В этот раз сакура цветет не для нее (1/2)

Найдя сестру в коридоре, Йери подошла. — Че там… Куда нам? — Физкультура, а потом английский. Вот с физрой… У меня все плохо, но попытаемся, правда, я пыхтеть буду… Так оно и было. Стоит вся на центре площадки, ладони на коленях, тяжело дышит. Ещё организм ослаблен, она ведь ничего не ест, мышцы совсем ослабли. — Может на пересдачу потом? За неделю окрепну, че скажешь? — Согласна… Вторая хоть и чуть повыносливее, но после разговора с Чоном повесила язык на плечо. Тоже стоит, уперев руки о колени, ссутулившись как собака. — Че? В душ и на английский? Помыв жопки, приведя себя в порядок за эти полчаса большого перерыва — обе уже сидели в аудитории и писали модуль по этому предмету. Тихие перешептывания, и только эти молчат. И так пропустили ту пару, так что особо злить преподавателя с татуировками на лице не хотелось. Да кто, черт возьми, берет таких в преподы? Намджун смотрел на младшую почти не отвлекаясь. Плевать ему было на остальную группу. Она его заинтересовала. Настолько, что тот готов был приступиться принципами. — Он на тебя как на статую пялит… Дыру прожжет… — делает замечание Йери. — Реально смотрит? — шепчет ей шатенка, но головы не поднимает. Когда звонок прозвенел, то студенты начали спускаться по ступеням к столу преподавателя и оставлять там свои листы. Ким берет лист младшей и, пройдясь по тексту взглядом протягивает ей руку. — Зачетную книгу… — произносит он. Стоит ли говорить, что после он скажет, что младшая получит не зачёт и будет отправлена на пересдачу? Чон поговорил? Да. Два разных мужчины, два разных метода получить свое. Такие разные, но общее что-то есть. — Так… Рано ещё же… — она хмурится, но достает предмет из сумки и кладет его на стол. Стоит как провинившаяся в чем-то, но хмурая. Ким ставит название предмета оценку отлично, подпись и отдаёт книжку обратно. — А вам Мисс, — обратился он к младшей, — советую решить проблему с вашим куратором. — И вы туда же?! — возмущается Йери. — Я лишь действую по инструкции. Не больше и не меньше. — Какая инструкция? — задаётся вопросом Сэби и смотрит в зачётку. — Зачем так много поставили? Я же от балды все написала, — блымает Мин младшая глазами, смотря на Кима. — Мне поставить впереди ноль? Сидите и радуйтесь. Свободны. — Вот же… — шикает Йери, — идём. *** — Я ничего не понимаю, — произносит младшая, выйдя из аудитории: — Они очень странные. Нас в рабство не заберут? Не хочу анал! — завопила Сэби, убирая в сумку заветную книжку. — Так говоришь, будто это самая ужасная вещь в мире. Так, ты пока иди, в кафетерий, или домой, а я пойду, поболтаю с мистером засранцем. Что-то мне не нравится, как он наглеет. Сестры разошлись. Шатенка и впрямь пошла домой. Нужно было собираться на работу. Привести себя в порядок, собрать вещи и тому подобное. Чон Чонгук сидел за столом в аудитории и перебирал лекции, сортируя их с практикой. Папка к папке, а затем он подаёт голос: — Что привело тебя сюда, путник? — не переводит он взгляда на девушку, но в голосе и взгляде была явно замечена насмешка. — Смешно. Ничего не скажешь. И что это за выходка такая? — спрашивает девушка, закрывая за собой дверь. Она подходит к столу. — Ты о зачёте твоей сестры? Уж не знаю, что там придумал этот Намджун. Или ты о том, что я хочу тебя иметь, когда хочу? Что именно ты называешь выходкой? Чон поднимает взгляд, стуча листами по столешнице, выравнивая их. — Второе, — отвечает она довольно спокойно, хотя чувствует, что уже начинает кипеть от злости. Купить ее как вещь? Арендовать на время, пожалуйста, но купить! Это слишком. — Тебе понадобилось так много времени, чтобы спросить об этом… И что тебя не устраивает? Мне казалось, что каждая мечтает о деньгах, хорошей жизни и таком же хорошем члене. Поправь, если не так, — локоть касается стола, а подбородок ложится на ладонь. Игривый взгляд Чонгука не сходит с Йери от слова совсем. Он даже не моргает. — Когда это все в равных условиях, а не когда тебе предлагают буквально продать себя в чье-то рабство, — поправила она его, — это разные вещи. — Не забывай, что ты делаешь это за хороший балл. Либо так, либо отчислят. Хотя… Если тебя успокоит, то… Я просто сделаю так, что тебя уволят, и заберу себе. Устраивает? — ухмыляется брюнет. — То есть, если откажусь, меня отчислят и уволят, а если соглашусь, просто попаду в секс рабство с хорошей доплатой? Хорошо же вы устроились! Почему-то в любом из вариантов в жопе я…! — Такова жизнь, Мин Йери… — развел он руками и вернулся в прежнее положение. — Тебе ведь понравилось трахаться со мной. Чем отличается твоя работёнка от того, что буду делать с тобой я? Постоянный партнёр и подарки. Разве это хуже? — Хуже. Когда партнеры разные, к ним не приходится привыкать. Пришли и ушли… — отвечает она уже тише. И ведь верно! Подумал ли он, что будет с ней, если она ему вдруг надоест? А если она привыкнет или поганее того, влюбится? — Делайте что хотите, но я отказываюсь, — произнесла она и пошла обратно к двери. Чонгук провел ее с насмешкой. Дойдет время до сессии, а там посмотрят. Конечно, он не будет передавать ее дела в деканат. Да и кто их примет? Те, кто являются его марионетками?