Руководство: как избежать наказания за преступление

Настоящее время

      — Нет, это выглядит ужасно! — восклицает Хитч, —Ты похожа на торт!       Стоя перед высоким зеркалом, в пышном белом платье с множеством рюш, Микаса выглядит крайне потерянной. Армин видел бы это, если бы не пялился в телефон, но он не видит, подруга так долго переодевалась, что он попросту отвлёкся. Чья-то наманикюренная ладонь ложится поверх экрана, чужие пальцы сжимаются и выхватывают устройство из его рук, бросая то ему на колени.       — Арлерт, прекращай изображать мебель!       Армин оглядывается по сторонам растерянно — в помещении он, Хитч, Саша, Микаса и…Хистория. Он чувствует себя здесь лишним. Ощущал себя всё более и более лишним с прибытием каждой новой девчонки. С другой стороны, с Хисторией у них возникло некое единство, нет, не потому что они двое голубоглазых блондинов, а оттого, что пока он собирал драгоценные камни в мобильной игре, она — разглядывала свои ногти, явно подумывая о том, что тоже тут, абсолютно не к месту. Хоть они и стали с Микасой, куда ближе со школьных времён, разница их образов, взглядов на жизнь и характеров не давали девушкам сдружиться до конца.       — Хитч права, Микаса, ты похожа на настоящий кулинарный кошмар, — заявляет Хистория, ловя взгляд Армина. Словно это именно он вынудил её открыть рот.       — А по-моему неплохо. Выглядит…аппетитно! Добавить сюда розовенький шарф, и что-нибудь оранжевое цвета персиков! — говорит Саша, пальцем вырисовывая круги в воздухе перед Микасой.       — Розовенький…персики… — протягивает его подруга всё так же потеряно.       — Микаса не хочет розовенький, ей подавай чёрный у-у-у-у! — смеётся Хитч изображая руками какие-то оккультные жесты.       — Неправда! — прижимает руки к груди девушка, — А ты, что думаешь, Армин?        Армин смотрит на подругу внимательно, Хитч права, Микаса и правда похожа на торт или как сказала Хистория...кулинарный кошмар.       — Ну…тебе всё идёт, чтобы ты не надела, — говорит он мягко, — Но, я думаю…там ведь должны быть и ещё варианты?       Микаса кивает и скрывается за ширмой.       — А я говорила, настоящий джентльмен! — хохочет Хитч, кивая на Армина и обращаясь явно к Хистории. Блондинка же просто отворачивается, утыкаясь в телефон.       Пока Хитч развлекается, Саша успевает потянуться за пирожными стоящими на столе.       — Съешь это, и магазин сдерёт с Микасы кучу деньги поверх цены на платье, — бросает Хистория тоном выражающим полную незаинтересованность, при этом не отрывая взгляда от экрана. Армин видит, как пальцы девушки быстро перемещаются по гаджету, набирая текст.        Саша нехотя убирает ладонь.       После, Микаса появляется перед ними вновь и вновь, и как это ни печально, но все платья в этом магазинчике кажутся Армину просто ужасными. Вероятно, их уже относило много-много поколений самых разных невест.       — Кошмар! Ужас! Ты что, клумба? Ты на утренник собралась? — причитает Хитч на каждый вариант. Армин же успел скатиться по дивану. Ему кажется, что вот-вот он завалится за подушку да там и затеряется навечно.       Когда Микаса в очередной раз уходит за ширму, Хитч снова оборачивается на него и выпаливает крайне неожиданно:       — Эй, Анни из-за тебя не пришла, или она правда подвернула ногу?        Он пучит глаза, словно пытаясь бессловесно сказать ей: “Ты с ума сошла, здесь же посторонние?!”. Но, кажется, он сильно переоценивает ту драму, что развернулась между ним и Анни. И Саше, и Хистории абсолютно плевать.       — Она правда подвернула ногу, — отзывается наконец он.       Хитч поднимает глаза к потолку будто в лёгкой задумчивости.       — Ладно, раз ты не виноват…хорошо. Лучше скажи, вам хоть немного удалось растопить холод в ваших отношениях?       