу?       Тайлер заметил озорной блеск в её глазах, и внезапно его тревога сменилась безудержной радостью. Она мучила его, оттягивая свой ответ, но он знал, каким он будет.       Он рассмеялся.       – Э-э... меня, как преданного мужа?       Она поджала губы и посмотрела на небо, как будто обдумывая его предложение.       – Ну, это и, я полагаю, женитьба избавит нас от необходимости когда-либо свидетельствовать друг против друга в суде. – Она самодовольно ухмыльнулась. – Похоже на честную сделку.       Тайлер ухмыльнулся.       – Итак... это значит ”да"?       Уэнсдей кивнула. Тайлер вскрикнул, вскакивая с травы, заключая её в крепкие объятия и зарываясь лицом в её макушку. После того, как он почти выдавил весь воздух из её легких (Уэнсдей обожала иллюзию удушья), он отстранился, чтобы надеть обручальное кольцо ей на палец. Надёжно надев кольцо на безымянный палец, Уэнсдей посмотрела на него сверху вниз, словно оценивая, как она относится к новому, теперь постоянному дополнению к своей руке.       – Я ценю то, что ты отошёл от традиции и не купил кольцо с белым бриллиантом, – заявила она.       – Я подумал, что это должно соответствовать твоей любимой цветовой палитре, – улыбнулся он, приподнимая её подбородок и наклоняясь для поцелуя.       Через минуту они оторвались друг от друга, Тайлер прижался лбом к её лбу.       – Я рад, что ты сказала ”да", – прошептал он.       Уэнсдей закатила глаза.       – Я много лет назад говорила тебе, что согласна. Я удивлена, что тебе потребовалось так много времени, чтобы собраться с духом и спросить.       Тайлер усмехнулся.       – Поверь мне, я думал об этом целую вечность. Но я хотел сделать это особенным.       – Это безусловно что-то особенное – воссоздать наше первое свидание и сделать предложение прямо поверх останков женщины, которая возненавидела бы тот факт, что мы вместе, – улыбнулась она, без сомнения, представляя, как Лорел проклинает их из ада.       – Я так и думал, – усмехнулся в ответ Тайлер. Внезапно у него громко заурчало в животе. После того, как он от волнения почти не ел 48 часов, к нему, наконец, вернулся аппетит. – А теперь почему бы нам не насладиться этим пикником, который я так тщательно спланировал?       Уэнсдей села на одеяло и начала раскладывать еду, заказанную Тайлером, одновременно включив проектор и подготовив к просмотру "Блондинку в законе". После того, как они съели свои бутерброды, Тайлер обнял Уэнсдей и притянул её к себе, её левая рука легла ему на бедро. Он накрыл её свободной рукой, обводя большим пальцем круги на тыльной стороне её ладони и теребя кольцо на её пальце.       Она сказала "да". Она согласилась полностью и по-настоящему принадлежать ему, а он будет полностью и по-настоящему принадлежать ей до конца их жизни, пока смерть не разлучит их. Разве это не блаженство.