Педагогический состав

      — Профессор Малфой, я с вами не договорила, — женский голос заставил Драко остановиться у входа в кабинет.       Смотря на закрытую дверь класса зельеварения, он больше всего хотел стать невидимым, чтобы скрыться от громких возгласов Клариссы. Но, как ему казалось, даже это бы не смогло остановить её слишком надолго в порывах добиться своего. Настойчивости этой женщине было не занимать.       Выдохнув, Драко обернулся и взглянул на ещё сильнее покрасневшую Клариссу. Её чёрная бархатная мантия, отделанная серебряной вышивкой, заметно контрастировала с кожей.       — Я уже дал вам ответ на вопрос, миссис Фоули, — равнодушно ответил Драко и толкнул дверь своего кабинета.       Войдя внутрь, он понадеялся, что ей хватит воспитания не следовать за ним. Но, по всей видимости, хороший тон в этой семье использовался лишь на важных мероприятиях. Поэтому, когда Драко подошёл к своему столу, услышал за спиной хлопок, стук каблуков и скрип кожаных чёрных перчаток.       Кларисса встала рядом с ним у стола, скрестив руки на груди. Она не говорила, а просто смотрела на него, словно ждала, пока Драко сдастся. Но и здесь ей пришлось разочароваться. Будучи деканом Слизерина, он по несколько раз в месяц встречался с такими же «целеустремлёнными родителями». Все они как один считали, что их чадо достойно лучшего. И совершенно не считались ни с порядками школы, ни с позицией Министерства и уж тем более ни с молодым деканом.       Сейчас она поймёт, что молчанием ничего не добьётся, и перейдёт к следующей стадии. Её он окрестил: «Драко, дорогой».       — Драко, дорогой, — медленно начала она, поджимая алые губы, — мы же знаем друг друга много лет. Я помню тебя ещё шестилетним мальчиком…       — И что это должно изменить? — всё так же равнодушно уточнил он, открывая новое издание учебника зельеварения.       Кларисса нервно закусила губу, поочерёдно сжимая длинные пальцы сквозь перчатки.       — Пойми же, моего мальчика ждёт большое будущее, — воодушевлённо сказала она, пытаясь игнорировать настроение Драко. — Я хочу, чтобы он тратил время на учёбу, дополнительные занятия и встречи с друзьями.       Понимая, к чему она ведёт, Драко уже вспоминал, какой фразой её можно будет выгнать из этого кабинета быстрее.       — А не на наказание за взгляды, которые он считает правильными, — последнее она произнесла значительно тише.       Её рука опустилась поверх ладони Драко, кожа отдала неприятным холодом, отчего он заметно напрягся.       — Которые мы с тобой считаем правильными, Драко, — эти слова были сказаны едва слышно.       Уже за эту фразу Драко мог вытолкнуть её за пределы кабинета, передать капсулу со своей памятью Кингсли или отвести её к Поттеру. Но Драко молчал, пытаясь не сорваться и не высказать этой женщине всё, что думает о подобной манере воспитания и людях, которые её пропагандируют.       Оттолкнув её руку, Драко повернулся лицом к Клариссе.       — Я и мои взгляды — это последнее, что должно вас касаться, — чётко и учтиво произнёс он. — Каспер будет наказан, как и остальные, а если вас это не устраивает — вы знаете, где находится кабинет директора.       Злость в её глазах вскипела так же быстро, как уже нагретая вода в котле. Казалось, на мгновение Драко увидел в них праведный огонь, который хотелось распалять.       — Только при посещении не забудьте упомянуть правильность взглядов Каспера, — добавил он, обошёл стол и сел за него.       Губы Клариссы вытянулись в тонкую линию, и она сжала руку в кулак, отчего кожа неприятно скрипнула. Неизвестно, что именно удерживало её от опрометчивых поступков. Но, возможно, чувствовать диалог она ещё не разучилась и понимала, что лучше уйти.       — Что они с тобой сделали? — горько спросила она, склонив голову набок.       Нет. Не понимала.       — Что случилось с тем светлоглазым мальчиком, который верил в наши убеждения?       Он вырос.       — Давай поговорим с тобой начистоту. Не как родитель и декан, а как два чистокровных волшебника, — попросила она.       И это стало её главной ошибкой. Потому что единственная причина, почему Драко всё ещё сдерживал каждый свой порыв и говорил с ней относительно вежливо, крылась именно в границах. Будучи воспитанником «возвышенного» общества, он видел их и соблюдал субординацию. Но раз ей хотелось услышать всё то же самое, но в более резкой форме, настроение Драко уже было под стать.       — Давай, — кивнул он, поднимая взгляд на неё. — Ты знаешь, что сделают с твоим сыном, если через пару лет он заявится в нынешнее Министерство со словом «грязнокровка»?       Она заметно побледнела, вероятно вспоминая, что сейчас может ждать за такие взгляды. Кингсли не очень жаловал подобное, и если законного наказания за это не было, то общественное могло сломать.       — А предполагаешь, как отразится на его репутации отчисление из школы за год до её окончания?       Страх в глазах Клариссы загорался всё ярче с новой репликой Драко. Он был уверен, что она уже жалела об этом разговоре.       — Вы все, — он кивнул на дверь, — будто живёте в десятилетии назад и не понимаете, что время изменилось, взгляды и отношение к ним тоже.       Каждое слово эхом отскакивало от стен кабинета, нагнетая обстановку в мрачном классе.       — Я учу ваших детей пониманию, Кларисса. Они выходят отсюда без желания убивать маглорождённых и с осознанием, какой сейчас мир.       Голос Драко был то ли шёпотом, то ли криком, он и сам не понимал. Но факт, что это производило должное впечатление, отрицать не мог. Не выдержав напряжения, Кларисса уже опустилась на стул позади себя.       — А потом вы дома разрушаете всё, что я построил, чтобы уберечь их.       Она сглотнула ком, подступивший к горлу, и сняла одну из перчаток. Достав из мантии платок, она вытерла выступивший на лбу пот.       — Мне безразлично, что на самом деле думаете вы и ваши дети, — Драко сделал паузу, чтобы прочистить горло. — Но здесь, в этой школе, мы живём по законам текущего времени и помогаем их соблюдать другим.       Кларисса внимательно смотрела на него несколько секунд, будто пыталась переварить только что услышанное. Драко тяжело дышал, ощущая, как спокойствие вновь струится по венам и он возвращается в состояние умиротворения.       Он не любил такие речи, ненавидел общаться с родителями учеников в таком тоне, но был вынужден. К его великому сожалению, большинство чистокровных привыкли понимать язык грубости, а не дипломатии.       — Я тебя услышала, — тихо сказала Кларисса и встала, направляясь в сторону выхода.       Ноги её были будто ватными, шла она медленно, а сознание… Оно будто было сейчас не с ней. Заметив это, Драко покачал головой, он ожидал несколько другой и не настолько тяжёлой реакции.       — Я поговорю с директором о Каспере, — резко бросил Драко, заставив её обернуться. — Но в последний раз.       Кларисса горько улыбнулась и кивнула ему, прежде чем выйти прочь из кабинета зельеварения. Драко откинулся на кресле и тяжело выдохнул, разговор едва не вытащил из него половину жизни. А ведь сегодня предстоит встреча с Грейнджер, которая сулила ещё меньше понимания и налаженного диалога, чем сейчас.       Но что его радовало, так это наличие в группе для трудных подростков гриффиндорцев. Причём именно тех, за кого Грейнджер стояла упрямее и настойчивее всего. Не просто потому, что они учились на её факультете, но и потому, что оба были из семей маглов. Возможно, она чувствовала с ними некое единение, неизвестно, но зато весь её энтузиазм теперь не достанется исключительно ему.       Наверное, это было одно из тех качеств Грейнджер, которое у него не получилось вывернуть для себя в положительное. За столько лет работы ему, мягко говоря, пришлось найти в ней то, что могло симпатизировать. Таким образом держалось хрупкое равновесие их вполне сносного общения. Драко даже осмелился бы сказать, что Грейнджер была приятной девушкой.       