love under the mask

      День праздничного маскарада настал. Слуги всё утро вертятся вокруг герцога, подготавливая его к вечеру. Сонхви всё время крутится возле омеги, спрашивая, пойдёт ли тот на маскарад. Конечно, ответ всегда отрицательный, кто в своём уме пустит на такой светский праздник обычного гувернëра? Чонгуку, конечно, было бы очень интересно побывать на маскараде. Ему нравятся истории с тайным романом, балом или теми же маскарадами. После их прочтения хочется самому окунуться в эту атмосферу. Но ему такое никогда не светит — он всего лишь гувернëр у богатой семьи.       Ближе к вечеру, когда герцог и дворецкий выехали на маскарад в особняк, Чонгук, уложив младшего Кима, пошёл в свои покои. День сегодня был лёгким, и Чон даже не устал, а значит, можно будет посидеть в саду герцога и почитать очередной роман. Заходя в покои за книгой, омега никак не предполагал увидеть на кровати чёрный костюм и рядом лежащую белую маску с золотистыми узорами на ней. Охнув от неожиданности, Чонгук подходит к кровати и замечает письмо. Точнее, белый конверт, в котором внутри лежало письмо и то самое приглашение на маскарад. Его он всего лишь одним глазком заметил в руках у Муна, когда тот относил его герцогу.       Чонгук садится на край кровати, держа в руках конверт, не решаясь его открывать. Ждать пока он сам откроется, звучит абсурдно.       В самом конверте лежало небольшое письмо. Обычный белый листок, как будто писали второпях. Разворачивая листок, омега принимается читать:

Сейчас Вы читаете это письмо, когда мой отец уже на пути в большой особняк. Вы сидите в своих покоях и читаете это письмо от меня. Удивительно, правда? Я долго размышлял и думал, правильно ли я вижу. То, как Вы относитесь к нам и к нашему с Сони отцу. Отец после смерти папы был в горе и долго не выходил из своих покоев в свет. Нам даже пришлось Сони отправить к знакомым. Но как только в доме появились Вы, всё стало по-другому. Как будто Вас сама судьба послала к моему отцу, а может, и мой папа… Конечно, я мало верю в такое, но а вдруг?

К чему я веду… Сейчас на Вашей постели лежит костюм и маска. Это Вам, Чонгук-хён.

Если Вам нравится мой отец, как альфа, то попробуйте быть с ним рядом, как омега. Я в Вас верю!

К.Тэхви.

      Под конец письма Чонгук вытирает тыльной стороной ладони мокрые щёки. Откуда ни возьмись, слёзы сами потекли по ним. Чонгук не ожидал получить такое письмо от Тэхви, тем более тот с самого его приезда относился к нему с презрением, и только спустя несколько месяцев поладил с ним.       Как он говорит — быть с ним, как омега?       Чонгуку в жизни бы не выпал шанс побывать на маскараде, а сейчас перед ним прямой билет на такое мероприятие. Решение было принято сразу — Чонгук идёт. Но сначала нужно сходить в ванну и немного привести себя в порядок.       Смотря на себя в зеркало, омега видит красивого, ухоженного и на вид богатого человека. Чёрный костюм и эта маска прибавляет к его внешности несколько фунтов на его счёт. Чонгук считает, что раз ему сейчас предоставился такой шанс, то он должен покорить не только герцога, но и всех вокруг.       Выходя из своих покоев, он случайно натыкается на стоящего возле лестницы Тэхви. Омега тихо охает, поправляя свой костюм.       — Вы красиво выглядите, — произносит вполголоса альфа. — Всё же не зря я попросил Муна купить именно такой костюм. Он отлично вам подошёл.       — Тэхви… зачем ты…       — Не спрашивайте, зачем. Вы мне нравитесь, и я хочу, чтобы мой отец был счастливым, несмотря на потерю своего самого близкого человека. Уверен, отцу вы тоже небезразличны, — альфа подходит ближе к омеге, и неожиданно для того, обнимает. — Ваш экипаж уже ждёт на улице.       — Я обязательно найду, что тебе сказать, но сейчас я не в силах даже поверить, что правда еду на маскарад, — искренне признаётся Чонгук. — Но для начала спасибо тебе.

