Белый платок

Теплый ветер задувал в окна, развивая шторки и напоминая людям, что началась весна. На улице уже не было того февральского мороза, начинало теплеть. Всем становилось легче, тепло на душе, веселее, но люди все также бежали куда-то по делам, торопясь и опаздывая. В одной из таких квартир ветер бывал часто, опустошая и отрезвляя комнату от перегара, он придавал ей стойкий холодный вид, который любили жители этих комнат. — Валер, ты вставать собираешься? Я завтрак на столе оставила, ухожу сейчас. — Да, встаю я, встаю. Ты во сколько закончишь? — Я не долго буду, до двух, меня Вова встретит потом, поэтому можешь не беспокоиться. — говорила девушка. — Ты опять с ним собралась? Вась, до добра не доведет, я же говорил уже. — Ты вчера вернулся поздно и уснул, а он звонил и… — она задумалась, стоя в проходе комнаты и поправляя сарафан. — Не знаю я Валер, он поговорить хочет, я не могу так. — Если он сделает тебе что-то, я убью его своими же руками! Она побежала к выходу, прекращая разговор, понимая, что уже совсем опаздывает. Нельзя так, она же примерная ученица, все таки это их и отличало с братом. — Все, Валерчик! Убежала! Так и началось то утро, когда жизнь Василисы Туркиной поменялась, как кружка со стола, разбиваясь о кафель. Валера— высокий, серьезный парень, глава семьи и ее старший брат. Живет по правилам улицы и несносный балда! А она — нежная и милая девушка, но не без изъянов, умеет за себя постоять и выходить из любой ситуации. Пытается подрабатывать, залечивает раны брата, готовит. Весь дом тянет, все может. Она была почти у школы, как ее хлопнули по плечу. Девушка дернулась, но увидела знакомое лицо и успокоилась. — Эй, Василёк, а ты чего одна ходишь? — говорит юноша, кладя руку на плечо девушки. — Маратик, я тебе эту руку сломаю, если еще раз так сделаешь, понял? — Да понял, понял. Ты скажи лучше, тебе Вовчик доложил уже?— поднимая руки вверх, продолжал мальчишка в синей куртке. — Что сказал? Он сюрприз какой-то готовит? — Василис… да там не то, чтобы сюрприз. Увидишь короче. — махнул тот. Девушка посмеялась, смешной он все таки, снова загадки какие-то. Они зашли в школу и сняли вещи, а после разошлись по классам. Василиса была старше Марата, уже заканчивала школу, поэтому ей и было легче с приходом весны, ведь скоро выпускной и все, прощай школа — привет работа! Она уже ждала этого дня, как Вова будет с ней разделять этот счастливый момент, перевезет ее к себе. Весь день она думала о нем, хотела узнать, что имел в виду Марат. Сюрприз или нет, она просто ждала встречи с ним — своим бандитом, её бандитом. Она любила его больше жизни, готова была простить все, помочь, утешить. А он был ее опорой, помогал готовиться к экзаменам, планировал с ней будущее. Именно поэтому она и была его, всей своей душой и телом отдалась ему и знала, что он будет рядом, не бросит, не оставит. Звенит последний звонок и девчонка срывается, собирает вещи и бежит одеваться. Теплое пальто, белый платок и немного торчащие русые волосы. Губы как всегда были розовые, а глаза… это море любви и нежности, которое излучали глаза, нельзя было забыть. Она смотрит в окно, замечая его. Сердце бьется и выпрыгивает, осознавая, что он ждет ее, только ее. Василиса выходит из школы и бежит к нему, одаривая весь мир своей улыбкой. — Ну что, отмучилась, Василька? — смеется тот, обнимая и прижимая девушку к себе. — Вов, ну я же просила… какая Василька, я тебе булочка что ли? — строила обиду девушка. — Еще та булочка, кренделек мой. Садись в машину давай, съездим кое-куда, а потом я съем тебя! — целуя, смеется Вова. Они садятся в машину и Адидас начинает рассказывать о вчерашних посиделках с пацанами, изображая приемы и их лица. Лиска смеялась от души, ей нравилась жизнь улицы, то, что они были одной семьей. — А я то думаю, что Валера злой такой пришел, проиграл! — Ты на его лицо посмотришь, когда он желание свое узнает! — смеялся парень, но в какой-то момент напрягся и остановил машину. — Все, котёнок, приехали, выходим. — Вов, а на базар то нам зачем? — Обновочки тебе покупать будем, я денег заработал, хочу подарков тебе накупить. Они ходили часа три, не больше. Мерили костюмы, платья, шляпки, целовались в примерочной, смущая продавщиц, смеялись и бегали. В итоге купили много одежды, но почему то только Василисе, Вова же отказывался брать себе что либо. День пролетел быстро, и вот они стояли