Кто мы?

Тамаки вернулся с геройской работы полумертвый. Сегодня патруль выдался особенно тяжёлым — он, разумеется, справился, но его ноги убились в такое мясо, что он даже до машины скорой дойти не смог сам — Киришима дотащил. В пылу сражения парень как-то не подумал о сохранности своих ног, злодея поймал на чистом адреналине, и только потом заметил, что всё это время бегал по острейшим кускам стекла, которыми злодей и сражался, будь проклята эта причуда. За годы геройской работы и ходьбы босиком его стопы привыкли к жёсткой поверхности асфальта, но это совершенно не значило, что можно было голыми ногами ходить по ножам, лезвиям и битому стеклу. В больнице ему дали обезболивающие, вынули застрявшие осколки, обработали заживляющей мазью и всё туго забинтовали. Он кое-как впихнул перевязанные ноги в кроссовки и отправился домой, и уже через пять минут ходьба показалась Тамаки настоящей пыткой. За свою геройскую работу он набегался по разным неприятным поверхностям — льду, раскалённому асфальту, камням, стеклу и так далее, но именно сейчас просто идти в обыкновенной обуви ощущалось больнее, чём всё до этого. Кое-как он добрался до дома, раны снова начали кровоточить и болеть, и парень даже боялся снимать кроссовки, чтобы проверить, насколько всё плохо. Он растянулся на полу рядом с их обувной тумбочкой и всего на секунду прикрыл глаза от усталости и боли. Вот сейчас надо встать, заново всё себе перебинтовать и лечь спать, а утром… Проснулся он от слегка напуганного голоса вернувшегося с работы Мирио. — Тамаки! Ты в порядке? — волнение в его взгляде и голосе успокоилось, когда парень открыл глаза и слабо взвыл. Кровь в ботинках подсохла, и теперь ощущение прилипших к носкам и ранам бинтов было ещё более противным и неприятным. — Я видел новости. Самый лучший, как всегда! — Мирио без лишних вопросов поднял его на руки и потащил в ванную. В этот же самый момент Тамаки очень ярко ощутил грязь на коже, которую хотелось смыть как можно скорее, а одежда стала ощущаться как наждачка. Боже, он очень давно не чувствовал себя так плохо. — Я просто делал свою работу, ничего такого, — Мирио усадил его в душ и аккуратно стянул с него оба кроссовка. Серые носки были грязно-красного цвета. Как же больно сейчас будет это всё отдирать. — Стесняшка, — улыбнулся Мирио в ответ. — Давай, раздевайся, я сейчас. Носки не снимай. Парень вышел из ванны, а Тамаки медленно стянул с себя толстовку, потом очень аккуратно штаны вместе с трусами — ноги отозвались на это ожидаемо, болью. Теперь он сидел практически голый на полу душевой кабинки, ждал Мирио и поэтому появилось время подумать над вопросом, которым парень задавался уже достаточно долгое время. Всё началось с одного интервью — Тамаки их вообще на дух не переносил, но сложно совсем увиливать от журналистов и камер, когда ты герой номер семь. С годами ситуация с его тревожностью, стеснительностью и низкой самооценкой стала получше, но иногда, особенно в подобные моменты, они всё ещё вылезали наружу. Совсем он от интервью не отказывался — если был в хорошем настроении, или на адреналине после битвы, то мог и дать парочку ответов на вопросы, тем более, нужно было поддерживать образ и популярность. Тогда его, Киришиму и Фэтгама позвали после одного крупного раскрытого дела на какое-то шоу, где сначала расспрашивали про случившееся, а потом почему-то перешли на личные вопросы. — Пожиратель Солнца, можете нам сказать, в каких вы отношениях с героем номер четыре, Лемиллионом? Про вас ходят разные слухи, — девушка смотрела на него таким заинтересованым изучающим взглядом, что невольно захотелось натянуть капюшон пониже. — Ну… Мы с Мирио лучшие друзья, да, — это было чистой правдой — Тамаки где-то на одиннадцатом году их дружбы сбился со счёта, сколько лет они уже знакомы. — Мы живём вместе, и всё. — И ничего больше? Ну, там, знаете… — бесстыдно продолжала журналистка, пока парень стремительно краснел. — Так, не смущайте мне напарника, — Киришима влез в диалог и переключил внимание на себя, за что Тамаки был очень благодарен. Возможно, они просто настолько лучшие друзья, что понятие личных границ в их отношениях стёрлось уже давно. Тамаки никогда не находил ничего странного в том, что они