***

      Подъезжая к большому и красивому особняку, омега не верит своим глазам. Он правда тут. Это не сон и его не заставили сюда идти насильно. Встречают омегу два швейцара у входа в особняк. Немного волнительно, Чонгук показывает своё приглашение, и его пропускают вперед. Выдохнув на первом этапе его прибытия здесь, омега проходит внутрь особняка. На цокольном этаже вовсю играет живая музыка, встречающая прибывших гостей. Чонгук начинает чувствовать себя не в своей тарелке среди графов, баронов и их мужей. Но также здесь присутствуют и свободные омеги с альфами. Наверняка они пришли сюда, чтобы найти своего спутника или же просто насладиться атмосферой. Омега глазами пытается хоть где-то заметить герцога, но из-за того, что все в масках и похожих костюмах — это очень затруднительно.       В приготовленном зале для танцев потихоньку собирается всё больше людей. Многие расположились возле маленьких столиков с закусками и обсуждают какие-то свои или совместные дела. По залу ходят слуги и обслуживают всех гостей белым вином.       — Не желаете? — молодой парень в маске подходит к омеге с подносом, на котором расставлены бокалы с вином. — Вам не помешает чуть-чуть расслабиться.       Чонгук отказывается от бокала вина, списывая всё на то, что просто не употребляет алкоголь. На самом деле он просто осторожничает, ведь в бокале может быть что угодно. Чонгук взглядом находит столик, где никого нет, направляясь прямо туда.       С этого места хорошо видно весь зал и всех гостей. За всё время, пока зал наполняется людьми, к Чонгуку никто не подходит даже поговорить или познакомиться, что несомненно радует его. Чонгук здесь не для новых знакомств. Спустя как минимум пятнадцать минут объявляют о том, что сейчас будет приветственный танец для всех гостей.       Кадриль — танец, в котором будут участвовать четыре пары. Два партнёра одной пары танцуют в параллель между парой справа и парой слева. Чонгук познакомился с этим танцем из книг в библиотеке института. Когда-то давно он мечтал станцевать его, но омегу никогда не ставили с кем-то в пару. И ему удавалась только через щель между дверьми танцевального зала наблюдать, как омеги и подобранные им альфы танцуют кадриль.       Но сейчас перед ним вживую происходит нечто красивое и элегантное. Пары танцуют так чарующе, каждое их движение можно увидеть на расстоянии вытянутой руки. Приглушённый свет в зале придаёт атмосфере загадочность маскарада и немного романтичности. Чонгук наблюдает за танцем блестящими от восхищения глазами. Это нельзя было бы не заметить.       Когда танец заканчивается, все гости возвращаются к своим разговорам, а Чонгук продолжает стоять и глазами искать среди сотни альф его. Но увы, в таком скоплении людей с масками встретиться глазами с герцогом вероятность равна нулю.       Ровно в полночь объявляют долгожданный вальс. Все омеги, записанные в специальной книжке, уже стоят на своих позициях. Чонгука до этого времени попросили вписать своё имя в книгу, но он, немного постеснявшись, отказался. Он правда хочет станцевать заученный наизусть вальс, но не с каким-то первым встречным или тем, кому его имя понравится.       Чонгук хочет станцевать вальс с герцогом. Свой первый партнерский танец с человеком, который ему небезразличен. Сбудется ли его желание в эту ночь?       Свет в зале снова приглушают для приятной атмосферы. Оркестр начинает свою игру, наполняя зал живой красивой музыкой. Чонгук стоит возле своего столика и наблюдает, как к омегам подходят альфы и предлагают им свой первый на этом вечере танец. И тут случается, то чего Чонгук никак не ожидал увидеть.       Словно как в преследующем его сне, вдалеке стоит мужчина, на нём черный костюм, а со спины можно разглядеть надетую на лицо маску. Чёрная, с золотистыми узорами. Сама противоположность Чона. Этот незнакомец разворачивается на словах объявляющего, который спрашивает: «Все ли нашли себе пару для первого танца?». Мужчина, предполагаемый альфа, начинает двигаться, направляется прямо в сторону застывшего омеги. Звёздный свет ослепляет Чонгука, из-за чего он прикрывает своё лицо ладонью, дабы разглядеть лицо того, кто подходит к нему так близко.       — Не желаете отдать свой первый танец мне? — бархатистый голос шепчет это так смущающе. Альфа протягивает свою руку в чёрной перчатке. Ох чёрт… эта рука такая изящная. Перед ним точно стоит кто-то очень состоятельный на этом вечере.       — Но меня нет в списке…       — Мне не нужен список, чтобы пригласить вас на танец… Чонгук.       Его имя из этих уст прозвучало так трепетно. Чонгук вмиг алеет щеками, уставляясь на альфу перед ним. Не может быть, что… это герцог?       — Гер…цог? — стесняясь сказать это громче, прошептал омега.       — Сегодня я для вас просто Тэхён.       — Но я не могу… да и вы… — его дрожащую речь перебивает объявляющий, который наконец-то оповещает о том, что все нашли пару и могут приступать к первому танцу.       — Давайте забудем на сегодня о наших рабочих отношениях. Позвольте себе такую вольность. Побыть сегодня не гувернёром моих детей, а станцевать этот вальс, как омега из тех нелепых списков. — Тэхён не даёт ему вставить и слово, как берёт его за руку и подступает ещё ближе.       Теперь их лица находятся на одном уровне. Хотя на самом деле Чонгук ниже альфы на пару сантиметров, его росту сейчас добавляют эти сантиметры туфли с платформой. Тэхён на пылающее от близкого контакта ушко шепчет разрешение прикоснуться к омеге. Чонгук тихо соглашается и следом охает, когда большая ладонь альфы ложится на его тонкую для среднестатистического омеги талию. Теперь Чонгук чувствует себя в этих руках ещё меньше. Музыка сменяется на мелодию для такого медленного и нежного танца, как вальс. Образовавшиеся пары начинают своё движение. Шаг вперёд с левой ноги, затем шаг на месте с правой и шаг назад с левой ноги. Поворот. Омеги и альфы кружатся по кругу в красивом танце. Чонгук не сводит глаз с лица герцога, тот смотрит в ответ, не стесняясь. Они впервые так близко находятся друг к другу.       — Как вы меня узнали? — Чонгук решается заговорить первым, пока есть возможность, пока они кружатся в танце и их разговор мало кому может показаться интересным.       — Твой запах я узнаю из тысячи. Ты ведь в курсе, что по всему моему дому расставлены анемоны.       — Конечно. Мне даже показалось забавным, что я пахну, как ваш дом.       — Ты и вправду пахнешь моим домом. Мне это нравится.       Чонгук решает промолчать на этот ответ, сильно смущаясь и боясь сказать что-то не так. Да ещё и таким предательски дрожащим голосом. Ему такое состояние непривычно. И вот так выглядит влюблённость? Дрожащий голос и постоянное смущение в присутствии альфы?       — Вы меня, сказать честно, очень сильно смущаете такими словами. Возможно, вам покажется, что я довольно дерзкий и плевал на все нормы уважения, но это всё неправда. Отчасти, — добавляет в конце Чонгук. — Я ранимый и стеснительный. Это можно заметить по моим горящим щекам и ушам.       Тэхён замечает.       Видит его смущение и находит в этом что-то милое.       — Сказать честно, я сюда попал только благодаря вашему сыну. Если бы не он, то я так бы и не решился признаться, — омега вдруг охает, когда понимает, что только что сказал. Это не совсем входило в его планы.       — Признаться?       — Я… да.       — Чонгук, — омега поднимает на Тэхёна свои глубокие, как вселенная, глаза. В них хочется затеряться на долгую вечность. — Ты кое-что забыл. Ты не умеешь врать, — тепло улыбается альфа.       — Но я врал вам, когда Тэхви вывихнул ногу. Он не падал с лестницы. Он…       — Неважно, если мой сын был в надёжных руках и получил поддержку, то это всё не имеет значения. Спасибо, что был рядом с ним.       Музыка, что была всё это время для них фоновым шумом, прекратилась, и был объявлен перерыв и смена партнёров. Все гости засуетились, одни только они стояли на одном месте.       — Не хочешь сбежать отсюда?       — Да как я могу? Да и тем более вы здесь главный гость, — Чонгук оглядывается на всех вокруг. Никому нет дела до того, что они всё ещё стоят слишком близко для случайного танца. — Вам же нельзя…       — Мне можно всё, — Тэхён наклоняется вперед и на ухо омеги шепчет. — Я могу вас украсть с этого прекрасного вечера, Мистер Чон?       Украл.       Получил несмелый кивок и повёл, куда глаза глядят.       На их внезапный побег обратил внимание только лишь один стоявший в теньке Мун. Улыбнувшись такому смешному поведению герцога, бета скрылся с бала. Ему можно со спокойной душой вернуться в поместье. Там, где-то в одной из комнат, его уже заждался Тэхви с вопросами о том, как же всё прошло. И он обязательно ему всё расскажет.       Кроме побега.       Не дорос ещё до таких подробностей альфа.