Армин оглядывается на девчонок, Хистория быстро листает, что-то у себя в телефоне. Саша не сводит взгляда с пирожных.       — Ты решила из визажиста стать сводницей, Хитч? — говорит он надувшись, — Я не понимаю зачем…       — Мне так скучно…ну сам знаешь, в моём…как его…       —  В обете верности? — протягивает он.       Она ударяет его ладонью в плечо и растягивается в улыбке. Даже Хистория поднимает на них глаза.       — Ну, скажешь, конечно! Ну то есть да. В общем, это весело, управлять жизнями других пока в своей сплошной застой. И я хочу знать, какие результаты принесла моя работа.        Он ответил бы ей. На самом деле ему хочется поговорить об этом. Хочется усесться на кровати в её комнате, обняв подушку ногами, и чтобы Хитч выслушала его, кивая и раздавая глупые советы. Но здесь он не будет об этом разговаривать. Армин поднимает глаза на ширму, за которой скрылась Микаса и понимает, что подруга там слишком долго. Щурится в сомнениях, но затем всё же поднимается и, останавливаясь рядом с примерочной, спрашивает:       — Микаса, всё в порядке?        — Ага… — протягивает девушка. Он слышит в её голосе мало скрываемую досаду.       — Ты там одета?        — Одета.       Он касается ширмы и ныряет внутрь. Там на вешалках висят платья, которые Микаса уже мерила и до которых пока ещё не добралась.       — Мне ничего не идёт, Армин! — говорит она расстроенно, — Из того, что мне идёт всё ужасно дорогое, а то, что нам по карману ужасное. Сам видел!       Армин оглядывается по сторонам, он мог бы подкинуть ей денег, у него была отличная стипендия, да и мать с отцом его не обижали. Вот только проблема Эрена и Микасы с деньгами была куда сложнее, чем просто их нехватка. Эрен наотрез отказывался принимать помощь от кого-либо, будь это его родители, родители Микасы или Армин.       Его друг считал, что если поступит так, то покажет свою несамостоятельность. А если он такой несамостоятельный, то и о свадьбе не могло идти и речи. Кажется, это именно то, о чём он говорил с отцом Микасы, когда просил её руки — обещал взять на себя ответственность.       И ещё, вроде бы они разговаривали о том, чтобы Эрен состриг свои волосы. С этим у Эрена проблем не было, ему было всё равно. А вот Микасе нет, она умоляла его не исполнять эту просьбу отца и даже подключила к уговорам Армина.       Так что, Армин приходил к выводу, что его деньги друзья не возьмут. Оба гордые и упрямые. Но Микаса в данный момент не просто гордая и упрямая — она расстроена, а ему хочется хоть как-то ей помочь. Армин не врал, когда говорил, что в любом наряде считал её красивой, и всё же, Микаса не привередничала, все платья здесь и правда ужасны. Он внимательно пробегает глазам по вешалкам — всё вокруг похоже на клумбы и тортики, на сливки, зефир и кремовые пики. Армин бросает взгляд в угол, там висит тёмное полотно, из-под которого торчит уголок другой, светлой, кремовой ткани. Он снимает бархатный тяжёлый материал и находит под ним, нечто шелковистое. Поверх необычной ткани идут кружева и вышивка, а сама она льётся сквозь его пальцы словно жидкость, хоть и тянет руки к полу от ощутимой своей тяжести.       — Ого, это что-то винтажное, — говорит он. Не удивится, если платье хранилось тут под сотню лет. Он ищет ярлычок, на котором должна быть цена аренды, — Это вам по карману?       Микаса смотрит на находку с долей сомнения:       — Да…довольно дёшево…       —  Примерь, хуже не будет, — протягивает он ей ткань.       Она кивает, находя в его взгляде поддержку, а он мягко улыбается ей в ответ. Но этот момент проявления дружеских чувств нарушает женщина, резко распахнувшая ширму:       — Прошу меня простить, уважаемые покупатели, всё же невесте стоит одной примерять наряды, без жениха… — мнётся консультантка.       Армин слышит смех Хитч из комнаты. Он знал, что она будет смеяться.       — Ну какой это вам жених, на голову ниже невесты!       