спят в обнимку в одной кровати, что Мирио готовит ему еду с собой на работу, что они иногда принимают душ вместе, особенно если опаздывают и так далее. Мирио иногда целовал его в растрепанную макушку утром, чтобы разбудить или поддержать после тяжёлого рабочего дня. В их квартире вся одежда, кроме нижнего белья и носков, была общей, у них был общий бюджет, как минимум на оплату счетов и продуктов, да даже квартиру они купили вместе. Они держались за руки, обнимались часто-часто, всегда садились рядом, даже если вокруг было полно места. Наверное, в их касаниях и близости действительно было что-то большее, чем просто в дружеском смысле. Но… это ведь нормально, да, в их-то ситуации — более пятнадцати лет дружбы за спиной и их глубокую привязанность друг к другу. Наверное? — Я вернулся! — Мирио прошел через стенку душевой кабинки и остался без одежды в один миг, прерывая все размышления Тамаки. Он включил воду — у него был поразительный талант сразу настраивать комфортную температуру. — Так, сейчас намочим всё, будет легче снять. Возможно, будет щипать, — Мирио снял лейку с подставки и направил её Тамаки на ноги. Вода под ними моментально сделалась розовой. Намокшие бинты действительно было проще снять. Порезы выглядели лучше, завтра с утра по словам врачей уже должны были полностью пропасть. Мирио помог ему помыться полностью, помылся сам, а затем на руках вытащил из душа, завернул в мягкий халат, усадил на стул и принялся заново накладывать повязку. — И что бы я без тебя делал, — вздохнул Тамаки, когда наконец-то почувствовал себя в комфорте. Теплая вода всегда смывала с него всё напряжение и усталость на раз два. — Не знаю, наверное, так и лежал бы в коридоре, — улыбнулся Мирио, одеваясь. Тамаки решил встать и пойти на кухню — теперь организм решил напомнить ему, что нужно чем нибудь подкрепиться. Мирио моментально остановил его. — Не надо, я тебя донесу. Не тревожь раны лишний раз. Мирио правда поднял его на руки и понёс на кухню. Тамаки в очередной раз восхитился физической силе своего друга — казалось, он вообще не ощущал его практически восемьдесят с небольшим килограмм веса (и это Фэтгам всё равно ещё умудрялся говорить, что он тощий, как палка! хотя, по сравнению с Фэтгамом, любой будет тощим). Так же, нисколько не напрягаясь, из кухни Мирио донес его в комнату, чтобы лечь спать. И перед сном, как обычно, сгрёб в свои объятия и поцеловал в макушку, пожелав спокойной ночи. Тамаки тут же растворился в привычном тепле и решил все насущные вопросы на тему того, как можно назвать их взаимоотношения, отложить на потом. Какая разница, кто они, если сейчас им так комфортно и уютно и без всяких условностей? И так бы дальше, наверное, и продолжалось, если бы не один случай, который заставил его задуматься о статусе их отношений.

***

Тамаки был уверен, что Мирио не грозит погибнуть на работе. Времена стали поспокойнее, чем во время их учебы, а Лемиллион за годы овладел своей причудой настолько хорошо, что его практически никогда никто не мог ранить. Даже в СМИ иногда называли «самый непобедимый герой». За себя Тамаки тоже не переживал — серьезных травм не получал наверное лет пять, по сравнению с тем, что было в школьные годы, просто царапинки. Поэтому он даже не думал о том, что с Мирио может что-то случиться — он всегда будет рядом и никуда не пропадёт. Но в своих вычислениях Тамаки забыл учесть одну переменную: какими бы хорошими героями они не были, это звание не защищало их от обычных человеческих болезней. Он ещё с вечера заметил, что с Мирио что-то не так. — Ты какой-то горячий, — Тамаки положил руку ему на лоб, чтобы удостовериться. — Очень горячий. Как ты себя чувствуешь? — Хм, — Мирио прислушался к себе. — Знаешь, как-то голова побаливает. Простыл, наверное, — парень полез за градусником. Они уже поужинали и планировали лечь спать, но теперь нужно было немного повременить с этим. — Ты со старшей школы не болел, — Тамаки заварил ему ещё одну чашку чая. — Это да. Ужас, непобедимого героя победила обычная простуда! — улыбнулся он. Градусник пропищал и показал 38,7°. — Многовато как-то. У нас есть жаропонижающее? Завтра надо будет сходить к врачу. — Да, сейчас достану. С полной уверенностью, что температура