Умной, почему ему и удавалось находить с ней общие темы для разговоров, даже коротких. Весёлой, когда отпускала себя и не пыталась контролировать всё вокруг. Красивой, но совершенно к этому равнодушной. С этой Грейнджер ему нравилось проводить время, но при их встречах она существовала недолго.       Постепенно её личность будто бы раскрывалась, и проявлялись качества, которые Драко приходилось терпеть. Её мания величия и постоянное желание всё контролировать, искренняя вера, что лишь она знает, как лучше и правильнее, и командирские замашки. Драко даже был удивлён, как она ещё Поттера со стула директора не столкнула и не устроила всё так, как нужно именно ей.       Она была на это способна.       — Здравствуйте, профессор Малфой, — с улыбкой сказала зашедшая Сабрина.       Драко сразу выпрямился и сделал вид, будто всё идёт отлично и он совершенно ничем не обеспокоен.       — Здравствуй, Сабрина, — ответил он ей, делая заметки в учебнике.       Она осмотрела класс, а после быстрыми шагами подошла к Драко, широко улыбаясь. Драко поднял на неё вопросительный взгляд и заметил, как заблестели её глаза.       — Я хотела узнать, передали ли вам, что я тоже вхожу в особую группу, которую вы курируете? — осторожно спросила она.       Драко свёл брови к переносице и удивлённо посмотрел на неё. Он, конечно, знал, что могут добавиться ещё студенты. Но Сабрину, лучшую ученицу его факультета, в ответственности которой он был уверен на девяносто девять процентов, он не предполагал увидеть среди трудных детей.       — Кто распорядился? — строго поинтересовался он и встал с кресла.       — Профессор Нотт и профессор Забини должны были сообщить об этом директору, они застали меня вчера за неподобающим поведением, — тише добавила Сабрина. — Я считаю, что мне требуются дополнительные занятия по налаживанию взаимоотношений.       Зачем студентке, у которой не было конфликта ни с одним учеником Хогвартса на протяжении шести лет, в группу трудных подростков, он так и не понял. Да и выяснять, откровенно говоря, не хотел. Драко не знал, зачем ей это, но понимал, что попасть туда было исключительно её желанием. А для лучшей ученицы ему не жалко даже этого.       — Ладно, — с улыбкой ответил Драко и сел обратно. — Будешь следить, чтобы Розье хорошо себя вёл.       — Задание принято, профессор, — довольно сказала Сабрина и отправилась на своё место.       Класс постепенно начал наполняться студентами…

***

      Вечером этого же дня Драко уже сидел в указанном кабинете и ждал Грейнджер. В голове витали мысли о том, как можно примирить двух врагов. И каждый раз Драко приходил к пониманию, что никак. Даже у них с Грейнджер это не получилось. Они просто заключили немое перемирие. Сошлись на золотой середине, где чем меньше контактировали друг с другом, тем лучше были их отношения.       И теперь именно это терпело крах, едва ли не разрываясь по швам. Потому что виделись они всё чаще, находились рядом слишком много, а обменивались косыми взглядами постоянно. Концентрация Грейнджер в его жизни ещё никогда не была настолько большой, и от этого он испытывал странное ощущение. Слегка будоражащее, чуть приятное и точно неконтролируемое.       Из-за неё.       Последние пару дней он стал значительно чаще высказываться, проявлять несдержанность и говорить всё то, что приходило в голову. Раньше, разумеется, в рамках немого перемирия, он старался заглушать это в себе. И пока она была далеко, подобное получалось изумительно, но чем чаще они находились вместе, тем хуже это ему давалось.       Будто Грейнджер по кирпичам разбирала его защиту, чтобы обрушить на себя стену вопросов, его эмоций и высказываний. Но Драко пытался, он не хотел, чтобы школу закрыли, поэтому приходилось сдерживаться, быть терпеливым и учтивым. И нравилось ему это всё меньше с каждым днём…       — Прямо светишься, Малфой, — высокомерно сказала Грейнджер, закрывая за собой дверь. — Рад вчерашним событиям?       