Два сонных Дракона

Горячие тяжелые руки на бедрах, нагло стискивающие ткань темно-серых брюк между пальцев в безуспешных попытках раздеть, смущали. Лохматая голова, глупо и чуть судорожно мотающаяся из стороны в стороны, тихо хихикающая на каждый неловко звучащий скрип старого кожаного дивана, даже с опьяненным сознанием казалась не реальной. Ичибан совсем не думал о том, что сейчас пытается сделать. И это пугало. Они выпили в баре, кажется, всего два стакана виски со льдом, чтобы отпраздновать такую нелепую и ничуть не случайную встречу в новом месте. Гавайи уже успели показать свое нарочито натянутое радушие каждому из них, и оба были на самом деле ужасно рады найти хоть одну единственную знакомую душу в этой немного напрягающей чужеродной обстановке. Ичибан привычно улыбался, как может только он, пытаясь скрасить за своим искренним добродушием все напряжение, накопленное за прошедший не самым удачным ходом день. Он громко разговаривал и шутил о том, как же все-таки вовремя Кирью иногда спасает его из таких непонятных ситуаций. Кирью так и не смог осознать, в какой момент его собеседник начал нагло осматривать его тело пьяным взглядом, заметно облизывая пухлые губы. Им не доводилось пить вдвоем ранее, вот и Кирью подумать не мог, что мужчину перед ним вообще поведет, ведь пили они одно и то же. Пару минут Ичибан поддерживал свою щеку ладонью в усталом жесте, опираясь локтем о барную стойку, при этом все также внимательно слушая и иногда кивая в ответ. Но когда Кирью отвернулся на секунду для того, чтобы попросить бармена налить его собеседнику воды, повернувшись обратно он обнаружил, что тот уже клевал носом ровную поверхность стойки, распластавшись по ней всем телом и еле слышно похрапывая в пьяном сне. Громко вздохнув, Кирью взвалил на свои плечи пьяное тело, кивком головы поблагодарив понятливого бармена, который сразу сказал, что можно занять диван в кладовке на чердаке, если им это будет нужно, и начал тащить его до места назначения. Где-то в проеме двери Кирью ощутил на своем боку наглую ладонь, стискивающую его рубашку и тело. Водрузив тело на единственный не захламленный диван в помещении, Кирью вновь устало вздохнул, горько думая о том, что устал. При первой встрече с Ичибаном они были почти равны по силе и по массе тел. Широкие плечи Кирью не отдавали неприятной тянущей болью от каждого неверного движения. И он не задыхался на каждом неудачном повороте. Страшно было осознавать то, что он стареет. Ушедшего глубоко в свои мысли мужчину пьяной, ничего не соображающей, головой было решено подмять под себя, плюхнув тело спиной на диван. А после Ичибан сполз ниже, протягивая свои руки к ширинке чужих брюк. В его голове, кажется, назрел какой-то хитрый план. Ичибан облизнул губы, словно к чему-то готовился, и тут же принялся мучить ремень, поддерживающий темно-серые брюки на талии. Кирью не сразу осознал, что происходит, а интимно тихий голос собеседника и вовсе заставил его замереть на месте в испуге. — Мне бы просто хотелось поблагодарить вас. В меру своих… возможностей. И он продолжил стискивать в руках брюки Кирью, словно бы это было самым адекватным способом сказать «спасибо». Осознание происходящего ударило в голову почти моментально, заставляя Кирью краснеть так, как не заставляло ничто в жизни. В такой кромешной темноте это было невозможно разглядеть, как и взволнованный взгляд, появившийся в тот момент на лице. — Это лишнее. Ты пьяный. Ладонь Кирью оказалась в загривке Ичибана, чтобы сжать волосы и отодвинуть его от себя подальше. Однако, это не помогло. И пряжка ремня оказалась освобождена, а пояс был вытянут одним движением, в следующий миг стукнувшись о пол с глухим звуком. Дальше наглые пальцы уже взялись за пуговицу с ширинкой. Второй ладонью Кирью попытался оградить от себя лицо Ичибана, чтобы хоть как-то взять под контроль оборачивающуюся немного страшным событием ситуацию, но тут же он почувствовал на коже руки его мокрый язык с губами и услышал очередные тихие пьяные усмешки. Его горячие пальцы на секунду коснулись оголенного низа живота, до этого момента скрытого под плотными слоями из рубашки и брюк, и Кирью не смог сдержать стон, который сорвался с его губ от неожиданности происходящего. Ичибан вновь облизал чужую ладонь, немного подрагивающую на его лице, бессильно сдерживающую его на одном месте. И Кирью сдался. Без боя, угроз или просьб. Ощущения от так грязно и нелепо проявленного желания любить оказались настолько сильными, что ему самому захотелось просто сдаться и на миг забыть о том, как же тяжело быть вечно одиноким волком, ничего не ждущим и не просящим у окружающих его людей. Он медленно убрал ладонь, удерживающую лицо Ичибана, чтобы взглянуть глаза в глаза. Тот улыбнулся в ответ, тут же припадая своими губами к открывшемуся участку кожи для того, чтобы мимолетно поцеловать и обдать горячим дыханием, успокаивая. Кирью вздрогнул, словно испугался, что его обдаст огнем. Но этого не случилось, а Ичибан продолжил стаскивать штаны вместе с бельем Кирью, выцеловывая медленно открывающиеся участки кожи. Ичибан не осознавал до последнего момента, что в штанах Кирью словно слишком тесно. Стянув наконец-то темно-серые штаны, по ощущениям прилипшие к чужому телу, мужчина немного замялся, не увидев привычных очертаний. Однако, он все-таки решил продолжить, ничуть не смущаясь. Стянув белье, он обнаружил очень странную картину, о которой никогда бы и не задумывался. Картину, которую словно нарисовало его подсознание, вечно подкидывающее ему совсем неуместные образы в самые неподходящие для этого моменты. А после он проснулся, как-то слишком тяжело вздыхая в утренний морской воздух и летающую по помещению пыль. Голова сильно болела, рот был подобен самой засушливой пустыне, а спину с плечами ломило от неуютности старого дивана, прослужившего ему кроватью на одну ночь. Повернув голову к двери, он обнаружил Кирью, стоящего совсем впритык. Хмурое выражение на его лице не могло означать ничего хорошего, как и сложенные на груди руки. Они стягивали расстегнутый ворот черной рубашки, приоткрывая Ичибану вид на мышцы груди, которые выглядели немного соблазнительно под таким ракурсом. Кирью смотрел сверху вниз, потому сразу заметил приоткрывшиеся медленно глаза и такие же замедленные хлопки длинных пушистых ресниц. Странный он все-таки… — Проснулся уже? Голос прозвучал чуть менее угрожающе, чем Кирью хотелось, потому он тут же прокашлялся, хмурясь еще сильнее. — Я… Где я? — Вот уж не думал, что тебя так поведет от пары стаканов. Да еще и… «так». Ичибан подскочил на месте, чуть вскрикнув, тут же вспоминая то, что увидел во сне. А после направил испуганный взгляд на ширинку Кирью, которая так неудачно оказалась прямо перед его носом после пробуждения. Кирью озадаченно смотрел вниз; на то, как Ичибан пытается подобрать слова с секунду, двигая беззвучно губами, а после резко падает обратно головой на диван, умоляюще складывая руки перед собой и жмурясь. — Кирью-сан! Скажите мне, что я ничего «такого» страшного не натворил! Кирью хмыкнул, чуть расслабляясь и запуская руку в лохматую шевелюру для того, чтобы погладить и успокоить. Ичибан приоткрыл один глаз, испугавшись еще больше. А после Кирью заговорил, вспомнив то, что случилось этой ночью без особых подробностей.