Он прикрывает глаза, вздыхает и покидает примерочную.       Микаса появляется спустя пару минут, и Армин крайне доволен реакцией окружающих его девчонок. Может поклясться, у Хитч к полу падает челюсть, лишь на секундочку, но всё же, затем она сдержанно говорит:       — А ведь никому бы в этой комнате это платье не пошло…кроме тебя, Микаса.       И правда, оно идеально подходит к её фигуре, к её росту, к её коротким волосам — шёлк струится по телу, создавая изящный силуэт, а винтажная вышивка и кружева придают платью лоска.       — Могу поклясться, это что-то из 30-х, — роняет Хистория.        — Я недавно видела фильм…чёрно-белый, там невеста была точно в таком же, — говорит Саша, но вдруг оглядывается по сторонам, будто сказала какую-то глупость – Ой…только это были ужасы…были же?        Хитч подскакивает с места, и как дирижёр взмахивает руками:       — Давайте сфотографируемся, я хочу отправить фотку кое-кому, одной несговорчивой особе которая не пришла сегодня…       Нет и шанса, что Армин поднимется с дивана. Он прекрасно знает, кому именно Хитч пошлёт фото.       — И ты…Арлерт, вставай, участвуют все подружки невесты.       Он ловит измученную улыбку Микасы и всё же решает её поддержать.

Два года назад

      — Экзамен сдали не все. Среди них, как и привычные нам лица: Спрингер, Браус…и Йегер, так и новенькие, Леонхарт, и…Арлерт! — их учитель истории, Эрвин Смит, будто и сам в шоке оттого, что говорит это, — Есть ли тебе, что сказать в своё оправдание, Арлерт? Я готов тебя выслушать.       — Ну…меня отстранили от занятий… — только и протягивает он в ответ.       Вообще-то, ему очень нравится учитель Смит — он был немного странный, особенно когда говорил о истории, но настолько уверенный в себе, что это вызывало восхищение. Будь они в классе только вдвоём, Армин бы сильно извинялся за свою несостоятельность в качестве подающего надежды ученика. Но делать это на глазах одноклассников, означает обзавестись репутацией подхалима — настоящий смертный приговор.        — И дома ты решил не заниматься?       Учитель Смит прав, дома Армин не занимался. Всё его внимание заняли игры с Эреном, и просмотр “Твин Пикса” с Анни. Когда он узнал, что Анни не смотрела это шоу, ему ничего не оставалось, как поглядеть его вместе. Честно сказать, он был вне себя от радости, когда нашёл кого-то, кто ещё не смотрел этот сериал, ведь и с Микасой, и с Эреном, с каждым по отдельности, он уже его видел. Но Армин сильно сомневался, что учитель примет его оправдания в виде лекции о том, что Девид Линч — чёртов гений.        — Я также посещал отработку…       — Хм… — протягивает учитель, прикрывая глаза. Вид у него такой задумчивый, что Армин даже на секундочку решает, что возможно скажи он ему, что смотрел “Твин Пикс”, учитель бы его понял, всё же личностью он был необычной, — Нет Арлерт, не убедил. Будешь ходить на дополнительные занятия на этой неделе, вместе с остальными.       Армин не спорит, он знал, на что шёл. К тому же…это дополнительные занятия с Анни, и Эрен там будет. Не самая лучшая характеристика для резюме необходимого колледжу, но юность нужна для того, чтобы нарушать правила. Он не уверен, что верит в это утверждение, но в последнее время только и занят, что нарушением правил.       Он берёт лист с проваленным тестом, закидывает его в сумку и покидает класс сразу после звонка.        — Над вами обоими повисла тень дополнительных занятий…возможно это проклятье… — нависает Микаса над ним и Эреном, — Не очень сильное…но...кто же его наложил?       — Не-е-ет, это точно не проклятье. Я просто запутался во всех этих датах, а Армин всё своё время уделял Леонхарт.       Армин слышит, как Микаса хихикает у него за плечом.       — Это неправда! — возмущается он и в эту же секунду ощущает вибрацию в заднем кармане джинсов. Смущённый достаёт телефон и заглядывает в экран, видит сообщение от Анни:       “За трибуной”.       Моментально чувствует, как кровь ещё сильнее приливает к щекам.       — Э-э-э-э у меня дела… — говорит он.       — Ну а что говорил, — усмехается Эрен, беззаботно сцепляя ладони у затылка.       Армин пробегает по сырой от утреннего дождя траве, по влажному газону футбольного поля, ныряет между скамеек и оказывается за трибуной, что огибала спортивную площадку. Там тоже сыро, и к тому же грязно, но закуток, сам по себе, не просматривается с других сторон, да и выглядит неприметно. Анни знала десяток таких мест по всей школе. Говорила, что когда создаёшь себе образ бунтаря одиночки — быть в курсе такого просто обязательно.       Она сидит упёршись в стальные балки и когда он появляется перед ней, её лица касается улыбка. Армина до сих пор удивляет, что она может так улыбаться — открыто и дружелюбно.       — Слышала, тебя заставили ходить на дополнительные занятия, мистер умник?       — Ха…не называй меня так, — дуется он. Усаживается рядом, опускает рюкзак на землю.       — Хорошо…не буду, — пожимает плечами она, — И всё же это снова моя вина. Тебе ведь так хотелось, чтобы я узнала, кто убил Лору Палмер.       — Я ни о чём не сожалею, — уверенно заявляет он, но затем вскидывает голову и добавляет, — Но верно, технически, это твоя вина. Так что в искупление вины, когда ты уже дашь послушать мне свою музыку?       Она опускает глаза и упирается взглядом в свою юбку, а он замечает, что на той лежат наушники и телефон. Несмотря на такую подготовку, она всё ещё нервничает.       — Обговорим это сразу, если я дам тебе послушать, а потом, ты расскажешь про это, кому угодно, включая Эрена или Микасу…я убью тебя, самым мучительным образом из всех возможных, — она говорит это с такой уверенностью, что он даже нервно сглатывает. Армин видит, как её взгляд движется за его кадыком, девушка добавляет к уже сказанному:       — То-то же.       После всех высказанных угроз, Анни протягивает ему наушники. Когда он касается неловкими пальцами провода, и сам невольно начинает нервничать…сердце наращивает ритм, к ладоням подступает жар, Армин суетливо вставляет наушники в уши, и затаив дыхание ждёт, когда девушка нажмёт на кнопку воспроизведения.       Она делает это и внезапно…его сносит волной ужаса, смесью из криков боли, визгов гитар и страданий тысячи людей. От неожиданности он даже хватает за сердце. Но адские звуки быстро исчезают.       — Ой извини…не то... — говорит она, кажется вовсе не поняв, что только что, он чуть не умер от ужаса, — Вот…нашла.       Армин опасливо готовится снова услышать сатанинский рёв, но вместо этого ушей касается мелодия…вполне приятная, почти нежная, тягучая и ласковая…исполненная звонкой гитарной мелодией. Сначала начинается музыка, а затем к ней присоединяется и знакомый ему голос — девушки, сидящей рядом с ним, и смотрящей куда угодно только не на него. Он видит, как она раскачивается туда-сюда, вцепившись ладонями в холодный металл стальных балок.       В этой песне нет слов, только мягкие перепевы её голоса…он невольно улыбается, то ли от того, как приятна сама мелодия, то ли оттого, что он слышит её голос, а может, и потому, что она поделилась с ним чем-то настолько сокровенным. Мелодия заканчивается не очень стройно, но всё равно вызывает в его груди массу эмоций. От нежности до стеснения…и чего-то так похожего на любовь.       Анни будто ощущая, что музыка завершилась, наконец поднимает к нему глаза с немым вопросом в тех: “Ну как?”. А он сам, словно видит собственные движения со стороны: видит, как его ладонь взмывает в воздух, как касается её щёки, оказывается, на чужой шее и как свои же губы касаются её губ. Этот поцелуй ощущается естественным продолжением окончившейся только что мелодии.       