Улыбка на лице Драко мелькнула сама собой. Неизвестно, из-за воспоминаний или от её саркастичного тона.       — Не поверишь, — отметил он, ведя её взглядом от входа до стула напротив. — Впервые доволен вашей хвалёной справедливостью.       — А справедливость это там, где Слизерин получает желаемое? — спросила она, усаживаясь.       — Справедливость это там, где гриффиндорцам всё не сходит с рук, — добавил он и открыл ежедневник.       Увидев это, Грейнджер нахмурилась и вытянула шею, пытаясь углядеть его записи, отчего Драко тихо засмеялся. Он готовил ответ ей добрые десять минут и уже был готов огласить план мероприятий по перевоспитанию маглорождённых.       — Думаю, что Моргану и Брэдли не хватает знаний о чистокровных семьях и их вкладе в процветание магической Британии, — ухмыльнувшись, продолжил Драко.       Она тут же встала и подошла к нему. Грейнджер, опершись рукой на крышку стола, возвысилась над его ежедневником, внимательно вчитываясь. Её пушистые волосы, свисающие вперёд, едва касались его бледных пальцев, аромат духов окутывал сознание, а недовольно поджатые губы вновь будили неконтролируемое чувство.       — Предлагаешь детям изучать истории тех, кто пытался их истребить? — взбунтовалась она, глядя на него. — Или это ответ на мои предложения?       Она скрестила руки на груди и, выгнув бровь, посмотрела на Драко. Он поднялся со стула, возвышаясь над ней, отчего Грейнджер на несколько секунд показалась менее грозной.       — А тебе принципиально везде видеть оскорбления или берёшь выходные? — самодовольно спросил он, склонив голову набок.       — Ты же от своего характера особо не отдыхаешь, — ответила она и сделала шаг вперёд.       Грейнджер стояла почти вплотную, задрав подбородок, чтобы видеть его глаза из-за разницы в росте. Это не выглядело угрожающе, скорее слегка смешно, если не слышать всего, что она говорит. Но, увы, способностью не воспринимать слова Грейнджер он ещё не обладал, в отличие от Уизли.       Тяжело выдохнув, Драко на мгновение прикрыл веки, чувствуя, как рука сама по себе сжимается в кулак, и ответил:       — Предлагаю обменяться комплиментами после того, как решим, что делать со студентами.       Грейнджер смотрела на него несколько секунд. Глаза горели огнём, поджатые губы сигнализировали о недовольстве, а тяжёлое дыхание — об отказе от смирения. Но она всё-таки кивнула и опустилась обратно на своё место.       — Я думала провести небольшое собрание, — предложила она. — Там они смогут высказать друг другу взаимные претензии…       — Или устроить ещё одну дуэль, — продолжил Драко.       — Может, установим вето на неаргументированную критику? — бросила она, косо смотря на него.       — А тебе нужны аргументы? — выгнув бровь, спросил Драко.       Грейнджер повернулась к нему, скрестив руки на груди, и перекинула ногу на ногу, приготовившись слушать. Малфой усмехнулся и покачал головой.       — Никому не нравится, когда им говорят, что они неправы, — сказал Драко.       — Нужно уметь принимать ошибки и работать над собой, — развела руками Грейнджер и пригнулась, прищуриваясь. — Первый шаг к решению проблемы — это её признание.       — Скоро его пройдёшь? — вырвалось у Драко, и она тяжело вздохнула.       Ирония, что сама Грейнджер не умела ничего из вышеперечисленного. В её понимании, мнение, что важнее её, было разве что у Макгонагалл. И то, даже ту Грейнджер иногда осмеливалась критиковать.       — Если они и выскажутся, — продолжил Драко, — никто не будет исправляться просто потому, что другим это не нравится.       — Значит, нужно привить им заботу об окружающих, чтобы их волновало общественное мнение…       На этой фразе Драко удивлённо посмотрел на неё, словно не веря, что слышит такое именно от Грейнджер.       — Согласна, перебор, — выставив руки перед собой, сказала она. — Но всё же они должны понять, каково другим.       — Может быть, — пожал плечами Драко. — Только по-другому, Грейнджер. Твоё предложение закончится дракой.       — Не закончится, — противилась она. — Просто нужно немного изменить стратегию.       Драко недовольно закатил глаза и поджал губы, сдерживаясь из последних сил, чтобы не быть слишком грубым. Но получалось это всё труднее с каждой минутой, по крайней мере, в её присутствии.       — Хорошо, — резко сказал он и развёл руками. — Давай сами попробуем и узнаем, сможем ли стать хорошими друзьями.       Последнюю фразу он произнёс со сладкой улыбкой, от которой сводило зубы. Грейнджер, видимо не готовая к такому раскладу событий, скептически посмотрела на него. Но всё же выпрямилась и кивнула.       — Мне не нравится, что ты постоянно задираешь Рона, — пожала плечами она.       Драко нахмурился. Он ждал многого, но точно не комментария о его отношениях с Уизли.       — Я высказываюсь, Грейнджер, — ответил ей он. — И после всех его оплошностей это меньшее, что можно делать.       Она попыталась его перебить, но Драко тут же выставил руку перед собой.       — Моя очередь, — сказал он, видя недовольство на её лице. — Мне не нравится, что ты не воспринимаешь чужое мнение.       — Если я не воспринимаю твоё, это не значит…       — Хорошо, — улыбнулся он. — Приведи хотя бы один пример за прошедший месяц, когда ты приняла чужую точку зрения?       Грейнджер задумалась. Несколько секунд она хлопала глазами, а её зрачки бегали от одной части кабинета к другой. Медленно она начинала понимать, что не находилось подходящего случая и не было чужой точки зрения, которую она бы принимала.       — Это просто совпадение, — ответила она.       Драко попытался ответить, но тут уже Грейнджер выставила ладонь перед собой.       — Мне не нравится твоя прямолинейность, — самодовольно сказала она и скрестила руки на груди. — Нельзя называть детей невыносимыми всезнайками, если они…       — Сначала научи Брэдли отвечать, когда её спрашивают, — парировал Драко. — Меня безумно раздражает недисциплинированность, причём не только твоих студентов, но и твоя.       Грейнджер уже подскочила на ноги, и он понял, что хорошего из этого разговора не получится.       — А меня раздражают твои подначивания с поводом и без, — громче добавила она, смотря в его глаза.       — Видишь, не работает твой способ, — грубее ответил Драко, возвышаясь над ней.       Вероятно, это была последняя капля её терпения, потому что Грейнджер схватила со стола свой ежедневник и стремительными шагами двинулась в сторону выхода.       — Грейнджер, ты не можешь уходить, когда тебе вздумается, — недовольно сказал Драко.       — Могу, для меня же не существует чужого мнения, — гаркнула она и громко хлопнула дверью.       Несколько секунд Драко внимательно смотрел на выход, а после с силой ударил по письменному столу, за которым они сидели. Он слышал, как его сердце бешено колотится, кожа зудит так, будто то облили зельем, а желание высказаться едва ли не вырывается из горла громким возгласом.

***

      Когда Драко пришёл в спальню Блейза, то на несколько секунд ощутил себя в спокойствии и мнимом умиротворении. Хотя бы потому, что здесь никогда ничего не менялось, будто один день копировался в следующий с редкими проблесками разнообразия. Или он приходил сюда лишь тогда, когда других занятий у Блейза и Тео не находилось… Поэтому заставал их всегда вместе.       Неважно. Главное, что здесь ему было комфортно — именно в этом месте он ощущал себя хотя бы немного в прошлом.       Драко словно возвращался в счастливое школьное время. Когда они втроём жили в одной спальне и каждый вечер проводили в обществе друг друга с одиннадцати лет. Может быть, дело привычки, возможно, нет, но это приносило спокойствие и умиротворение. Сейчас Драко они были слишком нужны.       — Ты почему Мекисе «выше ожидаемого» поставил? — возмущённый голос Тео послышался со стороны дивана.       