***

      Чонгук в некой откровенности пробыл весь их путь до первой на глаза попавшейся комнаты в этом особняке. Тэхён вёл его всю дорогу, держа крепко за руку. Чонгук же сам себе улыбался на их какой по-детски глупый поступок. Они правда сбежали с такого торжественного мероприятия? И он сбежал с организатором этого маскарада…       Тихий смешок раздался в тёмном коридоре. Тэхён остановился и первый раз за весь их путь посмотрел на омегу.       — Почему ты смеёшься?       — Ой… я случайно, — прикрыв рот рукой, произнёс Чонгук. — Просто понял, что мы только что сделали. Мы правда сбежали?       — Правда. Ты… не рад? Тебе некомфортно?       — Нет-нет, — прерывает его последующие вопросы омега. — Мне нравится. Адреналин немного подскочил, но это ничего. Сердце так стучит быстро… — шепчет Чонгук.       Тэхён с минуту смотрит на тяжело дышащего Чонгука. Оба всё ещё стоят в масках и в коридоре, который освещает пара свечей в канделябре. Сейчас тот самый момент, когда мир вокруг Тэхёна замирает и движется только один Чонгук. Смеётся и шепчет о том, как у него от адреналина стучит сердце. Тэхён и вправду влюбился, прямо-таки до мурашек до… как там говорится, «бабочек в животе»?       Чонгук охает уже в который раз от внезапных действий альфы. Теперь его неожиданно развернули и прижали к стене, рядом с дверью в комнату, в которую они изначально направлялись.       — Герц…       — Не могу… Чонгук, я так больше не могу, — шепчет альфа, склонив голову перед ним, а одной рукой упёршись в стену рядом с головой омеги. — Не могу держаться столько времени…. Так хочется… хочется… — Тэхен поднимает голову и смотрит на Чонгука.       Омега не выглядит напуганным столь резкому прижиманию. Наоборот, его глаза… они как будто блестят от интереса, что будет делать альфа дальше. Его феромоны начинают усиливаться, выдавать с потрохами омегу, что он начинает возбуждаться. Тэхёну это не может не нравиться.       Альфа свободную руку подносит к лицу омеги. Своими тонкими и длинными пальцами он тыльной стороной, еле дотрагиваясь до нежной молочной кожи, гладит. Взгляд опускается на приоткрытые розовые губы, те блестят от слюны. Чонгук часто любит облизывать их без причины. Подушечками пальцев Тэхён дотрагивается до нижней губы, мажет по ней, оттягивая в сторону.       Чонгук стоит, задержав дыхание, как только почувствовал на себе эти нежные и аккуратные касания. Он следит за тем, как эти пальцы дотрагиваются до его губ, лица. Он впервые ощущает для себя что-то новое. Что-то запредельно странное. Ему нравятся пальцы герцога — они тонкие и такие длинные. Всякие неподобающие мысли лезут в пустую голову, отчего он снова краснеет, а дыхание вновь учащается. Это можно заметить по часто вздымающейся груди.       — О чём ты думаешь… — бархатный, низкий голос ласкает уши, а руки продолжают невесомо касаться пылающего лица.       — Я… разве могу такое говорить?       — Говори. Сегодня тебе можно всё.       — Ну… О чём я думаю… — Чонгук специально тянет время. Ему очень сложно признаться в том, о чём он действительно сейчас думает. Это слишком.       — Чонгук, ты слишком долго смотришь на мои руки, — подмечает как назло альфа. «Он как будто мысли мои читает».       — Боже… это так смущает, — стонет Чонгук, прикрыв глаза. Ему сейчас вот вообще нелегко.       — Тебе не нужно стесняться своих желаний. Расскажи, о чём ты думал, когда смотрел на мои руки и мои пальцы? — пытает его Тэхён, надавливая на самое слабое. Его желания.       Не умеет омега правильно их выражать.       — Твои руки… они очень красивые. Такие большие, они могут обхватить мою талию целиком. — честно и с каплей смущения произносит Чонгук. — А пальцы. Ох, вау, они такие у тебя длинные, — шепчет. — Хочу…       — Говори. Не останавливайся.       — Я хочу… хочу попробовать их. Пожалуйста…       Этот умоляющий взгляд ударяет прямо в сердце. Чонгук стоит перед ним такой растрёпанный, хотя они толком ничего и не делают. Просто разговаривают о своих желаниях. Первым поневоле стал Чонгук и его желание попробовать пальцы альфы. Но вот как именно?       — Как ты хочешь попробовать?       — Не знаю. Они просто покоя не дают, как я увидел вас в перчатках. Они были восхитительны, — омега любит одаривать комплиментами.       — Я найду им применение, но только чуть позже. Но только тогда, когда ты, милейший омега в моих руках, разрешишь мне поцеловать тебя, — без капли смущения, уверенно говорит Тэхён.       — Да! — слишком быстро и громко сказал Чонгук. — Ой, я… ммм… — его перебивает мягкое касание чужих губ на своих.       С открытыми глазами он смотрит на то, как альфа раз за разом, маленькими, короткими поцелуями дотрагивается до его губ. Тэхён, улыбнувшись ответной реакции, открывает глаза. Смотрит на застывшего Чона, который всё никак не прекращает светить своими румяными щеками. Альфа руками накрывает шею Чона и втягивает его в первый взрослый поцелуй. Чонгук не теряется в этот раз, смело отвечает и открывает рот, чтобы добавить в их поцелуй страсти. Их языки нежно соприкасаются друг с другом, создавая ощущение близости и интимности. Тэхён перемещает одну руку на талию омеги, прижимая его тело от стены к себе. Чонгук смелеет и накрывает плечи альфы своими слегка потными ладошками. Он сжимает пальцами плечи альфы, когда тот всё сильнее яростнее целует его. Их поцелуй длился недолго, и они оба с опухшими губами смотрят друг на друга.       — Я весь горю, — шёпотом признается Чонгук.       — Правда?       — Да, вы… то есть, ох, ты можешь потрогать, — Чонгук запинается, не зная, как правильно выразиться, но вдруг находит идеальный вариант. — Тэхён, потрогай меня, пожалуйста, — прозвучало плаксиво, но зато действенно.       Альфа, улыбнувшись смелости омеги, ладонью дотрагивается до чужой промежности. Чонгук сверху охает, когда его член сжимают через слой одежды. Тэхён, прижимая Чонгука к стене, накрывает его шею губами, пока рука потирает чужое возбуждение. Чонгук, дёргаясь от стимуляции через одежду, хватается одной рукой за плечо альфы, а другой зарывается в уложенные волосы. Тихо постанывая, он начинает толкаться в руку, позволяя себе полностью отдаться этим непривычным ощущениям.       — Альфа… прошу…       Тэхён, отстраняясь от шеи, оставил на ней мокрые следы от поцелуев и поднял взгляд на омегу. Чонгук умоляюще смотрит на него, просит без слов хоть что-то сделать с тем пожаром внизу. Тэхён, открывая комнату, за руку тянет внутрь Чонгука, запирая дверь изнутри. Теперь всё, что произойдёт в этих покоях, — их личная тайна.       Наспех оба раздеваются, не отрываясь от поцелуя. Чонгук первым снимает с себя ненавистную за столько времени маску, открывается полностью для герцога. Незачем скрывать свою личность, если по одному лишь запаху он нашёл его в этой толпе пришедших гостей. Тэхён следом также снимает маску, кидая её на комод, где теперь лежат обе.       — Ты без этой маски выглядишь ещё прекрасней, — шепчет в губы Ким, сминая податливое тело в руках. — Просто идеальный.       