Рука оказывается на её талии, ресницы смыкаются, она кажется совсем не против, чтобы он выступал в роли зачинщика этой неожиданной близости. Но даже являясь инициатором, этого их поцелуя, всё равно не может не думать — “Если кто-то заглянет сюда, они пропали!”       До Армина доносятся звуки спортивной тренировки, пронизывает пространство вой тренерского свистка и ругань занимающихся футболом школьников — разум раскалывается надвое, он словно и тут в этом беспокойном поцелуе, и где-то во всех этих звуках, витающих в воздухе.       И всё же, чтобы вокруг не происходило, он ощущает мягкие губы своей девушки, нежную кожу её лица, её ладонь с металлическими холодящими его щёку кольцами. Их губы смыкаются и размыкаются — сталкиваются снова и снова, отрываются друг от друга и соединяются вновь, и быстрые касания смешиваются с медленными и тягучими, такими, которые словно останавливают само время. Жар наполняет лёгкие. Ладонь Армина забирается ей под куртку, а дальше и под футболку, оказываются под резинкой бюстгальтера. Он и сам не знает, как забрёл сюда, как шальные пальцы оказались подле острых девичьих лопаток, но поцелуй этот такой интимный, что хочется быть ближе, прижаться ладонями к её тёплой коже — как в одном из этих сюжетов, из тех старых аниме где двое становились единым целым.       Он слышит хруст, такой, как если бы, кто-то наступил на сухую ветку. Отстраняется, наушники, оказавшиеся у него на коленях, падают, а за ними спешит свалиться и телефон, всё это время находившийся где-то между ними. Армин поспешно оглядывается, пока Анни подбирает свой смартфон с земли. Он присматривается, слышит чьи-то шаги, кажется, что сквозь трибуны даже видит длинную тень. Он подхватывает рюкзак, хватает Анни за руку, тянет за собой, вглубь деревянных лестничных настилов. Под ногами проваливается влажная земля, на кроссовки налипает грязь, но сейчас это неважно. Анни же, посматривает назад так, будто не понимает, куда и зачем они бегут, но затем Армин всё же останавливается у очередного прохода разделяющего блоки трибун.       — Эй, ты чего? — дёргает его за рукав куртки Анни.       — Не слышала? Там кто-то ходил, — он высовывает нос из-за трибуны, осторожно, чтобы его не заметили.        — Ок... — протягивает Анни за его спиной.       Армин видит, как темноволосая макушка скрывается вдалеке в стороне спортивного поля. Поклялся бы в том, что это Бертольд Хувер, но на сто процентов не уверен. Он поворачивается к Анни, сталкивается с ней взглядом, и первое на чём акцентирует внимание её губы. Она будто замечает это и облизывает те, лишь провоцируя его волнение. Тот поцелуй…он почему-то был такой...классный? Ему хочется повторить…и ещё раз, и затем снова. В груди всё бурлит. Он делает над собой усилие, отгоняет странное наваждение.       — А что с той домашкой, которую ты должна была делать с Бертольдом? — спрашивает Армин. Может тот гигант, бродит здесь в поисках Анни? Хотя…мог бы просто написать ей сообщение.       — А…домашка, точно… — протягивает она задумчиво.       — Ты не сделала?        — Мы ведь смотрели “Твин Пикс”.        — Но это парный проект, Анни! Ты могла бы быть ответственнее. Ты ставишь Хувера в неловкое положение, меня поставили в пару с Миной Каролиной, и я уже всё сделал.       Анни уводит взгляд куда-то вбок. Кажется, поучительная лекция её не особенно интересует. Ему даже немного жаль Бертольда Хувера. Он ведь, скорее всего, и вовсе боится напомнить этой суровой девчонке о её обязанностях. Армин вздыхает, и предлагает помощь, то ли из жалости к Хуверу, то ли понимая, что нравоучения тут не помогут.       — Пришли мне ваши задания вечером, я сделаю твою часть.       Анни слегка улыбается, но в этот раз не добродушно, а по-иному, скорее хитро, как кошка:       — Я придумаю как тебя отблагодарить.