Драко медленно прошёл на середину комнаты и сел рядом с Тео, пока тот удивлённо смотрел на пергамент. Блейз, до этого проверяющий задания за столом, приблизился к ним и забрал проверочную работу.       — В третьем задании слишком короткий ответ, — пожал плечами Блейз и отправил лист к остальным.       — Но он же правильный, — развёл руками Тео.       Блейз закатил глаза и тяжело выдохнул.       — Но он слишком…       — Правильный! — продолжал Тео. — Ставь «превосходно». Не порть девочке настроение в начале года.       Блейз и Драко переглянулись между собой, а после тихо засмеялись. В эту минуту Тео уже сам схватил перо Блейза и пытался исправить оценку, пока тот не оттолкнул его от своего стола и не изменил её самостоятельно.       — Самая дисциплинированная на моих занятиях, — важно добавил Тео.       — Потому что в рот тебе смотрит, — толкнул его в плечо Драко.       — Это уважение, — сказал Тео, а после покосился на Драко. — А ты разве не с Грейнджер должен быть?       Блейз так же свёл брови к переносице и медленно повернулся к ним, кивнув. Драко откинул голову на спинку дивана и жадно вдохнул аромат огневиски, который витал в комнате.       — Мы не сошлись во мнениях, — пояснил Драко.       Тео тут же посмотрел на часы и с улыбкой перевел взгляд на Блейза. Тот недовольно прищурился, а после достал из кармана галлеон и бросил Тео.       — Вы ставили? — недовольно протянул Драко.       — Разумеется, ставили, — развёл руками Блейз. — А теперь рассказывай, что ты опять сделал неправильно?       И в этот момент Драко засомневался, чьи именно они друзья, его или всё-таки Грейнджер. Впрочем, даже не совсем в этот — такое мнение укреплялось в нем с каждым годом совместной работы всё сильнее. Казалось, словно Грейнджер была для них другом все школьные времена, а он этого просто не замечал.       Постоянно, когда она высказала идею, которая Драко виделась вполне сносной, Блейз и Тео её поддерживали. На всех общих праздниках всегда звали ближе и, будто специально, усаживали их рядом друг с другом. Часто положительно отзывались о ней, её нравах и позиции, которую она занимала.       Иногда Драко даже казалось, словно Нарцисса и Люциус, спрашивающие о свадьбе почти в каждом письме, просто перемещались в Блейза и Тео. Только родители толкали его к свадьбе, а друзья — к Грейнджер. И обе перспективы вызывали в Драко гораздо меньше положительных эмоций, чем приходилось ожидать.       — Теперь я понимаю, почему все девушки у тебя были со Слизерина, — закатив глаза, сказал Тео. — Другие просто не воспринимают оскорбления как комплименты.       — Да, разговор ты начал явно не с того, — кивнул Блейз, делая глоток огневиски.       — Я с ней работать, а не спать собираюсь, — сухо ответил Драко.       — Одно другому…       — Пойду к Поттеру, — выдохнул Драко и встал с дивана. — Или к Пэнси. Кого быстрее куплю за новый стол в кабинете.       Тео и Блейз переглянулись.       — Он уже объявил вас с Грейнджер, — бросил Блейз. — Видел у него пергамент на столе. Поэтому придётся тебе учиться искать компромиссы.       Звучало как шутка. Потому что найти перемирие с Грейнджер в текущих условиях практически невозможно. Это можно было сделать, пока они общались исключительно в случаях крайней необходимости, но не сейчас. Хотя он пытался, моментами даже сам хотел, но с ней слишком тяжело…       — Попробуй согласиться на её предложение, — сказал Блейз. — Не получится? Успокоишь её эго и сделаете так, как ты хочешь.       Тео кивнул и отложил от себя бутылку.       — Прекрати быть Малфоем, который хочет показать, как она неправа, — пояснил Тео. — Стань Драко, который ищет решение с ней. Вы же грёбаная команда теперь.       Драко несколько секунд смотрел на диванных философов, которых называл друзьями. Ему слабо представлялось, как можно реализовать их предложение, но другого пути действительно не было.       Возможно, если он сделает шаг навстречу, то и Грейнджер станет менее невыносимой? Они смогли добиться коротких перемирий, может быть, получится увеличить их?

