Семья лечит все раны

      Утро.... Наступило ещё одно утроутро. Оно не было хорошим и не было плохим. Обыкновенное утро в Аду, что было как вчера, и таким же оно будет и завтра. По крайней мере оно было серым и никаким бля голубоглазки с именем Сузуки Ируми.       Сузуки Ируми – первый человек в аду, в добавок она ещё внучка лорда Салливана, что был известен не только как директор лучшей демонической школы, в которой учился исчезнувший король Преисподней, но и был одним с великой троицы самых могущественных демонов, великих героев, Нижнего мира. Можно сказать, что он её практически удочерил, ведь дал ей то, что не дали ей родители, и это – жизнь нормального ребенка, которого любят просто за существование. Пускай она уже не совсем ребёнок, ей уже 17 лет, но он просто даёт ей шанс побыть ребенком которого в семье любят и балуют, дать ей побыть сельской капризной принцессой. Эти балование разными вещами, опекунское поведение с его стороны и много чего идёт ей на пользу, ведь она начала меняться. Ируми заметно подросла, она может сказать, что её здоровье стало крепче, у неё уже набран нужный вес, в придачу, как у каждой молодой девушки, появлялась фигура. Но всё ещё есть и некоторые особенности не прошедшие со временем. Девочка всё никак не может принять юбки, даже платья не всегда носит. Поэтому на её форма это сиреневые пиджак и штаны, а рубашка и туфли, что на каблуке и лентами на косточках, чёрные. Не менее затруднительным был выбор гардероба включающий в себя все виды нижнего белья, поэтому для неё были пошиты мягкие комплекты белья. Отдельно она сама себе пошила одежды для соблюдения интимной гигиены в период менструации. И даже знание того, что её опекают и любят, не за то что она делает, а за то что она есть у них, не помогало избавиться от некоторых приколов.       Школа отдельная тема разговора, если о ней говорить. Да, она не скрывает, что в школе плохо может понять учебный материал. Но уже дома она читала разные книги, что более лучше адаптироваться к правильному демонскому языку, хоть и не со школьной программы, но это и не какие-то там все журналы для подростков в которых полно более современных слов. Так же за небольшую разрядку отвечали новые хобби: рисования разными способами, знакомыми давно с мира людей, и шитьё с вышивание, теперь котики её дедушки так же имели свою одежду. Дорогая качественная одежда и обувь, для развлечения видеоигры и обычные журналы для подростков были тем, о чем она и мечтать не могла. Казалось сейчас её жизнь почти как у любого детёныша из обеспеченной демонической семьи. Та только давили её совсем не хотелки и капризность, что могут быть у таких детей, а воспоминания старых времён, что она пыталась перекрыть это всё время. Нельзя было даже и слова о хотелке сказать, высказать недовольство из-за усталости от всех дел и тратою денег что она заработала. Родители могли то ли игнорировать, как будто бы это служанка просит прибавить пару йен к зарплате, то ли наказывали и это сопровождалось давлением по её психике и физическим наказанием. Следы физические прошли, а психические ещё держались. Но эти все воспоминания были кусочками памяти, что сотрутся со временем. Та только вот эти кусочки к ней в кошмарах приходила. И попытки отвлечься даже на уход за комнатными растениями, что она попросила, уже перестали помогать.       Сегодняшняя ночь не стала исключением. Опять ей приснилось прошлое и она проснулась вялая. Снова на часах раннее утро. Она снова, укрывшись одеялом почти что с головой, лежала и плакала в свою подушку. Она думала это не видят её опекуны и этим успокаивала себя, ведь считала эти слёзы неблагодарностью за всё. Но это видели... Такое хорошо видели та слышали её дедушка Салливан и его слуга Опера. И они переживали за свою юную воспитанницу. Их пугало что она им не говорит им и пытается справится со всем одна. Каждую трудность она тянет одна и это порядком ох как не нравилось. И ведь только недавно смогли заставить её первые 3 дня красной луны дома сидеть, а учитывая что всегда это припадало на последний рабочий день недели, где-то после обеда, выходные были "веселые" ведь девичьи эмоциональный качели были бедой поместья. Дьяволу безопасности приходилось её, всем что можно, развлекать, и даже давать ей пробовать готовить. Прошло много времени и попыток прежде чем блюда начали получаться очень