снизится, всё будет нормально, а утром Мирио сходит к врачу, Тамаки лег спать. Чтобы уже через полтора часа проснуться обратно и понять, что ситуация не улучшилась. — Я вызвал скорую, — Мирио разбудил его. Он стал выглядеть ещё хуже, говорил с трудом, и лежал в какой-то очень странной позе. — Температура под сорок, голова раскалывается и уже три раза вырвало. Мне очень плохо. Поможешь вещи собрать? Тамаки кивнул и подорвался собирать вещи, тревожно поглядывая на кровать каждую секунду. Сонливость как рукой сняло. Это больше не было похоже на обычную простуду, и поэтому чертовски пугало. Пандемию коронавируса они пережили, не заразившись, а как только появилась возможность — сделали прививки, да и от остального старались регулярно вакцинироваться. Может, это грипп? Или друг чем-то отравился, раз рвало? Или что-то похуже? За те три минуты, пока Тамаки практически на автомате собирал сумку, он успел накрутить себя до астрономических масштабов. Скорая приехала через четыре. Два врача, все в полном защитном обмундировании, быстренько осмотрели Мирио, сделали ему укол жаропонижающего и унесли на носилках, Тамаки попросили поехать с ним. Он бы и без просьбы поехал в любом случае. — В больнице мы и у вас возьмём тесты, — прокомментировали всё врачи уже в машине. — По первым признакам и симптомам это похоже на менингит. Сейчас снова вспышка, много кто болеет, так что нужно удостовериться, что вы не заразились. Тамаки поплохело. Этим страшным заболеванием в детстве его пугала мама, когда просила в холода надевать шапку. От этого ведь даже умереть можно было, это очень серьезная инфекция. Видимо, все эти мысли отразились у него на лице, потому что врач поспешила его успокоить: — Амаджики-сан, не переживайте, с вашим другом всё будет в порядке, — Мирио уснул после укола в машине скорой, выглядел он нездорово. — Вы вовремя обратились к врачу, а значит сейчас в больнице быстро начнут нужную терапию, и всё будет в порядке. Две недели и он полностью здоров. — Хорошо, спасибо вам, — Тамаки попытался сделать свои дыхательные упражнения и постепенно волна нерациональной сильной тревожности его отпустила. Они приехали в больницу, Мирио сразу увезли в одну часть, а его повели в другую, взяли несколько анализов и сказали ожидать некоторое время. Тамаки мерил шагами процедурный кабинет и старался не накручивать себя, и у него практически получалось. Главное было ничего не гуглить. Всё будет хорошо, Мирио обязательно поправится и снова будет непобедимым героем, как и всегда. — Амаджики-сан, у вас не обнаружено следов инфекции по экспресс-тесту, — зашла в кабинет с результатами анализа на планшете врач. — Вы можете вернуться домой, но я выписала вам справку на три дня, чтобы в случае, если симптомы все же внезапно решат проявиться, то вы никого не заразили. В таком случае, сразу вызывайте скорую. В дни небольшого карантина, пожалуйста, постарайтесь не выходить на улицу лишний раз. Тогата-сан и вы проживаете вместе? — Да, — Тамаки выдохнул. Ну, хотя бы он не заболел. Иначе Мирио наверное был переживал, что и его тоже заразил. — Тогда обязательно продезинфицируйте все его вещи и постирайте одежду. — Хорошо, спасибо за рекомендацию. А как там Мирио? — Я ведь могу сообщать вам эту информацию? — задала ему вопрос врач, что-то вбивая в поиск в своем планшете. — Да, мы есть друг у друга в списке доверенных лиц, можете проверить, — девушка кивнула, видимо нашла в планшете подтверждение его словам, и почему-то словно немного… расстроилась? — Он стабилен, сейчас спит, температура снизилась. Утром, когда проснется, будут сделаны необходимые обследования. Лечение мы уже начали, не беспокойтесь, его жизни ничего не угрожает. Мы будем держать вас в курсе его состояния. Посещения запрещены, но вы можете передавать ему вещи и еду, список того, что не разрешено, находится внизу на стойке регистрации. У вас есть ещё вопросы? — А почему нельзя? — Тамаки моментально стало стыдно за свой тупой вопрос. Это же инфекционная больница. — Хотя, всё логично. Я понял, спасибо, я тогда пойду. — Берегите себя и будьте здоровы, — врач отдала ему справку, Тамаки вышел из больницы и отправился домой. Засыпать одному впервые за почти шесть лет было очень тяжело.