Настоящее время

      Громкая музыка бьёт ему в уши. Он опять оказался в окружении одних только девчонок — снова рядом с ним Хитч, Саша, Микаса, Хистория, но к этим четверым, ещё и Анни, Имир и Мина Каролина.        Армин следит глазами за яркими лазерными лучами, и думает, что, во-первых, ему не место на девичнике, во-вторых, крайне неудобно, что всем получилось собраться только в этот будний день, да ещё и куда заранее самой свадьбы, в-третьих, Хитч абсолютно не учла интересы Микасы, выбирая этот клуб. Хотя…клуб был не самый отвратительный, оформлен с явными отсылками на гик-культуру, на стенах изгибаются неоновые аниме девушки, да и музыка играет местами даже очень знакомая. Но это всё ещё ужасно громкий ночной клуб, и к тому же Микасу вряд ли восхищали рисунки полуголых аниме девчонок вокруг.       — Микаса…может я всё-таки пойду… — протягивает он, когда подруга оказывается рядом и прижимается к нему плечом. Она подхватывает со стола ярко-розовый коктейль со шляпкой украшенный сердцами, и трубочкой с завитком в виде того же человеческого органа, — кажется, вам и без меня весело.       — Н-е-е-е-е-т! — крутит она головой, морщась от того, насколько этот коктейль кислый. Внешность обманчива, раздумывал он, поглядывая на то, как скривилась Микаса. Это был его коктейль, заказал просто чтобы не сидеть с пустыми руками, — ты же мой лучший друг, на всём белом свете!       — Но это ведь девичник…       Она пронизывает его пристальным взглядом, поджимая губы выкрашенный в чёрный цвет. Её такие же абсолютно чёрные глаза сверкают огнями.       — Хорошо, хорошо…       — Развлекись…Армин, — шепчет ему она и исчезает в сияющем дыму.       Он оглядывается по сторонам, что она понимает под “развлечением”, Армин не видит вокруг ничего весёлого. Он смотрит на свой коктейль, что Микаса допила до дна, и решает, что единственное развлечение здесь — в алкоголе. Ему нужно заказать новый, только в этот раз не розовый. Было в меню, что-то с названиями из того шоу про богов смерти…Но как только он собирается встать, перед ним появляется другая девушка. Имир закидывает одну ногу на другую, её чёрные кожаные брюки, сияют в свете стробоскопов. Локоть девушка, кладёт на спинку дивана, и тот оказывается у его лица.       — Арлерт, — заговорщически произносит девушка.       — Арлерт, — повторяет он в ответ свою фамилию.        — Я тут подняла свои связи…мои певчие пташки пропели…       — Певчие пташки пропели? — переспрашивает он искренне удивлённый этой формулировкой. Они что, в в том шоу про борьбу за трон?       — Да...мои осведомители.       — Постой, это кто-то из твоей секты?       Имир клонит голову набок.       — Это не секта Арлерт, это коммуна. Религиозная коммуна.       — Точно…       — Дети из моей коммуны достали кое-какую информацию.       — Постой, дети? — снова не сдерживает он себя.       Но в эту же секунду видит, как мимо них проходит Анни в компании Мины Каролины. Девушка награждает их взглядом, но не более. Она же…не подумает, что он подкатывает к Имир? Не подумает ведь? Нет…так подумать — сущая глупость. Такое невозможно учитывая интересы самой Имир.       