Чонгук смеётся в поцелуй от таких приятных комплиментов. И снова охает, когда оказывается лежащим на кровати в одних только брюках. Тэхён забирается на кровать сверху, полностью нависая над омегой. Чонгук на локтях отползает чуть назад, но Тэхён останавливает его за ноги, аккуратно подбираясь к пуговице на брюках. Ловкими движением он расстёгивает их, и придерживая каждую ногу, поочерёдно снимает с него брюки. Остались лишь нижнее бельё и белые носки. Альфа, нагибаясь над подтянутым животом, смотрит на омегу из-под мешающих волос на лбу и губами дотрагивается до молочной кожи возле кромки белья. Тело омеги покрывается мурашками от таких интимных прикосновений. Он сам не знает, куда себя деть, когда Тэхён проводит некий узор языком прямо на его животе. Ему одновременно и щекотно, и очень хорошо.       Смазка начинает постепенно выделяться, обдавая нежную кожу влагой и теплом. Феромоны омеги потихоньку начинают смешиваться с необычной герберой альфы. Чонгук чувствует себя хорошо. Хорошо, когда Тэхён покрывает поцелуями или лёгким касанием губ его ноги. Особое внимание альфа уделяет внутренней стороне бедра, прямо возле промежности. Сняв с омеги все элементы одежды, Тэхён видит в Чонгуке просто сладость. Хочется вылизывать его до каждого участка этой молочной кожи. Таким хрупким и маленьким кажется омега, когда остаётся полностью нагим.       Перед альфой.       Перед Тэхёном.       — Очень красивый, нежный омега, — шепчет альфа, следом целуя то живот, то грудь. Покрывает всё его тело своими феромонами. Так скажем, помечает. — Как же ты сильно хочешь эти пальцы, — альфа показательно проводит пальцами по торсу омеги, — В себе? — доходит прямо до прижатого к животу члена.       — Ммм… очень хочу…       На большие предложения Чонгук сейчас не способен. Ему хочется просто молчать, или, как бы это пошло ни звучало, но ему хочется стонать от удовольствия, наслаждения. Так сильно хочется не только пальцы герцога, но и его самого.       — Тогда, сладость, нам нужно немного поменять тебя стороной. Ляжешь на живот?       Чонгук молча переворачивается на живот, и без какой либо команды сразу же выпячивает зад. Только после самого действия он понял, что сделал. До него как всегда всё доходит тогда, когда уже сделано. Но Тэхён молчит и никак не комментирует этот жест, если его можно так назвать.       — Ммм… вот так сильно хочется. Уже жаждешь ощутить мои пальцы в себе? — Тэхён накрывает половинки ладонями и оттягивает мягкую плоть в сторону.       Розовый анус блестит от естественной смазки, которой омега истекает при сильном возбуждении или течке. Сейчас у Чона течки нет, а значит он настолько возбудился, что сам истекает прямо в руки герцога. Проводя пальцем между ягодиц, он чувствует рукой, как от таких простых действий задрожал Чонгук. Как выгнулась его ровная спина, а тихий стон скрылся в подушках.       — Не стесняйся быть громким. Нас всё равно здесь не услышат. Не бойся… —Тэхён нежно проводит рукой по спине, а после целует лопатки.       «В нём так много нежности», — думает Чонгук, сгорая от смущения и желания где-то в подушках. Они сейчас единственные, кто видит все эмоции омеги.       Тэхён смочил пальцы в аромамасле, которое было в тумбочке, стоящей возле кровати. Как совпало-то. С помощью естественной смазки Чонгука Тэхён без труда вставляет в него первый палец. Чонгук даже и не понял сначала, пока не почувствовал, как что-то касается его внутри. Все последующие пальцы, а их всего вошло три, Чонгук принимал со стонами. Они вошли быстро и с громким хлюпаньем смазки и масла. Тэхён, двигая пальцами внутри омеги, накрывает его дрожащее тело сверху и целует в загривок. Он слегка потирается о бёдра омеги своим возбуждением, низко постанывая над ухом Чона.       — Чонгук?       — Д-да…       — Ты девственнен?       — Ой, я и забылся. Да, я еще девственнен.       — Но почему мои пальцы без труда вошли в тебя? Ты игрался с собой? — неприлично пошло спрашивает Тэхён.       — Угу… — почти неслышно произнёс Чонгук, сразу пряча лицо в подушку.       — Что-что? Не расслышал… Чонгук, скажи громче.       — Да, я игрался с собой, — фыркнув, омега снова скрылся в подушках.       Тэхён на это только ухмыльнулся, не стал больше допрашивать. Растянув достаточно сфинктер, Тэхён снимает с себя оставшуюся одежду, и смазав тем же маслом свой член, проводит им между ягодиц. Чонгук сразу же выгибается, как только головка пристроилась ко входу. Вмиг он задержал дыхание, нет, ему не стало страшно, просто он сейчас лишится девственности. Это немного много.       Альфа входит в Чонгука сперва наполовину, дав привыкнуть к новым ощущениям и такому размеру. Сфинктер Чонгука пульсирует вокруг члена альфы, а внутри всё дрожит, когда Тэхён выходит и снова входит, но теперь чуть больше, чем наполовину. Раз за разом это расстояние уменьшилось, а стоны Чонгука повышались на тон выше. Когда член вошёл уже полностью, Тэхён начал набирать темп, придерживая Чонгука за талию.       Чонгук, ложась полностью грудью на кровать, принимает в себя альфу, каждый раз выстанывая его имя, когда тот попадает головкой члена прямо в простату. После её нахождения, Чонгука подбросило на постели от яркой стимуляции, а из члена начало вытекать предсемя, пачкая простынь. Тэхён, толкаясь ровно в простату, полностью лёг на омегу, чтобы было удобнее целовать напряжённые и покрытые испариной лопатки.       После нескольких толчков Чонгук просит дать ему кончить. Но Тэхён, не дав продолжить молить, выходит из него, получив в ответ только недовольный стон. Они быстро меняются местами, так, чтобы Чонгук восседал на альфе, глубже насаживаясь на член. После пары таких глубоких толчков вверх вниз, Чонгук, обнимая Тэхёна и громко простонав, кончает первым. Белая жидкость выстреливает прямо на живот Тэхёна, скатываясь вниз по торсу. Чонгук, не успевший ещё отдышаться от накатившего оргазма, снова стонет.       Тэхён, всё ещё не кончавший, продолжает вбиваться в дрожащее тело, и только после того, как Чонгук сам накрывает его губы для поцелуя, кончает, быстро успев выйти из омеги. Оба липкие и в сперме, сидят обнимаются и никак не хотят выходить из этого положения. Чонгук, устало положив голову на плечо альфы, пытается выровнять дыхание. Тэхён, обнимая в ответ омегу, поглаживает его по вспотевшей спине.       — Чонгук… я правда, тебя, кажется, люблю, — шокированно для обоих признаётся Тэхен.       — Кажется, и я… — Чонгук, смотря в глаза альфе, улыбается. — Мы заночуем здесь?       — Думаю, да. Я не в силах сейчас ехать в поместье. Тем более, ты выглядишь немного…       — Я понял. Тогда может в ванную и спать? Завтра придётся рассказать всё Тэхви.       — Это ещё почему? —удивляется альфа, смотря на вставшего с постели омегу. Его тело под одинокой свечой такое красивое. И усыпанное розовыми пятнами от маленьких укусов герцога.       — Он хотел, чтобы ты был счастлив. Ты счастлив?       — Сейчас? Очень…       — Тогда я выполнил свою миссию, мой Герцог, — Чонгук целует в губы Тэхёна и по-своему смеётся. — Я пойду первым сполоснусь!       И убегает. Прямо так — голым.       С ним будет весело и… страстно. Тэхён уверен, а Чонгук знает.