***

Подмяв тело Кирью под себя на диване, Ичибан начал щупать его пояс брюк, хватаясь за него непослушными пальцами. — Мне бы просто хотелось… поб... лагодарить вас. В меру своих… возмо… Не успев даже договорить предложение до конца, он упал лицом в его живот, еле слышно захрапев и крепко обхватив руками его талию. Кирью не смог выбраться из крепкой хватки, поэтому продолжил лежать на диване, задумавшись. Он даже невольно запустил руку в непослушные волосы Ичибана, словно бы тот был не человеком, а лохматым большим псом. Это немного напоминало ему о моментах, когда уставшие ребята из приюта засыпали во время чтения сказки на ночь и обнимали его так сильно, что невозможно было их оторвать от себя, не разбудив. Но все-таки Ичибан отличался от его приемных детей; хотя бы тем, что по телосложению он ничуть не уступал самому Кирью, и даже, кажется, в какой-то мере его превосходил. Ведь сейчас его крепкие руки удерживали мужчину на месте, не давая даже единого шанса на спасение из этой нелепой ситуации. Кирью думал о том, что его давно никто не обнимал. И что за всю долгую жизнь у него даже не было подобных моментов с кем-то, кто не был для него заменой семьи. Это по неправильным причинам успокаивало его, настолько, что он даже умудрился немного подремать под тихое сопение Ичибана. Проснувшись, он аккуратно выбрался из чуть ослабившегося хвата, а Ичибан перевернулся во сне на спину, недовольный тем, что теплое тело под ним неожиданно исчезло, но все также продолжал спать, посапывая. Кирью потрепал его лохматую голову напоследок, а после вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

***

Лицо Ичибана краснело с каждым произнесенным словом, ему хотелось провалиться под землю в тот же миг, или хотя бы слиться в одно целое с диваном, на котором он провел всю ночь. Да как вообще можно было умудриться попасть в подобную ситуацию с таким человеком, как Кирью! Его язык не хотел слушаться и произносить хоть какие-то слова, однако он собрался с мыслями и громко прошептал: «Простите меня, пожалуйста!». Кирью усмехнулся, продолжая трепать чужие волосы. Ичибан испуганно приоткрыл глаза и посмотрел на склонившегося перед ним мужчину. Он словно пытался успокоить сильно переволновавшегося ребенка. Ичибан почувствовал, как еще большее смущение и жар на щеках затмевали ему взор, перекрывая собой мягкую улыбку на губах мужчины напротив. Кирью убрал руку с чужих волос после того, как заметил смущенный и бегающий из стороны в сторону взгляд. Ичибан явно слишком загляделся и смог подметить для себя привлекательность человека напротив, неожиданно для самого себя. Ичибан задумался о том, что приглашение на свидание в коктейль баре на Алоха-бич после произошедшего будет звучать слишком в лоб. И немного не к месту. А еще Ичибан задумался о том, что неплохо было бы узнать Кирью получше. И больше так сильно не напиваться.