Хотя…он до сих пор не знает, как Анни и Хитч разрешили ту ситуацию, что у него и Хитч был коротки и не очень бурный роман. Хотя нет, это даже романом не назвать. А может…и вовсе ситуацию не надо было разрешать, они ведь сейчас, с Анни, друг другу никто. Почему он вообще об этом задумался? А кстати…где сейчас Хитч? Не вешается ли на какого-нибудь красавчика? Армин неожиданно для себя чувствует прилив ответственности за свою сумасбродную подругу.       Имир тем временем тоже провожает взглядом Анни, но затем снова обращается к нему, оказывается ещё ближе, чем сидела до этого, говорит ему прямо на ухо:       — Никаких проблем ведь не будет?       — В смысле?       — Ты, Леонхарт…       — Нет…наверно…       Имир садится прямо, убирает ногу с ноги и упирается руками в колени, её каштановые волосы падают на лицо.       — Хотя нет чёрт побери...проблемы будут… — произносит она.       — Скажи уже что там у тебя, и да…причём тут дети.       — В коммуне есть детишки, которые умеют совать нос не в свои дела. Фалько и Габи, они и раздобыли мне информацию о той ночи, когда мы отвозили сейф за город.       Армин недоверчиво крутит головой.       — Не-е-ет, это невозможно. Быть такого не может, прошло несколько лет, это была ночь…это…было за городом...       — Да, это невозможно, и именно поэтому коммуна настолько важна, они единственные, кто может провернуть такое, — говорит веснушчатая девчонка, восхваляя свою чёртову секту. А ведь поговаривали, что половина их города если не состояла в ней, то имела непосредственное к ней отношение.       Армин вздыхает.       — Хорошо, что они узнали?       — Всё как ты и говорил, это был Бертольд.       Он ощущает, как сердце начинает биться быстрее. Так и знал! Конечно, это был Бертольд. Армин ощущает прилив жгучей радости, но после, в голову снова лезет ворох вопросов. Отчего он так радуется? Думает, подловит его и выставит перед Анни плохим? Он слишком хорошо знал Анни, она не переходящий в чужих руках приз…ему это не поможет.        — Его…кто-то видел?       — Видели машину, чёрный пикап…с разными дисками на нём, легко вычислить. Принадлежит семье Хувера.        — И вряд ли это был его отец… — протягивает Армин.       — Ха, вот уж точно это был не его отец.       — И что дальше?       Он видит как Имир старается не смотреть на него прямо.       — А дальше…мы вроде как были друзьями, с Бертольдом. Чёрт его знает зачем он это сделал, но…не могу просто наехать на него с претензией. Нам с ним надо поговорить. По дружески.       Армин предпочёл бы, чтобы вся эта ситуация просто уже хоть как-то разрешилась. Лучше не в хорошую для Бертольда сторону. Но сам он вмешиваться пока не будет.       — Хорошо, разговаривай. Потом скажешь, до чего вы договорились.       — Ага… — тянет Имир и поднимается на ноги.       — Слушай, — говорит Армин, обращая к ней лицо, — Только не убей его.       Он шутит конечно.       Имир ухмыляется в ответ, но ничего не говорит.       Армин, наконец, встаёт со своего места за столиком и двигается к бару. Раздумывает, какого цвета коктейль взять на этот раз, может, оранжевый? Чьи-то длинные ногти оказываются у него за шиворотом, тянут за футболку прямо в центр танцующей толпы. У Хитч всё лицо блестит от глиттера. Она вся переливается, и рядом с ней Микаса такая же яркая и сверкающая. Её серёжки из оникса вздрагивают, преломляют свет и лучами попадают ему в глаза. И Хистория здесь как рыба в воде, королева школы, сейчас превратилась в королеву танцпола, гибкая и стройная совсем не походила на молодую мать. Саша...