уже у подъезда девушки, обнимаясь. Она собиралась уже заходить в подъезд, но обернулась, увидев, что её спутник не пошел за ней. — Вов, ты чего стоишь, заходи к нам, я чай налью — Лис, подойди ко мне. — тихо произносил он. Вова достал из кармана цепочку, на которой блистала золотая буква «В». На ней были переливающиеся камни, светящиеся под луной. Он застегнул цепочку на шее Василисы и, развернув ее к себе, поцеловал. Это был долгий поцелуй, погружавший в сказку. В сказку, в которой все по другому, все хорошо. — Она дорогая, ты украл ее что ли? Вов, не надо было… и одежды столько, зачем? Откуда ты деньги взял? — Я заработал, малыш, не переживай. Это все мои деньги были, я хотел подарок так сказать сделать… — он замялся, не знал как сказать ей, подбирал слова. — А у нас повод что ли какой-то? Я что-то не припомню. — задумалась девушка. Она улыбалась, смотря на своего возлюбленного. Дарила ему тепло и спокойствие, даже сейчас, стоя на холоде. — Василис, я это… уезжаю. Не знаю, когда вернусь и что со мной будет тоже. Она молчит, улыбки на лице уже нет, взгляд пробивается в душу. Что же делать? — Куда? — тихо спросила она, хмуря свои брови. — Ты только не переживай, Лис, все нормально будет. Только верь мне, хорошо? — он берет ее за холодные руки, смотрит в глаза, которые наполняются слезами. — Куда, Вов? Куда… — В Афганистан. — он не успел произнести, как она, вскрикнув, зажмурилась. — Ты обещал. Обещал не ехать, не бросать меня. — Василис, так нужно… пойми. — Для чего ты это все делал, зачем эти покупки, все эти вещи. Ты понимаешь, что вообще будет со мной? Он молчал, не знал, что ответить, она стояла рядом, слезы предательски скатывались. Его переклинило, он собрал всю свою силу духа, взял все пакеты в руки, открывая дверь в подъезд. — Пошли, Василис, тебе нужно отдохнуть. Она пошла за ним, подымаясь на второй этаж, остановилась у двери и молчала, не поворачиваясь. — Я не прошу тебя ждать меня, просто пойми меня и прости. — Ты бросаешь меня, Вов. Это конец.— она звонит в свою дверь, слушая приближающиеся шаги. — Запомни, как я тебя любила. — посмотрев на него последний раз, произнесла Лиса. Дверь открылась, на пороге стоял Валера с серьезным лицом. Увидев свою сестру, слезы, бегущие по ее щекам, он завел ее в квартиру, а сам вышел, прикрыв дверь. Он молча стоял, ожидая объяснений. На побитом лице можно было увидеть его хмурые брови. Вова поставил пакеты перед другом, достал из кармана пятьсот рублей и протянул. — Зачем это? — Вам на первое время, купи ей платье на выпускной, цветов обязательно. Я не как старший прошу, как друг. Береги ее. Мы тут вещей купили, я продуктов еще набрал. — Адидас, я не понял. Это че за херня сейчас происходит? — Уезжаю я, сам только вчера вечером узнал.— серьезно произносил старший. — Уже? Они же говорили, что позже заберут. — Я не знаю, что у них в голове блять. Все, конец походу, завтра утром уезжаю. — Ты же понимаешь, что она не сможет так? Ну, без тебя…— признавал это Валера. — Слово дай, что рядом с ней будешь. Головой отвечать в случае чего. — Да, слово пацана даю, но ты вернись только. — Не ссы, вернусь. Ещё на свадьбе погуляешь. — посмеялся Вова, протягивая руку Валере, но наступила тишина. Турбо не знал, что делать. Он был зол, очень зол. Ему хотелось вмазать старшему еще год назад, когда узнал, что тот к его сестре липнет. А что будет сейчас? Без него универсамовские с ума сойдут. Злость, его переполняла только злость. Вова знал это, знал, что по другому никак, что придется уехать. — Ударь меня. Считай, этот удар за все. Валера даже не ответил ничего, Адидас же стоял перед ним. Удар. Валера развернулся, взяв пакеты, и зашел в квартиру. Закрыв дверь, он ударил по стене около зеркала. Вова же с разбитым носом поехал домой, готовиться к завтрашнему, уже ненавистному, дню. Василиса зашла никакая. Она разулась, сняла вещи и распустила свои длинные волосы. Еле как дошла до зала, опускаясь на ковер, обессиленная и плачущая. Свернувшись калачиком, Лиса тихо плакала. Её душа разрывалась на мелкие кусочки, а тело дрожало от сквозняка и стресса. Валера зашел в комнату, опустился к сестре и крепко обнял её. Она плакала, долго и тихо. Уже под утро он уложил её в кровать и накрыл пледом, который мог согреть все что угодно, но не разбитую душу его сестры. А сам лег на соседнюю кровать, но уснуть так и не смог, слишком тошно на душе было.