***

      Невозможно найти общий язык с невыносимым, заносчивым, саркастичным и высокомерным человеком. Особенно если он сам этого не хочет.       Именно с этой мыслью Гермиона ворвалась на квиддичное поле, где Джинни опробывала свою новую метлу — подарок Забини на последний день рождения. Причём настолько увлечённо, что даже не сразу заметила Гермиону. Лишь спустя несколько минут осознала, что на безлюдном поле есть зрители.       Подлетев к Гермионе, Джинни опустилась рядом и сразу начала расспрашивать о происходящем, отчего Гермионе становилось ещё более неуютно.       Беседы с Джинни часто сводились к моментам, о которых Гермиона предпочитала не говорить в силу неприятных эмоций. Они рождались во время разговора и сопровождали Гермиону до самого его конца. Будто она шла по коридору из своих страхов и переживаний.        Успокаивал лишь финал, потому что после таких бесед Гермиона чувствовала себя значительно лучше и моментами смелее. Возможно, поэтому всегда была немного рада, несмотря на собственные ощущения.       Джинни будто вытягивала Гермиону из зоны комфорта, где та предпочитала находиться. Там ей было хорошо, она всегда знала, что произойдёт, чего ожидать и как себя вести. А в вещах, на которые её толкала Джинни, Гермиона не была даже уверена. Это было сравнимо с полётом на метле, когда земля уходила из-под ног и ты не представлял, что ждёт впереди.       Адреналин и неизвестность придавали жизни вкус, но вместе с этим опаска и неуверенность заставляли колени подгибаться на каждой будоражащей теме.       И одной из таких был Малфой, его наличие, существование и влияние. Причём на Джинни впечатление он производил исключительно положительное. Гермионе казалось, что виной всему её отношения с Забини. Но иногда складывалось ощущение, будто и сама Джинни рада общаться с Малфоем и хочет подтолкнуть к тому же Гермиону.       — Не обижайся, но в чём-то он прав, — сказала Джинни.       Гермиона тяжело выдохнула и покачала головой.       — Знаю, — выдохнула она. — Иногда я могу перегибать, но он же тоже не белый и пушистый…       Джинни тихо засмеялась. Гермиона сначала удивлённо на неё посмотрела, а после осознала, что пошутила.       — А вообще, мыслишь, как Оливия и Курт, — хмыкнула Джинни. — Они тоже всего лишь отвечали…       — Око за око, а в итоге весь мир ослепнет, — на выдохе сказала Гермиона.       — Не знаю, что там с миром и оком, но тебе нужно принять слова Малфоя во внимание и изменить стратегию, — отметила Джинни.       Гермиона скучающе отвела взгляд в сторону, привычно анализируя произошедшее и находя мысли Джинни правильными. Те оправдания, которые Гермиона себе пророчила, были равносильны тем, которыми себя убеждали другие гриффиндорцы. Они не делали ничего первыми, но всегда были готовы действовать в отместку, и именно в этом заключался один из корней общей проблемы.       Возможно, прежде чем требовать терпимости от других, ей стоило начать с себя? Тем более Малфой старался, обычно он вёл себя гораздо твёрже, а сегодня постарался быть с ней мягким. Неужели она не могла ответить ему тем же и хотя бы ненадолго наступить на собственную гордость? Ради школы, закрытия которой ей точно не хотелось…

***

      Когда Драко подошёл к её спальне, то присел и протолкнул под дверь записку. Он не надеялся, что Грейнджер будет там, но в ту же секунду послышался скрип, а после они оба замерли, смотря друг на друга.       Жар окутал тело от вида полуобнажённой Грейнджер в лёгком бордовом халате, и он даже не сразу смог сказать ей нужное. Она же, заметив его взгляд, чуть поёжилась и натянула одежду ниже, словно пытаясь увеличить её длину.       — Я хотел…       — Извини, — перебила она его, закусив губу. — Это было глупо — убегать.       Улыбка сама по себе мелькнула на его лице, и Драко кивнул.       — Давай попробуем эти твои собрания с высказываниями претензий, — добавил он в ответ и заметил блеск в её глазах.       От этого сердце забилось чаще, и в душе будто нечто живое перевернулось. Драко захотелось согласиться ещё на сотни её предложений и реализовать тысячу идей, если за это он снова увидит радость в её взгляде. Настолько живую, искреннюю, казалось, он давно забыл, как она прекрасна, когда улыбается.       — Тогда завтра в пять на том же месте? Скажешь слизеринцам? — тихо спросила она, стараясь прикрыться дверью.       — Да, — кивнул Драко.       В воздухе повисла немая пауза. Оба смотрели друг на друга и будто не знали, что стоит или не стоит говорить. Это было несколько минут немого единения.       — Спокойной ночи? — спросил Драко, сделав шаг назад.       — Приятных снов, — кивнула она, слегка улыбнувшись.       Дверь медленно перед ним закрылась, и он резко выдохнул, поняв, что эти минуты практически не дышал…