***

Три дня прошли отвратительно, но зато никакие симптомы так и не проявились. Большую часть своего вынужденного отпуска Тамаки просто лежал в кровати, завернувшись в одеяло так, чтобы казалось, что лежит он не один. Парень никогда не относил себя к экстравертам, и думал что спокойно может жить и существовать без людей рядом, но… не без Мирио же! Мирио, кстати, позвонил ему только на второй день, когда ему стало чуть лучше. — Ну как ты там? — он выглядел болезненным, но вполне бодрым, как обычно. Сиял даже так же, как и всегда. — Да я-то в порядке, ты как себя чувствуешь? — Тамаки сразу же улыбнулся, как только увидел друга через экран телефона. — Да так себе, голова всё время болит, температура, аппетита нет. Расстроился, когда сказали, что тебя не пустят, а мне придется провести здесь две недели, минимум! Я даже когда дырявый весь был, столько в больничке не валялся, говорят типа, нельзя такие инфекции лечить с помощью причуд. Кошмар какой. — Две недели?! — Тамаки взвыл. Как он будет столько времени один? Без Мирио рядом? — Ну всё. Я умру. — Эй, ну, не расстраивайся. Две недели — это ведь не два года, верно? — Не дай бог нам придется расстаться больше, чем на две недели, — Тамаки перелег на бок и тяжело вздохнул. — Я очень соскучился. И очень переживаю за твоё здоровье. — Это точно. Мне тоже… непривычно, и я тоже соскучился, и тоже за тебя переживаю! Не волнуйся, это всё быстро пролетит! Они в тот день проболтали практически три часа, пока Мирио не позвали на какое-то обследование. На четвертый день своего вынужденного одиночества Тамаки вышел на работу, и конечно же, все сразу заметили изменения. Фэтгам только сочувственно потрепал его по голове своей огромной (в данный момент) рукой и обнял, а Киришима внезапно разделял его чувства — оказывается, его Бакуго тоже свалился в инфекционнку с менингитом. И правда, эпидемия. Рабочий день прошел на автомате, Тамаки даже не запомнил, что было, вроде, всё спокойно. От мыслей, что сейчас он вернётся в пустую квартиру, заснёт в пустой квартире, и проснется тоже в пустой квартире совершенно один, становилось очень тошно. — Не хочешь выпить? — внезапно предложил Киришима, когда они уже собирались расходиться. — Ты просто… ну прям, знаешь, как будто тебе нужно выпить с кем-то. Но если откажешься, я пойму, ты всё-таки не любитель подобного. И Тамаки согласился. По дороге до его квартиры они зашли в супермаркет и взяли всякого, в том числе и пару тройку бутылок пива. Они оба вообще редко пили, только если по праздникам, или когда было совсем тяжело, как сейчас, например. Киришима тоже выглядел слегка потухшим и погрустневшим. — По тебе прямо видно, что у тебя из жизни исчезло солнце, — Киришима поставил в микроволновку готовые корн-доги из супермаркета. — Даже не могу представить, как ты себя чувствуешь. Я ладно, мы с Бакуго не так долго вместе, да и я привык к его отсутствию, переживаю, конечно, и скучаю, но не критично. Вы — совсем другое дело. Ты без Тогаты прямо другой человек. — Прямо сильно отличаюсь? — Тамаки лежал на руке, которую положил на стол, и печальным взглядом смотрел в стену. Он был рад компании Киришимы, но… хотелось, чтобы Мирио тоже тут был. — Очень. Не зря в интернете про вас говорят, что луна не может сиять без солнца. Удивительно, как вы столько лет скрываете свои отношения от публики. Нас с Кацуки сразу спалили, — Киришима открыл пиво и поставил перед ними тарелку и две бутылки. — …скрываем отношения? Мы… мы не встречаемся, — честно ответил Тамаки, удивленный таким предположением, и друг рядом подавился пивом. — Чего?! В смысле?! — Киришима ошарашенно посмотрел на него. — Я думал, вы просто не хотите рассказывать, поэтому все вопросы и слухи игнорируете! Погоди, нет, ну я-то твой друг, ты можешь мне рассказать! Я никому не скажу, честно! — Мы правда не встречаемся, — Тамаки сделал пару глотков из своей бутылки. — Я только недавно задумался над этим. Как это со стороны выглядит. — Ты хочешь