Белая дымка.

Великолепная церемония.

Господин Кадзуйгецу, или же брат императора, нашёл свою возлюбленную, шёл процесс свадьбы. С глаз любого человека, все счастливы, но.. Мао Мао не здоровилось в последнее время, словно долгодействующий яд напал на её организм. Кровь из носа, тошнота, головная боль — это стало обыденностью. Но эта обыденность травницу ни капли не радовала, как бы она не любила яды. И на её голову в период болезни свалилось слишком много всего. Во первых, по некоторым признакам она поняла, что похоже беременна. Во вторых, она выходила замуж. В третьих, супругом её был брат императора. Всё это давило на её больную голову и мешало спокойно жить. На свадебной церемонии сразу поставили шатёр, а девушка продолжала держать платок у носа. Да, с него капают капли крови, но она отчаянно пытается это скрыть, что, кстати получалось. После речей, наставлений и свадебной клятвы, к обоим поднесли подушку с двумя скипетрами. Они были одинаковы, не считая кончиков. На кончике одного из них находилось подобие огня, это предназначалось для жениха, а на кончике другого находилось подобие матери с ребёнком. — Госпожа Мао мао, положите платок на подушку и возьмите скипетр. — Совсем не хотелось, но придётся. Остаётся полагаться на удачу и подождать некоторое время, а потом положить этот необычный аксессуар и снова закрыть лицо платком. Кажется, Джинши заметил что-то неладное и поэтому, когда он шепнул что-то слуге, их отпустили, а сам праздник продолжился. Под лучами солнца, они сидели в комнате, обставленной дорогой мебелью, возле новоиспечённой госпожи вертелись её новые служанки. Они подносили ей воду, новые платки и много чего. И накрасили её, и заплели тоже они. — Благодарю вас, но вы можете немного отдохнуть, — голос Мао Мао прозвучал мягко, но на лицах прислуг отразилось лишь непонимание. — Как же госпожа, ведь вы хвораете — недоумевала одна из них, — как же мы отдохнём! Это говорила Айю. Довольно привлекательная девушка, которая, скорее всего ровесница своей хозяйки. У неё были ярко рыжие волосы и всегда горящие огнём голубые глаза, по должности она была нянькой и напоминала Мао себя, во времена служения у Гёкуё. Зуйгецу тоже был рядом и вертелся как мог, хотя, он как раз и не должен этого делать. — Сядь - и отдохни, ты как и я устал стоять битый час на церемонии, — после этого девушка чихнула и увидела красные капли на платке. На удивление, в этот раз юноша сел, да и не куда-нибудь, а почти вплотную к своей супруге. — Как ты себя чувствуешь? — он был очень обеспокоен. — Впрочем, несильно лучше, не сильно хуже — врать всё же не хочется, а поэтому, говорим правду. Но эта горькая правда отразилась на лице наследника искажённой, словно слёзной гримасой. — Со мной всё будет хорошо, не стоит волно... а... а... Апчхи! — и снова приступ чихов. Видимо, она сама не хотела оправдывать свои слова. , , , Роды супруги Кадзуйгецу прошли успешно, ребёнок жив и здоров, родилась девочка. Сама девушка продолжала хворать и в лучшую сторону всё не менялось, но становление матерью словно прибавило ей сил снова жить и чуть поправившись, спустя некоторое время её здоровье опять пошло на спад. — Мао Мао, это уже серьёзно, тебе даже не хватает сил держать дочь на руках — у него есть причины волноваться — его возлюбленная вянет на глазах. Джинши протянул к ней руки. Она в ответ взяла его за руку, но не сказала ни слова. Прошло ещё время, девушка умирала на глазах у всех. Яд? Болезнь? Никто не знал, все лекари разводили руками. Даже маленькая Баоши грустнела при виде увядающей матери. Мао Мао пусто смотрела на Джиши. Глаза были полузакрыты, дыхание становилось всё медленнее. На ней было хаори с узорами, оно так сильно вбивалось в память Кадзуйгецу, что он старался помнить лишь его, в этом моменте. — Мао Мао, я прошу тебя.. — он потянулся рукой к её щеке, а она безразлично перевела взгляд, наблюдая за его движениями. Шевелить губами было трудно, но выжав из себя последние силы, она тихо прохрипела. — Простите меня, я нарушила обещание — эти слова стали её последними. После них глаза окончательно закрылись и дыхание оборвалось. Исход был ясен изначально — спустя 3 месяца после родов, госпожа скончалась ранним утром. Весь внутренний двор буквально сотрясся от этой новости, но все догадывались, что так и будет. Больше всех горевал молодой господин. На нём лица не было, он не выходил из своих покоев и отказывался от еды, слуги насильно запихивали в него рис и заливали воду. Каждую ночь он видел образ своей возлюбленной, держащей его за руку. Мы идём по берегу моря, ты держишь меня за руку. Жемчужные звезды освещают дорогу, тёплые волны согревают и щекочут ноги, мы словно светимся от счастья. Наши руки не отпускают друг друга, но потом, когда руки разрываются, я пытаюсь снова ухватить тебя. Тщетно, тебя уносят волны. Далеко от моих глаз и от моей души. Боль от потери. Он старался улыбаться при виде дочери, которая ярко хлопала ресничками в ответ. Ей не было и года, около 3 месяцев. Она еле держала голову, когда её несли на руках. Баоши была точной копией матери. Снова. Снова Джинши проснулся посреди ночи в слезах, он снова начал плакать во сне. От этой мысли, захотелось рыдать, но уже не во сне. Юноша попытался подавить это. Он провернул события зарядного сна ещё раз. Море... Вода… Точно! Его передёрнуло, он бесшумно подорвался с кровати и чуть не пролетел мимо кровати дочери. Он подошёл к ней и поцеловал в лоб, малышка улыбнулась во сне. Она была точной копией матери. Кадзуйгецу быстро направился к стене, спустя десять минут он уже был около её края. Ров, вода, он был должен увидеть Мао Мао ещё раз. В отражении этой воды, он пытался найти её черты. Когда он сделал шаг, то уже почти на конце он увидел прекрасное, знакомое лицо, словно оно было на дне. , , , «Господин Кадзуйгецу был найден во рве, предположительно, это было самоубийство. Сироту отдали одной из наложниц, в подробностях не упоминается, какой, но эта наложница ещё не имела детей. Скорее всего это леди Риишу, или леди Рифа. Её приказали воспитать так, что бы она не узнала ничего о своём прошлом и поставили под запрет тему о её семье. Служанок Мао Мао и Кадзуйгецу распредили по разным наложницам среднего ранга и высшего ранга. Некоторые, по своему желанию ушли в отставку.»