даже вкусные. Та только разве для прислуживания Салливан её взял в дом? Нет. Он хотел чтобы было по живее, чтобы был приемник всего и пусть не родное, но дитя клана. Свою семью он не завел, во всяком случае всегда говорил, что не готов к такому или избегал вопроса. Теперь хочется чтобы не один, или со слугой, был, а кого-то под боком иметь, та и вообще хочется кого-то очень сильно любить и баловать. Сейчас лорд и его слуга стояли около двери комнаты, слушали эти тихие всхлипывая и слова по типу: “Я хорошей девочкой”, “Почему всё так сложилось?” и другие слова. Всё с плачем было невыносимо слушать. Чтобы не резать уши и чувства, они отошли от двери в обеденную комнату и ждали её там – Её сильно что-то пугает и мучает уже достаточно давно. Что же в её мире произошло? – спросил Опера – Возможно её родители и вправду были настолько плохие. Но я ведь даю ей достаточно много любви и заботы – сказал Салливан – Сер, возможно леди Ируми нужна родительская любовь? Практически все дети узнают мир через своих родителей и от опыта с ними они и отталкиваются – он глянул на часы, что на стене – Я должен уже уйти, выполнять свою работу – сказал Опера и уже ушёл готовить её к новому дню оставив старого демона в размышлениях       В своей комнате Ируми уже была изнеможена. Это утомило её больше чем она ожидала. Она даже вставать не хотела, но приход дворецкого заставил подняться – Доброго утра, леди Ируми, как вы себя чувствуете? – спросил Опера – Хочу чтобы меня съели – ответила Ируми с чистой честностью       В такой пофигистической манере это впервые, и это очень насторожил демона-кота. Ируми пришлось объяснять, что это был сарказм. И в принципе знакомить демона с понятием сарказм. После обычной утренних ванных процедур и одевания к завтрак она так и оставалась вялая. Даже любимый блюда не поднимали настроения, а ела она ведь ею двигал старый принцип её жизни «ешь пока есть что есть». Уже после она попросила поехать в школу в карете, чтобы быстрее начался ведь как люди говорят: “Раньше начнется, раньше закончится” хоть школы это не очень то и касается. И у старого демона сердце кровью обливалось от того, что он видел внучку несчастливой.       Школа шла в привычном темпе хотя в ненормальном классе было заметно волнение. Они видят, что Ируми не счастлива поэтому пытались её разговорить и веселить, но это было очень сложно даже с их умением создавать всякое вокруг себя. И особенно эта грусть зацепила Керори, ведь она, как дейви-долл, хотела видеть всех счастливыми, а такая грусть её убивала – Я впорядке. Просто дайте мне пару минут спокойствия! – сказала Ируми и уже была на грани плача       Внутри головы, она спихивала все на то, что у неё ПМС и поэтому тяжело было держать все гормоны спокойными. Остальные спихнули это на предзлоцикловое состояние и уже не раз чуть не сорвали не один урок из-за этого       Коридором шёл учитель, что отвечает за коррекционный класс Мисфит, Каллего Набериус. Он уже устал получать жалобы о том, что его ученики больше заняты своим негласным лидером чем уроками. Всё более разумной становится мысль подойти к директору и узнать, что за такие бури у них дома, что его внучка так себя ведёт. Та вот только его перехватил тот, кого он не хотел бы видеть ни за что, а точнее его школьный кошмар – Оперу-сенсея. Кошачий демон потащил его в кабинет прямо на порог директора. Можно сказать сам сделал выбор за кохая. Опять... В своём кабинете директор Салливан тоже был без настроения и слегка раздражённый, ведь отсутствие улыбки на личике его милой девочки лишь повод быть злым. Злой директор это беда для всего педколектива. Но перебирание карандаша между пальцами говорило о том, что он уже что-то задумал. Его план, как и дураку ясно, касается его золотой внучки и, кажется, даже его очень и очень радовал его. Только уже злую ауру трудно перекрыть и поэтому учитель готов был оказаться с кем угодно и где угодно, пусть это даже адские школьные года первых годов обучения, только не тут и не с ними двумя в одной комнате – Профессор Набериус Каллего, рад что вы нашли время прийти в мой кабинет. У меня к вам есть серьезный разговор. И финал этого разговора может поделит практически всю вашу жизнь на «до» и «после», на достаточно приличный строк вашей жизни – сказал директор школы и за ним будто-бы молния ударила, а двери в кабинет закрылись от чужих глаз.