сказать, что вы столько лет знакомы, живёте вместе, у вас, чёрт возьми, совместная квартира с одной кроватью, на которой вы спите вдвоём, да и в целом, ведёте себя как парочка, но, при этом, вы не вместе? Я в ахуе, — Киришима выглядел искренне поражённым. — Ты же в курсе, что даже Неджире думает, что вы встречаетесь? Ещё со школы. Мы от неё это и узнали. Тамаки некоторое время молчал. Может, попросить у Киришимы совета? Ведь с Мирио он по очевидным причинам не мог такое обсудить. Боже, он всегда был плох в таких разговорах. — Слушай. А как ты понял, что вы с Бакуго, ну… больше, чем просто друзья? — спросил он и тут же сделал ещё пару глотков из бутылки, стремительно краснея. Если что, спишет весь этот разговор на алкоголь. — Слушай, здесь я тебе не советчик, — усмехнулся Киришима. — Не знаю, у нас же была компания в школе. И вот все из неё были моими бро, и вот Бакуго тоже, но я внутри себя его как-то выделял. Знаешь, типа, трепетало так всё внутри, когда я о нем думал. Долго не понимал, почему, пока он на третьем курсе не прижал меня к стене и не сказал что-то типа: «либо ты со своей идиотской крашеной бошкой начинаешь со мной встречаться прямо сейчас, либо я подорву тебе задницу», — Эйджиро попытался спародировать голос Бакуго. — Ну и вот тогда я всё и понял. Он, знаешь ли, не мастер в словах, да и я тоже. Ты хочешь сказать, что сомневаешься в том, что вы с Тогатой влюблены в друг друга? — Я теперь ни в чем не уверен вообще. Ночью Тамаки долго не мог заснуть — думал. Он не мог понять, что чувствует, ведь у него уже давно ничего не трепетало внутри от мыслях о Мирио. Это было что-то… уже больше, наверное? Привязанность? Но какого рода — романтическая или дружеская? Его жизнь становилась лучше только из-за наличия Мирио рядом — ради него хотелось вставать по утрам, ради него хотелось выходить на работу, ради него хотелось просто жить эту жизнь. Одним только своим присутствием Тогата наполнял его дни светом, и даже в пасмурный день казалось, что солнце сияет в полную силу. Амаджики попытался вспомнить их школьные годы — и вот тут-то его внезапно накрыло воспоминаниями и тем, о чём говорил Киришима. Младшие классы, средняя и старшая школа… Внутри стало так тепло. Тамаки почувствовал, как улыбается, обнимая одеяло. Боже, он и правда влюблен в Мирио все эти годы.

***

Хадо подавилась молочным коктейлем. — В СМЫСЛЕ?! В СМЫСЛЕ ВЫ НЕ ВСТРЕЧАЕТЕСЬ?! Тамаки слегка покраснел, вспоминая вчерашний ночной инсайт. На них обернулось несколько посетителей кафе, и парень мысленно помолился, чтобы никто его не узнал и не понял, о ком конкретно говорит Неджире. — То есть, ты хочешь сказать, что у меня на первом курсе был шанс?! — сказала она уже тише, потому что тоже заметила любопытные взгляды. — В смысле? — Ну типа, ты мне понравился, но когда я познакомилась с вами ближе, я подумала, что место уже занято, и теперь ты хочешь сказать, что я могла к тебе подкатить?! Хотя нет, наверное, не могла, но всё равно! — Хадо в процессе своей слегка гневной речи поняла, что да, место действительно было занято, просто кое-кто слегка… — Ко мне? Я думал, тебе нравился Мирио… — Тамаки покраснел ещё сильнее. Внезапное признание подруги в планы на сегодня не входило. — Боже, не удивительно, что ты не заметил, что тебе нравится Мирио, — Неджире закатила глаза, но улыбнулась. — Ты такой дурачок, Тамаки. Ну знаешь, лучше поздно, чем никогда. Он выздоровеет, и ты обязательно должен рассказать ему всё. — А вдруг он не чувствует ко мне такого же? — неуверенно спросил он. Одна только мысль о подобном развитии событий пугала его до ужаса. Вдруг Мирио действительно видит в нём просто друга, и всё? — Ты издеваешься надо мной сегодня весь день, Тамаки. Конечно чувствует, потому что он говорил мне об этом. Не знаю, можно ли фразу «Тамаки для меня самый дорогой человек в жизни» интерпретировать как-то иначе. — Но вдруг… — Клянусь, ещё одна мысль о каких-то сомнениях, и я ударю тебя прямо при всех.