танцует с хот-догом в руке. Откуда в этом клубе хот-дог?       — Армин, потанцуй с нами, — командным голосом требует Хитч.       — Я не хочу… — перекрикивает он музыку.       — Он говорит, что не хочет! — кричит Хитч Микасе.       — Не заставляй его, — отзывается подруга.       И всё же, Хитч кружится вокруг него, заставляя его, если не танцевать, то принадлежать её танцу. Её каблуки стучат по полу, отбивая ритм, по поднятым рукам скачут серебристые браслеты, к её танцу присоединяется и Хистория, и Армин пятится назад, чувствуя себя, абсолютно лишним. Он случайно наступает кому-то на пальцы, теряет равновесие, и чтобы вернуть его, выставляет руки слегка в стороны и разворачивается. Но тут же он получает толчок в спину — то ли специально, то ли случайно кто-то из толпы толкает его.       Свет мерцает, ослепляя, и дезориентируя, Армину приходится постараться, чтобы вернуть себе чувство реальности, когда мир перед глазами становится более складным, он понимает, что обеими руками упёрся в стену. Неоновые отблески замирают на чужих губах, оказавшихся перед его глазами. Он только их и видит — эти чужие губы перед своим взором. Опускает взгляд ниже, ощущая, как грудь девушки перед ним вздымается вверх, вниз…часто…взволнованно, он возвращается выше, медленный вздох слетает с чужих губ. Он наконец, поднимает взгляд на лицо той, кто оказался перед ним, зажатый между стеной клуба и его телом.       Он хочет сказать удивлённое — “Анни…” но не говорит. Голос потерялся где-то внутри его лёгких. Её глаза распахнуты, зрачки расширены, ресницы подрагивают, играя переливами света. Голубой, фиолетовый, зелёный…свет цветных ламп падает ей на щёки, сменяя один контраст на другой. Ладони её прижаты к груди.       “Анни…не молчи…скажи что-нибудь” — проносятся лихорадочные мысли в его голове.       Но она замерла между ним и стеной, даже не позволяя себе моргать, этими своими, всегда холодными, глазами. И несмотря на то что вокруг них хаос, хаос из звуков, движений, игры света, то что происходит между ними сейчас —  чувственное, медленное и почти осязаемое: каждый вздох, каждое движение её взволнованного тела, каждое вздрагивание встревоженных ресниц.        Если он поцелует её сейчас, что получит в ответ? Пощёчину? Толчок в грудь? Удар коленом под дых? Может, она и вовсе разобьёт ему нос? Не попробует не узнает.       На её розовых губах замер весь свет, играющий в комнате, манящий и притягательный. На её розовых губах сконцентрирован весь его разум, измученный и запутавшейся. Вдох…выдох. Он сгибает руку в локте и медленно-медленно приближается…       — Эй! — стремительной молнией разносится крик сзади, это Мина Каролина, оказавшаяся не в том месте, не в то время, — Ты не видел Анни Армин? Анни не видел? А-а-а-рмин? А, да вот же она! А что вы тут делаете?       Он несколько секунду смотрит на Мину растерянно — девушка абсолютно пьяна и с трудом держится на ногах, по её щекам скатываются куда-то вниз яркие блёстки. Понимая плачевное состояние Мины, Армин отстраняется от стены выпрямляясь и позволяя Анни выбраться из ловушки, и помочь пьяной подруге. Анни бросает на него взгляд, и он легко считывает в нём раздражение. Вот только к кому?