***

Две недели прошли куда быстрее, чем Тамаки думал, что они будут тянуться. Всё оставшееся время после диалогов с Киришимой и Неджире, он репетировал свою речь, которую должен будет сказать вечером, когда Мирио наконец-то вернётся из больницы. Стоял перед зеркалом, продумывал возможные варианты ответов — будто ему снова пятнадцать, и он пытается собраться с силами, чтобы позвонить врачу и записаться на приём. Волнительно было, ужас, но к счастью, ему уже не пятнадцать, поэтому Тамаки даже вполне хорошо справлялся. В квартире стало на пару градусов теплее, когда Мирио переступил порог. Они так долго и крепко обнимались — боже, как же Амаджики успел соскучиться. Внутри всё снова встало на свои места, вернулось чувство спокойствия, безопасности и постоянства, которое всегда было с ним, когда Тогата был рядом. Они вместе приготовили ужин и оба не затыкались, как будто пытались наверстать упущенные за две недели диалоги. Снова как будто отпала надобность в выяснении того, кто они друг для друга — ведь и так же комфортно, зачем заморачиваться и что-то обозначать. Но… — Мирио, я хотел поговорить, — Тамаки догрузил посудомойку до конца и уселся на кухонный гарнитур, подтянув колени к себе. Друг тут же сделался неожиданно серьёзным — не часто Амаджики такое говорит. — Наверное, тупой вопрос… после стольких лет-то, но… кто мы? Я знаю, что мы друзья, я уже сбился со счета, сколько лет мы знакомы, но вот мы живём вместе, спим в одной кровати, а ещё все наши друзья и общество думают, что мы встречаемся, — Мирио уже не нужно было говорить, чтобы он не перебивал — и так знал. Тамаки явно это репетировал, так что любой выход за сценарий мог сбить настрой. — Так вот, и я много думал, пока тебя не было, и… ну знаешь, наверное, эм, я люблю тебя, но это слишком простые слова, чтобы выразить все, что я к тебе чувствую, таких ещё не придумали. Я не представляю жизни без тебя. Ты всегда рядом, и в горе, и в радости, и в бою и в миру, и я действительно, не хочу никогда больше разлучаться больше чем на две недели. Мне не нужен мир, в котором нет тебя. Луне нужно солнце, чтобы сиять. Он сделал паузу и наконец-то вдохнул. Произнёс почти без запинок и тревоги. Почему-то говорить такие слова самому себе перед зеркалом оказалось куда более волнительно, чем глядя на Мирио у них на кухне. Так легко было признаваться в своих чувствах — просто озвучить, что было у него на душе и в сердце. В сердце у него вообще был только Мирио — всегда был и будет. Аксиома, утверждение, закон, который нельзя нарушать. Все сомнения окончательно рассыпались в момент, когда Мирио подошёл к тумбе, на которой Амаджики сидел и взял его за руки. — Ты… я тоже не представляю жизни без тебя, Тамаки. И поцеловал. Вместо тысячи слов, которых можно было сказать, действие. В эту секунду у Тамаки перед глазами словно взорвалось солнце — так светло стало. Так правильно ощущалось целовать Мирио, обнять его ногами за талию, а руками за широкие плечи, прижать ближе, и целовать, целовать, целовать, не отрываясь вообще. Словно за этот первый в их жизни поцелуй они пытались наверстать упущенное за все годы. Плевать было, что никто не умел — это с лихвой компенсировалось желанием стать ближе. Тамаки чувствовал, как по щекам скатываются слёзы от переполняющих его эмоций. Внутри точно калейдоскоп — раздробленные части чувств и эмоций, разбросанные по всей душе, собирались в причудливые картины и узоры, разной степени красочности и спектра. Никогда в жизни ещё Тамаки не был так счастлив. — Поженимся? — спросил Мирио, когда они всё же нашли в себе силы отстраниться. У него тоже щеки и глаза были влажными от слёз, он светился сильнее прежнего. — Выйдешь за меня? — Да. — Когда? — Мы можем сделать это завтра? — Я думаю, могу позволить себе ещё один выходной. — Фэтгам точно не будет против, если я не приду. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. — Ты поцелуешь меня ещё раз? И Тамаки целует.